Это для того, чтобы каждый боец с обостренным чувством долга и страстью к самолюбованию не тыкал мне стволом винтовки в спину, пока я стараюсь спасти мальчишку. Перевесив жетон на шею, чтобы каждый раз не доставать, я прислонил раненого к заднему колесу «сузуки». Он бледнел на глазах: явно накатывал шок. Я вытащил из «медицинского» кармана разгрузки упругий жгут, быстро наложил его на плечо подростка выше раны, поверх подоткнутого рукава рубашки, защелкнул самозатягивающийся замок. Так, кровью он, по крайней мере, не истечет. Теперь займемся раной. Достал второй, последний ИПП, рванул нейлоновую нитку с бусинкой на конце. Обертка вспоролась. Есть промедол. Пацан уже ростом со взрослого – наверное, дозировкой можно не заморачиваться. Сзади вновь послышался топот нескольких человек. Я оглянулся – возвращался убежавший за аптечкой охранник с небольшой сумкой с красным крестом, какой-то мужчина в очках с чемоданчиком и еще люди. – Все, спасибо, отойдите от раненого. Я врач, – крикнул, подбегая, человек в очках. – Вы все правильно сделали. Если врач, то мне здесь больше делать нечего. Я сразу же уступил ему свое место, убрав вскрытый пакет в разгрузку. Каждый займется тем, что умеет делать, а я попытаюсь понять, что здесь произошло и кому понадобилась моя голова. К счастью, с золотым жетоном Отдела это сделать проще, чем частному лицу. Врач присел рядом с мальчишкой, раскрыл свой саквояж. Быстро осмотрел рану. Сделал два быстрых укола. – Как он? – спросил я его. – Рана тяжелая, но жизни ничто не угрожает. Наверное, – ответил тот. – Кровотечение вы уже перекрыли, так что опасности нет. Сейчас я сделаю перевязку и наложу шину, а потом мы отвезем его в больницу на патрульной машине. И я очень кстати здесь оказался – прилетел с фермы, аппендицит оперировал. Он кивнул в сторону летного поля, где стоял вертолет с санитарным крестом на борту. Действительно повезло. А возле нас уже остановился военный «хамви» с летного поля, и из него выскочили двое солдат. За парня теперь можно не беспокоиться. Ладно, тогда займусь местом происшествия. Я подошел к «сто десятому», осевшему на левое заднее крыло из-за пробитого колеса, заглянул в кузов. Там оружейные сумки с винтовками, аккуратно уложены в багажнике. Если бы начали палить из них, то, скорее всего, мне был бы каюк – прошили бы все насквозь очередями. Но, наверное, не хотели привлекать к себе внимание, стоя с автоматическим оружием в руках. А если стрелять в спину, то и пистолетов хватит. На что они и рассчитывали – разумно, в общем. Значит, приехали они, скорее всего, на этом самом «сто десятом», не иначе. Как раз три винтовки в чехлах. Посмотрим на покойных. Первый, с двумя пулевыми отверстиями в темени, лежит почти у меня под ногами. Я присел, перевернул его. Одна пуля прошла насквозь и вылетела под подбородком, вторая осталась в теле – думаю, в районе желудка примерно. Бронебойная пуля, летящая со скоростью четыреста двадцать метров в секунду, больших дыр не делает, даже выходных, так что с виду покойник был вполне пригоден к осмотру. Тип лица – самый что ни на есть европейский. Короткая стрижка, светлая кожа, голубые глаза, которые сейчас смотрели в небо остекленевшим взглядом. Что в карманах? Бумажник, в бумажнике – только деньги. Ай-Ди не видно. Обшариваю все карманы, в одежде и разгрузочном жилете, выворачивая на землю все, что в них есть. Какие-то ключи, запасные магазины к пистолету CZ 75 чешского производства. Пистолет валяется рядом на земле. Под рубашкой – кевларовый бронежилет скрытного ношения. – Могу чем-нибудь помочь, сэр? Рядом со мной стояли сержант из Патрульных сил в полевой форме и еще двое рядовых рядом с ним, все с винтовками. – Просто не пускайте любопытных пока сюда, если такие будут. И вызовите подкрепление из Отдела охраны порядка: им тут будет работа. – Хорошо. Солдаты встали по углам стоянки, а сержант подошел ближе ко мне и начал вызывать кого-то по радио. А я с первым трупом закончил. Ничего интересного. На видимых частях тела даже татуировок нет никаких. Пошел ко второму, лежащему между «сто десятым» и пикапом «ниссан». Надеюсь, Орден возместит владельцу «ниссана» стоимость ремонта, потому что на машину больно смотреть: вся изрешечена. Мною. Второй покойник тоже выглядел стандартным европейцем. Короткая стрижка, худое лицо. Одежда точно такая же, как и на первом, но вся пропитавшаяся кровью. Этому шесть пуль досталось. Четыре угодили в бок и две в голову. Все навылет, хотя на покойнике тоже был кевларовый бронежилет. Да, СП-10 – это серьезно. В карманах тот же набор, что и у первого. Ай-Ди нет. Нашелся хороший нож в ножнах на поясе. Этот был вооружен десятизарядным «браунингом» модели PRO-9. Сороковой калибр, экспансивные пули. Если бы у него были даже обычные оболочечные, то вполне мог прострелить «геландеваген», но он хотел во мне самом дырок побольше наделать. И у этого никаких татуировок на виду – ничего такого, за что можно зацепиться. Подобрал с земли свой «хеклер», валявшийся рядом, стер с него пыль, осмотрел. Вроде все нормально. Выщелкнул пустой магазин, загнал на его место полный, убрал в наплечную кобуру. И пошел к третьему убитому. Третий был вообще изрешечен и больше напоминал тряпку, которой вытирали полы на бойне. Средиземноморский тип лица. Волосы подлиннее, чем у первых двух, «эспаньолка», темные очки, точно такая же одежда, тоже кевларовый жилет, оказавшийся бесполезным. Тоже никаких Ай-Ди. Золотой браслет. Золотая цепь на шее. Золотая серьга с большим бриллиантом. Золотые зубы. Но удивило оружие. Он стрелял из револьвера «Кольт Анаконда» сорок четвертого калибра «магнум», с восьмидюймовым стволом, сделанным из нержавеющей стали. То-то он так грохал. Это для кино хорошо, когда главный герой из такой артиллерии врагов глушит, а для реального боя… Этот парень или был идиотом, или невероятным профессионалом. Из такого револьвера стреляешь один раз, после чего опять ловишь в прицел мишень. Отдача мощнейшая, подбрасывает ствол чуть не до вертикального положения. Этот револьвер относится к охотничьему оружию в Америке – к нему даже оптические прицелы выпускаются, – но никак не к оружию боевому. На поясе у покойника нашлась еще одна кобура, и в ней – тоже револьвер. Семизарядный «смит-вессон» с двухдюймовым стволом. Фанат револьверов, получается. Хотя этот револьвер все же больше подходит для боя, чем тот, из которого он в меня стрелял. Вообще похоже, судя по внешнему виду и оружию, что какой-то бандит с претензиями нанял двух профессионалов, чтобы они составили ему компанию в убийстве вашего покорного слуги. Но все же настаивать на этой версии пока не буду. Если вспомнить, как ловко он укрылся от моего огня за пикапом… Что у них в машине? Три оружейные сумки, в каждой подвесная с подсумками и по автомату АК-103. Хм. Уж не из наших ли они трофейных запасов? Или поступили по линии товарища Силаева? Выглядят новенькими, без единой царапинки. Еще что? А больше ничего. Во всей машине нет ничего, что могло бы принадлежать людям. Похоже, машина специально для дела взята. А машина этих ребят вместе с их Ай-Ди где-то в другом месте. Или у кого-то. Надо теперь вести себя поаккуратней, оглядываться почаще. Мальчишку уже увезли в город, в госпиталь, и я загрузил свои сумки в прокатный «сузуки». Подумал, затем достал из сумки бронежилет – и натянул его. Черт его знает, может, у них вторая засада имеется, а против «пустоголовых» пуль такой жилет сработает вполне эффективно. Со стороны города к аэродрому подкатили три машины. Два военных «хамви», но без пулеметов и с мигалками на крыше, принадлежащие отделу Патрульных сил, занимающемуся охраной правопорядка, и «сто десятый» серого цвета, с орденской символикой на дверцах и тоже с проблесковым маячком на вертикальной штанге. Машина Отдела. Откуда она здесь? Из машин вышли несколько человек, и трое из них подошли ко мне. Лейтенант в повседневной форме и двое в штатском, точнее – в полувоенном, с кобурами, разгрузками под пистолет, висящими на шеях серебряными жетонами. Один из них, среднего роста, лет под тридцать, отрекомендовался: – Отдел специальных проектов, подразделение Порто-Франко. Агент Маккарти, сэр. – Агент Полсон, сэр, – представился второй, лет двадцати пяти. – Лейтенант Даладье, Отдел охраны порядка, – представился офицер, протянув руку. – Рад видеть, – пожал я руки поочередно. – Ребята, а когда это подразделение Отдела в Порто-Франко появилось? Вроде бы офис еще не открыли. – Неделю назад, сэр. Нас только двое пока, – ответил Маккарти. – Можете ввести нас в курс дела? – Могу. Это называется – попытка убийства. Я рассказал им, как развивались события с момента моего прилета и до момента преждевременной гибели нападавших. Я поручил им заняться поисками следов нападавших, узнать, появлялись ли они в городе или приехали из другого места прямо к аэродрому, поспрашивать о любителях стрелять из длинноствольных револьверов ужасного калибра, попытаться выяснить, откуда взялась у них эта машина для работы, а также все, что удастся узнать. Еще я потребовал сделать мне фотографии убитых в разных ракурсах, переписать номера оружия и сегодня вечером связаться со мной по телефону, номер которого я им дал. Удобно быть обладателем золотого жетона: можно командовать и давать поручения. Лейтенант предложил мне охрану, но я отказался. Не хотелось демонстрировать его людям, как в дороге произойдет превращение Яковенко в Ярцева. Я лишь распаковал автомат и положил его рядом с собой, на соседнее сиденье в «сузуки», и прикрыл сверху майкой, вытащенной из сумки. Пусть будет наготове. И поехал в город. Кто мог заказать мое убийство? И чье убийство было заказано? Агента Отдела Яковенко или агента Разведуправления РА Ярцева? Вообще-то больше похоже, что убить хотели Яковенко, потому что ждали меня у аэродрома. Соответственно знали, что Яковенко вылетел с острова Нью-Хэвен. Но Яковенко пока никому насолить не успел в отличие от Ярцева. Яковенко дружит с начальством, Яковенко даже поручили задание особой важности – изловить и уничтожить предателя. Ненадежному человеку такого не поручат. Значит, Яковенко сделал что-то такое, чего делать не следовало. Причем сделал это легально, иначе его бы просто арестовали, а не «заказали». А он успел лишь поинтересоваться финансовыми делами Родмана и собрать ссылки о некоей аристократке леди Анабелл Уилфри. И все. Значит, дело в этом, скорее всего, и в опасности может оказаться Светлана. Надо ей звонить. Она стерва, разумеется, но я все же к этой стерве очень привязан, и к тому же она мой союзник. Я набрал ее прямо с мобильного телефона. И остров, и Порто-Франко были орденскими территориями, поэтому такой вид связи здесь был доступен. Светлана ответила почти сразу, и я рассказал ей, что случилось. Она подумала, сказала, что немедленно начнется расследование, и пообещала быть осторожной, и даже поручить экс-САС Мак-Кензи подобрать ей телохранителя. Эту идею я всецело одобрил: пусть ее охраняют. Она – один из моих главных активов. Хотя не думаю, что кто-то решится совершить покушение на Директора Отдела. Это уровень министра, если брать структуру обычного государства: уровень руководителя спецслужбы. Но и покушение на меня тоже риск – я не последний человек в Отделе, обязательно будут последствия. Тот же Отдел встанет на дыбы сразу, скорее всего, уже встает. Даром что он новый, а власти забирает неслабо. Тем временем я подъехал к блокпосту, предъявил жетон и удостоверение – и проехал в город без опломбирования оружия. Несколько раз свернув в разные улицы и пару раз остановившись за углами, я убедился, что за мной никто не следует. Я снял удостоверение с шеи, кобуру с бедра, засунул «хеклер» под разгрузку, убрал автомат с сиденья обратно в сумку и превратился в Ярцева. Ай-Ди ярцевского у меня с собой не было, по правде говоря, но никто его у меня спрашивать и не собирался. Территория Ордена, город Порто-Франко 22 год, 21 число 10 месяца, четверг, 19.00 В гостинице «Арарат» стоял за стойкой лично Саркис. Я был невероятно рад его видеть и, судя по всему, – он меня тоже. Мы обнялись, похлопали друг друга по плечам, и я уже традиционно пообещал немедленно явиться к нему сразу после заселения. Заодно я забронировал еще один номер для Джей-Джей, которая должна была появиться ближе к вечеру. Я перевез все вещи в домик, оставил там же машину и пешком направился в ресторан. Саркис опять встретил меня прямо за столом, к которому с тарелками и напитками бегали «слегка податливые». Из магазина пришел Билл, с которым мы тоже обнялись. Саркис сказал, что он вызвал сюда Ксавье, как звали бывшего легионера, который теперь заправлял моим магазином. Что же, пора и познакомиться. Я поинтересовался у Билла – есть ли у него что-нибудь еще под патрон «.338 лапуа»? Дело в том, что по-настоящему дорогим оружием кроме Саркиса с Биллом мало кто торговал. Например, в наших магазинах такого товара не было. Билл немного опешил и спросил, куда я дел «армалайт». Я сказал, что была стрельба и в «армалайт» попали, причем так, что пришлось бросить. Билл сокрушенно покачал головой и сказал, что есть кое-что, но надо смотреть и думать. Подали салаты, подати пиво. Едва мы навалились на еду, как к столу подошел слегка прихрамывающий темноволосый мужчина слегка за тридцать, с длинным носом и веселыми глазами. Саркис отрекомендовал его как Ксавье и усадил с нами за стол. Ксавье действительно разбирался в оружии и в торговле оным, как удалось понять из разговора. Он притащил с собой папку с бухгалтерией за последнее время, мы полистали ее, и мне удалось из этого уяснить, что магазин у конвойной площадки торгует очень хорошо. Ксавье пропустил через магазин уже несколько грузовиков патронов и гранат, а также стал скупать старые АКМ и прочее прямо на орденской базе, продавая их в магазине с наценкой процентов в двадцать. Как ни странно, их брали хорошо. Расчет на то, что те, кто не купил оружия раньше, в городе уже одумаются, срабатывал. Нашел он канал закупать «Калашниковы» китайского производства, по невероятно низкой для этих краев цене, и ими магазин очень неплохо расторговался. А самое главное – он открыл небольшой отдел оружия охотничьего, и, к его удивлению, выяснилось, что народ в этих краях дозрел до двустволок. Охота начала превращаться в спорт. В общем, каких-либо корректив в его стратегию вносить было не нужно и осталось лишь пожелать удачи и в будущем. Деньги исправно переводились в счет погашения кредита Русскому Промышленному банку, все чеки и платежки были на месте, придраться было не к чему. Обедали мы долго, после чего Ксавье нас покинул, а мы втроем пошли в магазин смотреть винтовку. Билл снял со стенда уже виденную мной раньше защитного цвета «сако» и поставил ее на прилавок, откинув сошки. Я взял оружие в руки, осмотрел. Очень крепкая винтовка почти традиционного дизайна, с пластиковым ложем защитного цвета, надетым на алюминиевый каркас. Трудно за что-то зацепиться, и винтовка явно сделана для военного снайпера или охотника. Ее легко обмотать лентой – с ней удобней в кустах и в зарослях. Однако прицел устанавливается в быстросъемную платформу-направляющую с кольцами диаметром семнадцать миллиметров, что чертовски ограничивает выбор оптики. Билл пожал плечами и пообещал сменить кольца немедленно – на тридцатимиллиметровые. Затем он взял еще одну винтовку и поставил ее рядом с «сако». Я присмотрелся и с удивлением заметил, что обе они здорово похожи друг на друга. – Это что? – ткнул я пальцем в «близнеца». – «Макмиллан ТАК338», – ответил Билл. – И в чем разница? – Ну… – слегка задумался Билл. – «Сако» на алюминиевой раме, а «мак» в фибергласовом ложе. Кучность одинаковая, магазины пятизарядные, приставные. У «сако» регулировки приклада лучше. У «мака» проще с прицелами, но снимать их труднее. У «сако» комплектация с платформой под «ласточкин хвост», не с Пикатинни. Да, еще «мак» дороже на три тысячи, но зато с ним в комплекте «Льюпольд» четвертой модели. И сошки в цену входят. – По факту, даже чуть дешевле получается? – спросил я. – Верно, – подтвердил Билл. – Но ненамного. А может, и дороже – тут уже от прицела, который выберешь. Думал я недолго и все же остановился на «сако». Почему? Да черт его знает, просто винтовка финская, как-то это ближе к нашему менталитету. Наверное. В общем, выписал я Биллу чек за винтовку «сако» TRG-42 калибра «.338 лапуа» с тремя коробчатыми отъемными магазинами, чехол для переноски и футляр для перевозки, прицел «Schmidt & Bender» с переменной кратностью от трех до двенадцати, пятидесятимиллиметровым объективом и подсвечивающейся сеткой «милл дот». К нему потребовались кольца диаметром тридцать четыре миллиметра, которые мне Билл и установил, ну и сошки нашлись – куда без них? Накладно вышло, но без винтовки под мощный патрон я даже не знаю, как бы выкрутился из недавних событий. Что тогда, на Северной Дороге, что на острове в холмах – только она меня и спасала. Нельзя без такой пушки. А затем мы обратно в ресторан направились: продолжать банкет и дожидаться Джей-Джей. Впрочем, с последним пунктом программы мы ошиблись. Джей-Джей сидела за нашим столом и дожидалась нас. И дожидалась не одна. Рядом с подругой сидела Мария Пилар Родригез. Как же я сразу не сообразил, что она обязательно прилетит? Вот дурак-то! Процедуру взаимных приветствий описывать нет смысла. Кто-то визжал, кто-то на мне висел, я целовал Бониту и Джей-Джей в любом порядке – когда какая девушка попадалась. Саркис отдавал распоряжения к подаче ужина, Билл, в силу своей застенчивости, просто краснел. Бонита уселась за столом рядом со мной, я держал в руке ее ладонь и тихо умирал от счастья. Наконец-то мы с любимой женщиной вместе – и не на войне, хотя… как знать. Я рассказал Боните о происшествии на аэродроме, сразу отдал ей орденское удостоверение, наказав постоянно иметь его с собой. Сразу спросил о потерях. Связи с Раулито и Дмитрием у меня сейчас нет: они же в ППД улетели с остальными, а то, что мне удалось рассмотреть при отходе, когда они попали под обстрел патрульных, заставляло нервничать. Оказалось, Дмитрий ранен. Очередь из автоматической пушки с «пираньи» хлестнула по его машине. Он схлопотал порядка семи осколков, но ранения, хоть и неприятные, были не тяжелыми. А вот двое егерей из группы Совы, сидевшие с ним, оказались убиты наповал. Так что потери у нас тоже были немалые, если вспомнить машину с еще четырьмя бойцами, попавшую под ПТУР. Если брать группы Совы и Тучи, то четверть личного состава потеряли. Зазвонил мобильный телефон. Это был агент Маккарти, встреченный мной на аэродроме после недавнего инцидента. Он сообщил, что использовавшийся для преступления «сто десятый» был куплен сегодня в городе человеком незапоминающейся внешности, которого на фотографиях среди покойников не опознали. Приметы покупателя смело можно было присваивать каждому второму мужчине, так что здесь мы были в тупике. Были опрошены патрульные на блокпостах – не довелось ли им в последнее время пломбировать огромные револьверы сорок четвертого калибра. Такое запоминается. Но никто такого не вспомнил. Возможно, что хит-команда даже не заезжала в город. Или просто не предъявили оружие к досмотру, что не сложно, собственно говоря. А вообще этот случай заставляет плотно так задуматься. Кто-то чертовски быстро сумел отреагировать на мои действия на Нью-Хэвене. Я улетел первым самолетом, покинувшим аэродром, опередить меня не мог никто. Значит, хит-команду успели организовать по телефону. И откуда они могли приехать в Порто-Франко? Не так уж много мест на таком расстоянии от города, чтобы успеть добраться до него без самолета максимум за два дня. А тот, кто покупал «сто десятый», скорее всего, здесь и жил, и он же был на связи с заказчиком убийства. Был еще один человек с очень незапоминающейся внешностью – Смит. И у него вполне мог появиться мотив устранить меня. Первое – я главный свидетель его соучастия в преступлении против Ордена. Второе – я сделал его невольным соучастником нападения на Нью-Хэвен, в ходе которого погибли десятки человек, в основном – его соотечественников. «Слить» меня Ордену он не мог, потому что тогда он был бы вынужден рассказать и о своем участии в происходившем, да и денег, заработанных на ограблении, лишился бы. А вот лично организовать устранение? Возможно, почему бы и нет? Прекрасный способ и доход сохранить, и совесть успокоить, и свидетеля нехорошего поведения убрать. Сплошные плюсы – и ни одного минуса, правда, при условии, что покушение будет удачным. А удачным оно, к счастью, не было. Но если представитель заказчика все еще здесь, то, скорее всего, он может напасть вновь. Поэтому я сказал Марии Пилар и Джей-Джей, чтобы даже ночью в своих домиках держали оружие под рукой. Причем автоматическое оружие. В принципе я мог бы задержаться здесь и поискать того, кто организовал покушение, придумать какую-нибудь ловушку, наконец, но, если быть честным, мне просто хотелось добраться до Аламо, который я ощущал своей «базой» и где чувствовал себя если и не в безопасности, то на своей территории. Приключений мне и так хватило в последние дни, и бросаться очертя голову в очередную авантюру не хотелось. Да и другие дела были. Плановые. Важные. Ближе к вечеру нам все же пришлось выбраться в город. Наше задание по организации операции на Нью-Хэвене было выполнено, следовало отрапортовать как о его выполнении, так и о собственном спасении. И мне необходимо было сделать еще один телефонный звонок, касающийся одного дела в Нью-Рино. Поэтому мы поехали в букмекерскую контору Рикардо Мартина. Выехали из мотеля мы с Марией Пилар вдвоем, оставив взбунтовавшуюся было Джей-Джей в номере. Мы сослались на то, что ей еще много часов пилотировать самолет, и права легального ношения оружия в Порто-Франко все равно у нее нет, а мы имели полное право вооружиться, что и сделали, не постеснявшись прихватить автоматы. Контора Мартина разрослась и оформилась в том виде, в котором ей и следовало пребывать в будущем. На телефоне и приеме ставок сидели две миленькие смуглые черноволосые девушки. Над ними в ряд выстроились большие плоские мониторы компьютеров, направленные в зал, на которых высвечивались результаты матчей, курс, по которому принимаются ставки на ту или иную игру, и прочая цифирь. Сам Рикардо тоже был: сидел за стойкой на месте «босса» в своем гангстерском наряде, положив ноги в туфлях из крокодиловой кожи перед собой на стол и глядя в телевизор, где показывали в записи какой-то боксерский поединок. Ну что же, ему стилистику места надо соблюдать, никуда не денешься. Увидев нас, он вскочил, горячо поприветствовал обоих, сразу озадачил одну из девушек приготовлением кофе, а затем тихо спросил меня – не за услугами ли дальней связи я к нему явился? Я подтвердил, что именно за ними, и он проводил меня в дверь за стойкой, которая выходила на узкую деревянную лестницу, которая, в свою очередь, вела в подвал дома. В конце лестницы была еще одна дверь, обитая звуконепроницаемым материалом, за которой находился коридор, протянувшийся во всю длину здания. Из него вправо вело три двери – две обычных и еще одна звуконепроницаемая. Рикардо отпер ее, пропустил меня внутрь и прикрыл ее за мной, сказав на прощание, что, когда я закончу свои дела, мне будет достаточно ее захлопнуть. За дверью оказалась маленькая узкая комнатка, метра два в ширину и около четырех в длину. В конце комнаты стояло несколько блоков какой-то аппаратуры, мигавшей разноцветными лампочками и от которой шел пучок кабелей вверх, исчезавший в проходящей через потолок пластиковой трубе. Перед аппаратурой стоял обшарпанный деревянный стол, с двумя стульями перед ним, а на столе стояли три разноцветных телефонных аппарата. Я знал, что красный был предназначен для связи с Нью-Рино исключительно, синий – для звонков везде, где в этом мире была связь, а белый соединен с аппаратурой ЗАС.[27] И именно за него я взялся сначала, набирая номер Разведуправления РА. Барабанова на месте не было, но в отделе был Владимирский, который и ответил на звонок. Обрадовался, поздравил меня с тем, что я живой, затем выслушал от меня требование о встрече в Аламо. Особенно разбалтываться я не стал: все же узел связи принадлежит хоть и дружественной, но не своей разведслужбе. Договорились о встрече – и ладно, вполне достаточно. А затем я взял со стола телефонный справочник, полистал его, нашел код Алабама-Сити и взялся за трубку синего аппарата. Теперь еще один, очень важный звонок.