Он скривился, взяв меня за левую руку. – Шрамы болят? – участливо поинтересовалась я, прижимая ладонь к его груди. Та к и представила, как учительницы постарше цокают языком, глядя на мое «развязное» поведение. Но мы дружили с самого детства… Да, Рук действительно был очень симпатичным молодым человеком, с точеными, правильными чертами лица и живыми голубыми глазами. Его волосы были того же пшеничного оттенка, что и восемь лет назад. Мне всегда казалось, что Рук выглядит как поэт или истинный джентльмен, хоть на самом деле юноша был простым конюхом. Но, несмотря на всю его красоту, многие люди в ужасе отводили бы от Рука взгляд, знай они, что скрывается под его рубашкой. Шрамы выглядели просто ужасно. Их не было видно, поскольку парень всегда застегивал рубашку до самого воротника, но это не отменяло их наличия. Большинство попавших под атаку Древних погибало. Рук был одним из редких счастливчиков, кто выжил, но ему пришлось дорого за это заплатить. – Чуть больше, чем обычно. Ты же знаешь, как плохо я реагирую на влажную погоду, – усмехнулся Рук, и, словно в ответ, вдалеке загремел гром. – Давай встретимся после осмотра девочек, – предложила я. – Я принесу припарку. – Умеешь ты сделать другу приятно, Нетти. – Рук кивнул с серьезным видом. – Будь осторожна. – Как всегда, – улыбнулась я и вернулась в школу. * * * Двумя часами позже я стояла на коленях в пустом кабинете. На глазах выступили слезы, когда по моей шее прошлась трость. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… Осталось еще три удара, я представила зимние заснеженные берега. К счастью, я больше не испытывала приступов тревоги во время тестирования, хотя периодически на меня накатывали волны жара. Двадцать. За ворот потекла теплая струйка крови. Я попыталась встать, но Колгринд схватил меня за плечо и удержал на месте. Черт бы его побрал! – Ты была своевольным ребенком, Генриетта. Но теперь ты девушка, так что не позволяй своим чувствам сбить тебя с верного пути. Колгринд провел ладонью по моей спине, и я подавила дрожь. Последние три года он начал «замечать» меня по-новому. Отвратительный мужчина! – Да, сэр, – непроизвольно ответила я. Это был единственный приемлемый ответ на его тирады. Ладони защипало от плавно растекающегося жара. Если бы только я могла выпустить свой гнев на свободу и ответить так, как этот склочник того заслуживал! Безумная идея. Когда я поднялась на ноги, в кабинет зашел Агриппа. – Прошу прощения… – начал он и замер. Его взгляд метнулся от березовой трости Колгринда ко мне. Я прижала руку к шее, чтобы скрыть отметины, но мужчина все равно обо всем догадался. Его следующие слова прозвучали холодно и резко: – Мистер Колгринд, похоже, с моим экипажем возникли какие-то проблемы. – От прислуги никакого толку! – воскликнул директор, словно мы должны были ему посочувствовать. – Тогда, возможно, вам стоит лично заняться этим вопросом. – Это был приказ, замаскированный под просьбу. Колгринд сжал челюсть, явно желая огрызнуться, но затем опомнился и ушел, что-то бормоча себе под нос. Агриппа подошел ко мне с обеспокоенным лицом: – Вы в порядке? В его голосе слышалось столько доброты, что в уголках моих глаз начали собираться слезы. Я покачала головой и принялась за уборку комнаты. – Мистер Колгринд зол, что не удалось найти поджигателя, – сказала я, отодвигая кресло к стене. – Для него эти три года выдались тяжелыми. Он был уверен, что обнаружит виновника. Я почувствовала прилив гордости. Старого дурака ждало очередное разочарование. – Это и вправду длится уже три года? – О да! В основном кто-то разводил небольшие костры вокруг конюшни, но несколько раз любимые пальто директора «случайно» пали смертью храбрых. – Я изо всех сил пыталась не выдать голосом свое злорадство. – Я бы дала вам список всех, кто недолюбливает мистера Колгринда, но, боюсь, это не сузит поиск. – Я понимала, что фраза прозвучала дерзко, но Агриппа рассмеялся. – Как вы о нас узнали, сэр? – Члены моего Ордена всегда держат ухо востро, и именно для таких случаев. Я пристально посмотрела на старого джентльмена. Казалось, он тщательно подбирал слова. – Случаев колдовства? – Я едва не запнулась на последнем слове. – В каком-то смысле. – То, что вы сделали с огнем, было невероятно, – сказала я, поправляя уголок ковра. – Я говорю о вашем представлении для Сары. Агриппа рассмеялся: – Я люблю благодарную публику. По крыше забарабанил дождь, отдаваясь в моих ушах тихим ревом. Я замерла и скривилась. – Вас пугает дождь? – спросил Агриппа, заметив мою реакцию. – Говорят, с ним обычно приходят фамильяры. Или, упаси господь, один из Древних. Тут Агриппа, посерьезнев, кивнул. – Вам нечего бояться. Единственный Древний, который любит такую погоду, это Корозот, а он ныне расположился неподалеку от Лондона, – улыбнулся он. Корозот – великая Тень и Туман. Его прозвали самым жестоким воином из всех семерых Древних. – Вы встречались с ним в бою? В голове промелькнули образы Агриппы, поднимающегося в воздух против огромной черной тучи, – более захватывающей сцены я и придумать не могла. – Раза два. Вас это не пугает? – усмехнулся он. Я завороженно уселась в кресло. – Нет. Мне всегда интересно послушать новости о том, как идет война. Я знала, что должна пожелать Агриппе скорейшего отъезда, но любопытство взяло надо мной верх. В детстве я провела бесчисленное количество ночей, лежа в кровати и наблюдая за тем, как тени и лунный свет рисуют искаженные силуэты на моем потолке. Представляла, что они – монстры, которых мне нужно побороть. Тогда мисс Моррис, завуч, фыркнула и сообщила мне, насколько «неженственны» подобные грезы. – Сколько вам было, когда пришли Древние? – поинтересовался Агриппа, занимая кресло напротив меня. – Пять. Я вспомнила, как пряталась под кроватью, когда до нас дошли новости, и слушала вопли тети, раздающей приказы служанке. Она сказала, что мы должны собрать только самое необходимое, поскольку нам придется путешествовать под покровом ночи. Прижав к груди куклу, я прошептала, что защищу нас. Теперь я едва не рассмеялась от этих воспоминаний. Моя кукла, тетя, жизнь в Девоншире – все это кануло в небытие. – Но вы никогда их не видели, не так ли? – спросил Агриппа, возвращая меня в реальность. – Нет. Не подумайте, я очень этому рада, но меня всегда беспокоил вопрос, нормально ли это. Наверное, чудищам нет дела до природного великолепия Йоркшира. – Я закатила глаза. Снаружи казалось, что ливень затопит всю нашу сельскую местность. До чего восхитительной будет грязь! Агриппа рассмеялся: – Верно, в основном Древние уделяют все свое внимание большим городам. На них затрачивается больше сил, но награда того стоит. Ну и, конечно, территория Бримторна подпадает под протекцию Сорроу-Фелла, что затрудняет доступ нашим врагам. – Да, действительно. – Сорроу-Фелл был великим волшебным поместьем семейства Блэквудов – рода очень могущественных чародеев. Мы ежедневно упоминали лорда Блэквуда в наших молитвах, хоть ни разу его не встречали. – Вы знакомы с их семьей? – Граф сейчас гостит у меня дома, обучается чародейству. Вообще-то он ваш ровесник. Я вскинула голову, удивившись, что в свои шестнадцать этот юноша уже успел стать столь выдающейся личностью. Агриппа улыбнулся: – Хотите, расскажу вам о лондонском обществе? О балах и вечеринках, моде и интригах? – Благодарю вас, но я бы предпочла еще послушать о Древних. – Агриппа недоверчиво хмыкнул, и я покраснела. – Информация о них могла бы пригодиться. Я хочу быть полезной. – Вы – учительница. Что может быть полезней, чем обучение юных дарований? – От меня мало проку в благотворительной школе. Я сильна в истории и математике. Я тяжко вздохнула, вспомнив недовольство своих учителей моими очевидными успехами в более практических областях. Я действительно была прагматиком, но как мужчина, а не как женщина. Мои мысли были последовательными, а я – непреклонной. Мне хотелось отстаивать свою точку зрения, а не мириться с чужой. – От большинства здешних девушек требуется только уметь читать и шить, а тех, кто делает успехи, учат французскому, чтобы они могли пойти в гувернантки. Если их берут на эту должность, они учат маленьких девочек исполнять чужую музыку и перерисовывать чужие картины. Иногда кажется, что нас с детства воспитывают не привносить ничего нового в разговор. – Я залилась краской от стыда. Язык мой – враг мой! Агриппа начал поглядывать на меня с интересом. – Не стоило мне утомлять вас своими размышлениями. – Они ничуть меня не утомили. Вы напоминаете мне одну юную леди, которую я когда-то знал. – Мужчина грустно улыбнулся. Вернулся промокший до нитки Колгринд. – Ваш экипаж готов, – сообщил он, сохраняя мрачное достоинство, после чего развернулся и вышел из кабинета, оставляя после себя влажные следы. Агриппа хихикнул и покачал головой. Мне нравился этот чародей. Жаль, что его нужно бояться.