— Скажешь тоже — нормально, — фыркнула мама, — тут, наверное, чуть не половина пляжа её охрана. Хотя что её охранять-то, с одиннадцатым рангом. — Зачем она здесь тогда? — Если из-за нас, то всё просто, — ответил я вместо мамы, — сама она к нам приехать не может, статус не позволяет. Нас вызвать к себе тоже нельзя — это будет слишком официально, и для нас унижение. А здесь никакого урона чести, все сохранили лицо. Просто случайно встретились, поздоровались, поболтали. Другой вопрос: зачем ей эта встреча? — Хочет восстановить отношения, разве это не очевидно? — пожала плечами мама. — Я после изгнания порвала все связи. Сейчас-то понимаю, что напрасно, но тогда мне казалось, что все против меня. Скорее всего, Алина не стала бы встречаться со мной, если бы я так и осталась низкоранговой, но я знаю, что она помогала мне сразу после изгнания. Было у меня несколько случаев, когда серьёзные проблемы решались как бы сами собой, и кроме неё это сделать было некому. Если она хочет восстановить отношения, я полностью за это. Нашей маленькой семье не помешает дружба с сильным родом. Да и вообще Алина всегда была мне симпатична. Конечно, для неё интересы рода всегда на первом месте, но о них можно по-разному заботиться. Для Алины честь не пустой звук. Мать ещё помолчала, раздумывая, и сказала: — Дальше будет больше, наша семья становится интересной многим. Во-первых, я достаточно быстро восстанавливаю ранг, есть шансы, что в обозримом будущем стану Высшей. У вас тоже хорошая перспектива стать Высшими, хоть и попозже. Кеннер вообще особый случай — знаете, сколько было Высших-мужчин за последние пятьсот лет? Трое, включая Кеннера Ренского. Как ты думаешь, Кени, сколько женщин захотят от тебя ребёнка? Я хотел было отпустить какую-нибудь шутку, но случайно глянул на Ленку, и шутка застряла в горле. Смотрела она куда-то вдаль, и глаза у неё были совсем больные. Сказал я совсем другое: — Я не знаю, сколько женщин захотят от меня ребёнка. Зато я знаю точно, что детей мне будет рожать только одна женщина, потому что других для меня не существует. Меня просто затопила волна теплоты и нежности от Ленки — и неужели кто-то променял бы это на какой-то гарем? — Позиция вызывает уважение. — сказала мама серьёзно, — В таком случае могу сказать только одно, сын — побыстрей становись Высшим. Только Высшие по-настоящему независимы. * * * Раздался осторожный стук в дверь. — Господин, можно к вам? — заглянула в щель Зайка. — Заходи, заходи, — я копался в столе, — куда я его умудрился засунуть? Зайка робко протянула мне свой табель. — Ого! — воскликнул я. — Одни десятки, кроме физвоспитания. — Там только восьмёрка получилась, но я в следующем году постараюсь исправить. — Ну, восьмёрка отличный результат, — приободрил её я, — с пятёрки сразу на десятку и не вышло бы, мышцы так быстро не развиваются. Я доволен тобой, продолжай в том же духе. — Спасибо, господин. — Зайка зарумянилась. — Вот, нашёл, наконец. — я достал конверт из ящика. — У тебя купальник есть? — Купальник? — Зайка удивилась. — Нету. — Значит, срочно покупай. Вот путёвки для тебя с Кириллом на Русское[19] море, ну и кое-какая сумма на расходы. Поезд послезавтра. Две недели будете купаться и загорать. — Господин, я не могу! Нужно постоянно следить за строительством, и как раз сейчас пора заказывать оборудование. К осени нужно выпустить первую продукцию. Мне нельзя никуда уезжать! — Я думаю, Второвы за две недели не успеют ничего развалить, так что ничего страшного не случится. Ну и я там присмотрю за ними. А тебе обязательно надо отдохнуть, ты слишком много работала последнее время. Мне не нужно, чтобы ты начала падать от переутомления, так что возражения не принимаются. Ты едешь на курорт. — А вы едете? — Нет, мы сейчас не можем, у госпожи Милославы на днях аттестация на девятый ранг. Если только после летнего лагеря, там посмотрим. Но довольно об этом. У меня есть для тебя ещё одно дело. Я открыл для тебя новый счёт и положил на него две тысячи гривен. Делай с ними что хочешь — спекулируй, играй на бирже, что там ещё. Через год покажешь результат. — А если я проиграю? — в голосе Зайки звенел ужас. — Постарайся не проиграть, но я понимаю, что такая вероятность всегда есть. Я даю эти деньги не для того, чтобы ты что-то заработала, а чтобы ты научилась обращаться с реальными деньгами. Книжки это одно, а настоящие деньги, которые есть риск потерять — это совсем другое. Можно тысячу книжек прочитать как надо драться, но все они не заменят одну реальную драку, понимаешь? — Понимаю, — кивнула Зайка, — я буду стараться. — Ну вот и договорились, иди собирайся. Будет, конечно, жалко, если она потеряет эти деньги, но пусть она лучше потеряет эту пару тысяч сейчас, и наберётся какого-то опыта. Потому что через несколько лет она должна будет управлять сотнями тысяч, и там уже лучше будет ничего не терять. * * * Усадьба Тириных находилась за городом — россыпь одно- и двухэтажных деревянных домов и домиков, стоящих прямо в лесу. — Тирины вообще город не любят, — пояснила мама, — хотя Аспект у них совершенно не лесной. — А что у них за Аспект? — тут же заинтересовался я. — Живая Стужа. Каждый раз, когда ты покупаешь сестре мороженое, Тирины становятся немного богаче. — Учитывая сколько она съедает мороженого, они на нас неплохо разбогатели. — глубокомысленно заметил я. Сзади послышалось возмущённое пыхтенье. — Не дразни сестру, — засмеялась мама, — вот, нас уже и встречают. Встречала нас наша одноклассница Анета Тирина — тихая девочка, которая держалась в классе довольно незаметно. — Госпожа Милослава, господа, — поздоровалась она с поклоном, — род Тириных рад приветствовать вас. Позвольте вас проводить. Внутри усадьбы никакого асфальта не было, лишь самые крупные тропинки были выложены камнем. Мы шли по самой широкой, от которой то и дело разбегались тропы и тропки. Минут через пять мы, наконец, дошли до большого деревянного терема довольно фольклорного вида. Внутренность терема была также оформлена в рустикальном стиле, и выглядела чрезвычайно уютно. Нас вышла встретить сама Алина, одетая в вышитое льняное платье, этакая деревенская Василиса Прекрасная. — Мила, дети, рада вас видеть. — улыбнулась нам она. — Вы как раз к обеду. Нет-нет, не вздумайте отказываться. К счастью, обед оказался не фольклорным; щи и гречка были бы уже перебором. За столом, кроме нас и Алины, была Анета, которая и оказалась той самой младшей правнучкой. Разговор был типично застольным, то есть ни о чём, причём взрослые активно поощряли нас, молодых, в нём участвовать. Анета пересказала одно из недавних выступлений Штайна на уроке основы, причём настолько талантливо и с юмором, что мы с Ленкой тоже посмеялись, несмотря на то, что слышали это на уроке своими ушами. Внезапно Алина сказала: — Раз уж мы заговорили про основу… Драгана как-то пошутила, что после твоего последнего поединка, Кеннер, ей пришлось забрать твои документы к себе в сейф, чтобы писцов наконец прекратили развращать взятками. Я заинтригована. Если это не особый секрет, может скажешь нам свою основу? Мы никому не расскажем, обещаю. Вот чувствовал я, что тот поединок с Эльмой Ренской мне ещё аукнется! Но делать нечего, хоть вопрос и не совсем тактичный, отказаться ответить значит оскорбить хозяев. — Для вас это не секрет, сиятельная, — ответил я, — моя основа четыре-четыре-пять. У Анеты глаза сделались круглыми, Алина тоже выглядела удивлённой. — Однако! — только и сказала она. — Теперь я понимаю, отчего Ольга так возбудилась. — А я как раз не понимаю, — ответил на это я, — даже если представить, что у неё получилось бы установить надо мной опеку до семнадцати лет, что бы ей это дало? — Разве что подкладывать под тебя своих девиц. — задумчиво сказала Алина. — Вряд ли из этого вышло бы что-то хорошее, но это единственное, что я могу придумать. Впрочем, я Ольгу вообще плохо понимаю, она порой бывает совершенно непредсказуемой. Иногда я даже думаю, что она сумасшедшая. Извини, Мила. Мама только махнула рукой. — Прошу прощения, что подняла не очень приятную тему. — извинилась Алина. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Чем вы планируете заниматься после школы? Академиум, я полагаю? Какой факультет? — Лена ещё не определилась, а я хочу на теорию конструирования. — Теория? — удивилась Алина. — Почему теория? — Ну, я не собираюсь заниматься именно теоретическими изысканиями, но я думаю, что хорошая теоретическая база поможет в практических применениях. Если я хорошо понимаю, как строятся конструкты, то смогу лучше их использовать. Мне так кажется, во всяком случае. — В целом ты прав, — согласилась Алина, — и будь у тебя в основе единички, я бы сказала, что ты очень правильно рассуждаешь. Но раз у тебя хорошая перспектива дойти до Высшего, то для тебя это будет напрасной потерей времени. — Почему? — я был полностью сбит с толку. — Потому что Высшие общаются с Силой напрямую. — просто ответила Алина. — Нам не нужны костыли. — То есть вы просто говорите Силе свои пожелания, так что ли? — новый взгляд на Силу как-то слабо укладывался у меня в голове. — Мол, сделай мне, допустим, мороженое? Алина уловила сарказм, и усмехнувшись, спросила: — Лена, ты какое мороженое любишь? — «Снеговик-зазнайка», — растерянно ответила Ленка, — эскимо… Алина нахмурилась. У меня возникло сосущее чувство в животе, мир покачнулся, и через мгновение Алина протягивала Ленке эскимо в хорошо знакомой обёртке. Ленка с опаской развернула обёртку, откусила кусочек, и неверяще сказала: — Настоящее…