Командование 418-го сп 133-й сд. Слева направо: комиссар Гордеев, командир полковник Мультан, командир группы поддержки пехоты (511 ran) капитан Портянников. Между тем вслед за походными колоннами 106-й пд на Ленинградское шоссе выходил последний резерв врага – 23-я пд. И с ее действиями будут связаны самые трагические часы существования группы Захарова. Пока же основные события на правом крыле Западного фронта происходили в 30-й А. В своих воспоминаниях Д.Д. Лелюшенко утверждает, что на ее левый фланг давило около двухсот вражеских танков, которые действовали на направлении Рогачево – Дмитров двумя группировками[97]. Это же количество немецких танков указано и в мемуарах А. В. Егорова. Но у него источником информации является командующий армией. «– Идите сюда, Егоров, – зовет меня Лелюшенко и подает руку. – Здравствуйте. Умело действовали ваши батальоны у деревни Окулово (видимо, ошибка, правильно Опалево – Прим. автора). На целые сутки задержали противника. Теперь задача не легче. В районе деревни Покровское немцы сосредоточили пехоту и танки. Вот-вот перейдут в наступление. Надо контратаковать их, пока не развернулись. Танки все сохранили? – Потерь пока не было, товарищ командующий… – Значит, два с лишним десятка у вас есть. В наше время это сила. Правда, у гитлеровцев ровно в десять раз больше. Но бить их все равно надо. Прикажите своим танкистам действовать так: один снаряд – один немецкий танк»[98]. Однако в действительности к тому моменту немецкие войска тоже были достаточно потрепаны. Группа армий «Центр» доносила 25 ноября, что в танковом полку 6-й тд имелось 17 боеготовых танков, в танковом полку 7-й тд – 40 машин[99]. Итого 57 танков в двух дивизиях. При этом 6-я тд в направлении Дмитрова так и не выступила, а впоследствии была переброшена на Рогачевское шоссе. Что касается 7-й тд, то на протяжении последующих двух недель количество танков в ней то возрастало (за счет возврата машин из ремонта), то уменьшалось, но никогда не превышало 60 шт. Дивизиям противника были приданы батареи самоходных орудий, которые тоже можно считать за танки. По штату одна батарея имела семь самоходок. С учетом потерь это ненамного увеличивает количество немецких танков. Надо заметить, что в 14-й мтд никаких танков, кроме этих самоходных орудий, не было. Впрочем, у врага имелось некоторое количество бронетехники, которую наши войска могли принимать за танки. Например, это были самоходные зенитные установки, которые могли успешно действовать против пехоты. Зенитная пулеметная установка 418-го сп 133-й сд (командир Третьяков, 1-й номер Горемыко, 2-й Изотов). Хотя в своем рассказе А.В. Егоров точно называет дату (25 ноября) и приводит некоторые подробности, соответствующие обстановке действительно сложившейся в этот день, само описание боя в районе Покровского явно отражает события нескольких дней и не соответствует фактам, известным из документов как наших, так и немецких. Следует отметить и общий тон повествования. Например, звучит такая фраза: «Как-то полковник Ротмистров вызвал меня на свой наблюдательный пункт…»[100]. Это «как-то» создает впечатление, что войска находятся на одном месте длительное время, хотя дела обстояли совсем не так. Боевые действия группы Хетагурова между Клином и Дмитровом характеризуются как «подвижная оборона». Суть этого тактического приема можно изложить всего в нескольких предложениях. Обороняющийся занимает удобные позиции на пути следования противника, стараясь эшелонировать их в глубину. При приближении противника первым вступает в дело боевое охранение. Оно заставляет врага развернуться из походного порядка в боевой и тратить время на подготовку атаки. При ее начале передовые подразделения отходят к основным силам. Потом в дело вступают войска на главной позиции. Пока противник, почувствовав серьезность сопротивления, начинает наращивать силу удара или искать решения путем обходного маневра, проходит значительная часть дня. И тогда основные силы, оставив арьергард, выходят из соприкосновения с противником, чтобы, быстро отступив на 10–12 км, занять оборону в новом месте. На следующий день все повторяется. При изучении хода боевых действий при обороне группы Хетагурова на шоссе Клин – Дмитров можно насчитать три таких скачка. Первый привел ее к утру 25 ноября в район перед Покровским (передовая позиция на линии Гафидово – Спас-Коркодино, главная – около Доршево), второй, на следующий день, – в район Рогачево (передовая позиция на линии Богданово – Михалево, главная – в Рогачево) и третий, после оставления Рогачево, к району Зверькова (передовая позиция у Синькова, а главная на линии р. Дятлинка). Для ведения такой обороны (предусмотренной предвоенными уставами Красной Армии) надо обладать определенными подготовкой и опытом (это касается и бойцов, и командиров). Естественно, что все должно быть замаскировано. Хорошо, если имеются засады, желательно танковые, и ложные позиции, занятые небольшими силами. Варианты тактических приемов могут быть довольно разнообразными. Многое зависит от конкретных исполнителей. Блестящий пример таких действий Д.Д. Лелюшенко наблюдал за полтора месяца до своего вступления в командование 30-й А под Мценском, где сражалась танковая бригада М.И. Катукова. Конечно, подобная тактика не соответствовала пропагандистской версии о том, что под Москвой наши войска везде и всегда сражались за каждую пядь земли, поскольку описанный выше метод предполагает сдачу территории в обмен на время. Видимо, поэтому авторы мемуаров (или те, кто их редактировал) смещают хронологию событий или же, как в приведенной выше цитате, употребляют такие выражения, как «как-то». При правильном применении этот метод давал возможность меньшими силами сдержать более мощного противника и нанести ему чувствительные потери при минимальных жертвах со своей стороны. В данном случае группировка 30-й А на Дмитровском направлении не позволила немцам воспользоваться наиболее удобной для них дорогой и развить успех, что имело большое значение в тот критический момент. Но, конечно, «шероховатостей» при исполнении избежать не удалось. 25 ноября 1941 г. полковник Г. И. Хетагуров сменил на посту командующего левофланговой группой 30-й армии полковника П.Г. Чанчибадзе. Об этом был издан соответствующий приказ, из которого, помимо фамилии нового командира группы, можно узнать, что ее штаб в тот момент находился в церкви села Рогачево[101]. Передовую линию обороны группы занимали 58-я тд (южнее совхоза Клинский), 107-я мед (в Гафидово и Русино) и 8 тбр (в Спас-Коркодино). Последняя образовывала южный (левый) фланг группы, который упирался в р. Лутосня. В этом районе река течет сначала на запад, а затем, примерно в 3 км от Спас-Коркодино, под прямым углом поворачивает на север. Здесь на западном берегу, имея на восточном плацдармы у Ширяева и Воронино, находился противник. Вторую линию обороны наших войск в районе Доршево занимали полки 24-й кд. В 8.00 немцы перешли в атаку с плацдармов, которые они захватили накануне. Из района Воронино атаковала 14-я мтд, а от Ширяева – 7-я тд. Сначала противник продвинулся вперед, но к 10.00 его наступление застопорилось. На северном участке наши войска сумели развить сильный танковый огонь из Гафидова и перелесков возле Бабаек. Из немецкого журнала боевых действий следует, что оборона наших войск была построена тактически грамотно и оказалась эффективной. Танки стояли на опушке леса на подготовленных и хорошо замаскированных огневых позициях и препятствовали каждому продвижению пехоты вперед, так как имели отличный сектор обстрела. Поэтому немецкий батальон стал ждать прибытия штурмовых орудий, которые должны были занять позицию против этих танков, и готовиться к обходному маневру[102]. Южнее, в полосе 7-й тд, враг также отметил жесткое сопротивление. Наступление немцев на Спас-Коркодино тоже было встречено огнем пулеметов, минометов, противотанковых орудий и танков. Поэтому продвижение вперед шло достаточно медленно. Немцы пытались охватить населенный пункт с юга. Этому маневру могли бы воспрепятствовать части 17-й кд, но как уже было сказано, они были слабы, и с небольшими усилиями со стороны противника были отброшены со своих позиций. Командующий 5-м ак Р. Руофф. На направлении главного удара после уничтожения одного танка Т-34 и одной противотанковой пушки врагу удалось достичь юго-восточной окраины Спас-Коркодино. Затем противник отчитался еще о трех уничтоженных танках. Около 12.00 первая цель наступления, Спас-Коркодино, была достигнута[103]. Части 8-й тбр были оттеснены на северо-восток и отошли через Доршево на Михалево и Садовую [104]. К полудню и на северном участке обороны обходное движение неприятеля вынудило наше командование отдать приказ об отходе. Но «отскочить» на новый рубеж обороны, сохранив порядок, не удалось. Танки и мотострелки 58-й тд должны были занять оборону в районе Дорошево, Бутырки, где уже находилась 24-я кд. Но согласно отчету о боевых действиях 58-й тд, составленном полковником С.В. Леви, противник, наседая на отходящие части, не дал им закрепиться на новых позициях[105]. Они были атакованы с юго-запада и запада и отошли в район Покровского. Гораздо более жесткую оценку произошедшего мы находим в журнале боевых действий 24-й кд. Там записано, что в районе Дорошево 58 тд, почти не оказывая сопротивления противнику, вышла из боя и отошла в направлении Покровское, Михалево, оголяя левый фланг 24 кд, «чем и достойно заслужила оценку Командарма 30, как позорно покинувшая фронт и оставившая без боя Дорошево, Покровское, Чумичево» [106]. Наверняка в ходе отступления были элементы паники. Но наиболее вероятной причиной неудачных действий стала организационная неразбериха. Так, например, 58-й тд были подчинены некоторые части 107-й мсд. Они, как и подразделения 58-й тд, не задержались в Доршево и продолжили отступление на восток через Покровское. Там их в три часа дня перехватил С.И. Леви и приказал занять оборону в районе Пруды, Ивлево. Однако при отходивших частях не было их командиров и штабов, а те, кто получил его указания, похоже, не знали о переподчинении частей и просто проигнорировали приказ[107]. В результате проселки южнее дороги на Рогачево, также идущие в восточном направлении, перекрыты не были. Доршево было захвачено немцами в 16.55, а в 17.45 пало Покровское. Результат этих боев А. В. Егоров заносит в свой актив, поскольку немцам не удалось продвинуться дальше Покровского, но в действительности противник всего лишь выполнил здесь задачу дня. А южнее дела обстояли гораздо хуже. Сразу после занятия Спас-Коркодино 7-я тд сформировала передовой отряд, состоящий из роты танков и роты разведывательного батальона, который двинулся через Мишнево на Ивлево, занял этот населенный пункт и высоту 222.9 рядом с ним. Поскольку наши части здесь так и не появились, немцам никто не препятствовал. За их передовыми подразделениями следовал мотострелковый батальон, который закрепил достигнутый успех. Одновременно немцы выслали вперед две разведывательные группы. Вследствие наступившей темноты они достигли только линии Аревское – Пруды. В лесу в километре северо-восточнее Ивлево ими были встречены заграждения из деревьев, а на юге разведка наткнулась на многочисленные минные поля. Попытка найти через них проход увенчалась успехом только частично[108]. Однако, поскольку никаких советских войск впереди обнаружено не было, решение этой проблемы было только вопросом нескольких часов. Так окончательно сформировалась брешь между двумя нашими армиями – 16-й и 30-й. Тем не менее, в докладе штаба немецкой 3-й танковой группы отмечено, что «противник по-прежнему оказывал сильное сопротивление при поддержке танков, особенно в полосе 14 пд (мот.)» [109]. Там же сообщается, что 7-я тд будет продолжать наступление на Новоселки и ночью. Но до ночных действий дело пока не дошло. В середине дня, когда немецкое наступление еще только набирало силу, 56-й ак отдал приказ[110], ставивший дивизиям, подчиненным корпусу, конкретные задачи по выходу на рубеж канала. От 7-й тд требовалось достичь Рогачевского шоссе у Новоселок и находится в готовности нанести удар к югу от дороги Рогачево – Дмитров на канал у Яхромы, а частью сил продвигаться к Яхроме через Федоровку. Конечной целью операции был захват шлюза № 3 у Яхромы. Похоже, противник не рассчитывал получить в руки неразрушенный мост и намеревался воспользоваться для переправы строениями шлюза. 14-я мтд сначала должна была достичь восточной окраины Рогачево. Если населенный пункт окажется занят противником, то требовалось не ввязываться в уличные бои, а сломить сопротивление советских войск путем обхода. Затем дивизия должна была пробиваться в направлении Дмитрова. Отмечалось, что для дальнейшего ведения боев на канале решающим будет захват территории высот западнее Дмитрова и севернее Яхромы. Еще одна дивизия 6-я тд должна была пока оборонять северный фланг корпуса. Положение 5-го армейского корпуса немцев на утро 26 ноября 1941 г. и планы дальнейших действий связанные с выходом 2-й танковой дивизии на Рогачевское шоссе в районе Бабаихи. Название «Рогачево» неоднократно повторяется в немецком приказе. Об этом важном населенном пункте помнили и в наших штабах. По воспоминаниям А.В. Егорова командующий Западным фронтом телеграфировал командиру 8-й тбр: «Прошу вас удержать г. Рогачево хотя бы еще одни сутки». Эта формулировка несколько необычна, поскольку ГК. Жуков, обычно требовал, а не просил. Возможно, он понимал, что перед подчиненными стоит трудная задача. При отсутствии локтевой связи с соседней армией левофланговой группе войск 30-й А предстояло оборонять Рогачево, имея неприкрытые фланги[111]. 26 ноября. Рогачево «Надо продержаться еще немного» Г. И. Хетагуров разрабатывает план обороны. Контрудар группы на Петровку. Противник переходит к активным действиям и осуществляет двухсторонний охват Рогачева. Сдача села. 18-я кд присоединяется к группе Хетагурова. Обстановка севернее р. Сестра. 7-я тд входит в брешь между 16-й и 30-й армиями. Группа Захарова поворачивает фронт к северу. 106-я пд немцев сменяет 2-ю тд южнее Сенежского озера. Ф. фон Бок уточняет планы 3-й Tip. И. В. Сталин хочет вернуть Рогачево. Пытаясь задержать противника на промежуточных рубежах, 30-я А старалась изыскать и силы для занятия рубежа канала Москва – Волга. Согласно записи в журнале боевых действий Западного фронта в Дмитров был отведен 923-й сп, а в Яхрому направлен 11-й мцп[112]. Кроме того, в своих мемуарах Г. И. Хетагуров[113] утверждает, что часть левофланговой группы он направил для занятия тылового рубежа на линии Паньково, Синьково, Ольгово. Но в действительности состав войск под Рогачево не изменился. Об этом можно говорить с полной уверенностью, поскольку новый командир группы начал свою деятельность с разработки подробного плана обороны села, в котором перечислены те же соединения, что вели бои 25 ноября[114]. Положение на правом фланге Западного фронта 26 ноября 1941 г. Согласно этому документу 24-я кд должна была удерживать рубеж Трехсвятское, Чернеево, Нечаево. К ней примыкала 58-я тд, занимавшая район Трехденево, Копытово. Левее на рубеже Михалево, Садовая располагалась 8-я тбр. 107-я мед, сведенная в один полк, занимала район безымянных высот западнее Софрыгино и Богданово. Особый батальон МЗО с 308-м пулеметным батальоном оборонял Рогачево. Здесь в наше поле зрения попадает еще одно воинское объединение: Московская зона обороны. Она уже упоминалась на страницах этой книги. Мы не будем долго описывать это образование. Напомним, что одним и тем же постановлением ГКО на командующего Западным фронтом Г. К. Жукова была возложена ответственность за оборону Москвы на дальних рубежах, а оборона на ближних подступах поручалась командующему МВО генералу П.А. Артемьеву. На основе структур округа и была создана МЗО, которая занималась строительством оборонительных рубежей вокруг Москвы, формировала части и соединения, которые эти рубежи должны были занять. МЗО использовалась в основном как источник резервов для подпитки таявших армий Западного фронта. Самостоятельно, как отдельные формирования, ее подразделения боевых действий, за исключением немногих случаев, не вели. Одним из таких исключений стала оборона Рогачева[115]. Но и здесь части МЗО были переданы под руководство «местного» командира, каковым оказался Г.И. Хетагуров. Еще 21 ноября Генеральный штаб потребовал от командования МЗО прикрыть Рогачево и Дмитров, не ослабляя обороны на ближних московских рубежах. Единственным свободным соединением оказался особый батальон Военного Совета. Он предназначался, прежде всего, для охраны штаба МВО и МЗО, и состоял из двух стрелковых рот, пулеметной роты, батареи ПТО, взвода бронемашин, автороты, взвода связи. Командовал батальоном майор А. И. Эппельгард. Ночью 21 ноября особый батальон, усиленный пулеметным батальоном, был погружен в машины и выдвинулся в район Рогачева с приказом к исходу дня 22 ноября занять оборону. Прибыв на место, батальон вобрал в себя истребительный батальон Коммунистического района (в статье К.Ф. Телегина он неправильно назван Дмитровским)[116]. 24 ноября к нему добавились остатки Клинского истребительного батальона и рота собак истребителей танков. Всего набралось боле 1,5 тыс. человек личного состава. Однако отряд был сильно разбросан. Он занял оборону, удерживая опорные пункты, не имевшие огневой связи друг с другом. Это были: безымянная высота южнее Александрово, высота 161.0, Безбородово, Трехденево, Поповское, Назарово, Черных. Вторая линия обороны проходила по окраинам Рогачева. Центр Рогачева после освобождения. На переднем плане танк БТ оставленный при отступлении. Кадр из фильма «Разгром немцев под Москвой». Вскоре Г.И. Хетагурову пришлось докладывать о состоянии обороны непосредственно в Генштаб маршалу Б.И. Шапошникову. Полковник сообщил, что населенный пункт укреплен и приспособлен к круговой обороне. Минные поля с фронта прикрываются плотным артиллерийским и пулеметным огнем. Беспокойство командира группы вызывало северное направление, откуда мог последовать обход. Как показали дальнейшие события, эти опасения не были лишены оснований, но не менее опасным оказался и южный сектор. Выслушав доклад, маршал Шапошников сказал: «Главное – не пустить немцев за канал. Надо продержаться еще немного». Эти переговоры происходили в присутствии все того же Л.З. Мехлиса. Тот был раздражен отсутствием войск на единственной не заминированной дороге Рогачево – Дмитров[117]. Боевые действия под Рогачевым возобновились ранним утром по инициативе наших войск. Пытаясь вернуть часть утерянных накануне позиций, части группы силами 24-й кд с приданными танками 58-й тд нанесли контрудар с целью отбить у противника д. Петровку. В ходе боя, разгоревшегося в предрассветные часы, выполнить эту задачу не удалось. Кавалерия, атаковавшая в пешем строю, понесла потери в людях. Вновь 24-я кд предъявила претензии 58-й тд, поскольку танкисты, лишившись двух танков из четырех, покинули поле боя. По свидетельству С.В. Леви у оставшихся в строю танков заклинило башни, и они стали бесполезны. До сих пор куски брони наших танков используются местными жителями для хозяйственных нужд, а останки погибших конников были найдены и перезахоронены только в 2010 г. После отражения нашей контратаки 14-я мтд врага перешла к активным действиям. Двигаясь вдоль шоссе от Покровского, захваченного накануне, противник около полудня столкнулся у Михалева с мотострелками 8-й тбр. Таким образом, было установлено, что Рогачево будет обороняться. Поэтому, следуя указаниям корпуса, немецкая дивизия приступила к обходным маневрам. В случае обхода упорная оборона Рогачева теряла всякий смысл и могла только ухудшить общее положение. Это прекрасно понимало командование на местах, поэтому вскоре командир танкового полка 8-й тбр был вызван на командный пункт бригады, располагавшийся на окраине деревни Михалево. «… Полковник Хетагуров кратко характеризует обстановку. – Острие немецкого танкового клина приходится на стык нашей 30-й и 16-й армии генерала Рокоссовского, – говорит он. – Прорыв врага на Рогачевское шоссе у деревни Настасьино, а затем к Дмитрову грозит тяжелыми последствиями. Поэтому надо спешить перебросить танки на левый фланг армии и подготовить как сильные опорные пункты деревни Синьково, Маринино, Волдынское и Подмошье»[118]. Поле захвата немцами Михалева один их батальон двинулся не вдоль дороги Клин – Рогачево, а сошел с нее, приняв направление в сторону д. Поповское на Рогачевском шоссе, обходя село с юга. На центр оборонительной позиции наших войск у Нечаева и Богданова давили два других немецких батальона. При этом один из них, действовавший на левом фланге, стремился пройти севернее, через Безбородово. Еще более глубокий обход совершал разведывательный батальон немецкой дивизии. Через Чернеево он проник до Трехсвятского, а потом через Жирково вышел к Позднякову, которого достиг к 17.00. Детали башни такого танка из 58-й тд, погибшего утром 26.11.1941 г. уд. Петровка.