– Он сделал его по своей инициативе или это ты ему поручила? – Сам сделал. А что случилось? – А тебя не удивило, что шпион Родиных вдруг предлагает пограбить союзника своих хозяев? – Ну меня это слегка удивило, но я как-то не придала этому значения. – А стоило бы. – вздохнул я. – Кени, что случилось? – наконец не выдержала Ленка. – Что с тобой? – Случилось то, что до меня, наконец, дошло кто здесь пешка, а кто игрок. Так вот, рассказываю: князю не понравилось, что Лесины начали сближаться с Родиными. Фамилия Хомских и так слишком сильна, и князю совершенно ненужно, чтобы Лесины подпали под её влияние. Не знаю, причастен ли князь к конфликту Лесиных с Багеровыми, или он просто воспользовался удобным случаем, но нас туда втащил уже князь. Через своего человека он подсказал Ивану Родину замечательный план, как наказать нас и заработать на нас вместе с Лесиными. Как это было сделано, вы знаете – они уронили акции завода Багеровых достаточно, чтобы нас заинтересовать, и мы их скупили. Дальше они предполагали заставить нас передать их Лесину практически даром. Лесин таким образом получил бы нашими стараниями примерно два миллиона, Родин получил бы моральное удовлетворение и, наверное, тоже какие-то деньги, а мы бы полностью потеряли лицо. Но князя такой вариант не устраивал, разумеется. По его плану мы должны были победить и показательно ограбить Лесиных. Лесин бы затаил обиду на Родина за то, что тот втянул его в проигрышное дело, а сам остался в стороне. Я бы окончательно получил репутацию злобного и жадного ублюдка, с которым никто не хочет иметь дело, и мы бы оказались полностью привязаны к князю. Мы в принципе не могли проиграть Лесиным, князь этого не позволил бы. Я сейчас вижу, что нам постоянно незаметно помогали. И право на защиту мы бы обязательно получили, если бы вдруг стали проигрывать. Дело испортил сам Лесин, который не выдержал и нанял убийц. Князю пришлось вмешаться и закончить войну, оставаться в стороне он уже не мог. Ну и немного ему игру испортили мы – у нас было что попросить у Лесиных, и мы не стали жадничать. Но заметьте – князь всё равно получил то, что хотел – у Лесина с Хомскими никакой любви уже не будет. Хотя с нами у князя не получилось, главной цели он добился, причём нашими руками. Когда-то Томил Бодров сказал, что князь всегда остаётся в прибыли, и чем дальше, тем больше я понимаю, что так оно и есть. Понимаете, он остался бы в прибыли в любом случае, что бы мы ни делали. Единственное, что его бы не устроило, это если бы мы проиграли, но я не представляю, кем нужно быть, чтобы проиграть при такой поддержке. – Кени, так чем ты недоволен? – удивлённо спросила Ленка. – Для нас же всё хорошо кончилось? – Я недоволен тем, что до самого последнего момента я не понимал, что происходит. Мне не нравится быть в роли пешки, и меня совсем не утешает, что Лесин с Родиным были такими же пешками. Сейчас для нас всё кончилось хорошо, но кто может сказать, когда он решит сыграть нами новую партию, и чем она для нас кончится в следующий раз? Мы слишком быстро выросли, и вполне возможно, что он захочет нас немного прижать. – Что нам нужно делать сейчас? – спросила Зайка, которая явно осознала всю серьёзность нашего положения. – Если использовать нас для очередной интриги будет не так просто, то он может поискать другие варианты, вместо того, чтобы пытаться втянуть нас. Мы должны вести себя очень осторожно. Никаких рискованных операций, все предложения от сотрудников внимательно анализировать. Если эти предложения хотя бы краем затрагивают другие роды или семейства, привлекать людей Кельмина для негласной проверки предлагающего. В целом держимся в тени, и всем демонстрируем, что мы мирные и хорошие. Печально это осознавать, но я окончательно удостоверился, что таланта интригана у меня явная недостача. Возможно, родись я в нормальной дворянской семье, меня воспитывали бы по-другому, но у нашей матери искусство интриги в список обязательных предметов не входило. Впрочем, другие участники этой интриги тоже не впечатлили – я не удивлюсь, если Лесин с Родиным даже не поняли, что в этой игре они были даже не фигурами, не то что игроками. Да и я, скорее всего, так бы ничего и не понял, если бы шпион не упомянул князя. Можно жить и без интриг, но надо реально оценивать свои силы и вести себя очень осторожно. А главное – не затевать с князем никаких игр и не наступать ему на мозоли. Глава 10 Как-то так получилось, что в нашей группе вошли в обычай регулярные посиделки в «Учёном цыплёнке». Где-то раз в полторы–две недели я приглашал всю группу, и мы проводили часа три за болтовнёй. Мы с Леной не жили в общаге, так что для нас это был единственный способ нормально пообщаться с одногруппниками, ну а для них – возможность до отвала поесть хорошей еды. С деньгами у наших крестьян всегда было напряжённо. Эти небольшие вечеринки очень благоприятно сказались на климате в группе. Психологический комфорт там, где ты проводишь бóльшую часть времени – это всегда важно, особенно для эмпата, который хорошо чувствует направленные на него отрицательные эмоции. В этот раз к нам присоединилась Анета Тирина. Чуть ниже и сбоку правого глаза у неё красовался роскошный кровоподтёк со ссадиной, который она периодически трогала морщась. – У вас сегодня Генрих был? – сочувственно спросила её Ленка. – Разве не видно? – усмехнулась Анета. – Интересно, – вспомнила вдруг Смеляна, – а он и в самом деле садист? – Вряд ли. – ответил я. – Садизм – это же не просто сделать больно. Если я правильно понимаю, там какой-то сексуальный мотив должен присутствовать. Если бы он был садистом, то бил бы в основном девчонок. А он для каждого находит добрую плюху. – Зачем надо прямо вот так уж? – грустно вздохнула Смеляна. Я взял со стола круглую коробочку с зубочистками и быстрым движением кисти швырнул её прямо ей в лицо. Коробочка отскочила от мгновенно поставленной защиты и покатилась по столу. – Вот и ответ зачем это надо. – сказал я. – Смела, у тебя уже есть шанс выжить в бою. – Да я на самом деле не жалуюсь, – смутилась она, – просто очень уж тяжело это даётся. – Что поделать – мы, приматы, лучше всего обучаемся, когда нас бьют по голове палкой. Иван помрачнел. Ему боевая практика давалась тяжелее всего – со скоростью реакции у него было совсем плохо, и прилетало ему часто и помногу. Причём физиологически он вполне укладывался в средние рамки, просто привык всё делать не торопясь, и сейчас ему приходилось ломать наработанный с детства шаблон поведения. По сути, это была чуть ли не полная перестройка личности, но наш Генрих своё дело знал туго, и Иван уже начал понемногу превращаться из медлительного увальня в крепкого и резкого паренька. – И чему можно научиться, когда тебя бьют по голове палкой? – сварливо спросил он. – Видимо тому, что нужно взять палку самому и колотить ею кого-нибудь другого. – пожал я плечами. – Нет, ну в самом деле – вы разве не понимаете, что если бы нас так не учили, то пришлось бы самим обучаться в бою, а там необученному выжить не так просто. Меня вот, к примеру, чуть не убили на стажировке в отряде, спас только дорогой защитный амулет. Он потом раскрошился – триста гривен на ветер, но зато я выжил. После этого я совсем по-другому смотрю на наши тренировки. – А что там было? – заинтересовался Иван. – Владеющие камнями швырялись. Извини, не люблю я это вспоминать. Ленка кивнула. Для неё это воспоминание было очень болезненным – она тогда подумала, что меня убили. Мы не знаем, что будет, если один из нас умрёт, да и не хотим над этим задумываться. И так понятно, что выжившему придётся очень тяжело, а может, он и уйдёт следом. – Аа... – протянул Ваня. – Я думал там пули были. – Пуль там тоже хватало. – усмехнулся я. – А сами вы стреляли? Попали в кого-нибудь? – не унимался Иван. – Иван, там не до того было, чтобы смотреть, попал ты или нет. Стреляли куда-то, вот и всё. – У меня вроде один упал, но я не уверена. – сказала Ленка. – А вообще, плохая тема, давайте о чём-нибудь другом поговорим. – Давайте. – согласился я. – Как там Алина поживает? Что-то давно я её не видел. – Обижается на тебя, говорит, что ты нас совсем забыл. – ответила Анета. – Да мы тут повоевали чуть-чуть с Лесиными, – смутился я, – немного не до гостей было. Если я к вам в выходной заеду – это нормально будет? – Приезжай, – улыбнулась Анета, – я передам Алине, что ты будешь. – Только без меня, – быстро сказала Ленка, – пусть Алина от меня хоть немного отдохнёт. Я лучше на базу к нашим съезжу – Радим обещал один подлый приёмчик показать, хочу Генриха порадовать. Все заулыбались – было совершенно ясно, кто от кого хочет отдохнуть. Алина оказалась очень требовательной учительницей, и свободолюбивая Ленкина душа рвалась на волю. – Хорошо вам, – внезапно сказал Ваня, – с Высшими-то в наставниках понятно почему вам у Генриха так легко всё даётся. – Иван, – я закатил глаза, – когда же у тебя, наконец, язык перестанет вперёд головы работать? Ну что ты вообще знаешь о Высших? Да они студенческие конструкты уже и не помнят. У наставников–Высших есть свои плюсы, но для боевой практики гораздо лучше подходят обычные Владеющие с боевым опытом. Вот как у вас. Кстати, своими наставниками все довольны? Если что-то не так, лучше сразу говорите, мы заменим. Наставниками все оказались довольны. Постепенно разговор сам собой заглох – ни у кого особо не было настроения общаться, и в конце концов мы с Ленкой засобирались домой. Стояли последние хорошие деньки, листья ещё не все облетели, и мы решили прогуляться пешком. Ленка сунула ладошку мне в руку, и мы двинулись по засыпанному жёлтыми листьями бульвару в сторону дома. – А знаешь, что я случайно подслушала на днях? – вспомнила Ленка. – Дарина выговаривала Ивану, что он не понимает, как им повезло, что мы учимся вместе с ними и позволяем по-дружески с собой общаться. И если Ваня считает, что он сможет так же фамильярно с нами разговаривать за пределами класса, то он, Ваня, полный дебил, от которого лучше держаться подальше, чтобы случайно не заразиться. – Дара умница. – засмеялся я. – Ещё и трудолюбивая, и с амбициями. Она далеко пойдёт. Я уже понемногу прикидываю, какие у нас есть способы задерживать таких людей после окончания контракта. – И что придумал? – Да что там особо придумаешь? Постепенно продвигать, брать в слуги семьи, самых перспективных в стольники. В любом случае ей ещё пять лет учиться и пятнадцать лет работать по контракту. Там понятней будет. Смела, кстати, тоже не дура, а вот Иван в этом плане далеко позади. – Ване здорово достаётся. – заметила Ленка, вспомнив разговоры в трактире. – Это нормально, так и должно быть. – усмехнулся я. – Почему это нормально? – Ваня в своей деревне, да в интернате привык быть звездой, а таким в жизни всегда трудно приходится. Ничего, сейчас с него спесь собьют, начнёт себя объективно оценивать, не совсем же он дурак. Хотя я иногда сомневаюсь. – Да, самооценка у него завышена. – согласилась Ленка. – Мне вот интересно – зачем ты ему контракт предложил? С девочками всё понятно – их надо к себе тянуть, а из Ивана пока неясно что выйдет. – Ну, если честно, он мне нужен главным образом как самец. – Кени, ну что за пошлости! – возмутилась Ленка, больно ткнув меня в бок. – Лен, вот ты сама посуди – у нас в дружине полно девчонок–Владеющих, и с кем им встречаться? Им ведь тоже мужчины нужны, а простые ратники их мало интересуют. Ваня парень крепкий, здоровый – вот пусть и трудится, окучивает персонал. У нас уже двое Владеющих парней есть, нужно ещё хотя бы трёх–четырёх, а лучше бы побольше. Чтобы у девчонок выбор был нормальный, и не приходилось куда-то бегать. Ну и женятся пусть между своими. У Ленки глаза округлились, и она стала похожа на симпатичную маленькую сову. – Ну ты даёшь, Кени! – ошеломлённо сказала она. – Нет, ну надо же – мой муж в роли бордельной мадам! – А что делать? – смутился я. – Решать это всё равно надо, вот и приходится быть сводником. Но ты-то ведь знаешь, что я на самом деле не такой. – Уже и сомневаюсь. – задумчиво сказала Ленка. – Вот так и узнаёшь о муже что-то новое. – Понимаешь, однополые отношения дурно влияют на общий психологический климат. Одна-две лесбийские пары – это приемлемо, но если все девчонки подадутся в лесбиянки, обстановку в дружине это сильно подпортит. – Так-то если подумать, ты всё верно делаешь. – Ленка покрутила головой. – Но всё равно как-то это... Знаешь, я о таких вещах даже и не задумалась бы. Вот поэтому я и не хочу в дела семейства лезть, не по мне это. – А жаль, что не хочешь. – Нет, Кени, – решительно поставила точку Ленка, – в нашей семье одного мужчины достаточно, и этот мужчина не я. Феминизм в этом мире совсем не прижился. Возможно потому, что женщин здесь особо не угнетали, и это даже не упоминая каганат, где они вообще правили. В княжествах их достаточно охотно брали на работу, и оплату по сравнению с мужчинами не урезали. Хотя с другой стороны, я припоминаю, как Зайку не хотели никуда брать – есть в этом какая-то странная нестыковка, которой я пока не нахожу объяснения.