– Здравствуйте, госпожа… – Я не могла вспомнить, как её по-настоящему зовут. Я всегда звала её Перепёлкой, даже когда говорила с папой. Он и сам время от времени её так называл. Но, к счастью, она не стала дожидаться, пока я закончу здороваться. Она просто сунула мне в одну руку сразу все свои сумки с покупками, которые весили явно не меньше центнера. Ох ты ж… Я чуть не упала. Да что там было в этих её сумках? Кирпичи? – Столько дел сегодня, столько дел… У твоего отца в лавке я тоже была, но, к сожалению, опять пришлось всё заказывать, нужных книг у него не оказалось. – Тут Перепёлка ехидно улыбнулась и принялась гладить Джакомо Казанову. – Настоящий позор, не ожидала от него такого! Ведь он знает, какие книги я люблю, мог бы их и заранее заказать. Столько нервов из-за этого потратила, даже от круга Таро пришлось отказаться. Какой ещё круг Таро? Что она несёт? – Что ж, мне очень жаль, – пробормотала я, потому что ничего лучшего просто не придумала. Но Ёлке-Перепёлке, похоже, было совсем неважно, жалею я или нет. Она внимательно посмотрела на меня. – Но ты можешь это исправить и помочь бедной старушке донести сумки до дома! В следующее мгновение она уже повернулась, чтобы уйти. Стоп! Она совсем, что ли? Да я бы и добровольно не потащила эти сумки с кирпичами к ней домой, а тут к тому же есть огромный риск, что меня утянет в любовный роман! – Прошу прощения, госпожа… – э-э. Да неважно, – но я не могу. Отец мне не разрешает. Она оглянулась. – Что именно он тебе не разрешает? Я ненадолго задумалась. Хороший вопрос. Он не разрешает мне попадать в книгу после того, как я потащу покупки дальше, чем за сто шагов от дома? Да, он, конечно, не разрешил бы мне этого, если бы был в курсе. – Ходить домой к незнакомым людям, – быстро заявила я. Ёлка-Перепёлка скорчила такую мину, как будто я её прилюдно оскорбила. – К незнакомым людям? Послушай сюда, деточка: я тебя знаю ещё с тех пор, как ты под магазинными полками в подгузниках ползала! Но твой отец тогда, кажется, не слишком возражал. Кроме того, я уверена, ему не захочется потерять свою постоянную клиентку, то есть меня. Учитывая тот факт, что у него на складе уже второй раз за этот год нет книг, которые мне нужны… Она что, шантажировать меня решила? Ну да, точно! И эта приторная улыбочка… Я просто поверить не могу – меня шантажирует Перепёлка! Серьёзно! Да что это дракониха о себе возомнила? К счастью, тут вернулась Леона, и я выдохнула с облегчением. Но моя радость длилась недолго… Почему Леа вернулась одна? – Не волнуйся, Джетти сейчас тоже придёт, ей просто магазин закрыть нужно. – Подруга только сейчас заметила Ёлку-Перепёлку. – О, добрый день, госпожа… – Она осеклась и вопросительно посмотрела на меня. Я только плечами пожала. – Эм… Привет, Джакомо! – нашлась Леона и потрепала собаку по голове. – Казанова, – строго поправила Ёлка-Перепёлка. Она посмотрела на Леону с таким же презрением, с каким смотрела на меня, когда я упала с лестницы. В принципе, она всегда на всех так смотрела. – Извините, госпожа Казанова, – сказала Леона. – Я говорила о собаке! – раздражённо бросила Перепёлка. – Его зовут Джакомо Казанова. В честь героя приключенческого романа. – Он был ловеласом, – буркнула я. Леона хихикнула, но тут Ёлка-Перепёлка вдруг забрала у меня сумки и сунула их ей в руки. – Эмма отчего-то отказывается помогать немощной старушке, – пожаловалась она, мягко подталкивая Леону вперёд. – Может быть, ты будешь хорошей девочкой и отнесёшь это ко мне домой? В противном случае можешь передать своей матери, что я найду себе другую парикмахершу. А твой отец, Эмма, – дракониха опять повернулась ко мне, – он обо мне ещё услышит! Ох, я вам ещё устрою, держитесь! Мне показалось, что прошло несколько часов, прежде чем наконец-то появилась Джетти. Она бежала ко мне по переулку, чудом не путаясь в своей длинной тёмно-фиолетовой юбке. Я не была уверена в том, что это не самое глупое, что мы с Леоной когда-либо затевали. Неужели именно Джетти Фокус-Покус сумеет мне помочь? Но разве у меня есть другой выход? Только Джетти видела нашу с Винценцем связь и, похоже, даже смогла к ней прикоснуться. Кроме того, я не хотела зря торчать здесь и дальше. – Эмма, что случилось? Леона сказала, это какая-то чрезвычайная ситуация. – Я даже не успела ничего ответить, как Джетти вдруг обняла меня одной рукой и резко притянула к себе. – Это как-то связано с твоим другом, верно? Может быть, тебе на картах погадать? Ну, пойдём, пойдём скорее к тебе домой. Она энергично подтолкнула меня в сторону книжного магазина, хотя я ещё ничего не объяснила. – Нет, гадать не надо, спасибо. И да, это связано с моим другом. То есть… Он мне не друг. Но это действительно связано с этим парнем. – Ай, как же всё сложно! – Я так и думала, – кивнула Джетти. Я вдохнула поглубже. – Обещай никому не рассказывать то, что я тебе сейчас расскажу. Особенно моему отцу, ладно? Джетти пригладила волосы. – Какие-то грязные секретики? Что она имеет в виду под «грязными секретиками»? Впрочем, если я понимаю её правильно, то, наверное, можно сказать, что она в каком-то смысле права… – Пожалуйста, это очень срочно, – взмолилась я, стараясь всем своим видом показать, в каком я отчаянии. Это, впрочем, учитывая моё положение, было не слишком сложно. Джетти оглядела меня с ног до головы, а затем продолжила: – Может быть, речь идёт о каких-то… – тут она понизила голос до шёпота, – пикантных женских темах? Господи боже, мы же время теряем! – Ты тогда видела между нами связь? – напрямик спросила я. Джетти одёрнула свою тёмно-зелёную трикотажную тунику и задумчиво кивнула: – О да, ваша связь впечатляет. – Да, к сожалению. – Я вздохнула и огляделась. К счастью, сейчас людей в переулке почти не было, кроме одного старичка в смешной шляпе с коричневой таксой на поводке. Но он стоял спиной к нам и рассматривал кожаные сумки в витрине магазина. Конечно, он не стал бы подслушивать (наверняка он ещё и слышал плохо). Поэтому я собралась с духом и рассказала Джетти о том, как я читала вслух в среду поздно вечером, и о том, как Винценц попал из книги в реальный мир, о нашей мистической связи и его внезапном исчезновении. Только о поцелуе рассказывать не стала. – Ты должна помочь нам, – выдохнула я. Всю дорогу я смотрела себе под ноги и лишь сейчас осмелилась снова взглянуть на Джетти. – Я? – искренне удивилась она. Судя по выражению её лица, она не поверила ни единому моему слову. Ну прекрасно! Даже самая сумасшедшая женщина в нашем городе теперь сомневается, не сошла ли я с ума. – Ты единственная, кто может сказать, цела ли ещё наша связь. – Я с надеждой смотрела на неё. – Потому что только ты её видела. Мы как раз добрались до нашего магазина и остановились прямо у входной двери, на которой висела табличка с надписью «Закрыто». Витрина по-прежнему была украшена рекламой заключительного тома трилогии «За двадцать минут до полуночи», и повсюду были разбросаны блестящие конфетти. Это привлекало внимание и даже на миг ослепляло, как папа и хотел. Из-за этого блеска не сразу можно было заметить книги. Все три части трилогии стояли в хронологическом порядке перед большими плакатами и картонными подставками. Только сейчас я заметила, что нарисованный Винценц почти не похож на настоящего Винценца. Разве что глаза такие же, тёмно-синие. И чёрные, как смоль, волосы. А вот в остальном… Шрам на щеке у него на самом деле намного тоньше, губы не такие поджатые, а брови не такие кустистые. И ямочек на щеках у картонного Винценца тоже не было. – Связь не исчезла, – вдруг тихо сказала Джетти и мягко улыбнулась. – Я всё ещё чувствую её. – Она подняла руку и провела по воздуху. – Вот здесь. Это особая форма энергии. Я отчаянно следила за её движением. – Ты точно уверена? Тебе не кажется? Джетти с жалостью посмотрела на меня. – Дорогая Эмма, ты рассказываешь мне об ожившем книжном персонаже и потом спрашиваешь, не кажется ли мне? Нет, мне не кажется. Связь осталась. И ведёт она в вашу квартиру. – В нашу квартиру? – испуганно воскликнула я. Чёрт! Значит, догадка Леоны оказалась верной! Цепочка должна заканчиваться там, где я в последний раз видела Винценца. Под моей кроватью. Он не может прятаться где-то, я всю квартиру сегодня обыскала. Чтобы остаться незамеченным, ему пришлось бы стать невидимым. Тогда это, вероятно, также означает, что отныне и навеки я прикована к своей комнате… – Эмма. – Джетти внезапно положила руку мне на плечо. – Это было предопределено. Да, это судьба. Поэтому просто доверься своим чувствам. – Ты о чём? – растерянно пробормотала я, в панике пытаясь вырваться из её объятий. Судьба? Предопределение? Но так ведь не бывает, это всё полная чушь!.. Однако Джетти не унималась и хватку не ослабляла. – Ваша любовь, – сказала она. – Поверь мне, это не случайность! Более того, это величайшее чудо, вы должны им наслаждаться. Стоп, а с чего она решила, что мы с Винценцем влюблены друг в друга? Я же ничего не говорила ей о поцелуе. Может, она мысли читает? Вот это было бы жутко. К тому же я вовсе не влюблена в Винценца. Какая там любовь? Нелепость, только и всего. Я бы никогда не влюбилась в парня, который так по-дурацки себя ведёт!.. Тут Джетти так крепко обняла меня, что я чуть не задохнулась. Затем она чуть отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза. – Передай, пожалуйста, Корнелиусу, что я была рада снова его увидеть. Столько времени прошло… И вот он решился открыться для чего-то нового. Это прекрасно. Сесилии нет с нами уже двенадцать лет, вечно горевать тоже нельзя. – Ладно, передам, – кивнула я. Спустя пару секунд до меня дошло, что именно сказала Джетти. Папа решил открыться для чего-то нового? Горевать вечно нельзя? На что это она намекает?! Она же никогда не нравилась папе. Или всё-таки?.. Мне стало не по себе. Джетти тем временем потрепала меня по голове, помахала на прощание рукой и пошла своей дорогой. – Я больше никогда, никогда, никогда больше не буду разговаривать с Ёлкой-Перепёлкой, – жаловалась Леона. – Это самая ужасная старуха, которая когда-либо попадалась мне на пути. Я лучше пойду пить чай с ведьмой, захватившей в плен Гензеля и Гретель. Мы крались через книжный магазин. Нам нужно было добраться до шредера в папином кабинете и уничтожить тот рецепт, на котором по неосторожности была оставлена провокационная запись о поцелуе. Леона вернулась буквально через десять минут после ухода Джетти. На её лице отпечаталось отчаяние, и она не переставала твердить, что общение с Ёлкой-Перепёлкой – худшая пытка за историю человечества. – Ты себе представить не можешь, через что я прошла! Это были самые страшные двадцать минут в моей жизни. Перепёлка живёт на четвёртом этаже, и в её доме есть лифт, только вот она не дала мне им воспользоваться. Сама поехала, а для меня и её сумок места не хватило. Ей, видите ли, тесно!.. Пробежка завтра точно отменяется. Не удивлюсь, если я и с кровати-то встать не смогу. А вообще, у этой старушенции не все дома. Ну кто в здравом уме будет называть домашнего питомца Джакомо Казанова и настаивать, чтобы все звали его полным именем? А ещё у неё в квартире пахнет луковым супом. Я уже говорила, что ненавижу луковый суп?