– Но есть нюанс. – Добавил Анахар. – Для придания правдоподобности этому спектаклю, вам надлежит оставить на месте часть людей, которые окажут отчаянное сопротивление. Принести их в жертву. Думаю, на эту роль прекрасно подойдут недавно примкнувшие к вам команды с берегов Арморики. Они всё равно плохо вам подчиняются, от них больше проблем, чем пользы. Последний случай с Ясоном это лишний раз подтверждает. Если от них избавиться, то выиграют все. Вы просто не успеете их предупредить о приближающемся объединённом флоте. После долгих раздумий барон поинтересовался: – И что же, я просто вернусь на свои острова, а все это забудут? Ты же знаешь, что Локрида не единственный мой покровитель. Остальным такая выходка очень не понравится. – Забудут вряд ли. Или не скоро. – Согласился Анахар. – Но что толку с этого? Когда острова займут Локрида и Платея, то все претензии будут к ним, а не к вам. Формально они будут защищать свои законные интересы и восстанавливать справедливость, потому что терпеть на своих коммуникациях вышедших из повиновениях пиратов никто не станет. Осложнения могут возникнуть только после завершения войны, но до этого ещё очень далеко. – А Мелос или Брусида, как ближайшие соседи, не пожелают под шумок занять мои острова? Не хотелось бы обнаружить, что мне некуда возвращаться. – Продолжал выяснять обстановку барон. – Это маловероятно. И те и другие боятся сейчас делать резкие движения из-за активности императорских войск на своих границах. И уж тем более не станут отвлекать силы в большом количестве на штурм крепости или осаду. А к концу войны люди вообще забудут, с чего всё началось. – Насколько я знаю, флот Локриды сейчас далеко на юге, караулит имперцев около их гаваней. Он вернётся ради меня назад? – Нет, конечно. – Ответил Анахар. – Но на севере идёт формирование эскадры из резервных кораблей. Они-то и составят костяк нового флота. – С этим понятно. – Согласился барон. – Но я не уверен, что смогу захватить главную цитадель Скиры. Там нужны тяжёлые орудия с линейных кораблей, которых у меня нет. Разумеется, можно попробовать лобовой штурм, но это огромные потери, на которые я вряд ли смогу заставить пойти своих людей. – Этот вопрос решается легче всего. – Улыбнулся Анахар. – Там уже действуют наши агенты, опирающиеся на своих сторонников, которых склоняют к сотрудничеству различными методами. В том числе и деньгами. Конечно, ещё предстоит согласовать детали, но в целом можете не сомневаться, что вам откроют ворота не только в городе, но и в цитадели. – Это меняет дело! – Воспрянул духом барон. – В общем, так. В целом мне нравится это предложение, но надо ещё обдумать некоторые детали, прежде чем дать окончательный ответ. – Разумеется. – Согласился Анахар. – А чтобы вам легче думалось, а главное, правильно думалось, я передаю вам этот скромный подарок от лица Первого Сенатора Локриды. – И с этими словами он наклонился, подняв вдвоём со своим сопровождающим не очень большой, но жутко тяжёлый сундук. Поднатужившись, они дотащили его до кресла барона, и с тяжёлым стуком поставили перед ним на стол. О содержимом несложно было догадаться, но барон всё же откинул крышку. Сундук был полностью забит золотыми монетами. Все присутствующие вытянули шеи, чтобы лично увидеть мягкий отблеск благородного металла. На лицах расплывались довольные улыбки. Теперь можно было не сомневаться, что решение на пиратском совете будет принято правильное. * * * За время пути Саша так ничего дельного и не вспомнил про изготовление капсюлей, кроме магического словосочетания про гремучую ртуть и гремучее же серебро. Причём последнее было почерпнуто из компьютерной игры, где фигурировали магические амулеты, поэтому привязка к серебру могла быть для красоты. Зато там упоминались компоненты – азотная кислота и этиловый спирт. Но на этом всё. Проблемы были даже с тем, что вспомнил он название на русском языке, а как озвучить его на элойском затруднялся. Получалось что-то вроде гремящего серебра, хотя проще сказать взрывающегося. Во всяком случае, это передаёт смысл. Во время очередных стрельб по бревну, он внимательно осмотрел штуцер Эвриды, в очередной раз поразившись долгому и неудобному процессу заряжания. Мозг уже отошёл от стресса морского боя и навалившихся после этого насущных задач. Общий настрой на воспоминания заставлял его работать критически, поднимая массу разрозненной информации, и в результате в голове всплыли сведения о «пуле Минье», которая широко применялась на заре массового использования нарезного оружия в его мире. Что-то читал в интернете, что-то слышал от знакомых реконструкторов. Изюминка этого простого изобретения заключалась в чуть меньшем диаметре собственно пули, позволявшем свободно загонять её в ствол, а не забивать молотком. И большой конусообразной полости на её задней части. Благодаря этому углублению пуля расширялась под действием пороховых газов во время выстрела, и плотно прилегала к нарезам ствола. А чтобы прилегание было лучше, её делали не круглой, а более вытянутой. Вопрос только в том, насколько вытянутой. Ничего конкретного вспомнить не удалось, поэтому решил ориентироваться на зрительные воспоминания образцов, которые видел. А там пули были минимум в два раза длиннее своего диаметра. Из этого и надо исходить. Проблема заключалась только в том, что все пулелейки на корабле были абсолютно круглые и совершенно гладкие. Поэтому Саша решил держать пока эти гениальные мысли при себе, а по прибытии в конечный пункт попробовать заказать необычное приспособление для изготовления новых пуль. Третья мысль, посетившая его в пути, была про использование дроби. Она здесь была, и с ней тоже охотились на птиц. В армии её не применяли по очевидной причине – она слишком мелка для человека и редко причиняет ему критический вред. Особенно на большом расстоянии. Но в последнем бою он убедился, что именно его дробь сильно ослабляла стрелков на пиратском корабле. Уж сколько их осталось без глаз трудно сказать, но даже если кровь из рассечённого лба постоянно заливает лицо, не очень-то и постреляешь. Да, и общее ослабление от таких многочисленных ран следует учитывать. А уж насколько легче целиться! В общем, стоило подумать на эту тему. Может даже купить пару ружей крупного калибра, и заряжать их чем-то вроде картечи. В проливе ветер переменился на восточный, и корабль полетел, как на крыльях, преодолев двести пятьдесят миль за два дня, и на третий войдя в гавань Этола. Располагалась она в устье на удивление большой реки. Откуда столько воды набежало с острова было не очень понятно, но ширина составляла порядка четырёхсот метров, а местами и больше. Тем не менее, русло постоянно углубляли драгами, которые стояли чуть в стороне и сейчас бездействовали. Но у причалов было жутко тесно, к ним смогли подойти, только буксируя шхуну шлюпкой и убрав паруса. Город оказался меньше, чем та же Метона (Хакодате), но был великолепен. Роскошные храмы, дворцы, представительства торговых домов, не уступавшие в роскоши домам знати. Впрочем, тут был нюанс, поскольку в Глафиаре почти не осталось старинной аристократии, а титулы многих вельмож были или куплены, или предоставлялись королём за заслуги. Современная аристократия, по меньшей мере, не чуралась торговли, а некоторые уже занимались и мануфактурным производством. Титул давал определённые преимущества в жизни, но его надо было постоянно подтверждать, декларируя своё состояние, и выплачивая более высокие налоги. Впрочем, и лишиться его можно было легко, попросту растеряв свои богатства. Чем-то это напоминало купеческие гильдии в России, только обставлено более изысканно. Не распространялось это лишь на военных и чиновников. Их титулы напрямую зависели от занимаемого положения в служебной лестнице и были строго индивидуальны. Посетив оружейную мастерскую, Саша оплатил там доставку к кораблю приличного запаса пороха и пуль для ружей и пистолетов. Присмотрел пару старых мушкетов с внутренним диаметром около двадцати миллиметров, и заказал на них кремневые замки и пару десятков килограмм крупной дроби. А также обсудил новую пулелейку. Мастер даже не сразу понял, чего от него хотят. Задача выглядела необычно, потому что формы предполагались длинные, и с непонятным стержнем посередине. Технически ничего сложного, но странно. А главное, зачем? Саша просто сказал, что хочет поэкспериментировать с массой и формой пули под стандартный калибр. Каприз! Когда речь зашла о конкретных размерах, то пришлось снова задуматься. С диаметром всё понятно, он его тщательно замерял накануне. А вот с глубиной выемки, толщиной «юбки» и длиной пули было гадание чистой воды. Исходя из внутреннего диаметра ствола в 15 мм, длина пули должна быть в 30, 40 и 50 мм соответственно. Если под каждый тип подбирать хотя бы по три параметра углубления и толщины «юбки», то выходило двадцать семь разновидностей. Сколько их делать-то будут по времени? А если заказать в разных мастерских? Дороговато будет к тому же, но такова цена прогресса. Закончив обсуждать с мастером размеры и варианты, спросил о скорейшем сроке изготовления. Сначала тот запросил десять дней. Тогда Саша сократил заказ до девяти моделей. В этом случае заказ делался за три дня. Но когда Саша поинтересовался другими мастерскими поблизости, то мастер сглотнул слюну, и сказал, что сделает всё за четыре дня. Только просил накинуть денег за срочность. В конечном итоге каждая пулелейка встала в пятьдесят серебряных, а за двадцать семь предстояло отдать тысячу триста пятьдесят. С продажей парусины Саше повезло сказочно. Спрос на неё был огромным, на всех верфях Глафиара спешно достраивались корабли и закладывались новые. Действующий флот, пополняемый из резерва, требовал огромное количество так легко уязвимых парусов, а поставщики ещё не перестроились на новый лад. В общем, с учётом сильно заниженной закупочной цены, удалось получить прибыль в четыреста процентов. В корабельную казну только с этой сделки перекочевало двести сорок тысяч, и в основном золотом. На их фоне три тысячи прибыли, полученной за хлопок, просто терялись. Перед тем, как отпустить часть команды на берег, первый помощник Архил провёл подробный инструктаж. Всё дело в том, что в связи с начавшейся войной, флотские и армейские вербовщики шли на многочисленные ухищрения и откровенные нарушения закона. Самым безобидным было спаивание моряков с торговых судов в тавернах. Как правило, такие бедолаги приходили в себя уже в трюме военного корабля. А на воздух их выпускали, только когда судно выходило в море. Могли и подмешать что-нибудь в кружку, так что человек засыпал после нескольких глотков. Ещё людей попросту хватали в тёмных переулках. Поэтому сходящим на берег предписывалось держаться только большими группами, а пить осторожно и не всем сразу. Всё это объяснялось тем, что в мирное время много больших кораблей, особенно линейных, стояло на приколе вообще без экипажей. Их содержание было очень дорогим. С началом войны их спешно ремонтировали, и набирали команды. Если до начала активных действий нехватку желающих «честно» служить компенсировали женщины, то такое резкое повышение потребности в людях на добровольных началах не могло покрыть уже ничего. Нет, со временем экипажи бы всё равно заполнились, но адмиралам всегда хотелось получить комплект сразу. Чуть позже требовалось восполнять недостачу из-за потерь. Поэтому обученные моряки во время войн становились очень ценным ресурсом, а до рекрутских наборов или системы резервистов здесь ещё не додумались, хотя к этому наверняка имелись и объективные причины. Учитывая это, Саша тоже «гулял» по городу не один. Рядом с ним всегда были Эврида, Игорь и Сергей, плюс четыре силинга в качестве почётного эскорта. Искал он товары, которые не подорожали из-за войны, и которые имело смысл везти в Локриду. В какой-то момент он сам не заметил, как ноги вынесли его к группе старинных зданий, через арку в одном из которых виднелся внутренний дворик. Табличка на центральном входе гласила, что это и есть Философская Академия Глафиара, куда отправилась учиться Постумия. Интересно, она уже добралась сюда, или только в пути? А может всё ещё в Мелибеа, и только собирается в дорогу? Мелькнула мысль войти и поинтересоваться, но налетевшие сомнения не позволили этого сделать. Зато в голове созрел другой вопрос, который он задал привратнику на входе – есть ли в городе другие заведения, где можно пообщаться с людьми, разбирающимися в химии. Служитель его откровенно не понял, несколько раз переспрашивал, а потом отправил то ли к прорицателям, то ли к колдунам. Тяжело вздохнув, Саша пошёл дальше. Предварительной информации по товарам собрали достаточно, завтра можно было приступать к покупкам. Как это ни странно, но никто из старых матросов, получив призовые деньги и очередную порцию жалованья, даже не заикнулся о списании на берег. Разве что предстояло распрощаться с Коисом, но он всё ещё медлил, желая остаться на корабле до последнего. Надо было подыскать ему недорогую, но приличную гостиницу на первое время, и помочь перенести вещи и деньги. А потом он уже и сам разберётся, что дальше делать. Покупать в Глафиаре имело смысл только «высокотехнологичные» вещи, которые изготавливались в основном из привозного сырья, или южную экзотику. Поэтому Саша брал местный фарфор, изысканные стеклянные фужеры, шёлк, хлопковую ткань, которую получали из мелосского сырья. Из продуктов земледелия взял чай, а также немного привозного и жутко дорогого перца. Венчали список покупок различные книги, от приключенческих романов (очень популярный здесь жанр), до философских трактатов и учебников. Последние он сам бегло просмотрел, обращая внимание на всё, что может быть связано с химией. Но ничего внятного про взрывчатые вещества ему не попалось, и он решил всё же поспрашивать книготорговцев, как более образованных людей, где можно найти человека, разбирающегося в таких вещах. Ответ был логичен – в Королевской Академии Наук. Как всё просто! Узнав, где она находится, Саша сразу отправился туда, но внутрь его пускать никто не собирался, и никакой информацией, естественно, тоже делиться не спешил. В конце концов, привратник сжалился над ним, и посоветовал записаться на приём. Беда вся в том, что Саша не знал к кому. Оставался вариант с приёмом по общим вопросам к чиновнику, но тот работал с посетителями только раз в пять дней, и очередь к нему была длиннющая. Расстроившись, Саша отправился обратно. У причала он застал неожиданную сцену. Его вахтенный офицер Тарквин о чём-то бурно ругался с Постумией. Спор шёл явно не шуточный и на повышенных тонах. Когда Саша подошёл, то на него даже не обратили внимания. – Вы ещё подеритесь. – Буркнул он. Оба тут же смутились, Постумия порывалась что-то сказать, но Саша опередил её: – Рад тебя видеть. – Я тоже. – Ответила женщина. – Хочется с тобой поговорить, но, кажется, я не вовремя. Сделаем следующим образом. Вы тут пока закончите свои дебаты, а я подожду тебя… – Саша задумался, вспоминая ближайшую приличную таверну, – в «Белом Парусе». – Дорогое заведение. – Отметила Постумия. – Ничего, не обеднею. – Бросил Саша, и, развернувшись, зашагал прочь. Своих сопровождающих он отпустил, потому что в таких местах вербовщики не промышляли, а значит, ему нечего там опасаться. Оставалась, правда, обратная дорога, но не заставлять же ему людей ждать себя под дверью? В одиночестве он провёл полчаса, коротая время за белым вином с рыбой. Наконец, появилась возбуждённая Постумия. Солдатская стрижка уже начала отрастать, что придавало ей весьма забавный вид. Так непривычно было видеть её без мундира. Хотя, на бедную студентку она не походила. Одежда подобрана со вкусом, и была явно не дешёвой. Короткая синяя рубашка со строгим геометрическим узором, штаны в обтяжку, по южной моде и в связи с потеплением заканчивающиеся чуть ниже колен. На икрах белые гольфы с кисточками, на ногах мягкие жёлтые туфли на небольшом широком каблуке. Через плечо перекинута жёлтая же сумка с массивными металлическими застёжками, в которой могло поместиться несколько книг, или пара пистолетов. Местных, разумеется, то есть немаленьких. Наверно, остатки жалованья позволяли пока не мелочиться. Усевшись напротив, женщина растерянно молчала, не зная с чего начать, и Саша пришёл ей на помощь: – Ты есть будешь? – Я не голодная. – Последовал ответ. Но Саша, уже наученный горьким опытом этого мира, не придал значения этим словам, в общем-то, использовав стандартный приём в таких деликатных ситуациях: – А я вот ужасно голоден, и хочу пить. Не воды, разумеется. Но если я буду есть, а ты на меня смотреть, то мне кусок в горло не полезет. Ты хочешь, чтобы я умер от истощения? – Нет, конечно. – Улыбнулась Постумия. – Тогда тебе придётся составить мне компанию. – Шутливо настоял он. – Слышишь? Придётся! И я тебя угощаю на правах старшего по званию. – Я уже не солдат, а ты им никогда и не был. – Слабо улыбнувшись, ответила женщина. – А то, что ты капитан торгового корабля, значения не имеет. Но уговорил, давай закончим эти прелюдии, я на всё согласна. – Вот, это дело! – Радостно потёр ладони Саша и позвал служанку, заказав еды и ещё вина. – Как ты нашла мой корабль? – Задал он первый волновавший его вопрос. – Полгорода уже говорит о свирепом капитане Ассаре, который на люгере взял на абордаж шхуну! – С улыбкой ответила Постумия. – Матросы расписали во всех подробностях про твои подвиги. А некоторые студенты любят посещать портовые кабаки, послушать там байки и свежие новости. На следующий день я знала уже всё, и просто решила проверить, тот ли это Ассар. – И встретила там Тарквина. – Закончил Саша. Лицо Постумии при этом стало серьёзным. – Я не хочу лезть не в своё дело, – тут же поспешил пояснить он, – но он служит у меня на корабле и так уж получилось, что с самого начала интересовался тобой. – Откуда он узнал? – Удивилась Постумия. И Саша вкратце рассказал о своём знакомстве с силингом, которое началось с интереса к подаренному амулету. – Мы были близки, когда я служила в охране караванов. – Начала рассказывать женщина. – После второго ранения, я чуть не умерла. – Это тот шрам под правой грудью? – Уточнил Саша, прекрасно знавший все отметины на теле Постумии. – Да. Рана загноилась, и я долго лежала в бреду. Меня оставили в каком-то селении варваров за хребтом, а Тарквин передал много золота шаману, чтобы он выхаживал меня, пообещав на обратном пути забрать. Он бы и сам остался, но купцы не разрешили командиру охраны покидать караван. Я выжила. А когда торговцы вернулись, то Тарквин заявил, что не хочет меня потерять, и отправит домой. Естественно, я с этим не согласилась. Мы крупно поругались, никто не хотел уступать. Тогда он просто выгнал меня из отряда, распустив слух, что я притягиваю неприятности. В Брусиде ни один командир не хотел принимать меня на службу. И я отправилась к вербовщикам, набиравшим наёмников для мелкой войны в Кинурии. А уже после неё завербовалась в храмовую стражу. – Ну, в общем понятно. – Прокомментировал Саша. – Извини, что заставил вспоминать. Но Постумия теперь сама хотела излить душу, и продолжила: – Дело даже не в старых обидах. Тарквин злится, что я не согласилась на его просьбу оставить службу, перестать рисковать своей жизнью, а теперь предстала перед ним в образе студента, да ещё и будущего жреца. – Это же очевидно! – Поддержал её Саша. – Тогда ты была моложе, многого не знала и не понимала. Ты ещё была только в начале своего пути. А потом пришло понимание своего предназначения, и ты сделала осознанный выбор. Свой, личный, а не под чьим-то давлением. Постумия смотрела на него расширившимися глазами, и в них было столько тепла и благодарности, невысказанных чувств, что Саша даже испытал чувство неловкости. Вроде, очевидную мысль сказал, но она пролилась целебным бальзамом на душу собеседницы. – Где же ты был раньше. – С горечью произнесла она. – Ты даже не представляешь себе, как далеко. – Ответил Саша, отводя глаза. – И эти твои вечные загадки. Ты когда-нибудь посвятишь меня в них? – Ты мне слишком дорога, чтобы рисковать твоим рассудком. – Отшутился Саша. – Может я уже сошла с ума, и мне всё это только кажется. А на самом деле так и валяюсь в грязной хижине шамана, наслаждаясь своим бредом, и жить мне осталось пять минут. Ого! А здесь в ходу аллегорические построения мыслей! – Ты не находишь, что некоторые ощущения слишком реальны для бреда? – Продолжил Саша в том же ключе. – Особенно, связанные со мной. – И при этом он многозначительно уставился в глаза собеседницы. Но она ответила серьёзно: – Вот именно, что связанные с тобой. Ты весь какой-то не такой, неправильный, словно из другого мира…