Я допиваю кофе и поднимаюсь: – Рада была познакомиться, Эверетт. – А-а, вы запомнили мое имя. – Надеюсь, вы приятно проведете время с друзьями. – А если я не хочу проводить с ними время? – Разве вы не для этого сюда приехали? – Планы могут меняться. Я могу позвонить друзьям и сказать, что у меня образовались срочные дела в другом месте. – И где это место? Он тоже встает, и теперь мы смотрим в глаза друг другу. Пощипывание в ногах теплыми, приятными волнами переходит в область таза, и я тут же забываю о Кассандре и о том, что может означать ее смерть. Все мое внимание сосредоточивается на этом человеке и на том, что вскоре произойдет между нами. – У меня или у тебя? – спрашивает он. 5 У Амбер Вурхис были светлые волосы с фиолетовыми прядями и полированные черные ногти, но больше всего Джейн выбивало из колеи колечко в носу. Когда Амбер плакала, с золотого колечка стекали сопли, и она постоянно промокала их осторожными движениями. Ее коллеги Трэвис Чан и Бен Фарни не плакали, но известие о смерти Кассандры Койл огорошило и расстроило их не меньше, чем Амбер. На всех троих кинематографистах были футболки, куртки с капюшонами и драные джинсы – униформа молодых хипстеров. Судя по виду, никто из них за последнюю неделю ни разу не причесывался. А поскольку в студии пахло как в раздевалке, душем они тоже не злоупотребляли. На всех горизонтальных поверхностях в комнате валялись коробки от пиццы, пустые банки от «Ред Булла» и разрозненные листы сценария. На мониторе шла сцена из их текущей работы: блондинка-подросток, рыдая и спотыкаясь, бежала по темному лесу, спасаясь от безжалостного мрачного убийцы. Трэвис резко повернулся к компьютеру и остановил видео. Изображение убийцы замерло на экране – зловещая тень в обрамлении деревьев. – Ё-моё, – застонал он. – Не могу поверить. Просто не могу поверить. Амбер обняла Трэвиса, и молодой человек зарыдал. Затем к ним присоединился Бен, и троица несколько секунд простояла, вцепившись друг в друга; их тройственное объятие подсвечивалось сиянием монитора. Джейн посмотрела на Фроста и увидела, что он смаргивает слезу. Скорбь заразна, и Фрост не имел к ней иммунитета даже после многолетнего опыта принесения дурных новостей, от которых люди падали в обморок. Копы напоминали террористов. Они забрасывали разрушительные бомбы в жизнь друзей и родственников убитых, а потом стояли и оценивали размер нанесенного ущерба. Трэвис первым разорвал объятие. Подошел к продавленному дивану, опустился на подушки и уронил голову на руки: – Боже мой, только вчера она была здесь. Сидела вот на этом месте. – Я знала, что она не просто так перестала отвечать на мои эсэмэски, – сказала Амбер, шмыгнув носом. – Когда она замолчала, я подумала, что она нервничает из-за отца. – А когда она перестала отвечать? – спросила Джейн. – Вы можете проверить по телефону? Амбер поискала среди разбросанных листов сценария и наконец нашла свой сотовый. Прокрутила послания. – Вот. Я отправила ей вчера около двух ночи. Она не ответила. – Вы предполагали, что она ответит в два часа ночи? – Да, конечно. На этой стадии проекта. – Мы работали без остановок по ночам, – сказал Бен. Он тоже опустился на диван и потер лицо. – Никто из нас не ходил домой, спали прямо здесь. – Он кивнул на спальные мешки, сваленные в углу. – Вы все втроем спали здесь? Бен снова кивнул: – У нас к виску приставлен пистолет – срок сдачи. Касси тоже работала бы с нами, но ей нужно было собраться с духом перед встречей с отцом. Она к этому ничуть не стремилась. – И когда она ушла отсюда вчера? – поинтересовалась Джейн. – Около шести, наверно? – спросил Бен у коллег, и те кивнули. – Только-только пиццу принесли, – уточнила Амбер. – Касси не стала есть. Сказала, сама что-нибудь приготовит, и мы втроем остались работать. – Она провела рукой по глазам, оставив на щеке разводы туши. – Не могу поверить, что мы Касси больше не увидим. Перед уходом она пообещала устроить вечеринку, после того как сдадим картинку. – Картинку? – переспросил Фрост. – Ну, это когда все смонтировано, – пояснил Бен. – Практически готовый фильм, но без звуковых эффектов и музыки. Мы уже почти закончили, нужна еще неделя или две. – Плюс двадцать тысяч, – пробормотал Трэвис. Он поднял голову, его черные сальные волосы торчали в разные стороны. – Не знаю, где мы их найдем без Касси. Джейн нахмурилась: – Кассандра должна была принести эти деньги? Три молодых кинематографиста переглянулись, словно решая, кому отвечать на вопрос. – Она собиралась сегодня за ланчем попросить деньги у отца, – сказала Амбер. – Поэтому она и была в дурном настроении. Ненавидела выпрашивать у него деньги. В особенности за ланчем в «Фор сизонс». Джейн осмотрела комнату, отметив взглядом грязный ковер, просиженный диван и свернутые спальные мешки. Этим ребятам было почти по тридцать, но они казались гораздо моложе – одержимые кино подростки, которые все еще продолжают жить как в общежитии. – А вы, ребята, вообще, зарабатываете на жизнь своей работой? – спросила она. – На жизнь? – Трэвис пожал плечами, словно услышал неуместный вопрос. – Мы делаем кино, вот что важно. Мы живем мечтой. – На деньги отца Кассандры. – Это не подарок. Он вкладывает деньги в карьеру дочери. Эта картина могла бы сделать ее известным кинематографистом, а сюжет значил многое для нее лично. Джейн кивнула на лежащий на столе сценарий: – «Мистер Обезьяна»? – Не судите по названию или по тому факту, что это фильм ужасов. Это серьезный проект о пропавшей девочке. Основан на действительном событии из ее детства, и его аудитория будет гораздо больше, чем у нашего первого фильма. – Этот первый фильм случайно не «Я тебя вижу»? – спросил Фрост. Трэвис посмотрел на Фроста: – Вы его видели? – Мы видели постер к нему в квартире у Кассандры. – Это… – Амбер проглотила комок в горле. – Это там, где вы ее нашли? – Где ее нашел отец. Амбер пробрала дрожь, и она обхватила себя руками, словно ей вдруг стало холодно. – Как это случилось? – прошептала она. – Кто-то вломился в ее квартиру? Джейн не ответила на ее вопрос, а задала свой: – Где вы провели последние двадцать четыре часа? Они переглянулись, снова решая, кто будет говорить первым. Заговорил Трэвис, взвешивая каждое слово: – Мы были здесь, в этом здании. Все трое. Всю ночь и весь день. Двое других согласно кивнули. – Я знаю, почему вы задаете эти вопросы, детектив, – сказал Трэвис. – У вас работа такая. Но мы знаем Касси со времени учебы в Нью-Йоркском университете. Когда делаешь вместе кино, то образуются такие тесные связи – ничто не идет в сравнение. Мы едим, спим и работаем вместе. Да, мы иногда спорим, но потом миримся, потому что мы семья. – Он показал на экран компьютера, где все еще оставалось замершее изображение убийцы. – Этой лентой мы собирались совершить прорыв, доказать миру, что вовсе не нужно целовать задницу какому-нибудь руководителю студии, чтобы сделать великое кино. – Вы можете нам сказать, какие у кого были роли в работе над «Мистером Обезьяной»? – спросил Фрост, добросовестно записывавший все в свой потрепанный блокнот. – Я режиссер, – сказал Трэвис. – Я оператор, – подхватил Бенджамин. – Известный также как оператор-постановщик. – Я продюсер, – сказала Амбер. – Я нанимаю и увольняю, выписываю деньги, поддерживаю эту машину на ходу. – Она помолчала и произнесла со вздохом: – Вообще, делаю почти все. – А роль Кассандры? – Она автор сценария. И исполнительный продюсер, а это самая важная работа из всех, – подчеркнул Трэвис. – Финансирование производства.