На отвоёванный завод «Милик» мы поехали вместе с Эмилией Багеровой, так сказать, на осмотр пепелища. Перед этим там плотно поработали сотрудники Зайки, так что некоторое представление о положении на заводе у нас уже было. Завод сразу произвёл на меня довольно тягостное впечатление – чем-то он напоминал старые советские предприятия, и в голову сразу приходило слово «разруха». На самом деле никакой разрухи, конечно, не было, но контраст с нашими заводами, где цеха выглядели как пряничные домики, был огромным. У ворот нас встретил управляющий, почтенный Тимофей Немер. – Здравствуйте, почтенный, – поздоровался я, – моё имя Кеннер Арди – полагаю, вам известно, кто я? – Да, господин Кеннер, – поклонился управляющий. – Очень хорошо. Насколько я понимаю, с госпожой Кирой и почтенным Антоном вы уже знакомы. Будьте добры, опишите кратко ситуацию на заводе. – Э-э, я уже докладывал госпоже Эмилии. – ответил управляющий, поглядывая на Багерову. – А теперь доложите мне, почтенный. – Мы закончили замену трансформаторов на заводской подстанции, и начинаем запускать цеха. Буквально в течение одного-двух дней завод войдёт в нормальный ритм. Забавно, что именно разрушение Лесиными трансформаторов здесь подало мне идею диверсии на «Старожилке». – Рад это слышать. А что вообще выпускает наш завод? И кто наши клиенты? Управляющий посмотрел на меня с изумлением. Ну да, вот такой я владелец. – Мы выпускаем целый ряд узлов для Вышатичей. Это наш главный, и по сути, единственный клиент. – И как Вышатичи отнеслись к перерыву поставок? – Отрицательно, разумеется. – ответил управляющий, – к счастью, мы отгрузили очередную партию перед самым нападением, но Вышатичи нервничали, и насколько я знаю, предприняли шаги для поиска альтернативного поставщика. – Господин, я разговаривала с Нестором Вышатичем, – вклинилась Зайка, – и взяла на себя смелость гарантировать ему бесперебойные поставки. Я думаю, что сумела его убедить, но я бы попросила вас лично подтвердить ему моё обещание. – Это серьёзно, почтенный Тимофей, – я пристально посмотрел на управляющего, – от вас сейчас зависит честь семейства Арди, и я вам настоятельно советую её не уронить. Управляющий почувствовал себя неуютно. – Впрочем, не вижу смысла говорить об этом – думаю, вы и сами прекрасно представляете последствия лично для вас. Почтенный почувствовал себя ещё более неуютно. – А что у нас с результатами обследования, Кира? – Рентабельность производства довольно низкая. – ответила Зайка. – Я бы сказала, подозрительно низкая. К сожалению, множество финансовых документов отсутствует, поэтому полноценный аудит провести невозможно. Руководство завода заявило, что документы уничтожены людьми Лесиных, но это заявление выглядит крайне сомнительно. Зачем бы Лесиным понадобилось уничтожать бухгалтерские документы? В оставшихся документах видны многочисленные нестыковки, которые наводят на мысль о масштабных хищениях. Предположительно в них участвует целая группа лиц, список я подала почтенному Антону. В эмоциях управляющего бушевала паника. – Да вы шалун, почтенный. – дружелюбно улыбнулся ему я. – А знаете – почтенный Антон, здесь присутствующий, замечательно умеет восстанавливать утраченную бухгалтерскую отчётность. У него есть уютный подвал, в котором она восстанавливается самым волшебным образом. Кельмин заухмылялся, а управляющий побледнел. – Господин Кеннер, – вмешалась Багерова, – я прошу вас прекратить запугивать моих служащих. – Судя по всему, госпожа Эмилия, ваши служащие вас обкрадывали. – заметил я. – Я сама с ними разберусь. – отрезала она. Да-да, разберёшься. Так же, как до этого разбиралась. – Ну что же, как скажете, – согласился я, – в конце концов, это ваши деньги. Но не будем забывать, что ваши служащие сейчас стали и моими служащими, а я очень отрицательно отношусь к подобным вещам. Я обещал вам, что вы по-прежнему будете управлять заводом, и я не отказываюсь от своих слов. Но мои люди будут полностью контролировать все операции, и воров мы будем вешать... почтенный, как называется вон тот станок? – Большой карусельный, господин Кеннер. – ответил управляющий, глядя на меня как кролик на удава. – Вот на большом карусельном и будем вешать. Немедленно доведите новые правила до всех сотрудников, почтенный. Антон, организация охраны полностью на нас, госпожа Эмилия этим заниматься не будет. – Сегодня же начну работать. – кивнул Кельмин. – Господин, – сказала Зайка, – должна заметить, что на предприятии наблюдается чрезмерный износ основных фондов. Он ещё не критический, но с обновлением фондов владельцы завода слишком задержались. Я вопросительно посмотрел на Багерову. – Этим занимался мой муж. – пояснила она, пожав плечами. Ну да – муж умер, а у неё были другие, более насущные дела, чем управление единственным активом семьи. Пусть этим занимается почтенный управляющий и прочие кристально честные сотрудники. – Хорошо, госпожа Эмилия, давайте отложим вопрос обновления основных фондов до тех пор, пока мы не выясним реальный доход завода. Госпожа Кира и её люди помогут почтенному Тимофею организовать работу должным образом. А вам, почтенный, я советую приложить все усилия, чтобы меня не разочаровать. В глазах управляющего светилась тоска. Наконец наступил выходной, и я отправился к Тириным. Меня по-прежнему очаровывал их стиль эльфийской деревни – бревенчатые дома среди деревьев, разбегающиеся тропинки, неожиданно попадающиеся на глаза хижины. Правда, я уже не обманывался их мирным и беззащитным видом. Алина контролирует тут всё, вплоть до последней шишки, и наверняка ей служит достаточно много духов. Я думаю, одних её духов хватит, чтобы скрутить любого – ну, кроме разве что Старшего. Во всяком случае, я не собираюсь проверять это, гуляя у них без сопровождающего. Надеюсь, что к лету и у нас появится своё святилище – кровь мы туда льём регулярно, и структура потока уже начинает уверенно прослеживаться. Меня встретила Анета и разулыбалась, едва меня завидев. – Привет, Кеннер! Всё-таки собрался к нам. – Я же обещал. – улыбнулся я в ответ. – Пойдём, Алина тебя уже заждалась. – Кстати, давно хочу тебя спросить, – вспомнил вдруг я, пока мы шли, – а почему ты не в первой группе? Я точно знаю, что ты сильнее того же Ивана, к примеру. – Родович не может учиться в первой группе. – с удивлением посмотрела на меня Анета. – Мы же не подданные. В первых группах учатся только подданные, иностранцы в последних, а родовичи посередине. – Да? Не знал. А много у нас иностранцев? – У нас их нет. – ответила Анета. – На боевой их не берут, и на ремесленный тоже. Они на лекарском в основном, а ещё на алхимии и на теории немного. Кстати, я слышала, что Милослава пообещала вести курс на лекарском. Представляю, сколько народа будет туда поступать на следующий год. – Да, она говорила, что Драгана упросила её вести какой-нибудь основной курс. Алина опять похорошела, что я ей честно и высказал прямо в лицо. Она засмеялась и поцеловала меня в щёку: – Это тебе за то, что всегда говоришь правду. Проходи, я сейчас напою тебя чаем. Промок? На улице вовсю моросил дождик, мелкий и бесконечный – тот самый, что делает позднюю осень самым подходящим временем для депрессии. – Не успел. Но горячий чай будет очень к месту. Сегодня Алина была одета во что-то шёлковое, подозрительно напоминающее юкату. Интересно, насколько здесь развиты связи с Японией? Раньше я как-то совсем не задавался этим вопросом, но судя по наряду Алины, какие-то контакты наверняка есть. – Рассказывай, – сказала Алина, наконец закончив хлопотать с чайником, – почему ты нас совсем забыл? – Почему же забыл? – отверг я обвинение. – Просто свалилось на меня сразу очень много. Учёба, поместье строим. Да и прочие дела сами не делаются. Вот и закрутился. – Ну и война с Лесиными, да? – Да какая там война. – махнул я рукой. – Не знаю, что Лесины ко мне привязались. Я с ними вообще не воевал. Ну один раз было – их ратники напали на «Мегафон», мы их просто разоружили и Лесину вернули. Алина захохотала. – Хорошо объяснил. – сквозь смех сказала Алина. – А про этот случай я слышала, конечно. Мне рассказывали, что после этого Добран Лесин от такого позора перестал появляться в свете. – Не знаю, – я пожал плечами, – я не следил, где он появляется. – Ну покушение-то он на вас с Леной устроил. – Это да, – согласился я, – не знаю, что на него нашло. – Наверное, устал от того, что ты совсем не замечаешь, как он с тобой воюет. – предположила Алина. – Нет, вот скажи мне, Кеннер, как такое может быть? У тебя две сотни ратников, а у него четыре, и ещё три сотни ему Родины подбросили. И вот он начинает с тобой воевать, а ты даже этого не замечаешь. У тебя всё в порядке, а на него начинают разные несчастья сыпаться. А его единственное нападение на тебя вообще превратилось в какой-то фарс. Да всё просто, Алина – потому что князь обо всём этом позаботился. Правда, я ещё не идиот, чтобы такие вещи кому-то рассказывать, так что извини. – Я тоже его действия не очень понимаю. – признался я. – Могу только предположить, что он попытался заглотить слишком много, и у него сил не хватило. А родинские ратники изначально за него воевать не стремились. Вот к примеру, они должны были поддержать нападение на «Мегафон», но когда родинские увидели, что у лесинских дела пошли не очень, они просто развернулись и ушли. – Ну, может быть и так. – неохотно согласилась Алина. – Но очень уж много вокруг тебя неясностей. Как-то так получается, что стоит кому-то на тебя напасть, и он становится на удивление неуклюжим, и у него всё прямо из рук валится. И что особенно удивительно, другой бы на твоём месте немедленно прибежал бы ко мне заключать союз, который я тебе давно предлагаю, а ты даже не пошевелился. Просто сидел и всё, а Лесин с трёхкратным перевесом сил только и делал, что стрелял себе в ногу. – Алина, для союза нужно, чтобы силы были хотя бы сравнимы. А ты при желании можешь меня раздавить, как букашку – ну какой сейчас у нас может быть союз? – Красиво сказал про букашку, но знаешь, я насчёт этого уже и не уверена. Лесин вон тоже считал, что раздавит тебя как букашку – и что из этого вышло? Лесины были одной из сильнейших независимых семей, а что от них осталось после того, как они попытались тебя раздавить? Денег нет, их главный завод стоит, шахта под князем, и вернёт ли её князь – непонятно. Им придётся долго обратно подниматься, если вообще удастся. Никто не понимает, почему так произошло, но в целом в обществе уже сложилось мнение, что ссориться с тобой себе дороже. – Алина, как только мы станем немного сильнее, я сразу приду к тебе с предложением союза. А до тех пор, я повторю то, что уже говорил: ты всегда можешь на нас рассчитывать.