— Отец, так что там за история с людьми Родиных? Я, похоже, пропустил много интересного пока уезжал. — Я собрался взять Арди под свою руку, но мы с Иваном не отнеслись к мальчишке серьёзно, вот и просчитались. Мы и подумать не могли, что у школьника может быть своя дружина. — Я не понял — вы что, хотели навязать ему протекцию? — Хотели просто немного попугать, чтобы до мальчика дошло, что без защиты родичей он никто. Наглый щенок! Как он посмел так со мной разговаривать! — А как он разговаривал? Он всего лишь очень вежливо сказал, что в этот раз претензий нам предъявлять не будет, но в следующий раз предъявит обязательно. — Силёнок у него не хватит что-то нам предъявить! — Отец, ты что — решил затеять войну? И что ты хочешь этим добиться? Под тебя он теперь точно не пойдёт. — Какая с ним может быть война? Кто он, и кто Хомские. — Вы с Иваном Родиным тоже так думали. Может, он вас ещё раз удивит? Вот скажи, а что ты ответишь князю, когда Арди подадут жалобу? Что ты решил повоевать со своим внуком потому, что он не хочет идти под тебя? И что при этом ты его за внука признавать не хочешь? А я тебе скажу, что будет дальше. Князь даст ему право на защиту[38], а вот нас никто в этом деле не поддержит. — Право на защиту — это ещё не защита. Кто ему даст защиту? — Например, Тирины. Ты заметил, что Алина позволяет ему разговаривать с собой, как с подружкой? Совершенно очевидно, что у них союз. Думаешь, Алина не воспользуется возможностью безнаказанно нас пощипать? А эта крокодилица Стефа Ренская, которая его обнимала у всех на глазах? Чтобы ни у кого уже не осталось сомнений, кто у неё любимый внук. Что бы там ни было у них с Ольгой, Ренские их родственники, и они тоже не упустят случая оторвать от нас какой-нибудь кусочек. Отец, мы проиграем. — Сын, ты слишком драматизируешь. — Вот мне, кстати, тоже интересно — а что за размолвка случилось у вас с Данятой, что ты даже мёртвому мстишь? — Это тебя не касается! — Это что-то, связанное с матерью? — Молчать! Я запрещаю тебе лезть в это дело! — Когда Ольга выгнала Милославу, и она пришла к нам, ты не пустил её на порог. Сейчас она лучшая целительница княжества. Кеннер строит для неё лечебницу, и мои люди оценивают, что она будет давать семье Арди как минимум тысяч пятнадцать в месяц. А ведь Милослава могла бы быть Хомской, да и сам Кеннер тоже. А сейчас ты собираешься втянуть нас в войну, в которой мы не получим ничего, даже если каким-то чудом победим. Отец, если ты попытаешься опять напасть на Арди, я соберу совет фамилии, и ты будешь объяснять всем родственникам, ради чего ты хочешь заставить нас воевать. Ты точно этого хочешь? — Не смей мне угрожать! — рявкнул Путята. — Я тебе не угрожаю. Но если ты попытаешься втянуть нас в войну, я тебя остановлю. — Чего ты добиваешься от меня? — Я бы вообще предпочёл с ними помириться — по-моему, глупо отталкивать родственников только потому, что тридцать лет назад ты что-то не поделил с покойным братом. Ну ладно, если уж для тебя это так невыносимо — не мирись. Но никакой войны и больше никаких нападений. Путята молча смотрел в сторону. — Мы договорились? — настаивал Беримир. — Договорились, договорились. — с раздражением ответил Путята. * * * Путята Хомский любил малую читальню. Стены, обитые тёмно-зелёным шёлком, мягкие кресла и неяркий свет лампы создавали уютную атмосферу, в которой тревоги и неурядицы внешнего мира отходили куда-то на задний план. Здесь обычно проводила вечера покойная матушка, и маленький Путята частенько сидел с ней, делая свои уроки, и спасаясь от приставаний докучливого и наглого младшего братца-погодка. Он чувствовал себя комфортно среди плотно заполненных книжных шкафов, и его до сих пор, как и в детстве, очаровывал огромный глобус с большим белым пятном Винланда[39], который, по свидетельствам редких путешественников, был до краёв полон самыми невероятными чудесами. В малую читальню никогда не допускались посторонние; исключение Путята делал лишь для своего старого друга Ивана Родина. — Толи я совсем старый стал, толи молодёжь совсем наглая пошла. — грустно сказал Путята, пригубив немного яблочного бренди. — Что это на тебя нашло? — удивлённо посмотрел на него Родин. — С Беримиром поругался. Представляешь, он мне угрожал советом фамилии, если я что-то затею против Арди. — А ты воевать, что ли, собрался? — ещё больше удивился Родин — Нет, конечно, — махнул рукой Путята, — меня бы и родичи не поняли. Да и нечего с него взять по сути. — Да и мальчик-то до чего шустреньким вырос, — усмехнулся Иван, — и крови совсем не пугается. Прямо весь в Даняту покойничка. Да и ты такой же, все вы Хомские похожи. — Ты чушь-то не неси. — поморщился Путята. Родин опять усмехнулся, но промолчал. Некоторое время они молчали, думая в тишине о своём и прихлёбывая двадцатилетний бренди, которым славилась семья Хомских. — Спустишь ему с рук? — наконец спросил Хомский. — Посмотрим. — пожал плечами Родин. — Я к нему своего человечка давно засунул, может расскажет чего-нибудь интересного. Если случай подвернётся, проучу немного малыша. — А сейчас он что рассказывает? — полюбопытствовал Путята. — А сейчас он сидит тихо, как мышка в норке, и трясётся. — засмеялся Иван. — Они там заподозрили, что кто-то на сторону поёт, и потихоньку людей проверяют. На него вряд ли выйдут, ничего у них определённого нет. Но он отказался даже встречаться с моими пока всё не успокоится. — Ну если что интересное наметится, ты мне дай знать. Может, и я поучаствую. Я Беримиру обещал только, что воевать не буду, а просто по-родственному почему бы и не поучить. Разговор опять затих, и два старика погрузились в свои мысли, изредка прихлёбывая из круглых бокалов. Глава 19 Сегодня мы выпили свои микстуры последний раз. Двенадцатилетний марафон закончился, и мама устроила по этому поводу семейный праздник. — Если уж нам этот курс надоел до смерти, могу себе представить, как от него устала ты. — заметил я маме. — Не то слово, — покачала головой она, — не могу поверить, что это наконец закончилось. Мой учитель отговаривал меня начинать этот курс, говорил, что я его и до середины не доведу. Хорошо, что я его не послушала. Но было трудно, что и говорить. — И во сколько он нам обошёлся? — поинтересовался я. — От шестидесяти до ста гривен каждый месяц. И так двенадцать лет. — Это, конечно, безумно дорого, но такие суммы многим по силам. Почему тогда этот курс так редко делается? — Потому что это всего лишь стоимость ингредиентов, Кени, — улыбнулась мама, — главная проблема не в них. Микстуры постепенно усложняются, и с четвёртого года нужен алхимик седьмого ранга. Алхимики очень редко достигают больших рангов, у нас в княжестве Старших алхимиков всего двое, не считая меня, конечно. Как ты думаешь, сколько один из них попросит за двенадцать лет работы — если вообще согласится? И во сколько обойдётся ежедневное наблюдение Старшего целителя, которого тоже почти невозможно нанять? По сути, этот курс доступен только наследникам правителей, даже вторым сыновьям его обычно не делают. Если бы я не была и целителем, и дипломированным алхимиком, я бы за это не взялась. Да я и не верила, признаться, что мне удастся довести его до конца, на всякий случай разработала несколько вариантов сокращения курса. — Я знал, что это очень сложно, но даже не предполагал, что настолько. Мы это оценили, не сомневайся. — А откуда вообще этот курс взялся? — спросила Ленка. — О, это сама по себе любопытная история. Пятьсот лет назад в правление Вильгельма Четвёртого в империи случилась смута. На корону стали претендовать сразу несколько усилившихся герцогских родов, а слабый папа поощрял раздоры, чтобы укрепить свою власть над императором. Империя шла к гражданской войне, и тогда император попросил Яна Тоффеля придумать для кронпринца Дитриха что-нибудь, что могло бы увеличить его шансы на выживание в сложное время. Ян Тоффель был одним из пяти известных Высших целителей. Он вообще легенда целителей, признанный гений, на его работах основаны целые разделы целительства. Он и разработал базовый курс, рассчитанный на восемь лет. Кронпринц вырос, стал императором Дитрихом Великим, без единой царапины пережил четырнадцать покушений, и укрепил императорскую власть так, что никто и пикнуть не смел. Ну а Тоффель с учениками много лет улучшал свой базовый курс, и привёл его к окончательному двенадцатилетнему варианту, который и называется полным курсом Тоффеля. — Я всё же не понимаю, почему это так сложно. — продолжала недоумевать Ленка. — Неужели нельзя как-нибудь попроще? — Понимаешь, Леночка, — ответила мама, — природа все свои творения делает кое-как. Природе не нужно совершенство отдельного организма, ей важно только выживание вида. Представитель вида должен дать потомство, и на этом его функция заканчивается. Поэтому в человеческом организме почти всё сделано как попало. Но что-то изменить в нём совсем непросто, ведь в организме всё взаимосвязано. Вот и приходится вносить улучшения постепенно и понемногу, пока ребёнок растёт и развивается. Это очень сложная задача — переделать в организме почти всё, и при этом ничего не испортить. — Но какой смысл в курсе, которым никто не может воспользоваться? — Тоффель создал курс для приведения организма к идеалу. Полный курс — это эталон, а в реальной жизни используются производные курсы — упрощённые варианты Тоффеля. Их много разных. У нас в княжестве дети в младшей школе проходят курс Тоффеля-Энце. Это бесплатная программа, её полностью финансирует княжество. После того, как её приняли триста лет назад, у нас в княжестве резко сократилась заболеваемость, и вдвое увеличилась продолжительность жизни. В развитых странах все дети проходят тот или иной производный курс Тоффеля. Любопытная новость. Я, конечно, знал, что средняя продолжительность жизни у нас в княжестве где-то в районе ста пятидесяти лет, но как-то не связывал это с надоевшими микстурами, да и вообще особо об этом не задумывался. Просто принимал как данность, что здесь люди живут дольше. — А что дал нам полный курс? — Почти полный иммунитет к болезням, более прочные кости, сила и реакция выше, чем у обычных людей, ну это вы и сами знаете. Устойчивость к травмам и быстрое заживление ран. Вас труднее отравить, хотя тут как повезёт. Жить будете лет триста, а может, и до пятисот. Это не считая прибавки, которую получите как Владеющие. У вас работает регенерация, правда, очень слабая — новый глаз будете отращивать полгода, а руку или ногу года три. С этим всё же лучше к целителю. Вы хорошо видите и слышите, различаете запахи. Ну и по мелочи много разного. Мне давно уже стало кристально ясно, что наша мама — это самое большое везенье, которое мне досталось в этой жизни. Можно разбогатеть, можно получить дворянство, можно самому добиться в жизни чего угодно, но невозможно просто взять и получить лишние двести лет жизни. Мы — получили. * * * Мы шли, обходя лужи от островков тающего снега и перебираясь через вырытые канавы по временным деревянным мосткам. Хотя само здание лечебницы было уже полностью готово и сейчас активно заселялось персоналом и пациентами, строителям приходится дожидаться стаивания снега, чтобы начать разбивку клумб и установку статуй и фонтанов. Мама сразу заявила, что на разные страшные рожи на барельефах она насмотрелась в княжеской лечебнице, и потребовала, чтобы статуи и барельефы были жизнеутверждающими. Так что все статуи представляли собой прелестных пациенток, улыбчивых лекарок, счастливых матерей с детьми и прочее в том же духе. Всё это живо напоминало мне шедевры социалистического реализма; в своё время я хотел было предложить девушку с веслом, но потом прикинул сколько времени мне придётся затратить на объяснение при чём здесь весло, и предпочёл мудро промолчать. От обсуждения проекта самого здания я тоже устранился, потребовав только, чтобы было дорого-богато. Экспертом и заказчиком выступала Ленка, которая в нашей семье и была главным искусствоведом. Результат оказался совсем неплох — светлое здание в несколько эклектичном стиле ближе к классике, с высокими окнами и статуями в нишах. Вот сейчас я и направлялся туда с Зайкой и Есенией Ждановой, которая после перехода в слуги семьи постепенно прибрала себе наше делопроизводство, как-то незаметно разросшееся до угрожающих размеров. — Здравствуйте, господа, — приветствовала нас миленькая девушка за стойкой, — мы рады вас приветствовать в нашей лечебнице. Чем мы можем быть вам полезны?