– И почему же? – У меня такое чувство… – Леона встала с дивана, ушла на кухню и через некоторое время вернулась с тарелкой кексов. Видимо, решила, что без порции сладкого мне будет тяжелее переварить эту информацию. Кончиком указательного пальца она ткнула в кремовую начинку. – Судя по всему, это нарушение правила. Винц не должен был влюбляться в человека, который помог ему совершить текстовый прыжок. Бессмысленное, конечно, правило. И глупое. Как и эта ерунда про расстояние не более ста шагов между вами. – Леона облизала черничный крем. – Винц вовсе не влюблён в меня, – возразила я, взяв кекс и попытавшись отвлечься от мрачных мыслей. Безуспешно. – Влюблён, и ещё как! Он же поцеловал тебя! Зачем ему делать это через три дня после знакомства, если он в тебя не влюблён? – горячо возразила Леона, жуя свой кекс. – Он же сердцеед-соблазнитель. Кажется, до встречи с Эсмой он охмурил горничную, разве нет? Тут Леоне нечего было возразить. – Именно тогда он и выяснил, что с помощью стенного шкафа можно путешествовать во времени. Потому что в двадцать первый век его как раз забросило прямо посреди их жаркого поцелуя, и мисс Мэдисон потом понять не могла, что произошло. А Винц после этого нарочно устроил всё так, чтобы старый лорд Брендфейр уволил бедную девушку. Он заявил, что она якобы украла золотую медаль лорда Брендфейра за выдающиеся достижения в верховой езде и в охоте на лис в тысяча восемьсот шестидесятом году. Хотя на самом деле стащил её, конечно же, сам Винц… Хм… – Леона шмыгнула носом. – Настоящий злодей, короче говоря, – заключила она и откусила ещё кусочек от своего кекса. Супер. Просто супер! Информации у нас теперь в избытке. Этой ночью меня целовал злодей всех времён и народов, прек-рас-но!.. Но как будто и этого мне было недостаточно… – Хочешь знать, как он умрёт? – вдруг спросила Леона. – Я прочитала третий том вчера ночью. Я испуганно посмотрела на неё и кивнула. Однако Леона не слишком спешила делиться информацией. Я чуть не лопнула от нетерпения, пока она задумчиво жевала кекс. – Очень драматичный получился момент… – наконец проговорила она. – Напряжённый. Я сидела с лавандовой подушкой, пока читала, иначе я бы, наверное, просто не выдержала. Так-так, её сейчас лучше не перебивать, хотя я понятия не имела, что такое лавандовая подушка. Впрочем, нужно ли мне это выяснять? Я же до сих пор как-то обходилась без неё. – Винценц, похоже, безоглядно влюбился в Эсму. Либо он просто очень хорошо притворяется, – продолжала Леона. – И он в очередной раз пытается избавиться от своего названого брата Фила… Очень креативно. Да Винценц на протяжении всей трилогии только этим и занимался… Разве что коварный план по убийству Фила иногда менялся. – На этот раз Винценц попытался сбросить Фила в море, но его план провалился. Фил был готов к очередному нападению, и в итоге сам Винценц срывается со скалы в море и гибнет. Вот так. И я полагаю, здесь его сказочке конец. – Леона вдруг совершенно неуместно улыбнулась, как будто речь шла о чём-то невероятно красивом. – Ты полагаешь?.. – удивилась я. – Да. Тело в итоге так и не находят. Но потом он больше не появляется в повествовании. И поскольку это последний том, можно сделать вывод, что он мёртв. – А с чего ты решила, что Винц, может быть, и не влюблён в Эсму? Что он просто притворяется? – снова спросила я. – Да всё же логично! – воскликнула Леона. Она говорила так, будто речь шла об очевидных вещах. – Фил и Эсма любят друг друга и, соответственно, будут вместе в финале. А Винценц по сюжету – главный негодяй. Разве он может любить по-настоящему? Вот и всё. Точка. Конец. – О боже… – простонала я. – Почему я разрешила ему поцеловать себя? Похоже, ему было плевать, что я… – Слёзы сами навернулись на глаза. – Неужели всё так плохо? – сочувственно прошептала Леона. Я уже не могла ничего ответить, губы дрожали, и во рту появился солоноватый привкус, который не мог перебить даже приторно-сладкий кекс. Леона села на стул рядом со мной и крепко обняла. – Вот что: забудь о Винценце и сосредоточься лучше на Джонасе. С Меган он скоро расстанется, я в этом уверена. Да ты сама вспомни, они перед каникулами на дух друг друга не переносили. А тот поцелуй в кафе наверняка ничего не значит. И Джонас, по крайней мере, настоящий парень! С родителями, кошкой, братьями, сёстрами и паспортом. А у Винца нет паспорта. Ты только подумай, вы никогда не смогли бы вместе поехать в отпуск… Кроме того, это было всего лишь временное увлечение. Я уткнулась лицом в плечо Леоны. Уж если даже она, самая безнадёжно романтичная натура на свете, не видела тут никаких шансов, у меня просто обрывалось сердце. Раньше я смеялась над девчонками, которые влюблялись с первого взгляда, – а теперь сама ревела из-за парня. Не совсем обычного парня, но… Ну надо ж было так облажаться!.. Леона вытерла мои слёзы. – Знаешь, что ты должна сделать? Я помотала головой, не понимая, что она имеет в виду. – Больше никаких поцелуев. Если Винценц снова появится, не позволяй ему себя соблазнить. Тогда он не сможет разбить тебе сердце. Ты больше никогда его не поцелуешь. Никогда, никогда, никогда. Поняла? Я кивнула и замолчала. В горле теперь ощущался кисловатый привкус. На сегодня с меня хватит. Больше всего на свете я хотела усесться перед ноутбуком вместе с Леоной и включить какой-нибудь сериал на Netflix, где по возможности не будет поцелуев и парней (и любви вообще). Но, к сожалению, подруга и не думала останавливаться. – Правда, ещё остаётся вопрос вашей с ним связи. Поскольку мы пока не знаем, рассеялось ли это «проклятье» после исчезновения Винца. Даже если он уже в книге, сложно сказать, исчезла ли ваша с ним связь. Вполне возможно, она всё ещё существует, хотя тебя и не затянуло в роман… Думаю, нам лучше по-прежнему соблюдать дистанцию в сто шагов. Чтобы не рисковать. – И откуда нам отсчитывать эти шаги, если Винца нет? – фыркнула я. В моих глазах трилогия «За двадцать минут до полуночи» всё ещё оставалась одним из самых дрянных любовных романов, и я в нём упоминаться не хотела. Не хотела следить за развитием отношений Эсмы и Фила. Или… Эсмы и Винценца. – Хм… – задумчиво протянула Леона. – Давай исходить из того, где ты видела его в последний раз. – В моей кровати. – Серьёзно? – Леона толкнула меня в плечо. – Так вы ещё и спали в одной кровати после того, как вдоволь нацеловались? Ничего не хочешь рассказать своей лучшей подруге? Щёки снова вспыхнули. – Точнее, ПОД моей кроватью. Леона по-прежнему улыбалась. – Леа, я правду говорю! – Ну ладно, ладно, – протянула она. – Знаешь, мне кажется, я догадываюсь, кто нам может помочь с этим разобраться. – И кто же? Леона прищёлкнула языком. – Джетти Фокус-Покус. Глава 18 – Восемьдесят, восемьдесят один, восемьдесят два, восемьдесят… Мне обязательно считать каждый шаг? – Я уже почти из сил выбилась, пока мы бежали по Клеверному переулку. Отсчёт я начала со своей комнаты. Клеверный переулок, к счастью, был не очень длинным, так что я надеялась, мы сможем добраться до секонд-хенда Джетти и за сто шагов. Хотя мы даже не знали, нужна ли эта предосторожность. – Конечно, так надо, – ответила Леона. В отличие от меня, она совсем не запыхалась. Ей, наоборот, приходилось замедляться каждые три минуты, потому что я то и дело отставала. Но ведь мне и следовало быть осторожной, чтобы высчитать все шаги и не сбиться. – Сто шагов – это какой-то бред, – пожаловалась я. – Вот какие шаги должны учитываться – маленькие или большие? – Понятия не имею, поэтому было бы лучше, чтобы вы с Винцем вообще не отдалялись друг от друга. Всё остальное слишком рискованно, – ответила Леона. – Так я-то тут при чём? Это он как сквозь землю провалился… А что я, собственно, буду делать, если наша связь осталась, хотя сам он вернулся в книгу? Я что, буду привязана к нему на всю оставшуюся жизнь? И не смогу выйти из своей комнаты больше чем на сто шагов, чтобы не провалиться в дурацкий роман? Это же пожизненный домашний арест. Леона, это ужасно! Я даже в школу не смогу пойти. А как я папе это объясню? До сих пор мне казалось, что хуже быть уже просто не может. Но всё-таки могло. И Джетти не выглядела как последняя надежда. – Девяносто девять… чёрт! – Я остановилась. А прошли мы всего половину пути. Я в отчаянии запрокинула голову назад. Прохожие с интересом оглядывались на меня, но я не обращала на них внимания. Они ведь понятия не имеют, в какую непростую ситуацию я попала. Ещё два шага, и моя привычная жизнь закончится. Возможно. А возможно, и нет… – Я приведу Джетти сюда, – быстро решила Леона. – А ты стой тут и не двигайся. – Естественно. Она могла бы этого и не говорить. Я бы даже пальцами ног не посмела пошевелить – вдруг это тоже считается шагом? Нет, серьёзно – какой шаг считается шагом, а какой нет? Столько вопросов, и никаких ответов… Люди по-прежнему с любопытством поглядывали на меня, не понимая, почему это я замерла посреди тротуара. Конечно, это раздражало, но по-настоящему на них злиться я не могла. Наверняка со стороны всё выглядит так, будто я сбежала из психушки, а потом потерялась и теперь не знаю, как вернуться. Чтобы немного отвлечься самой и не слишком привлекать любопытные взгляды, я повернула голову к витрине маленького бутика слева и начала рассматривать одежду на манекенах. Красный вязаный свитер. Белые брюки. Зелёное платье, точь-в-точь как у Ёлки-Перепёлки… Ох нет… Дьявол, дьявол, дьявол!.. Это же и была Ёлка-Перепёлка. Ну что ж за день… Только извержения вулкана для полного счастья не хватает! Ёлка-Перепёлка, конечно, уже давно меня заметила. – Эмма! – пронзительно выкрикнула она. Наверняка её крик услышали и за две улицы от нас. Чуть пошатываясь на длиннющих шпильках, Перепёлка приближалась ко мне по тротуару. В каждой руке у неё было минимум пять сумок с покупками, плюс правой рукой она ещё и придерживала своего Джакомо Казанову. Вот она остановилась прямо передо мной и строго сузила глаза. Я выдавила дружелюбную улыбку. В этом жёлто-зелёном платье, которое по оттенку напоминало собачьи фекалии, Перепёлка была похожа на разъярённого дракона.