– Ему предлагали уже два раза влиться в дружные ряды элитных рекрутов Неспящих, – вздохнул тихушник и покрутил головой. – О! Я могу шевелиться! А Бом вроде и не отказался, но уперся именно как ишак, сказав, что сначала надо бы обсудить все с боссом, а не с Бусей… Так и сказал, прикинь? С боссом, а не с Бусей… ЧБ если узнает, то взбесится. Так что вот тебе в качестве извинений за эльфа с гитарой и каретой – твоя команда ждет, когда ты наконец родишь что-нибудь умное и многообещающее про светлое общее будущее… Смекаешь? – Фуф… – вздохнул я, теребя волосы. – А другим предлагали? – А ты как думаешь? Вон Плацебо уже алхимика твоего крутит вовсю, расписывает радужное грядущее, обещает многое, да еще и инкрустированный алмазами миелофон в придачу. Спецы любых специальностей – именно спецы, фанаты своего дела, и не важно, варят они зелья или таскают на загривке тонны груза, – они нужны всегда! Кланы рвут друг дружку на части ради хорошего воина или просто умельца. А ты… ну да не мое это дело, брат. – Ты привык, Шепот, – покачал я головой. – Ты просто привык б ы т ь в клане. И мыслишь только так. Сколько лет уже ты в Неспах? Когда последний раз гулял сам по себе, как положено хищному и вольному коту, а не носился в дебрях по приказу руководства, когда тебя спускают с поводка будто умело дрессированную преданную гончую? Ты вообще за пределы клановой цитадели по своим личным нуждам выходишь? Вы, блин, на самом деле как черные всадники Мордора – выбираетесь из зловещей крепости, только почуяв запах чего-то особенного. Ты забыл, Шепот, – Вальдира это ИГРА. И я в ней играю сам и даю играть другим. – Вальдира это игра… – грустно фыркнул шпион. – Слушай… давай найдем какого-нибудь гадкого урода и наваляем ему по морде и когтистым лапам? И если вдруг что – ты сразу кричи, что без любимого Шепота жить не сможешь, поэтому требуй, чтобы он всегда был рядом! М? – Не буду я такое кричать. Не лезь к моей дочери, мутный чел. – А если на нейтральные темы? Общаться можно с драгоценным ребенком? Она прикольная… – Нельзя. – Почему? – Да потому что с твоей бандитской рожей и профой только в лесу разбойничать, мирным путникам глотки резать. – Кхм… – Вот и я про то же самое. Кир, радость моя рыбацкая, ты чего пристала к дочери моей? – Почему она не расчесанная? – забурчала Кира, успевшая достать изящный гребешок из волшебной сумки и принявшись расчесывать спутанную гриву волос Роски. – Хм… дочери твоей… – Расскажешь, как порыбачили, ненаглядная моя? Говори, не стесняясь окружения. – Ненаглядная моя… – эхом повторила Роска. Ох и памятливая же она… – Расскажу, – смешливо фыркнула Беда, качая головой в дурашливом волнении. – Сначала все шло как всегда – то есть не слишком хорошо, особенно у нас. Лигу-то мы собрали буквально за пару часов… В общем, вскоре из рассказа Киреи стало ясно, что мы проигрывали по всем статьям куда более слаженным, лучше экипированным и уж точно более профессиональным лигам. Совсем без добычи не оставались, кое-что перепадало и нашим рыболовам, хотя на крючках больше трепыхалась пузатая мелочь, а солидный жирный улов доставался насмешливым конкурентам. Именно насмешливым конкурентам – без подначек и смешков дело не обошлось. Однако бравые рыбаки, стиснув зубы и клыки, терпели, продолжали забрасывать удочки, плевали на плюющих в ответ красношеих крупнокалиберных червей пузанов. Но вообще, оставленная за главного Беда готовилась к беде. К позорному последнему месту, первому с конца. Ибо под финал всегда происходит что-то неожиданное и приятное, но только с теми, кто к этому готовился загодя. Для только что созданной лиги, вышедшей в первый рыболовный рейд, – это девяносто процентов уверенности, что столь позорно вышедшие на берег крутой дебютанты сразу же распустят лигу. А ведь еще есть утешительный особый приз, втройне насмешливый для проигравших, по традиции представляющий собой двадцатую часть от улова первых десяти финалистов. Само собой, победители ради большей забавы специально оставляли самую маленькую рыбешку в лодке, не выбрасывали ради того, чтобы с гомерическим хохотом высыпать в большое корыто штук сорок пучеглазых мальков со столь же традиционными словами: «Вам на уху сгодится». Позор! Ой позор! Это как шестерки в карточном «дураке» повесить… Но самые страшные и черные опасения не сбылись. Тогда ничто не предвещало подобного исхода с отменой соревнования, но первые странные предвестники сумасшедшего чуда приплыли со стороны противоположного берега – рыба! Рыба ломанулась со страшной силой, буквально живым потоком, работая плавниками в едином порыве с такой мощью, что притащила с собой сцепленные сетями пять или шесть рыболовных суденышек «местных», забросивших неводы километрах в пяти от места проведения соревнования. Прущая рыба их принесла с собой и бросила на мелководье, парочку лодчонок перевернув, остальных надежно посадив на мель, да еще надавав им хвостами по рылам, когда весь косяк в прыжке перелетал препятствие. Зрелище было фееричным. Впечатляло настолько, что у всех организаторов соревнования мгновенно налились кровью глаза от этой сверкающей чешуей феерии и набухли уши от громкой ругани ничего не понимающих участников, отбросивших удочки и схватившихся за черпаки. Если прочертить кривую, то получится, что весь поток был нацелен именно на зеленых новичков Рыболовов Запределья, но при этом краями он прошелся и по остальным рыбакам. Посему напрямую обвинить в злокозненном мухлеже прибежавшим судьям никого не удалось. Примчавшиеся маги «разбросали» повсюду поисковые особые заклинания, окутали весь берег и часть воды волшебным маревом, но, к удивлению и радости Киры, ничего не нашли. В этот момент Беда уже знала, что здесь не обошлось без одного непоседливого волшебника, отправившегося в путешествие вдоль берегов Найкала. Откуда она это знала – непонятно. Чуйка сработала. Но делать нечего. Надо ловить дальше. Рыбный поток немного иссяк, рыбалка снова стала именно рыбалкой, искусством, а не черпанием улова, но по унылым и шибко злым лицам судей было понятно, что всю пойманную в этом промежутке времени рыбу не засчитают ни за какие коврижки. И, стало быть, новички с запредельно громким названием Рыболовы Запределья все равно останутся последними. Снова грустно… Но! Тут вдруг! Со звоном выскакивает страшно нереальное, мигающее алым и золотым светом сообщение, повисшее в воздухе над Найкалом! И сообщение гласит – только что, вот буквально только что, некий господин Росгард, глава лиги Рыболовов, по умолчанию считающийся штатным рыбаком и имеющий особые привилегии по выбору места рыбалки, поймал особо крупную рыбину – щуку! Весом же щука в… – тут начался бардак, потому что расположенный ниже счетчик лихорадило не по-детски – вес на нем прыгал от минимальных сорока килограммов до двух с половиной тонн! Соответственно на висящей тут же в воздухе турнирной таблице с результатами в «прямом эфире» чертова строчка с надписью «Рыболовы Запределья» прыгала с нижней строки на верхнюю… с нижней на верхнюю… с нижней на верхнюю… и так раз двести, к ужасу организаторов и судей, уже вырвавших все волосы с голов и начавших вырывать растительность с мест более пикантных. Сидящие в других лодках и на берегу конкуренты демонстративно отложили удочки и начали снаряжаться в боевую экипировку, кровожадно поглядывая на Рыболовов. Снова грустно… очень грустно… И тут! Вдруг! Радостно объявляют, что Росгард рыбу отпустил… Тут уже Кирея от злости вырвала волосы у проходящего мимо гривастого мужика, сорвав с него парик, – по совпадению прохожий оказался давно скрывающимся от закона преступником, и находящаяся там стража мгновенно его арестовала. А бдительной и шипящей от злости девушке пообещали медаль. Со скрипом, со стонами, со всхлипами и восьмибалльным матом, сдобренным плевками озверевших наживочных червей, соревнование продолжилось. А затем явились самые страшные гости – из расступившегося тумана, на плотиках, бревнах и просто вплавь, к берегу подплыли пьяные и ужасно радостные лохры… Конечно, сначала крайне удивленные подобным вторжением игроки и «местные» увидели лишь громкую ораву со столь широченными зубастыми улыбочками на счастливых лицах, что сразу становилось ясно – они пришли с миром. По выкрикам и шибко извилистым путям заплыва лохры выдали себя с головой – пьяны в зюзю. Ну а затем обожающие рыбу создания выбрались на сушу и начали радостно всех поздравлять – не объясняя, с чем именно, – совали в руки полные мутной жидкостью горшочки с солидной долей извивающихся заспиртованных червячков. Хлопали рыбаков по плечам и, дыша лютым перегаром, театральным шепотом объявляли: а здесь рыба есть! Мно-о-ого! Кстати – ты меня ув-важ-жаешь? Кое-кто оставался более-менее трезвым и сумел пояснить хоть что-то: сегодня большой праздник, повод для великой радости. И отныне в этот день у всех лохров большой праздник, связанный с рыбой Найкала в общем и с щуками в частности. Также, мол, сегодня день Прощения. Что за день? Пояснили легко: буквально с час назад великая богиня Снесса объявила великое прощение почти всем лохрам-изгоям, тем самым отменив изгнания, наказания и разрешив им вернуться полноценными членами общества сразу же, как только они истово и долго покаются в любом из болотных или озерных храмов Снессы да принесут щедрые приношения. И большинство из лохров-изгоев – коих оказалось весьма много! – тут же повытаскивали скудные пожитки из илистых щелей и сырых трещин в камнях да бросились в ближайшие храмы, где сейчас с треском долбятся лбами о камень алтаря, вымаливая прощение. Лохры-изгои со всего мира Вальдиры! Остальные же в честь сего радостного события получили еще один повод для возлияний и прославления милостивой богини Снессы. В этом месте рассказа я понимающе кивнул, равно как и остальные слушатели. Великолепный ход. Снесса устроила себе «турбо-подзарядку» божественной энергией, плюс пополнила запасы расходных материалов – с помощью подношений. Пусть скудных, сколько тех же радужных ракушек принесет изгой? Ну две, может быть, пять самое большее. Но изгоев много! К тому же они добавят бусы, камушки, косточки, мясо и перышки – все, чем богаты, возложат на алтарь ради прощения. Другие же возликуют от столь великой милости любящей их богини – и тоже не забудут хорошенько помолиться и сделать пару подарков. И проделано все было богиней тотчас же, как только все ее храмы вышли на «рабочую мощность». Возвращаясь к теме рыбалки – финал с лохрами оказался последней каплей, и состязание объявили недействительным, однако, не откладывая в долгий ящик, назначили его на следующий же день с раннего утра. Так что завтра Кирея Защитница, она же элегантная красотка, сопровождающая некоего Росгарда, снова должна будет взять на свои плечи тяжкую ношу контроля над лигой Рыболовы Запределья. Или Росгард сам хочет взяться за гуж? – Нет-нет, – замотал я головой. – Я совсем не гуж. Дел невпроворот, Кирыч. Так что ты вместо меня, радость. Мы сейчас… – Вы сейчас в аут, дорогие мои друзья, – объявила Плацебо хрипловатым голосом, не отходя от Храбра. – Забыли третий канон Затухания? – Я и первых не знал, – признался я. – И что гласит третий? – Чем больше метаморфоз с внешним видом тела, тем скорее явится Затухание. Проверено многократно, исключения столь редки, что составляют ничтожную долю процента. – Говорят, что нашей психике не нравятся такие фокусы с виртуальной тушкой, – пояснил Шепот, пожимая плечами, давая понять, что это лишь теория. – Типа мозги начинают плавиться при виде обросших сивой шерстью рук, потрескавшихся копыт вместо ступней, бородавок и волдырей размером с апельсин и так далее. Только теория в целом, но кое-что доказано на практике. Это не шутка, Рос, нас вот-вот «затушит» наглухо. Станем жить в мутном черно-белом мире. Так что я голосую за выход в реал, конечно, если у нас демократия и у меня есть право голоса. – У нас анархия, – отозвался я, говоря чистую правду. – То есть глушим болезни и топаем дальше заражать людоедов? – Стопудово затухание нагрянет? – Гарантирую. Мы этот феномен годами изучаем, – произнесла девушка со слишком строгим докторским лицом, и я сдался. – В реал валим. До раннего утра. В общем, так, друзья-товарищи. Меня денек, честно говоря, вымотал, посему есть предложение отправиться домой и хорошенько выспаться. А завтра в шесть утра все собираемся здесь же – те, кто захочет продолжить путешествие. Бом, извини, что вытащил тебя сюда, придется и другим извинения посылать. Но кто же знал? – Не проблема, – прорычал полуорк, вставая и тяжело разворачиваясь. – Я всегда найду чем заняться. Крею и Кэлен я сам отпишусь, ты не дергайся. До завтра. – До завтра, – эхом отозвался я. – Увидимся, – пропела Кира, не скрывая довольного выражения лица – ей точно хотелось пораньше отправиться домой, в настоящий реальный мир. «Рос, давай завтра в пять утра. Пообщаться бы с тобой. В той таверне, что у Храма Скорби. Ты и я. Можно и остальных из нашей банды, разве что Кира лишняя там будет – без обид», – неожиданно выскочило сообщение, исходящее от мерно шагающего прочь Бома. «Понял. Встретимся», – с удивлением ответил я, со скорбью заключая, что спать придется на час меньше. – Доктор, можно мне уж пойти домо-о-ой? – захныкал Шепот. – Свободен. Но только не в цитадель! И вообще ни в одну из клановых зон! Ты в карантине! – отозвалась Плацебо. Радостно подпрыгнув, тихушник помахал мне обеими руками, после чего активировал странную штуковину, напоминающую пятиугольную пластину с рунами, и пропал во вспышке переноса. – Я удаляюсь следом, – сухо произнесла врачиха. – Вас карантин также касается. Блокированы все болезни, но затухать они будут еще несколько часов. Поэтому постарайтесь ни с кем не обниматься, так как гарантии я дать не могу. Прочесть краткую лекцию по личной виртуальной гигиене? – Нет, спасибо. – Удачи. Мойте ноги перед едой. Лекарства для петов вот-вот доставят. Можете их не ждать особо – если торопитесь. Просто двигайтесь не спеша и по прямой – и звериный доктор вас сам найдет, портреты больных ему уже отосланы. Сверкнуло – и доктор исчезла… Она шутила про ноги, да? Наверное… Интересно, договорилась ли она о чем-нибудь с Храбром, что помахал мне на прощание и помчался вслед за топающим полуорком ишаком… – В реал? – спросил я у Киры. – Пошли! – Сначала в мою ЛК зайдем. Детям пора спать… – Это кто здесь ребенок? – надулась Роска, безошибочно поняв, к кому я обращаюсь. – По пути зайдем в книжный и продуктовый, – подложил я замануху. – Кипа комиксов и книжек, коробка печенья и конфет, плюс сладкий эльфийский компот. – А эль? – Сейчас компот вычеркну и заменю ключевой водой! – Ла-а-адно… пошли… – Орбит? Ты с нами? – Я пок-а-а-а зде-е-есь, – с королевской вальяжностью заявил эльф. – Поплава-а-аваю. Колыван! Громадное животное пришло в движение и безбоязненно зашло в озерную воду, уходя следом за уплывающим хозяином. Орбит поднял из воды руку, подбросил в воздух что-то блестящее. Полыхнуло, в воздухе возникла двухголовая птица, безошибочно приземлившаяся на лысую макушку хозяина. Говорун… Занятное трио. – Пошли, – вздохнул я, поворачиваясь в сторону далекого городка, где наверняка имеется гостиница. Телепорт нам больше не светит – обычной магии не утащить мою дочурку. Не Снессу же просить об извозе. Не успела наша семейная компашка сделать и десяти шагов, как ко мне пришло еще одно сообщение. От Шмыговика, хитрого вора, подряженного мною на опасную работенку. «Дело сделано. Храм очищен».