– Она была замужем? – удивилась Маша. – Была. Только недолго. Муж у нее хороший был, глаз с нее не сводил. В Афганистане погиб. Офицер. Маша подумала и снова заварила себе чай вопреки недавно прочитанным рекомендациям отказаться от лишних перекусов. – После этого Катя прежней уже не стала. А потом началась перестройка, нищета… – А до этого нищеты не было? – усомнилась Маша. – До этого тоже, конечно, не шиковали, – мама села за стол. – Кате муж дубленку из-за границы привез. Ей тогда вся улица завидовала. Не шиковали, конечно, но такого кошмара, как в девяностые, не было. Господи, как давно это было… Ира, Катина сестра, до перестройки инженером на заводе работала, а в девяностые на рынке торговала. Я помню, как они с Катей вдвоем поехали в Москву Феде куртку покупать, а у них деньги украли. Вернулись без денег и без куртки. Сейчас это, конечно, смешно слушать… – Мне не смешно. – А тогда настоящее горе было. Кто такое пережил, нищеты будет бояться всю оставшуюся жизнь. – Но она ведь хороший врач. Врачи во все времена пользуются спросом. – Тогда и врачам по полгода зарплату не платили. А если бы и платили… На такую зарплату еды нормальной купить было невозможно. Я Катю понимаю, она очень радовалась, что Федя удачно женился. – Удачно – в смысле, что жена из богатой семьи? Мама промолчала. – Я думала, что удачно жениться – это когда друг друга любят! – Маша взяла конфету, повертела и положила назад в вазочку. Она обещала себе бороться с лишним весом, а обещания нужно выполнять. – Я тоже так считаю, но при этом мы все мечтаем, чтобы дети никогда не испытывали нужды. Мы не знаем, Машенька, почему Федя женился, и вообще это не наше дело. Но Катю я понимаю, она Федю любит и желает ему добра. – Мама помолчала. – Ему в конце сентября приходила повестка из военкомата. Он хирург, а их призывают в первую очередь. Если бы не тесть… Маша встала, сполоснула чашку, сунула в сушилку. – Схожу в магазин. Что купить? Мама начала диктовать, Маша мысленно повторяла. Екатерину Борисовну она увидела, выйдя на улицу. Догонять соседку Маше не хотелось, и она пошла медленно. Екатерина Борисовна свернула в сторону магазина, потом свернула еще раз. Маша посмотрела ей в спину и пошла следом, стараясь не подходить близко. На Катерине была очень дорогая куртка и дешевый бежевый берет. Куртку Маша отметила, еще когда соседка приходила к маме. Куртка была невесомая, с шелковистым верхом. Екатерина остановилась около шлагбаума, перегораживающего въезд на улицу, где жил Федор. Остановилась потому, что откуда-то к ней подбежал мальчик, запрыгал и уткнулся соседке в живот. Соседка обняла ребенка, кивнула подошедшей к ним женщине, взяла мальчика за руку и обошла шлагбаум. Когда Маша через несколько секунд выглянула из-за ближайшего к шлагбауму забора, соседка с ребенком двигались к противоположному концу улицы. Через несколько минут Маша, вслед за соседкой пройдя под аккуратно посаженными деревьями мимо высоких заборов, опять вышла на нормальную улицу, по которой шли прохожие, ехали автомобили, а дома за заборами не прятались. Соседка с ребенком вошли в ворота парка. Маше совершенно нечего было здесь делать. Ей нечего было делать и около детской площадки, куда Катерина повела внучатого племянника. Дождя не было, но к прогулкам погода не располагала, дождь мог пойти в любую минуту. Наверное, поэтому детей на площадке было немного. Мальчик не кинулся к аттракционам, он подбежал к ближайшей лавке и радостно ждал, когда родственница усядется. Сел рядом, ухватил тетку за рукав и весело что-то заговорил. Даже без Машиного опыта наблюдения за детьми было ясно, что ребенок и женщина сильно друг к другу привязаны. Маша повернулась, вышла на ведущую к площадке дорожку и снова быстро отступила к кустам. По дорожке бежал Коля Федотов, за ним торопливо шла его мама. В джинсах и короткой куртке Колина мама напоминала подростка. Мама Маше нравилась, она была приветливой и спокойной и никогда не приставала с просьбами уделять сыну особое внимание. Коля подбежал к продолжавшему сидеть рядом с теткой мальчику, попрыгал, потянул мальчика за руку. Подошла Колина мама, тоже постояла около Екатерины. Маленький Екатеринин родственник от тетки не отошел, Коля один побежал к качелям. Маша опять вышла на дорожку и медленно побрела к выходу из парка. Пахло осенью, мокрым деревом, мхом. Тихо шуршали под ногами опавшие желтые листья. Дорожка привела к другому выходу. Маша, выйдя к незнакомой калитке, повернула назад, потом пошла по дорожке, тянущейся вдоль забора. Начался дождь, мелкий, несильный. Доставать зонт Маша не стала, поправила капюшон куртки и сунула руки в карманы. С Колей и его мамой она столкнулась, дойдя до ворот. – Мария Сергевна! – радостно закричал мальчик, как будто долго мечтал увидеть Машу. – Мария Сергевна, что вы здесь делаете? – Гуляю, Коля, – улыбнулась Маша, а его маме вежливо сказала: – Здравствуйте. – Здравствуйте, – мама пошла рядом с Машей. – Мы вот тоже гулять вышли, да дождь прогнал. Маша украдкой оглянулась – Екатерины с ребенком видно не было. – Мы сюда каждые выходные ходим! – Коля бегал около взрослых. – Вы живете где-то рядом? – спросила Маша. – Мы рядом с садом живем. Подруга просит на эту площадку приходить. У нее сын в сад не ходит, а с детьми ребенку общаться нужно. Вот она и хочет, чтобы сын с Колей дружил. – Почему в сад не отдают? Хотя бы на полдня? Колина мама пожала плечами и засмеялась. – Есть возможность няню держать, вот и не отдают. У подруги своя фирма, фармацевтическая. Мы с ней вместе в универе учились. Вообще-то, она мне здорово помогла, в озеленительную контору устроила. У нас в городе работу найти… сами понимаете. А у нее знакомств много. У меня специальность – «природный ландшафт». – У нее тоже специальность «природный ландшафт»? – удивилась Маша. – Специальность «природный ландшафт», а фирма фармацевтическая? – Она племянница мэра, – улыбнулась Колина мама. – Думаю, он ей толковых заместителей дал, чтобы фирмой управляли. Подойдя к перекрестку, Маша с попутчиками простилась, зашла в магазин и вернулась домой. Вошла в дом вовремя. Дождь усилился и не переставал до вечера. Уходить из дома не хотелось, и, когда Толя позвонил вечером, предложил: «Давай я к вам приду, а? Надо же мне с мамой нормально познакомиться», Маша решилась: «Приходи». Он появился минут через двадцать с большим и красивым букетом хризантем для мамы. Вообще-то, у них в садике росли хризантемы не хуже. Но их хризантемы уже отцвели. Толя был добрый, учтивый и скромный. Он не мог маме не понравиться. 24 октября, понедельник Илья выехал раньше, чем намечал. Рано проснулся, быстро позавтракал и тянуть время не стал. Посмотрел на спящую жену, оставил записку, что решил до занятий прогуляться пешком, и поехал выполнять то, что обязан был сделать. Сворачивая на улицу, где была прописана Юлия, он предполагал, что ждать придется долго, и даже досадовал на это, понимая, что лишнее пребывание на улице опасно. Чем дольше он будет здесь околачиваться, тем больше вероятность, что кто-нибудь его заметит и запомнит. Проехав улицу, развернулся, радуясь, что нет ни машин, ни пешеходов. Даже окна светились только в нескольких домах. Он посмотрел на часы – начало восьмого. Начало восьмого, а кажется, что еще глубокая ночь. Часы он надел старые, любимые. Их лет десять назад подарил ему Гена. Часы были дорогие, швейцарские, ходили поразительно точно, и Илья чувствовал себя неуютно, когда забывал их надеть, выходя из дома. Телефон он предусмотрительно отключил, сев за руль. Лучшее доказательство вины, чем запеленгованный здесь телефон, придумать сложно. Время тянулось медленно. Или ему казалось, что оно почти не движется. Когда впереди, метрах в тридцати от него мелькнула тень, Илья отчего-то удивился, как будто вовсе не ожидал увидеть кого-то на ночной улице. Тень оказалась женской фигурой. Через секунду он понял, что женщин две. Одна очень походила на сестру Юлии, вторая была ниже и полнее. Вторая напоминала Любу. Илья медленно проехал мимо женщин. Голову в сторону тротуара он не повернул, но был уверен, что не ошибся. Жертва была в нескольких шагах. Илья повернул направо, остановил машину. Женщины должны пройти мимо через несколько секунд. Он достал из кармана куртки оружие, сжал рукоятку в руке, положив пистолет на колено. Они действительно появились в зеркале заднего вида через несколько секунд. Женщины негромко переговаривались, голоса он слышал, а слов не разбирал. Молодая старалась идти медленно, но все равно вырывалась вперед и поворачивалась к пожилой. Улица, где он сейчас стоял, была светлее той, откуда вышли женщины. Видно их было отлично. У пожилой была куртка как у Любы и берет как у Любы. И круглое лицо, и выбивающиеся из-под берета седые волосы поразительно напоминали его жену. Илья опустил стекло, взял в руку пистолет.