– Вот же… – Последовал неразборчивый набор слов, прежде чем полковник уже нормальным голосом спросил: – Где ты их видел? Нет, стой, они что, рядом с тобой? Дома? – Угу. – Значит, так. Передай им, что они сбежали самовольно. Их старший принял решение, что, если они вернутся без какого-либо приемлемого предложения дневного облика, их казнят. И поделом! – Белкин бросил трубку, не объяснив, что это за облик. Вообще ничего током не объяснив. Я снова переключился на троицу в черных балахонах. – Слишком светло, – громким свистящим шепотом произнесло создание, на которое возложили обязанности переговорщика. Я посмотрел на выключатель, и он щелкнул, подвластный моему телекинезу. Комната погрузилась в полутьму, развеиваемую сиянием экрана телевизора. Пляшущие тени рухнули на бежевую стену. То существо, что говорило от лица остальных, медленным и неуверенным движением откинуло капюшон, явив нам худое серое лицо с большими черными глазами без белков и радужки. Лицо, принадлежащее девушке, было не лишено некой красоты. Духи часто выбирали очень гротескные образы, они были либо красивыми, либо, наоборот, отвратительными. Сейчас перед нами был немного необычный, но все же положительный вариант. Когда же капюшон скинул второй дух, я понял, что вижу другую крайность. Невероятно худое лицо пересекали три длинных шрама, а рот был зашит толстыми черными нитками. При этом один глаз был белым, как очищенное от скорлупы вареное яйцо. У третьей сущности рот тянулся от уха до уха тонкой щелью, напоминавшей зловещую улыбку. Сущность демонстративно его открыла, заставив нас отпрянуть. В свете телевизора сверкнули многочисленные тонкие, как иглы, острые зубы. Длинный змеиный язык, слегка подрагивая, опустился ниже подбородка, а потом втянулся обратно в пасть. – Я знаю, кто это, – произнес дед Семен. – И кто же? – спросила Фотиди, с легкой брезгливостью смотревшая на эту троицу. – Ночницы. Я провел ладонью по лицу. Ночницы. Демоны ночи. Воплощения людских страхов перед беспросветной тьмой. Все гадали, куда они подевались сотни лет назад, и на тебе, некоторые выползли на мою голову. Зато понятно, почему их появление держалось в тайне – кому охота жить рядом с теми, кто воплощает страх, живущий в нас на уровне инстинктов и леденящий кровь в полночный час, когда человек беззащитен перед ликом мирозданья. И если младшие ночницы уже вызывают дрожь, то что есть старшие? Брр. Я ощутил, как по спине побежали мурашки. – Круто, – произнес Володя и подошел к ночницам. Обнял самую симпатичную, а потом поднял телефон и снова сверкнул фотовспышкой, постаравшись, чтобы все попали в кадр. Та, что со змеиной пастью, раздраженно зашипела. Я выразительно посмотрел на стажера: – Ты совсем дурной? Ты зачем к незнакомому духу впритирку лезешь? Так головы недолго лишиться. Откусят, и все. Сорокин медленно отодвинулся, переводя взор то на меня, то на кого-то из команды. Я проследил его взгляд. Вокруг Ангелины кипела сила, заставляя дрожать воздух. Она создала не меньше пятнадцати заготовок боевых заклинаний, а на лице крупными буквами читалось: «Только шевельнитесь». – Ангелина, – позвал я магессу, – ты, чем мальца подзуживать на неумные дела, лучше составь рапорт начальству от моего имени, что на охраняемую территорию беспрепятственно проникают всякие демоны, и представь на подпись. – Мы не всякие, – прошептала серая гостья. – Вам слова не давали! – рявкнул я. Ночница опустила лицо. – Значит, запомни, стажер, без моего разрешения ни к одной сущности ты не приближаешься. Могу показать фотографии тех, кто это правило нарушил, посмертные. Сорокин что-то невнятно пробурчал. – Не слышу ответа. – Так точно. – Не слышу! – Так точно! – прокричал Володя и вскочил на ноги со словами: – Едрить-колотить! Я обернулся. В прихожей, у самого потолка завис огромный лохматый паук. В свете ламп его густой темный мех отливал серебром. Из сочленений лап сочилось тусклое белесое сияние. А под этой огромной тушей стояла тонкая фигурка обнаженной девушки, иссиня-черная кожа которой была разукрашена затейливыми белыми узорами. – Ночные тени? Они еда? – спросила лишенным выражения голосом девушка, указав на троицу обмотанной шнурками от запястья до локтя рукой, с которой вверх тянулись короткие тонкие нити, словно к ним были привязаны невидимые воздушные шарики. – Пока нет, – ответил я, бегло глянув на новое действующее лицо. – Это кто? – дрожащим голосом спросил стажер. – Это Луника. Ну, мы ее так на русский манер называем. Настоящее имя по-другому звучит. – Луника – это которая девчонка? – уточнил Сорокин, не отрывая глаз от паука, имевшего размеры малолитражного автомобиля. – Нет, Луника на потолке, а девчонка, как ты выразился, всего лишь аватарка. Очень многие духи так балуются. Это тоже запомни, стажер: чем качественнее аватарка, тем круче демон или бог. Самый шик – это иметь в подчинении живого человека, а еще лучше много, но таким уже высшие боги промышляют. – А она настоящий человек? – Нет, очень качественная подделка. – Зачем здесь ночные тени? – спросила Луника, наклонив голову набок. – Ты не любишь тени? – спросил я, впервые столкнувшись с таким фактом. С Мягкой тьмой, который является божеством древней пещеры, вышедшим из глубин палеолита, паучиха неплохо ладила. – Я создание светлоликой луны Ишчель, хозяйки радуги и ночных цветов, возлюбленной бога солнца Тонатиу. Я тку паутину, по которой ночные боги восходят на небо. Я тку паутину, оберегая сон спящих от кошмаров и ужасов. Они есть ужасы и страхи. – Началось… – прошептала Фотиди, закатив глаза. – Демон сгинувшей империи майя против древнерусских страшилок. Ставлю на чернявую, серые хлипковаты. Черная девушка шагнула в комнату. Узоры на коже запульсировали белым сиянием в такт ударам сердца. В руке сверкнул обсидиановый нож. Пришлось вмешаться. Я встал между троицей ночниц и Луникой, начиная накапливать силы для боевых заклинаний. Вся моя команда замерла в дверях, с напряжением ожидая развязки триллера. – Никакой войны в моем доме! – громко и четко произнес я. – Они кошмары и зло, – проговорила марионетка Луники, а паук противно заскрежетал челюстями. – Их и так казнят, если они не найдут этот их бредовый облик. – Но им здесь не место! – Я их буду препарировать, уж очень они любопытные в некотором плане! Тебя устраивает такой вариант? А если хочешь помочь в этом деле, то возьми под строгий надзор! – Живодер, – прокомментировала Оксана. Сверкнула вспышка, от которой вздрогнули все. Я обернулся. Стажер опять стоял со смартфоном в руках. – Ты задолбал со своим аппаратом! – сорвался я на курсанта. И так ситуация непонятная с тенями, а еще этот на нервы действует. – Но ведь круто, – криво улыбнулся стажер. Я хотел было ему сказать совсем грубое словечко, но вместо этого толкнул телекинетическим импульсом. Стажера отбросило к стене, где он ударился спиной и остался лежать, хватая ртом воздух. Телефон упал на пол, и у него отскочили крышка и аккумулятор. – Извиняться не буду. У меня жена тоже сюсюкала со всяким сомнительными тварями, пыталась их добрым словом перевоспитать. Голову оторвали, просто взяли и оторвали. У еще живой, – тихо, но зло произнес я. – А теперь всем спать. И этим тоже, – указал я на троицу духов. Луника подскочила к ночницам, ловко спеленала слабо сопротивляющиеся тени поблескивающей серебром тончайшей паутиной и уволокла в хранилище. Теперь я точно был уверен, что они не сбегут, главное, чтобы не съела. Ангелина погасила свои боевые заклинания и вышла из комнаты, забрав с собой Оксану. Дед немного посокрушался, что теперь обои поцарапаны и нужен ремонт, а он нынче дорог, но тоже растаял. Сзади подошла Александра и, приблизив губы к моему уху, сказала: – Новенький. Очень много лжи, слишком много, и она очень хорошо скрыта. Обычный маг не уловит. – Документы в порядке. Это я проверил в первую очередь. Да и твой отец подтвердил, что новенький направлен официально. – Там еще что-то, что-то чужое, липкое. Я его не понимаю, а потому боюсь. – Разберемся, – ответил я, собираясь закончить этот день, но ему не суждено было завершиться мирно. Над городком повис натужный вой сирены, поднимая гарнизон по боевой тревоге. Хотелось прокричать на весь мир: «Ну почему так? Когда все это кончится?» – и хотелось, чтоб обязательно кто-нибудь ответил. Глава 6 Тревога Я напряженно вслушивался в крики дневальных и визг сигнализаций от комнат хранения оружия. Спустя несколько минут в дверь без стука влетел солдат и проорал несколько раз: