Мигель завис на пороге. — Это такой намек, что ты хочешь на меня помочиться? Потому что мне нужно хорошенько это обдумать. — Совсем что ли. Я наберу тебе ванну с солью. Это избавит от болезненных ощущений. Ну это, и ибупрофен. — Это... очень мило с твоей стороны. Но разве горячая вода не вредна для моих причиндалов? Олдридж включил воду, дождался, когда она нагреется, и заткнул слив пробкой. — Твои причиндалы, как ты красноречиво выразился, не пострадают, — он достал из шкафчика упаковку соли, насыпал немного в воду и перемешал. — Офигеть, какая ванна, papi. С выступом для ног и кучей всего остального. — Раньше здесь была другая, Тим нашел эту на складе утильсырья. Ее и раковину. Сама изящная раковина, расписанная розами, выглядела очень старинной, в отличие от деревянного шкафчика, куда была установлена. Тим обладал фантастически зорким взглядом и отличным вкусом. Мигель перешагнул в ванну, поморщился практически от кипятка и медленно опустился в воду. — У Тима хреновый вкус. — Тебе не нравится его работа? — спросил Олдридж, выгибая бровь. — Не-а, работа качественная. Mi papa бы одобрил. Я о том, что он тебя бросил. Хреновый вкус. — О, — Олдридж остался необычайно доволен ответом. — У него были свои причины уйти. Мигель вздохнул и пожал плечами, всколыхнув воду. — Без него тебе будет лучше. Непримиримые разногласия, что бы там ни было. К тому же, это мой шанс сделать свой ход. Позднее, конечно. Намного позднее. Отличная водичка. Вообще не хочу из нее вылезать. Можешь принести сюда мою домашку? Олдридж покачал головой. Он сложил вещи Мигеля и оставил на туалетном столике. Затем достал полотенце из бельевого шкафа и положил его на бортик ванной. — Вот. Расслабляйся, сколько захочешь. Если понадобятся еще полотенца, они лежат там. Лицо Мигеля вытянулось. Могло бы выглядеть забавным, но это не так. Обида на лице мальчика ранила Олдриджа прямо в сердце. — Эм. Ты не останешься? Олдриджу это и в голову не приходило. Никто и никогда не хотел проводить вместе с ним время в ванной. Ну, за исключением Тима, который однажды уломал его на секс в душе, и все пошло наперекосяк. С тех пор никто из них не пытался это повторить. — Э-э, нет. В смысле, да, конечно. Я только хотел... — Олдридж подбирал правдоподобное оправдание. — Принести тебе ибупрофен. Я сейчас вернусь, хорошо? — Не стоит, — ответил Мигель. — Я уже большой, могу и один посидеть в ванной. Обещаю, что не утону. На самом деле, все классно, но мне, наверное, стоит собраться и домой пойти. Олдридж нахмурился. — Я принесу тебе таблетки, ты их выпьешь, а потом будешь лежать в воде до тех пор, пока не станет лучше, ясно? Мигель откинулся на бортик ванной с небольшой довольной улыбкой. — Si, papi. Догадавшись, как легко им манипулировали, Олдридж пришел к выводу, что ему все равно, и отправился в спальню за обезболивающим. Как будто кто-то специально создавал ситуации, позволяя им проводить больше времени вместе. И к удивлению Олдриджа, ему это сильно нравилось. Мигель просидел в воде, пока она не остыла, а потом сообщил, что весь сморщился. — ...даже мои яйца! — он поднялся, вытерся полотенцем и натянул свою одежду. Они немного поболтали, пока Мигель отмокал. Разговор был ни о чем, а Олдриджа всегда такие пугали. Он едва это выносил, что, по его мнению, было заметно. Но Мигель болтал, а Олдридж его слушал, местами вставляя какие-то фразы, и вышло неплохо. Никакой романтики или сексуального подтекста — ничего примечательного, но все равно приятно. Олдриджу захотелось повторить это снова. — Можно мне поцеловать тебя, док? — спросил Мигель, когда они остановились у входной двери. — Так я не замерзну, пока буду идти до дома. — Не называй меня «доком». — Могу я звать тебя Ол? Олдридж нахмурился. — Нет. — А как тебя звали в детстве родители? — Я не знаю, — с годами боль утихла, превратившись в тупую, ноющую рану, но все же никуда не делась. Она никогда не исчезнет. — Черт. Прости, papi. В смысле, Олдридж. То есть, доктор Кончи... Олдридж заткнул Мигеля поцелуем. Он никоим образом не заслуживал этого милого, искреннего мальчика. Ни капельки. Разница между ними пугала Олдриджа. Ему было нечего предложить Мигелю. Только разрозненные кусочки. Но мужчине хотелось заслужить его. Очень сильно хотелось. «Этот мальчик тебя хочет. Меньшее, что ты можешь сделать, ответить ему взаимностью». В этом-то и проблема. Как и всегда. Олдридж только хотел, но никогда не добивался желаемого. «Но, возможно, мне стоит снова попытаться. Ради него. Пока ему не надоем, я буду пытаться» — Зови меня, как хочешь. Мигель растянул губы в широкой улыбке, и в тот момент стал восхитительно красивым. — Si, papi. Мы можем завтра повторить? Ну, не все, конечно, поужинать и потрахаться, например? Я даже поесть могу принести. Олдридж моргнул. — Хорошо. Конечно. — Это будет свиданием, — Мигель вскинул кулак вверх. — Дай кулак! Ну знаешь, потому что обниматься до потери сознания — не твое. Олдридж неловко стукнул в кулак Мигеля и наблюдал, как тот накинул пуховик и перешел улицу. Было уже очень поздно, и единственными машинами на улице были те, что припаркованы у домов. Олдридж поднес к губам свой кулак и поцеловал костяшки. — Спокойной ночи, милый принц, — пробормотал мужчина, затем фыркнул и захлопнул дверь. Глава 19 Мигель сбалтывает лишнего Пятница, 13 декабря. Родной дом Мигеля. Хайвуд, штат Иллинойс. — Ты трахался, — выдала Алондра. Мигель вздрогнул. — Чего? Нет. Я... Алондра закатила глаза. — Угу. Кто она? Я ее знаю? Кто-то из универа? Колись. Поделись с Лонни. — ?Callate![24] — прошипел он и огляделся по сторонам, на случай если кто-то подслушивал. К счастью, всех больше интересовал телевизор. Кто-то швырнул пустой банкой пива в экран и — слава всем богам — промахнулся, но все равно между отцом Мигеля и двумя дядями завязался громкий спор. Мигель — так на всякий случай — поднялся и пошел к лестнице, ведущей в подвал, зная, что Алондра попрется следом. Несколько детей сгрудились возле телевизора в комнате отдыха, играя в гоночную видеоигру. Они даже не обернулись на Мигеля и его сестру, идущих в сторону невзрачного на вид бара родом из семидесятых. Мигель порылся в мини-холодильнике и нашел банку «Колы». Он разлил ее по двум кружкам и плеснул в каждую приличное количество рома. — Льда нет, — произнес он. — Тот, кто брал его последним, забыл залить форму.