Кивнув, она направилась к декану, стоявшему между орущим доктором Фри и угрюмым Олдриджем. Мигель хотел к нему подойти, но понимал, что помочь ничем не сможет и, возможно, может потенциально спровоцировать еще больше неприятностей, да и Жозе в нем нуждался. — Боже, братишка, ты такой дурак, — сказал Мигель. — Хорошо, что я все равно тебя люблю. Жозе застонал. — Нам обязательно маме с папой говорить? — Да, приятель. Уверен на сто процентов, что это просто так не пройдет. — Угу, — печально согласился Жозе. — Я тоже. *** Среда, 22 января. Медицинский центр при университете. Эванстон, штат Иллинойс. Мигель сидел в медцентре, дожидаясь приезда родителей, и наконец получил возможность написать Олдриджу. Мигель: Эй. Ты как там? Олдридж: Нормально. Рука немного ноет. Пришлось лед приложить. Я вместе с деканом и Уэсли дожидаюсь приезда полиции. Если меня из-за Уэсли заберут в участок, ты внесешь за меня залог? Мигель: Конечно. А потом это отметим. Но если кто и сядет в тюрьму, так это Уэсли. Олдридж: Посмотрим. *** Среда, 22 января. Медицинский центр при университете. Эванстон, штат Иллинойс. В медцентр приехала полиция, чтобы пообщаться с Жозе. Как оказалось, у него появился огромный синяк на спине из-за того, как Уэсли ударял его о стену. И еще небольшое сотрясение. Брат не был изнасилован, но произошедшее сильно на него повлияло, и Жозе постоянно трясло. Вероятнее всего, ему потребуются консультации. Родители были в ярости и настаивали, чтобы Жозе написал заявление. Тот не хотел, но Мигель убедил, что как бы дерьмово не обстояла ситуация, кто-то должен заявить на Фри. В итоге брат согласился. Оформив заявление, полиция уехала, и Мигель признался родителям, что профессор, ударивший доктора Фри, был тем мужчиной, с которым он встречался. — Приводи его к нам вечером, — сказал рapa. — На ужин, — добавила mama. — Мы очень хотим с ним познакомиться. — Я попробую с ним поговорить, — ответил Мигель. Он снова достал телефон и написал Олдриджу. Мигель: Ты дома, papi? Олдридж: Да. Как твой брат? Мигель: Весь в синяках и с сотрясением. Родители забирают его домой. Олдридж: Хорошо. Мигель: Могу я прийти, док? Олдридж: Боже, да, конечно. Ты мне нужен. Мигель: Я приду, не успеешь оглянуться. — Я ухожу, — сказал Мигель. — Я нужен Олдриджу. — Увидимся вечером, — сказала мама. Мигель отсалютовал и поцеловал ее в щеку. Он знал, как ответить на это: — Есть, капитан. — И покинул медцентр, направляясь туда, где жило его сердце. Мигель проверит, насколько хорошо забинтована рука Олдриджа, а потом будет утешать своего мужчину. *** Среда, 22 января. Постель Олдриджа. Эванстон, штат Иллинойс. Липкий, уставший и временно насытившийся Мигель растянулся на кровати Олдриджа в позе морской звезды. Мужчина вышел чистеньким из ванны и встал над Мигелем. — Ты выглядишь так, как я чувствую свою руку, — сказал он. Мигель лишь хмыкнул, не в состоянии даже произносить слова из-за усталости. Прошедшие несколько часов, после смс-ки Луны, сильно вымотали Мигеля. До дома Олдриджа он добирался уже из последних сил. Мигель позаботился об отекшей руке Олдриджа: сначала перебинтовал ее, а потом приложил пакет со льдом. Парень суетился вокруг Олдриджа, заботливо помогая тому подняться наверх, чтобы лечь в кровать, которую Мигель считал их общей. Мужчина быстро довел его до оргазма, и не переставал трахать, пока Мигель не начал сходить с ума. Сейчас его влажный от смазки и спермы анус безбожно тянуло. Все мышцы ныли, а тело покрывала тонкая пленка подсыхавшего пота. Другими словами, он чувствовал себя хорошенько использованным, затраханным и безумно любимым. Совершенно фантастически, несмотря на прошедший день. — Спасибо, что помог моему брату. И мне. — Не стоит меня благодарить, — сказал Олдридж. — Я ведь просто стоял и ничего не делал... — Ничего? Papi, ты начистил морду этому козлу. Хреновый, конечно, был удар, но я научу тебя, как правильно бить в следующий раз. — Никакого следующего раза не будет. Мигель фыркнул. — Кто знает. И вообще, ты должен уметь защищаться. Не переживай. Я тебя научу. — Боже. Мигель, ты даже не представляешь, как сильно я стал от тебя зависеть, — произнес Олдридж, не сводя с него глаз. — Не знаю, что бы я без тебя делал. Точно бы пропал. Мигель потянул Олдриджа за руку в постель. — Рapi, ты столько лет жил без меня. Олдридж покачал головой. — Нет, не жил. Лишь наблюдал, как жизнь проходила мимо меня. — Наблюдение бывает приятным. — Мигель обвел пристальным взглядом любимое стройное тело, покрытое золотистыми волосками — ничего красивее он в жизни не видел. — Ну, ты понял, о чем я. — Олдридж провел ладонью по груди Мигеля и спустился вниз до волос в паху. Член Мигеля — вечный оптимист — изо всех сил старался встать по стойке смирно.