Но если честно, я сильно сомневался, что мы сможем выйти теперь отсюда. Вряд ли из этого места будет столь же просто выйти, как и войти. И я был прав. Нам пришлось подняться аж на восемь этажей, прежде чем я понял, что выхода отсюда через крышу не будет. Бесконечные этажи, и каждый отличающийся от прежнего. Кабинеты биологии, физики, химии, истории — все они раз от раза повторялись на этажах, но были по-своему исключительными. Мне казалось, что мы просто бегаем, как белка в колесе, где слегка меняются декорации, но не более. А если прислушаться… где-то там, внутри этого здания, я слышал, как кто-то то ли кричит, то ли зовёт кого-то. Слышу шаги, но они очень далеко, будто в другой части здания. У меня подозрение, что это наши преследователи, которые тоже заблудились. В какой-то момент я подумал, может стоит объединиться с ними, так как проблема у нас общая и решать её надо вместе, однако быстро отказался от этой идеи. Это естественно, тянуться к людям в такой ситуации, однако эти были настолько отмороженными, что, даже оказавшись в полной заднице, не преминут застрелить меня. — Мы заблудились? — напряжённо спросила Сина, оглядываясь. — Мы заблудились, да? — Немного. — Немного? — Много. Мы заблудились конкретно, но в данной ситуации будет правильнее сказать, что нас заперли, и мы ходим по кругу. — И что нам делать? — Попытаться перебраться из этого корпуса в другой. Может там будет выход, — ответил я, оглядываясь по сторонам. — Здесь должен быть воздушный переход, соединяющий корпуса. — Ты же не мог разбить стекло. — Я не сигать с него собрался, а перейти в другой корпус, — объяснил я спокойно. — А что с другими? — не унималась Сина. — Они, получается, здесь заперты? — Да, получается, что так. Только мне как-то не хочется с ними встречаться, если честно. Я потянул её за руку на следующий этаж, решив обыскать каждый, чтоб найти переход в другой корпус. И всё это время чувствовал, что буквально упускаю из-под носа существенную деталь. Какую? Мне самому хотелось бы понять, так как сейчас, глядя на ситуацию, я не видел никаких несостыковок. На одном из этажей мы нашли даже стенд с фотографиями. Обычно на таких вывешивались лучшие ученики школы или те, кто положительно отличился. В школе, где теперь я учился, этот стенд всегда пустовал. Однако здесь были заботливо развешаны фотографии тех, кто к таким выдающимся ученикам никак не относился. Я сразу узнал своих преследователей, включая червя. В сумме их было чуть меньше, чем я предполагал. Семнадцать человек. Все как на подбор с очень короткой стрижкой или бритоголовые, с угрожающим грубоватым лицом и туповато-агрессивным выражением. Но помимо семнадцати преследователей, здесь был и я сам, и Сина. Выглядели так, словно нас сфоткали на паспорт, хотя одежда была явно той, которая сейчас на нас. Будто кто-то невидимой камерой запечатлел нас. Надпись на этом стенде гласила: «Добро пожаловать в Вашу новую школу». — Какая прелесть… — пробормотал я. — Нашу новую школу? — поморщилась Сина, после чего огляделась. — Они хотя бы порядок здесь навели. Несмешная шутка, особенно в данной ситуации, но я ценю, что она пытается сохранять присутствие духа. — Жутковато, да? — Да, есть такое, — ответил я, вглядываясь в фотографии. — Что ты высматриваешь? — Не знаю, что именно, но что-то тут не то, — задумчиво ответил я, пытаясь понять, что я вижу, но за что не могу зацепиться взглядом. Чувство было точно таким же, как и прежде, будто я что-то упускаю. — Ты не видишь здесь странности? — Какой именно? — Любой. Сина внимательно посмотрела на стенд, после чего покачала головой. — Не-а, а ты? — А я… не могу понять, что меня смущает… Что именно? Сейчас, глядя на стенд, я понимал, что вот оно, прямо передо мной. Надо лишь понять, что именно. Но мозг отчаянно отказывался фиксировать деталь, которая вызывала беспокойство. Ведь на этом стенде все мы одинаковы. Или дело не в фотографиях? Но в чём тогда? Я ещё раз внимательно посмотрел на фотографии. Ответ должен быть где-то здесь, где-то в этом стенде — так твердило это странное чувство, которое говорило, что я упускаю очень простую и важную деталь. Значит, дело в фотографиях и в том, что постоянно попадается мне на глаза в течение моего пребывания в школе. Что-то общее на фото и вокруг меня… От того это чувство и не затихает. Но что здесь не так и что общего с тем, что меня окружает? Так, надо сфокусироваться на фотографиях. Я просто не вижу никаких отличий, разве что в наших лицах и одежде. Лица и одежда… лица и одежда… Всё равно не то, потому что тут все, блин, по-своему отличаются. Мы тут все хрен знает с какими рожами и хрен знает во что одеты, кроме… Пилик. Я буквально услышал этот электронный звук, который иногда раздаётся, когда проводят магнитной картой по замку. Разгадка, стоило её увидеть, оказалась очень простой и действительно всё это время была у меня на глазах. Оставалось гадать, почему я сразу до этого не дошёл, почему не обратил на это внимания, хотя подобное должно быть очевидным. Рука сжала глок куда сильнее, чем до этого, словно уже предвкушая что-то нехорошее. Я покрылся испариной. — Сина, — глухо позвал я её. — Чего такое? — Ты говоришь, что твоя школа находится за железнодорожными путями? — Да, а что? Там действительно есть школа, я узнавал об этом на работе у Сабины. Но… — Это ведь тоже Нижний город, верно? — Ну… да, — ответила она озадаченно, не понимая, к чему я клоню. Я же медленно повернул к ней голову, пристально вглядываясь в глаза. — Почему на тебе такая школьная форма? Глава 63 Одежда. Вот что должно было смутить меня изначально. Это очень сильно выделялось на фоне всего, но я почему-то не обратил внимания. Даже в прошлой школе у нас не было определённой формы, и все одевались кто как хотел в пределах приличий. Сина сказала, что учится в школе за железнодорожными путями, и там действительно есть школа, но вот только там нет такой формы. Там вообще не носят форму, если уж на то пошло. Форма одежды есть только в частных или действительно уважаемых школах, где учатся дети самых-самых, но не в Нижнем городе. С чего вдруг девушка будет одеваться в школьную форму на японский манер? Можно сказать, что каждый одевается так, как ему вздумается, но это равносильно тому, что кто-то будет ходить в химзащите или разгрузке на занятия. Это как минимум странно и подозрительно. А учитывая нынешнюю ситуацию, всё странное и подозрительное связано с тем, что происходит. — Прости? — слегка удивлённо переспросила она, глядя на меня, будто пытаясь сообразить, что я имею ввиду. — Почему на тебе такая школьная форма? — повторил я. — Ну… мне она нравится, а что? — захлопала она ресницами. — Старая школьная форма? — Да, — невозмутимо кивнула Сина. — Японская матроска с юбкой под стать школе, в которой мы находимся, — заметил я, после чего замолчал, прежде продолжить. — Сина, кто ты? — В смысле, кто я? — возмутилась она. — Я это я. — Почему на тебе школьная форма, которую никто в Нижнем городе носить бы не стал в здравом уме? — Мне она нравится, — упрямо ответила она. — Хорошо. Тогда почему… на твоей форме знак этой самой школы? Я вижу эмблему школы у неё на груди справа. То есть знак, показывающий явную принадлежность к какой-то определённой школе. И если я сейчас посмотрю на стенд, то увижу ту же самую эмблему. Эмблему конкретно этой школы.