* * * Посвящается Анжело Клуссу, который показал мне, как выглядит решимость 1 Чародей прибыл в субботу. Сара, которой совсем недавно исполнилось шесть лет, крепко цеплялась за мою руку, пока мы шли по школьным коридорам в кабинет директора. Я разрешила ей не снимать ее серый плащ в помещении, поскольку в такую рань огонь еще не разводили. К высоким окнам жался туман, омрачая каменный зал. Ради Сары я натянула улыбку на лицо. Сегодня был неподходящий день, чтобы позволять страху брать надо мной верх. – Он побьет меня, Генриетта? То есть мисс Хоуэл. Она часто забывала, что должна обращаться ко мне по фамилии, но это и не странно, ведь учительницей я стала всего два месяца назад. Иногда, стоя во главе кабинета и готовясь к уроку, я смотрела на пустое место на ученической лавке, где раньше сидела, и чувствовала себя мошенницей. – Чародей ни за что не причинит вреда детям, – сказала я, слегка сжав ее за руку. По правде, мне еще не доводилось встречать чародея, но Саре об этом знать было необязательно. Девочка улыбнулась и вздохнула. До чего же легко было ее обнадежить! И до чего трудно успокоить себя. Ведь, если подумать, зачем королевскому чародею путешествовать в сам Йоркшир на встречу с ребенком? Неужели война с Древними шла настолько из рук вон плохо, что ему требовались юные девочки на передовой, вооруженные швейными иглами и поверхностным знанием французского языка? Естественно нет. Он слышал о пожарах. Мы зашли в кабинет и обнаружили двух мужчин, сидящих перед очагом и попивающих чай. Это было единственное школьное помещение, которое отапливалось круглосуточно, и я, ощутив признательность, потерла онемевшие пальцы. Сара пробежала мимо мужчин к огню, чтобы согреть руки и, о, какой позор, свою пятую точку! – Мисс Хоуэл! – рявкнул директор, вскакивая с кресла. – Немедленно усмирите этого ребенка! Я подозвала Сару к себе, и мы присели в реверансе. – Доброе утро, мистер Колгринд, – пробормотала я. Это был бледный джентльмен с крючковатым носом, седыми бакенбардами и склочным характером. Когда мне было пять, он наводил на меня страх. Теперь же, в свои шестнадцать, я считала его просто омерзительным. – Почему Сара в плаще? – нахмурился он. – Огонь еще не развели, сэр, – ответила я, хотя это и так было очевидно. Ужасный мужчина! – Я не хотела, чтобы она дрожала, представ перед нашим прославленным гостем. Колгринд засопел. Я одарила его самой неискренней улыбкой из своего арсенала. Второй мужчина, наблюдавший за нашей перепалкой поверх чашки чая, поднялся на ноги. – Все нормально, – сказал он. – Маленькие девочки не должны мерзнуть. – Присел перед Сарой: – Как поживаешь, дорогая? Этот мужчина просто не мог быть чародеем! Я всегда представляла королевский Орден в виде суровых стариков в простеньких мантиях, от которых несло капустным супом. Этот же джентльмен больше походил на дедушку из сказок, с вьющейся копной седеющих волос, ямочками на щеках и добрыми карими глазами. Он снял с себя плащ с отделкой из соболя и накинул его на Сару. Девочка завернулась в него покрепче. – Ну вот, – произнес гость. – Как раз твой размерчик. – Затем кивнул мне: – Очень любезно с вашей стороны так заботиться о малышке. Я потупила взгляд и невнятно ответила: – Благодарю, сэр. Когда старый джентльмен встал, я заметила, что на его бедре висит что-то в чехле. Оно было длиной с меч, но на самом деле это был чародейский посох – главный инструмент, с помощью которого чародей орудовал своей силой. Я слышала о них, но никогда прежде не видела собственными глазами. Невольно я ахнула. Агриппа, похлопав его по рукояти, спросил: – Хотите посмотреть? Вот идиотка! Я ведь должна вести себя не-за-мет-но! В кои веки я была благодарна за вмешательство Колгринда: – Магистр Агриппа, может, продолжим? Чародей провел Сару к креслу, а я встала у стены, как всегда играя роль невидимки. Учителя в принципе никогда не выделялись, а я к тому же была слишком худой и темноволосой, чтобы моя внешность производила хоть какое-то впечатление. Правда, мне вовсе не хотелось привлекать внимание Агриппы, если он действительно приехал из-за пожаров. Шумно выдохнула, моля свое сердце биться помедленней. Пожалуйста, скажите, что он приехал по какой-то другой причине… Повидать живописную местность, сбежать от ужасной апрельской погоды – да что угодно! Мужчина достал ириску из кармана жакета и вручил ее Саре. Пока она жевала, Агриппа взял зажженную свечку и поднес ее к глазам девочки. Пламя затрепетало. Чтобы отвлечься, я сжала в кулаке подол юбки. Мне ни в коем случае нельзя бояться, поскольку страх часто вызывает… Мне нельзя бояться. – Подумай о язычке пламени, – прошептал Агриппа. – Подумай об огне. Нет! Словно в ответ на слова чародея, мое тело налилось отчаянным теплом. Я спрятала руки за спину и переплела пальцы, продолжая молиться. Сара явно делала все возможное, чтобы оказаться полезной, и напрягалась так сильно, что ее лицо стало пунцовым. Свечка никак не реагировала. – Не смей врать! – приказал Колгринд. – Если попытаешься что-то скрыть, магистр Агриппа сразу же это поймет. Хочешь, чтобы он посчитал тебя плохой девочкой? Плохая девочка. Вот на кого они вели охоту. Одиннадцать лет тому назад к девушкам, обладающим магией, относились вполне приемлемо. Сейчас – боже упаси! Их ждала только смерть. Ждала меня. Я поджала пальцы в ботинках и так сильно прикусила язык, что заслезились глаза. Ладони полыхали жаром… – Посмотри на огонь! – рявкнул Колгринд. Я прижала руки к прохладной каменной стене. Подумала о чем-то холодном: снеге, льде, дожде, капающем снаружи. Крепись. Крепись… Сара разразилась слезами. Вспыхнув от грубости директора и собственной физической боли, я не сдержалась: – Не нужно доводить ее до слез! Мужчины обернулись. Агриппа удивленно поднял брови, а Колгринд выглядел так, словно хотел убить меня на месте. В присутствии чародея он не станет ничего делать, но я подозревала, что позже меня высекут тростью. Избиения – любимое занятие нашего директора. Но мой жар немного спал, так что оно того стоило. – Мисс Хоуэл права, – отозвался Агриппа. – Тебе не о чем волноваться, Сара. Он вытер девочке слезы и помахал рукой над свечкой. Затем собрал огонек в ладонь, и тот завис в сантиметре над кожей. Мужчина взял посох – обычная деревянная палка, ничего выдающегося – и направил его на огонь. Сосредоточившись, он крутил и вертел огоньком, заставляя его принимать различные формы, а потом ловко потушил его одним движением руки. Раззявив рот от изумления и позабыв о слезах, Сара громко зааплодировала. – Мы закончили, – сообщил Агриппа, протягивая ей еще одну ириску. Девочка выхватила ее и со всех ног кинулась прочь из кабинета. Счастливое дитя! – Прошу прощения за свое непозволительное поведение, магистр Агриппа, – начал Колгринд, злобно косясь на меня. – В Бримторнской школе для девочек не одобряют женское безрассудство и дерзость. Он мог не одобрять меня, сколько влезет. Сейчас это было последней из моих забот. Ладони снова начало жечь. – А мне вот кажется, что порой доля дерзости может быть очень даже кстати. – Агриппа улыбнулся мне. – Дорогая, вы не могли бы оказать мне любезность и привести следующую девочку? Я должен проверить каждого ребенка в этой школе. Раз он проверял всех девочек, – а их было тридцать пять, – значит, точно искал ведьму. Я мысленно застонала. – Конечно. Скоро вернусь. Я вышла из кабинета и побежала со всех ног. Мне срочно нужно было на улицу. Толкнув входную дверь, я выбежала в сад и взобралась по холму. Еще пару шагов, и меня не будет видно… Я рухнула на колени, и огонь полился из моих рук. Синие язычки пламени лизали ладони. Я закрыла глаза и вздохнула, схватившись за влажную траву. Колгринд и магистр Агриппа не должны об этом узнать, никогда. Женская магия и колдовство считались преступлением и карались смертью. Когда пламя утихло и на моих пальцах заиграли искры, я почувствовала чье-то присутствие у себя за спиной. – К нам приехал чародей из королевского Ордена, чтобы протестировать всех девочек, – не оглядываясь, сказала я Руку. Только мой лучший друг мог оставаться безразличным к тому, что мои руки горели огнем. Сквозь пальцы просачивался дым. – Он ищет ту, кто устраивает пожары. – Именно поэтому ты должна давать себе волю только на болотах. Я тебя предупреждал. – У меня не всегда имеется такая роскошь, знаешь ли. Если меня охватывала злость, если что-то пугало, если Колгринд творил что-то поистине мерзкое, я тут же вспыхивала пламенем. Мне никогда не удавалось долго контролировать его. – Но чародей же не станет тебя тестировать, верно? – Рук прислонился ко мне спиной к спине. – Слава небесам, как учительница, я спасена от этой участи. Нас никто не может увидеть снизу? Здесь я была в относительной безопасности, но не так далеко от школы, как хотелось бы. Если бы кто-то неожиданно поднялся по холму, это бы плохо закончилось. – Нет, пока я прохлаждаюсь и игнорирую свои обязанности. – Я слышала по голосу Рука, что он улыбался. – Кто бы ни посмотрел сюда, он обнаружит только меня. – Спасибо, – прошептала я, легонько шлепнув парня по руке. – Мне пора возвращаться. Осталось еще много девочек. – Думай о холоде, – посоветовал Рук, поднявшись на ноги и помогая мне встать.