Малый дуэльный зал Д-3 был невелик, примерно шесть на десять сажен[1]. Оборудован он был, однако, весьма серьёзно – в стены было вмонтировано множество артефактов. Количество и тип артефактов я определить не мог, но точки концентрации Силы легко ощущались. Ясно было, что большая часть из них отвечает за защиту, а другие обеспечивают видеофиксацию поединков. Возможно, у них были ещё какие-то функции, но вряд ли кто-то стал бы просвещать студентов насчёт таких деталей. Сельков переоделся в комбинезон, а я ограничился тем, что снял пиджак. Возможно, я слишком самоуверен, но его движения просто кричали о полном отсутствии бойцовского опыта. Будь он постарше, я бы всё равно учитывал возможность, что он пытается усыпить мою бдительность, но ждать подобного от семнадцатилетнего деревенского паренька... на такое даже моей паранойи не хватает. Атаки Силой я тоже не ждал – если он и изучил какие-то боевые конструкты нелегально, вряд ли он будет таким идиотом, чтобы показывать это в присутствии преподавателя. Мы встали напротив друг друга; Магда подала сигнал, и битва началась. Иван как следует размахнулся, и его кулак размером с небольшую дыню понёсся ко мне по широкой дуге. Я настолько удивился, что едва успел отклониться. Кулак просвистел у меня мимо носа, и Ивана по инерции слегка занесло. Он выровнялся, и повторил удар левой рукой. Я не выдержал и засмеялся. – Чего ты ржёшь, как конь? – разозлился Ваня. – Стой ровно, не прыгай и дерись как мужик! – Иван, я не могу драться как мужик, я же дворянин. – сказал я сквозь смех. – Это вы в деревне так дрались стенка на стенку? – А что тебе не нравится? – окрысился Сельков. – Слушай, а как ты в интернате жил, в Пскове? Там же, наверное, и городские были? – Не было там городских, там только деревенские учатся. – хмуро сказал Иван. – При чём тут интернат? – Иван, так драться, как ты, можно разве что в деревенском кабаке. Нормального противника ты только насмешишь. Ну разве что надеяться, что он со смеху помрёт, но я бы не надеялся. – Может, тогда покажешь, как городские дерутся? – язвительно отозвался он. – Ты точно этого хочешь? – Хочу, давай показывай. Я шагнул к нему и нанёс прямой удар в грудь. Ваня сказал «Ук», улетел на пару сажен, и затих. К нему подбежала Магда и начала щупать пульс и бить по щекам. Наконец он открыл глаза и промычал что-то нечленораздельное. Девчонки помогли ему сесть. Иван потрогал себя за грудь и скривился. – Ты как, нормально? – спросил я. – Может, лекарку позвать? – Не надо лекарку. – грустно сказал Иван. – Меня раз лошадь лягнула, когда я бате помогал её подковывать, там так же было. Я ведь даже не заметил, как ты ударил. – Я правильно понимаю, что представление окончено? – спросила Ясенева. – Совершенно верно, мáгистер, – ответил я, – сегодня сражений больше не будет, войскам надо отдохнуть. – В таком случае я вас покидаю. – объявила кураторша и вышла из зала. Я решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы наладить отношения в группе и сделать обстановку в ней более комфортной. – Тут недалеко есть довольно приличный трактир, куда студенты в основном и ходят. Я приглашаю. Посидим, познакомимся. Девчонки инициативу одобрили. Иван немного поколебался и тоже кивнул. Трактир «Учёный цыплёнок» был любимым заведением студентов, да и преподаватели туда частенько заглядывали. Впрочем, студенты посещали его только в те нечастые периоды, когда были при деньгах. В трудные времена студенты перемещались в кафе «Академическое». Почему хозяин кафе выбрал такое название – неизвестно, но подходило оно просто замечательно. Студент, питающийся в этом кафе, неизбежно задумывался о том, что неплохо бы поднять академическую успеваемость, получить княжескую стипендию, и переместиться в место, где еда более совместима с человеческим организмом, да в тот же «Цыплёнок», к примеру. В «Цыплёнка» мы, естественно, и двинулись. Трактир располагался в полуподвале, отделанном под старину. Столы были сколочены из почерневших от времени досок, посетители сидели на таких же чёрных лавках, довольно удобных, кстати. К потолку было подвешено несколько тележных колёс на цепях, на которых располагались свечи, точнее, светильники в виде свечей. Света они давали немного. Сегодняшнее меню было написано мелом на грифельной доске, висевшей на стене. – Сегодня хороши цыплята. – сказал подошедший к нам половой. – Цыплята учёные? – спросил я. – Отличники. – не моргнув глазом, ответил тот. Он, наверное, эту плоскую шутку раз сто за день выслушивает, бедолага. – Несите на всех. Девочкам наберите ещё всяких салатиков, а вот этому парню что-нибудь посущественнее. Поросёнка ему принесите, пожалуй. Иван, ты поросёнка осилишь? – Легко. – отозвался Иван. – Ещё закусок принесите, и морса разного. Как поедим, сделайте большую тарелку пирожных, ну и чай. – Спиртное? – спросил половой. – Нам не положено. – ответил я, и половой с пониманием кивнул. Встречались, конечно, среди студентов идиоты, которые пили, несмотря на запрет, но рано или поздно это неизбежно кончалось плохо. То ли сами они ошибались в конструктах, то ли Сила их наказывала, но тот, кто выживал, на спиртное больше не глядел. Когда половой ушёл с нашим заказом, Дарина с любопытством спросила: – Кеннер, а что там наша куратор говорила насчёт смертей? Ты убил кого-то, что ли? – Мы с год назад немного повоевали, – я с безразличным видом пожал плечами, – там шумная история была, можете почитать в старых газетах. Обе девчонки поглядели на меня с новым интересом. Женщины обожают злодеев, они их воспринимают как вызов. Вроде как прикидывают, смогут ли они направить злодея на путь истинный силой любви, или ещё какая-то романтическая чепуха в том же духе. Скорее всего, тут работает какой-то эволюционный механизм – у злодеев выживаемость выше, да и вообще они в целом поуспешнее, вот женщины ими и интересуются. – И что, и Ивана бы убил? – заинтересовалась тёмненькая Смеляна. – Постарался бы без этого обойтись, но всё зависело бы от обстоятельств. Но его и так скоро убьют, разве что он всё-таки голову включит наконец. – Чего это меня убьют? – вскинулся Ваня. – Ну вот смотри – схватишь ты какую-нибудь девчонку за сиську, как ты у себя в деревне привык знакомиться, – (девчонки захихикали), – а она окажется из родовичей, их тут полно. И всё, нас осталось четверо. – Да врёшь ты всё! – пренебрежительно отозвался он. – Вот, о чём я и говорю. Ты дворянина публично обвинил во лжи, а это по уложению оскорбление второй степени. Твоё счастье, что я человек мирный, и тут вроде как все свои. А скажи ты это не тому или не тут, и у тебя будут серьёзные проблемы. Тебе здесь сложно будет выжить, если не научишься за языком следить. И за поведением. Я тебе больше не буду этого говорить, начинай думать своей головой. Это твоя жизнь, в конце концов. Иван нервно дёрнул щекой и сменил тему: – А всё-таки победил ты меня случайно. – Ты что, решил ещё раз попробовать, что ли? – изумился я. Иван потрогал грудь и вздохнул. – Ты быстрый очень. Но зато я сильнее. Ленка презрительно рассмеялась: – Ты просто пользуешься тем, что Кеннер не любит себя выпячивать. Прежде чем хвастаться, что ты сильнее моего мужа, докажи, что ты хотя бы сильнее меня. Давай на руках. Иван удивлённо на неё посмотрел, потом хмыкнул и пожал плечами. Они упёрли локти в стол и сцепили ладони, причём Ленкина ладошка полностью утонула в Ваниной лапе. Я начал считать: «На счёт три начинаете. Раз... два... три!». Бам! – рука Ивана впечаталась в стол. – Я не успел приготовиться... – Иван ошеломлённо пытался уместить в голове происшедшее. – Хорошо, давай ещё раз. – кротко согласилась Ленка. Я опять досчитал до трёх. Иван начал давить. – Ты готов? – спросила Ленка. – Готов, – пропыхтел тот, налегая изо всех сил. – Точно готов? – Готов. – Ваня начал злиться. Бам! Рука стремительно врезалась в стол. – Может, у тебя просто правая рука слабая? – участливо спросила Ленка. – Попробуем левой? Попробовали. Привычный мир Ивана Селькова распался на дымящиеся обломки. Сын деревенского кузнеца, который без труда гонял весь интернат, полный крепких деревенских парней, оказался слабее девчонки. Унижение усугублялось тем, что девчонка была дворянкой, то есть слабачкой по определению. – И что, много здесь таких? – растерянно спросил Иван. – Да из родовичей, наверное, любая может тебя избить не вспотев. – отозвался я. – Думай, в общем. Иван затих и надолго ушёл в себя, пытаясь осознать новую реальность. Тут кстати появился и наш половой со здоровенным подносом, и на некоторое время все разговоры естественным образом заглохли. Наконец мы отвалились от стола. Цыплята и в самом деле оказались на удивление хороши. – А что мы будем делать с наставниками? – спросила Смеляна, и наши крестьяне помрачнели. Влезать в долг ещё больше никому не хотелось. – Кеннер, а ты можешь что-нибудь посоветовать? – спросила Дарина. – Что я могу посоветовать? Я сам про наставников первый раз вместе с вами услышал. Разве что могу посоветовать не подписывать контракт с князем. Как-то так выходит, что кто подписывает княжеский контракт, тот дольше всего с займом расплачивается. – А твоя семья в будущих Владеющих не заинтересована? Ай, какая умненькая девочка! Не успела толком познакомиться, а уже пытается из знакомства что-то выжать. В принципе, это ей плюс, что умная, особенно если при этом ещё и старательная. Вот только есть ум, а есть хитрожопость, а сразу-то бывает, что и не различишь. С ней вот тоже пока непонятно, но на заметку я её, пожалуй, возьму. – Зачем нам? В нашу дружину выпускники стремятся, мы можем лучших выбирать. Зачем нам рисковать с только поступившими первокурсниками, из которых неизвестно что выйдет?