Пожалуй, это и в самом деле похоже на настоящую цель, вот только настоящая ли она или просто похожа? Как-то так получается в общении с Высшими, что цель у них всегда оказывается совсем не той, что ты думаешь. Причём они достаточно охотно и правдиво отвечают на вопросы, но почему-то эти ответы только вводят в заблуждение. — Ну хорошо, в этом виден какой-то смысл, — признал я. — То есть получается, что это ваше частное предприятие, а Круг Силы к этой экспедиции никакого отношения не имеет? — А если даже и так — для тебя есть какая-то разница? — Разумеется, есть. Если это частное предприятие, значит добычу надо делить поровну. То есть нам по справедливости полагается половина тех камней. — Зачем они тебе, Кеннер? — раздражённо спросила Гана. — Что ты собрался с ними делать? — Лена хочет бусики, — напомнил я. Драгана закатила глаза, мимикой выразив целую гамму чувств. — Хорошо, хорошо, поделим поровну, — смеясь, пообещала Алина. — Только помни, что ты обещал насчёт этих камней, их в самом деле лучше никому пока не показывать. Слишком много возникнет вопросов у слишком многих людей. — А почему ты сказала, что нам с Леной тоже нужно туда спуститься? — вспомнил я. — Мы верим, что вы возвыситесь, причём в достаточно скором будущем, — сказала Алина. — И для вас лучшее понимание Силы будет огромным преимуществом. Наверное, так оно и есть. Мы тоже многое можем получить от этой экспедиции — да собственно, уже получили. Я сомневаюсь, что обычные Владеющие, не говоря уж о студентах, могут выполнять волевые построения без опоры на конструкты. Не сказать, что у нас это так уж уверенно выходит, но всё же как-то выходит, а навык со временем придёт. — Есть ещё один момент, который меня зацепил, — сказал я. — Это непонятная секретность. То, что мы смогли договориться с крысами — это, конечно же, большой секрет, но сам факт вашей поездки сюда не должен быть такой уж великой тайной. Сюда ведь даже студенты ездят. Что необычного в том, что вы захотели посетить место Силы? Но вы почему-то решили сделать это в секрете. — И у тебя наверняка есть какие-то предположения на этот счёт? — улыбнулась Гана. — У меня недостаточно информации, чтобы делать обоснованные выводы, — покачал я головой. — Могу только предположить, что у вас есть противники, которые очень внимательно за вами наблюдают. И что любое ваше необычное действие вызывает подозрение и тщательно анализируется. Твой рассказ о Ивличах сюда хорошо ложится. Скорее всего, у вас трения с другими Высшими. Вряд ли кто-то другой рискнул бы на тебя давить. — Верно, — признала Драгана. — Мы стараемся не выносить наружу наши разногласия, но на самом деле у Высших всё то же самое, что и у обычных людей. Ничего удивительного — мы ведь такие же люди, а никакие не небожители. Да, у нас с Линой есть недоброжелатели. Кстати, это отчасти и твоя вина, точнее, вашей семьи. — Это ещё почему? — поразился я. — Давай загибай пальцы, — хмыкнула Гана. — Первое — это Милослава. Она, конечно, вся в науке, и в политику не лезет, но если она скажет своё слово, то оно будет весить очень много. Слово чрезвычайно сильной Владеющей, да ещё и целительницы, не может весить мало, поэтому её учитывают во всех возможных политических раскладах. А кто её лучшая подруга? Мы все дружно посмотрели на Алину, которая молча улыбнулась. — Теперь второе, — продолжала Гана. — Это вы с Леной. Далеко не последняя аристократическая семья, которая в недалёкой перспективе будет целиком состоять из Высших. Впрочем, даже сейчас вас невозможно игнорировать. И разумеется, вы всегда будете на стороне своей матери, а значит, на нашей с Алиной стороне. Ты же понимаешь, что ты прочно с нами связан? Даже если ты попытаешься заявить, что это не так, то тебе никто не поверит. Как говорится, или ты занимаешься политикой, или политика занимается тобой. Как я ни пытался быть от всего этого как можно дальше, но похоже, что мне всё же придётся влезать в политику. Гана совершенно права — если я откажусь с ними объединяться, результатом будет только то, что я окажусь один против каких-то неназванных Высших. Просто потому что и в самом деле никто не поверит, что я не с Драганой, и отсидеться в сторонке у меня вряд ли получится. А ещё я вспомнил, что именно Драгана была представителем Круга на нашей свадьбе, и у меня тут же появилось подозрение, что она уже тогда начала встраивать нас в свои схемы. Лично глава Круга вместо обычного чиновника в качестве представителя на свадьбе школьников — ситуация настолько невероятная, что я думаю, другого такого случая никто и не упомнит. Тогда я удивился, но так и не понял смысла этого, а вот для общества наша семья после этого наверняка стала прочно ассоциироваться с Драганой. — Зная характер нашей мамы, скорее, это она будет на нашей стороне, а не мы на её, — возразил я. — Однако ты права, что для всех мы связаны именно с вами. Но я, в общем-то, и не имею ничего против такой связи. — Рада это слышать, — улыбнулась Драгана. — А теперь третье — это Ренские. Что бы там у вас ни было когда-то с Ольгой, всем ясно, что вы постепенно восстанавливаете с ними отношения. Как, кстати, и Тирины. Это сближение многим не нравится. А теперь скажи — что из всего этого получается? — Ну, если посмотреть на это со стороны, то это выглядит как создание группировки, — подумав, сделал вывод я. — Причём связанной настолько тесно, что она вряд ли развалится от внутренних разногласий. — Именно так, — подтвердила Драгана. — А кстати, не поэтому ли князь ограничил размер моей дружины? — вспомнил я. — Нет, он просто немного успокоил дворянство, — усмехнулась она. — Ты такой молодой и резкий, и дружина у тебя всё увеличивается — многие начали чувствовать беспокойство. Но ты же понимаешь, что это ограничение довольно формальное? Князь назначил тебе лимит настолько большой, что ты и сам вряд ли стал бы за него выходить. А если ты несколько лет будешь вести себя спокойно и не делать глупостей, то ручаюсь, что князь это ограничение снимет. Он вообще к тебе хорошо относится. Но это всё для дворян, Высших ты со своей дружиной пока не сильно беспокоишь. Их цель — спихнуть меня. — Помнится, ты говорила, что хотела бы уступить этот пост Алине, — вспомнил я. — Это не поможет? — Если бы могло помочь, то мы уже давно бы поменялись, хоть Лина от этого и отбивается, — вздохнула Гана. — Но какая разница, кто из нас командует Кругом? Мы слишком тесно связаны, такой ход никого не обманет. — А как князь относится к тому, что образуется такая группировка? Его это не тревожит? — Нет, — отрицательно покачала головой Гана, — у князя достаточно противовесов, мы даже близко не настолько сильны, чтобы нарушить баланс — а это всё, что его волнует. Мы тревожим главным образом Высших. Мы же все по большей части индивидуалисты, и вдруг как-то сама собой начинает образовываться такая тесно связанная группа. А уж когда вы с Леной возвыситесь… — У меня ещё вопрос возник — а зачем твои оппоненты душат Ивличей? Как-то мелковато это выглядит. — Нормально выглядит, — пожала плечами Гана. — Нащупали слабое место и бьют туда. Понимаешь, после последней войны родов Высшим запретили прямое участие в боевых действиях. Наше вмешательство слишком дорого обходится. Даже среди нас самих мало кто хочет, чтобы это повторилось — смерти обывателей, масштабные разрушения, вот это вот всё. Тогдашний князь поставил нам простое условие: хочешь подраться — езжай в специально отведённое место, и там среди болот устраивай дуэль. Так что мы теперь редко дерёмся сами, а в основном действуем чужими руками. Из боевиков мы постепенно превратились в интриганов, печально это видеть, — Гана грустно вздохнула. — Я потому и не стала входить в семью, чтобы их со мной никак не связывали, но как видишь, не помогло. — И в чём смысл их давить? — Неужели сам не понимаешь? В том, чтобы заставить меня вмешаться. Я же не могу молчаливо смотреть, как разоряют моих родственников. А там уже несложно будет обвинить меня в каких-нибудь злоупотреблениях. — Ну да, вполне рабочий план, — признал я. — Но мне кажется, что на самом деле главная проблема в том, что ваши противники в любом случае объединятся. Что бы вы ни делали, вы не сможете успокоить оппозицию. — Верно, — признала она. — Даже если я добровольно уйду со своего поста, это ничего не изменит. Процесс уже запущен. Они всё равно объединятся и продолжат нас давить. Просто потому, что могут. — И вы полезли сюда, чтобы стать сильнее? — Мы бы сюда полезли в любом случае, нам нельзя упускать такую возможность. Это тот путь, по которому мы обязаны идти, если хотим стать чем-то большим. Но просто стать сильнее тоже неплохо. — Сказать по правде, ты меня не обрадовала своим рассказом, — вздохнул я с сожалением. — Я-то надеялся, что мне ещё долго удастся держаться в стороне от политики. Давай, ты расскажешь мне всё поподробнее, когда мы вернёмся домой, хорошо? Весь политический расклад. И без недоговорённостей, пожалуйста. — Хорошо, — пообещала Драгана. Ну, много она не расскажет, конечно, было бы слишком наивным ожидать большой откровенности от старой интриганки. Но вытащить из неё хоть что-то наверняка получится. За неимением лучшего удовлетворимся пока этим. Заночевать мы решили там же, в зале Пожирателей. Использовать сторожевые конструкты мы не могли, так что пришлось дежурить всем по очереди — всем за исключением крыса, конечно. Однако ночь прошла спокойно, и нас никто не потревожил. Создания Пожирателей отнеслись к нам совершенно равнодушно и в это нишу не заглядывали, а другие твари подземелья в это место явно не стремились. Удивительно, что самое, возможно, страшное место в пещерах оказалось для нас безопасным убежищем. Вскоре после того, как мы проснулись, Слуги загнали в зал ещё одну добычу — странное создание размером с телёнка, которое, судя по строению задних лап, имело в предках лягушку. Существо бурно сопротивлялось и о сдаче даже не помышляло. Оно уже истекало зеленоватой, слегка мерцающей кровью из множества рваных ран, но по-прежнему стремительно металось у входа, злобно хрипя и клацая зубастой пастью. Псевдолягушка сумела порвать несколько сколопендр, но в конце концов её постепенно оттеснили ближе к деревьям. А там с деревьев поднялась большая стая мотыльков, и за несколько секунд всё было кончено. Чтобы переварить такую тушу, четырём Едокам пришлось слиться в одну большую каплю. Мы не отрываясь следили за этой драмой. Посмотрев, как неуловимо быстро и слаженно двигались Слуги, я всерьёз засомневался в том, что мы смогли бы справиться с ними, даже если бы у Ганы с Алиной и в самом деле получилось бы их замедлить. Завтракать пришлось сухарями и водой — на сыр сегодня желающих не нашлось. А после завтрака настала пора покинуть гостеприимный приют Пожирателей Душ. — Нам надо вернуться обратно в тот зал с родником, Зоркий Нос? — спросил я нашего проводника. — Вы не сможете, — ответил он с сожалением. — Слуги вас не выпустят отсюда. Они тупые и не понимают, что Пожирателям вы не нужны. Один бы я мог туда вернуться, но у вас не получится протиснуться по боковым ходам. Они для вас слишком узкие. — И что нам делать в таком случае? — Чуть дальше есть ход, по которому можно спуститься вниз, — ответил тот. — А оттуда потом можно будет пройти наверх к другому выходу. В его эмоциях я уловил явное нежелание пользоваться этим путём. — Что тебе в этом не нравится, Зоркий Нос? — Я не хочу идти вниз. Там плохо и опасно. И это не очень хорошая дорога. Мысль идти без проводника по «не очень хорошей дороге» не вызвала у меня ни малейшего энтузиазма. Я уже полностью убедился, что без крыса нас, скорее всего, давно бы уже съели. И Высшие здесь совсем не чудо-оружие, а достаточно непримечательные существа. Опасные, но вполне съедобные, а возможно, даже и вкусные. — Не торопись с решением, серый друг! — воскликнул я, передавая ему жизнерадостную уверенность. — Ты сам видел, что мы сильны. Мы легко защитим себя и тебя даже внизу. Проводи нас, и твоя награда будет грандиозна. Ты будешь самым богатым и желанным самцом и сделаешь много-много маленьких крысят от лучших самок. А может быть, ты даже станешь вождём… Крыс заколебался. Перспективы потрясали, и жадность в нём успешно боролась со страхом. — У нас Мать, а не вождь, — неуверенно возразил он. «И Матерью сможешь стать», — чуть было не ляпнул я, но вовремя опомнился. — Ухо Матери будет открыто для слов такого уважаемого самца, — вместо этого посулил я. — Ты дашь мне острый коготь? — наконец решился он. — Конечно, серый друг! Ты получишь свой острый коготь и ещё много разной еды. Это окончательно развеяло все его сомнения. Кто не рискует, тот не грызёт горский сыр, и наш мохнатый спутник твёрдо настроился ухватить удачу за усы. — Собираемся! — скомандовал я отряду. — Мы идём вниз. И не расслабляемся — сколопендры не выпустят нас обратно, так что дальше нам придётся идти опасной дорогой. Покинуть обиталище Пожирателей нам удалось без особых сложностей. Впрочем, мы не стали дразнить хозяев, а аккуратно прошли вдоль стены, стараясь держаться от деревьев как можно дальше. Несколько раз наперехват нам срывались стайки мотыльков, однако покружив немного над нашими головами, они разочарованно возвращались обратно. Ближе к дальнему концу зала мы нырнули в неприметный боковой проход. Ход был узковат, однако мы даже со всеми нашими вещами сумели протиснуться без особого напряжения. Коридор довольно круто вёл вниз, и вскоре выяснилось, почему сколопендры оставили его без внимания — он заканчивался тупиком, а в полу был глубокий колодец на нижний уровень. Ждать здесь какую-то добычу не было ни малейшего смысла. Я с некоторым трудом создал шарик света и отправил его вниз. Колодец оказался в потолке широкого прохода или зала — световой шарик миновал пару сажен[37] камня, и затем пару сажен пустоты прежде чем удариться о неровный каменный пол. — Сила уже плохо слушается, — заметил я. Точнее сказать, у меня уже не хватало сил, чтобы заставить её нормально слушаться. Плотность поля Силы здесь была очень велика, гораздо больше, чем даже в Храме Аспектов, и при попытке построить конструкт ощущение было как от размешивания густой массы, которая вроде и ведёт себя как жидкость, но усилий приходится прикладывать гораздо больше. То, что раньше делалось совершенно инстинктивно, сейчас требовало сознательного усилия, и откликалось поле Силы с заметной задержкой.