— Всё верно, так и делается, — кивнул Станислав. — Ратники активируют амулеты непосредственно перед боем. Но он ведь, когда работает, создаёт сильное напряжение вокруг, не знаю, как это по науке называется. Если вы, к примеру, с активированным амулетом в самобег сядете, то никуда не уедете. Только самобег сломается, наверное. — Не сломается, — авторитетно заявил Кельмин. — Там блокировка есть, по флюктуациям поля. Он просто не заведётся. Или заглохнет, если был заведён. Но есть ещё самые примитивные мотоколяски, где из артефактных узлов только конвертер. Такую можно немного переделать и убрать конвертор, и она будет ездить даже с активированным амулетом. Только она не очень быстро будет ездить, и заливать надо будет чистый этанол, чтобы в нормы по выхлопу уложиться. — Этот вариант не пойдёт, — отрезал я. — Мы в посмешище превратимся, если руководство в мотоколяски пересадим. Никакой риск не оправдывает репутацию клоунов. В общем, Кира, амулеты — это для военных. В гражданской жизни применений им немного. — Ну если машину случится покинуть, то польза есть, — заметил Станислав. — Вот Антону пришлось же своими ногами убегать. — Я пулю ещё в машине схватил, — напомнил Кельмин. — А по активированному амулету меня бы даже обычный одарённый засёк. Успели бы найти и добить. — Довольно об этом, — поморщился я. — Уже ясно, что амулеты — вариант неподходящий, так что не будет тратить время на пустые разговоры. Если кто-то из вас будет спокойнее чувствовать себя с амулетом, пусть обратится к Станиславу и получит во временное пользование амулет из запасов дружины. А сейчас надо подумать, что нам делать. — Мы со Станиславом разработали план, — оживилась Кира. — Есть возможность очень больно укусить Греков. Мы можем практически полностью парализовать снабжение их предприятий. — Интересно, — поощрительно кивнул я. — Но для начала расскажи, каких целей мы этим достигнем. Зайка непонимающе на меня посмотрела. Нет, всё-таки она не стратег по складу характера. Как и Станислав, впрочем, так что трудно ожидать, что эта парочка разродится чем-то особенным. — Ну вот смотри, — объяснил я, — представим, что мы успешно реализовали этот план и остановили их производство или что там у них. Чего мы добились этим для себя? — Отомстили за их нападение, — осторожно ответила Зайка, уже чувствуя подвох. — То есть мы приняли предложенную нам схему и начали обмениваться ударами, — подытожил я. — Вот только Греки сильнее, так что мы при этом неизбежно потерпим поражение. Или в лучшем случае победим такой ценой, что разница с поражением будет чисто номинальной. — Там наверняка другие подключатся, — пришёл ей на помощь Станислав. — Как только кто-нибудь начнёт, на них все накинутся. — А если не накинутся? Или накинутся, но не сразу? Ради чего будут умирать твои бойцы, Станислав? Я не вижу достаточно серьёзной причины. — Так что нам делать? — насупился Лазович. — Продолжать прятаться по щелям? — Надо сначала получить побольше информации. Зачем они напали? На что рассчитывали? Почему они вообще решили, что это мы убили Остромира? Пока у нас нет ответов хотя бы на основные вопросы, нам не стоит делать резких движений. * * * — Здравствуй, княже, — поклонился я, зайдя в кабинет. — Здравствуй, Кеннер, — приветливо улыбнулся мне князь, вставая мне навстречу. — Пойдём присядем, да ты расскажешь мне, что в мире происходит. Как съездил? — В целом результативно, — ответил я, устраиваясь в кресле. — Появились интересные варианты, которые я хотел бы с тобой обсудить, но немного позже. Прямо сейчас я не готов говорить предметно. — Как родственники? Бернар, да? Князь, похоже, навёл подробные справки о моих родственниках. Ну, странно было бы ожидать чего-то другого. — Да, Бернар Арди, — кивнул я. — Мы с ним нашли общий язык. Думаю, что сработаемся. Я имею в виду и себя, и тебя, княже. — И меня? Хм. Мне, кстати, докладывали, что семейство Бернара последнее время в упадке. — Так и есть, — подтвердил я. — Но это дело поправимое. Я вижу возможности помочь и ему, и нам. — А ещё у него плохие отношения с сюзереном, — поднял бровь князь. — Ты имеешь в виду архиепископа Трирского, княже? Эта проблема тоже решаема. — Уж не собрался ли ты сместить архиепископа? — изумился князь. — Это было бы слишком хлопотно, — улыбнулся ему я. — Но я в самом деле пока не готов говорить об этом, княже. Это серьёзная тема, и мне нужно некоторое время на подготовку. — Ну-ну, — покачал головой князь. — Я уже начинаю тебя побаиваться. Ты там в князья, случайно, не метишь? Уж больно ты шустрый, Кеннер. — За что ты так, княже? — укоризненно посмотрел я на него. — Ладно, ладно, не обижайся, я шучу. Собственно, я тебя пригласил по другому вопросу. Что у тебя с Греками? — Поверь, княже, я и сам хотел бы узнать, что у меня с Греками. С чего ради они на моего человека напали? — То есть ты ничего не знаешь? — князь посмотрел на меня острым взглядом. — Кое-что знаю, — признал я. — Мои люди захватили одного из нападавших, и он заявил при допросе, что Остромира Грека убили, и что Греки верят, что это сделали мы. Но с чего они так решили, для меня загадка. — А вы не убивали? — Да меня ведь вообще здесь не было! — Ну, ты мог приказать своим людям… — Вот так небрежно приказал? Я, мол, съезжу по делам, а вы тем временем убейте Остромира Грека? — Выглядит и в самом деле сомнительно, — согласился князь. — Но в жизни всякое бывает, ничего нельзя исключать. — Княже, клянусь, что ни я, ни мои люди этого не делали, а про смерть Остромира Грека мы узнали только из допроса пленного. — Я тебе верю, Кеннер, — вздохнул князь. — Скажу тебе честно — мне было бы проще, если бы Грека прикончил ты. Я бы за тебя только порадовался. Но вот эту ситуацию с убийством Грека я плохо понимаю. Получается, что кто-то тебя подставил. — Но ведь не ты, княже? — осторожно спросил я. — Ну знаешь, Кеннер, хорошо же ты думаешь о своём князе, — он посмотрел на меня оскорблённо. — Нет, не я, конечно. И мои люди этого не делали, это я тебе со всей ответственностью заявляю. Как сам князь только что мне сказал — в жизни всякое бывает, ничего нельзя исключать. Я верю, что князь сделает что угодно, если на то будет достаточно веская причина. Но в то же время я верю, что сейчас он ничего такого не делал. Просто потому, что для такой выдающейся подлости нет никакой причины. Ему нет смысла ничего подобного затевать, всё и так сделается само без его участия. Оно, кстати, и сделалось, только вот каким-то нежелательным для меня образом. — Извини, княже, — повинился я. — Но я должен был спросить, чтобы быть полностью уверенным. Князь только махнул рукой. — Что ты собираешься делать? — Что я точно не собираюсь делать, княже, так это действовать поспешно. Сначала надо разобраться в ситуации. — Ну а когда разберёшься — что будешь делать? — с усмешкой переспросил князь. — Зависит от ситуации, — пожал я плечами, — но Грекам я этого прощать не собираюсь. Любой, кто задумает напасть на моё семейство, должен ясно понимать, что последствия будут. — Ну ладно, кое-что я знаю и могу тебе рассказать. Там была серьёзная перестрелка, и люди Греков убили твоего ратника. Хотя, если подумать, могли и не они убить, им могли труп подкинуть. На Остромире было завязано почти всё, после его смерти у них случилась серьёзная неразбериха на грани паники, и кто-то нервный, похоже, один из племянников, приказал отомстить вот прямо немедленно. В таких ситуациях поспешные решения совсем не редкость, особенно когда дураки дорываются до командования. — А сейчас что они собираются делать? — задал я волнующий меня вопрос. — Скорее всего, резких движений делать пока не будут. Они собрались было устроить покушение на тебя, но долго решали, стоит ли бояться Милославу, или будь что будет. В процессе они неожиданно выяснили, что вас вообще нет в Новгороде, а за старшего осталась твоя Кира, и окончательно растерялись. Всем же понятно, что такое серьёзное покушение она не потянет, это не мелочь с биржевиков трясти. Вот они и засомневались, и сейчас пытаются понять, кто же всё-таки виноват в смерти Остромира, и что делать дальше. Но ты не расслабляйся, у них там по-прежнему неразбериха, и дураков с инициативой хватает. — Я и не думал расслабляться, — вздохнул я. — А на труп можно как-нибудь взглянуть? Может, это и не наш ратник. А если наш, то надо бы понять, как он там очутился. — Думаю, это можно будет сделать. Поговори с фон Кемменом, у них сейчас и труп, и вообще всё, что на месте покушения нашли. Греки отказались вещественные доказательства передавать моим людям, но мы в конце концов сошлись на том, чтобы расследование передать Дворянскому совету. Так что тебе с фон Кемменом в любом случае стоит встретиться. — Встречусь, поговорю, — опять вздохнул я. — Спасибо за совет, княже. Глава 13 Снова знакомый мне зал заседаний конфликтной комиссии Дворянского совета — или, если точнее, зал Суда Дворянской Чести. И конфликтная комиссия, и Суд Дворянской Чести использовали один и тот же зал — отделанный морёным дубом, с иссечёнными доспехами вдоль стен. На стенах висели аристократические штандарты, среди которых я привычно нашёл наш. Сегодня семейство Арди представлено целой толпой народа — Кира, всё ещё бледный Кельмин, и небольшая группа вояк во главе со Станиславом. Если для меня мрачноватый декор зала был уже чем-то привычным, мои спутники чувствовали себя здесь крайне неловко. Да я и сам, помнится, был под впечатлением, когда попал сюда в первый раз. Для простолюдина, который мог попасть сюда только в качестве подсудимого, или в лучшем случае свидетеля, впечатление должно было оказаться ещё сильнее. — Не робейте, — тихонько сказал я своим, — вы здесь находитесь по праву. Видите вон там слева наш штандарт? Если начнёте волноваться — найдите его глазами, это поможет вам успокоиться. Все дружно уставились туда. Выглядело это немного смешно, но я, конечно же, удержался от неуместной улыбки. Главное, чтобы способ помог — а как ни странно, именно такие с виду глупые способы и помогают в подобных ситуациях. Вот и сейчас народ в самом деле немного успокоился и взял себя в руки. Напротив нас сидела небольшая группа во главе с мужчиной лет сорока, сильно похожим на Сальвадора Дали, только без тараканьих усов и безумного взгляда. По всей видимости, это и был представитель Греков — я плохо знал, кто у них кто. Греки были довольно закрытой семьёй, и для посторонних их иерархия оставалась во многом неясной. Стукнула, открываясь, резная двустворчатая дверь в конце зала, и в зал редкой цепочкой начали вливаться писцы, секретари, и боги знают кто ещё. За ними, переговариваясь между собой, вошли члены конфликтной комиссии во главе с фон Кемменом. — Встаньте, — шепнул я своим, вставая сам. Конфликтная комиссия частенько рассматривала дела в достаточно неформальной обстановке, но в этот раз фон Кеммен явно собрался провести заседание в полном соответствии с официальным регламентом. По всей видимости, он решил, что из-за большого числа присутствующих обстановка камерного междусобойчика будет не совсем уместной. Комиссия устраивалась за столом, обкладываясь бумагами. Последней вошла штатный эмпат комиссии Лада Звонких, с которой мы обменялись улыбками. — Прошу садиться, — объявил фон Кеммен. — Здравствуйте, господин Кеннер. Что-то зачастили вы к нам.