— Я вообще поначалу не собиралась туда ратников посылать. Не представляю себе сумасшедших, которые решатся напасть на дом сиятельной Милославы Арди. У неё же тогда появится право вмешаться в конфликт. Антон задумчиво покивал. — То есть я так понял, госпожа, что мы просто сидим тихо и ждём? — Ну, не совсем тихо, — покачала головой Кира. — Работа у нас продолжается в обычном режиме, но ключевых сотрудников мы временно переселили в поместье. Я распорядилась, чтобы сотрудники передвигались между поместьем и Масляным исключительно общим караваном в бронированных машинах под сильной охраной. А дорога от поместья до города сейчас патрулируется бронеходами. — Представляю себе эту картину, — фыркнул Кельмин. — Караван делопроизводителей под охраной бронеходов двигается на службу. На публику это наверняка производит убойное впечатление. — Так и есть, но господин мои распоряжения одобрил, — пожала плечами Кира. — Мы жертвы неспровоцированного нападения. Мы настроены мирно и лишь пытаемся избежать дальнейших нападений. На данный момент у нас именно такая концепция. Глава 12 Время поджимало, и мы решили не облетать Польшу, а внаглую лететь напрямую. Весь полёт над Польшей мы ждали неприятностей, но ничего не произошло, и даже остановка в Слупске для заправки прошла как ни в чём не бывало. Возможно, на этом маршруте просто не было друзей тех, кого мы обидели — иностранцу сложно разобраться в постоянном польском бурлении. Княжество встретило нас порывистым ветром, который мотал дирижабль и швырял в иллюминаторы горсти снежной крупы. Вёрст за сто до Новгорода мы спустились ниже, скрывшись в низких тучах, и полетели вслепую. В обычной ситуации без визуальных ориентиров нас отнесло бы неизвестно куда, но мы с Ленкой начали ощущать наш источник практически от границ княжества, а ближе к поместью чувство направления стало совершенно ясным. Вряд ли эти предосторожности сработали бы против сильного Владеющего, но мы решили, что сильный Владеющий и не рискнёт напасть возле поместья. Рядом с жилищем Высшей это было бы самоубийственной миссией, и нам казалось очень маловероятным, что накал ненависти у Греков дошёл до такой степени. Гораздо более опасным для нас мог оказаться неприметный пикап со скорострельной пушкой в кузове — в общем-то, миссия не менее самоубийственная, но в отличие от Владеющего, обычный ратник мог и не осознавать степень риска. Однако долетели мы без происшествий, хотя полёт был напряжённым и порядком потрепал нам нервы. Неудивительно, что все мы с облегчением выдохнули, когда наконец вышли из туч прямо над знакомыми зданиями. Я порадовался, что в своё время всё же приказал поставить в поместье причальную мачту несмотря на стремление Зайки сэкономить — карабкаться по верёвочной лестнице на ледяном ветру было бы совсем уж мерзким финалом путешествия. Встречал нас Эрик Беров. — Здравствуйте, господин Кеннер, госпожа Лена. Как долетели? — Отвратительно долетели, — усмехнулся я. — Но будем держать лицо и ответим, что отлично. Как здесь — всё спокойно? — Всё спокойно, — заверил меня Эрик. — Крестьяне доносили, что в окрестности мелькали пару раз какие-то мутные личности, но именно что мелькали. Захватить никого не получилось. — Скорее всего, просто наблюдатели, — прикинул я. — Не думаю, что Греки решатся на прямую атаку поместья. — Я тоже так не думаю, — поддержал меня Эрик. — Госпожа Кира разместила здесь сотню дружины с тяжёлым вооружением и группой Владеющих. Им для захвата поместья нужно целую войну затеять. — И для начала им нужно привлечь пять-шесть Высших, — согласно кивнул я. — С мамой очень непросто справиться, да и мы с Леной в поместье тоже можем с Высшими потягаться. Но Кира всё равно правильно сделала, что приказала перевести сюда сотню, да и вы не расслабляйтесь. Очень уж непонятно всё пока. — Мы не расслабляемся, господин Кеннер, работаем по боевому расчёту, — ответил Эрик. — Кстати сказать, хоть это немного и не вовремя — мы у себя в отряде обсудили, и готовы перейти на службу в семейство Арди. — Ты всем объяснил последствия, и что дороги назад не будет? — посмотрел я на него. — «Рыжую рысь» придётся расформировать, и если что, в вольники потом вернуться будет сложно. Просто потому что считается, что хороший дружинник в вольники не уйдёт. — Все понимают, конечно, — усмехнулся Эрик. — Что тут не понять? Люди интересуются только, кому будут подчиняться. — Тебе и дальше будут подчиняться, кому же ещё? — пожал я плечами. — А ты будешь подчиняться мне. В моё отсутствие — госпоже Лене. В её отсутствие — госпоже Кире. То есть только членам семьи — в общем, ни для тебя, ни для твоих людей совершенно ничего не изменится. Так что не давай себя подмять ни Лазовичу, ни Кельмину. — А что насчёт сиятельной? — осторожно спросил он. — Если теоретически, то она вторая по старшинству после меня. А может, даже и первая. Но она никак в делах семейства не участвует, так что никто толком не знает, где её позиция в иерархии. Давай для простоты решим так: её приказы надо выполнять, если они не противоречат моим. А если противоречат, то сначала проконсультируйся со мной. — Я понял, — кивнул Эрик. — Что мне дальше делать? — Расформировывай отряд, улаживай отношения с Вольной гильдией. Распродавай имущество, решай имущественные вопросы с пайщиками — ну, это можно параллельно делать, но всё равно не затягивай. Штатное расписание обсуждай со мной. Затем иди к Есении Ждановой — она оформит создание нового охранного подразделения и подготовит контракты. Бюджет отряда согласовывай с госпожой Кирой. Но знаешь, что — давай подождём со всем этим, пока не станет чуть поспокойней. Разгар кризиса — это не самое подходящее время для реорганизации. — Хорошо, — согласился он, — подождём. Это не проблема — все понимают, что сейчас момент неподходящий. — А вот, кстати, насчёт подходящего момента… Эрик, когда вы там с мамой разберётесь в своих отношениях? Эрик крякнул, а Ленка захихикала. — Кени, ты такой тактичный, — с ноткой ехидства заметила она. — Эрик, ты, наверное, просто не понимаешь — очень много влиятельных людей вдруг осознало, что Милослава Арди — это не просто красивая молодая женщина, а ещё и незамужняя. И вокруг неё уже начала вертеться целая стая разных сыновей и племянников. Ситуация пока ещё не критическая, потому что мама редко появляется на людях, но есть приёмы, которые даже ей не стоит пропускать. Там её и караулят. И если обычному альфонсу хватало задушевной беседы в тихом уголке, то сейчас там крутятся люди, с которыми я вынужден разговаривать вежливо. Или делать что-то незаметно. Одного смазливого красавчика, которому она слишком много улыбалась, удалось совершенно случайно уронить в фонтан. Его получилось выставить в смешном свете, но это же только начало. — Так вот что Маринка тогда хихикала! — поражённо воскликнула Ленка. — А я-то всё не могла понять, что её так веселит. — Ну да, там Марина хорошо поработала, — признал я. — Я её просто попросил никому не рассказывать об этом. Сама понимаешь, как мама отреагировала бы, если бы до неё это дошло. — Да, не хотела бы я на твоём месте оказаться, если мама это узнает, — серьёзно заметила Ленка. — Но я с тобой полностью согласна — нам в семье такое прибавление ни к чему. Я тоже за Эрика. — Я всё понял, — смущённо сказал Эрик. — Ну раз понял, так и действуй, наконец, — с лёгкой ноткой раздражения посоветовал я. — Такие фокусы бесконечно проворачивать не получится, мама довольно быстро засечёт, отчего с её ухажёрами постоянно происходят разные несчастливые случайности. За этим приятными беседами мы, наконец, добрались до дома, где и попрощались с Эриком. — Лена, у нас в планах совещание, народ уже едет сюда. У нас есть время привести себя в порядок, но не задерживайся, пожалуйста. — Не задержусь, — недовольно ответила она. * * * — Садитесь, — пригласил я, усаживаясь во главе стола. Присутствующие начали рассаживаться, листать блокноты, и в общем, создавать ту здоровую суету, которая предшествует каждому ответственному совещанию. Необычным в этой обычной прелюдии были лишь взгляды, которые присутствующие время от времени украдкой бросали на Кельмина. Тот был ожидаемо мрачен. — Как себя чувствуешь, Антон? — спросил я, пристально на него глядя. — Нормально, — отозвался он, отводя глаза, — работать могу. Выглядел он не очень хорошо — какая-то нездоровая бледность, да и вообще вид довольно измождённый. Целительницы всё же не волшебницы — нет у них ни заклинаний исцеления, ни чудодейственных красных бутылочек, которые лечат всё что угодно — от поноса до сломанного позвоночника. Мама удалила пулю и восстановила повреждённые ткани, но ни одна целительница не может мгновенно восполнить потерянную кровь. Да и вообще серьёзное ранение — это шок для организма, от которого ему приходится долго отходить. — Вот и замечательно, что нормально, — сказал я, по-прежнему глядя на него в упор. — А теперь объясни мне — как так получилось? — Я виноват и готов понести наказание, — угрюмо ответил Кельмин, глядя в стол. — Вообще-то, я не спрашивал, виноват ли ты. Это я и без тебя знаю. Я спрашивал другое. Мы немного помолчали. Антон по-прежнему не поднимал глаз. — Впрочем, можешь не отвечать, — хмыкнул я. — Этот ответ я тоже знаю. Кельмин поднял глаза и недоумённо на меня посмотрел. — Да-да, Антон, я знаю, почему ты ездил без охраны. Лицо у него сделалось удивлённым. Потом его озарила мысль и он посмотрел на Стоцкую, но у той на лице тоже было выражение полного недоумения, и Антон удивился ещё больше. Потом смысл моего замечания начал доходить и до остальных, и все стали переглядываться, безуспешно пытаясь понять, кто же из них мне докладывает. Я чуть было не рассмеялся, глядя на эту пантомиму. Как и принято у конкурирующих спецслужб, Антон с Ириной друг за другом втихую следили, но сейчас им в головы пришла неожиданная мысль, что заниматься этим могут не только они. Да и для остальных это явно стало открытием. Оно и к лучшему — всем полезно подумать на эту тему, чтобы ни у кого не возникало иллюзий, что за ними не присматривают. Одна Ленка держала безразличное выражение лица, хотя я чувствовал, что её вся эта ситуация ужасно забавляет. Она-то как раз прекрасно знала, кто мне докладывает. Приручённые духи исправно следили за всеми в поместье, и хотя пришлось немало потрудиться, чтобы отучить их нести к нам всякую чушь, в последнее время этот труд начал, наконец, окупаться. Нас в своё время немало повеселило, как Кельмин воркует над своей машиной — мало какая мать так хлопочет над ребёнком. Так что я прекрасно знал, почему Антон не хотел ездить с охраной — даже машина сопровождения убила бы всё удовольствие от поездки, а уж посадить охранника в свою «кисоньку» для него было просто немыслимо. Чисто по-человечески я вполне мог его понять — Кельмин тоже относился к категории трудоголиков, и дорога на службу и со службы была для него практически единственной возможностью прокатиться. — Охрана там могла и не помочь, — попытался оправдаться Антон, — они просто послали бы больше людей. — Могла и не помочь, — согласился я, — а могла и помочь. Но в любом случае это совершенно тебя не оправдывает. Во-первых, ты не выполнил прямой приказ. Ты военный человек, ты же знаешь, что полагается за невыполнение приказа в боевых условиях? — Знаю, — выдавил из себя Кельмин, опять опустив глаза. — Но главное даже не в этом. Самое неприятное здесь в том, что приказ систематически не выполнял тот самый человек, который был поставлен следить за его выполнением. Ничто не разлагает подчинённых сильнее, чем начальник, который на их глазах демонстративно плюёт на приказы вышестоящих. Твои люди всё это видели, Антон — и как они в следующий раз отнесутся к моему приказу? Или к твоему? А ведь это те самые люди, которые обязаны сражаться за нас всех — и умереть, если необходимо. Ты уверен, что они по-прежнему без раздумий подчинятся неприятному приказу? — Я сделал выводы, господин, — подавленно сказал Кельмин. — Такого больше не повторится. — Надеюсь на это, — кивнул я. — И имей в виду — если твоё увлечение входит в конфликт с твоей службой, то тебе придётся выбрать что-то одно. Задумайся над этим, Антон. Ну что ж, с этим разобрались, давайте теперь поговорим о насущном. Появилась какая-нибудь новая информация? — Ничего нового, господин, — ответила Кира. — Греки больше никак себя не проявляли. Скорее всего, они что-то планируют. Что-то такое, что окажется более успешным. У меня по этому поводу есть предложение — может, стоит раздать значимым сотрудникам защитные амулеты? Я прикинула — по деньгам мы можем себе это позволить, бюджет переписывать не придётся. Наши вояки — Станислав с Антоном, — снисходительно заулыбались той специфической улыбкой, которой появляется у подчинённых, когда начальник сморозит какую-нибудь выдающуюся глупость. — Кира, это так не работает, — сочувственно сказал я. — Не получится просто надеть амулет и стать неуязвимым. Владеющие, например, вообще амулеты предпочитают не использовать, во всяком случае, сильные Владеющие. Станислав, раз уж тебе так смешно, то ты и объясни. — Кхм, — смущённо прокашлялся Лазович, — тут дело в том, госпожа, что амулет не работает постоянно. Он работает час, ну два, если хороший, а потом должен несколько часов заряжаться. — Так в чём проблема? — не поняла Зайка. — Можно включать его только когда опасно.