Впрочем, вклиниться с вопросами было не просто. Аська, золотое перо российской рекламы, не только пишет, как пулемет, но и общается скорострельными очередями. За считаные мгновенья я узнал, что от последней моей статьи о вакуумных насосах заказчик писает кипятком и думает, не поднять ли цену на свой бесценный товар. А дети ее несравненные, эти цветы жизни с клыками в крови родителей, опять никого не слушают, маму ни в грош не ставят. Младший вчера во дворе кидался камнями и потом весь вечер доказывал, что делал это из чисто эстетических соображений. Вот такое продвинутое поколение растет: умные слова знают, а эстетика прежняя – камнем в лоб… И старший учудил – влюбился в девочку из соседнего подъезда и не придумал ничего лучшего, чем подарить ей свои новые ролики. С ума рехнуться – взял и подарил. Попросила, говорит! И как он будет жить дальше в наше меркантильное время? Нет, Алик, кто не имел детей, тот не знает, что такое счастье… Представляешь, выдворишь их из дома, в киношку какую-нибудь – и одна!.. Нормально, в общем, все как обычно, в нашем дурдоме процедуры по графику. Нет, в конторе ничего срочного, можешь пока не появляться, ода о превосходстве отечественной сантехники потребуется через два-три дня, не забудь. Кстати, самое главное, Алик, чего я звоню-то… Чуть не забыла, хотя звоню именно поэтому. Тебе крупно повезло, дорогой, моя подруга Евгения как раз сегодня собирается ехать в Скальск. Она на машине, и совершенно не против взять попутчика. Представляешь, как удачно? Я опять удивился. Такое выдалось утро – удивительное. – Цени заботу, подчиненный! – До гробовой доски, начальница! А подруга красивая? – не мог не поинтересоваться я. Хотя в голове вертелись совсем другие вопросы. – Спрашиваешь! Почти как я в молодости. Только ты губы-то не раскатывай, губешки свои похотливые. Девушка замужем и вполне счастлива. Я вздохнул. Подтвердил, что у красивых девушек почему-то часто встречается такой недостаток – замужество. Счастье, конечно, бывает гораздо реже. А как иначе, если локомотив семьи и брака без остановок проносит их мимо станции «Тихая радость с дядей Аликом»? Аська вредно хихикнула и назвала меня шалуном с простатитом. Пригрозила, что когда-нибудь она сама спрыгнет с поезда и узнает, так ли уж хорошо с дядей Аликом или это обычный рекламный ход по сбыту залежалого товара. А что касается Евы (предупреждаю, дорогой, она не терпит сокращение Женя, предпочитает – Ева, пес знает, почему), запомни, мой драгоценный, – козлиный скок в ее сторону чреват обилием неприятностей. У нее муж – крутой мэн, работает в страшной конторе, которую лучше не упоминать всуе. Я осведомился, не та ли это горячая точка, обитатели которой носят рога и цокают на копытах? Если так, то я пас, конечно, разумный человек и в гору не пойдет без нужды, и по наклонной плоскости без повода не покатится. Что до остального, к сведенью начальствующих особ, – препятствия лишь укрепляют большое и светлое, выводя его из голой физиологии на уровень сценического драматизма. Аська в ответ посоветовала не трясти физиологией, если она дорога как память. А подруга Евгения-Ева, мол, подъедет к моему дому в течение часа. Адрес она ей дала, и та любезно согласилась подъехать. Жди у подъезда, граф Монте-Кристо, сокровища Скальска, считай, твои! Она, по обыкновению, стремительно отключилась, а я остался при всех вопросах. От простых, основополагающих – что есть город Скальск? Кто есть Скворцов? – до более заковыристых на тему, что вообще происходит, люди добрые? Может, хотя бы красивая и замужняя подруга Ева, которая не любит быть Женей, как-то прояснит ситуацию? С этими мыслями я принялся собираться. * * * История с непонятным наследством все-таки заставила меня окончательно проснуться – струя неожиданности бодрит не хуже холодного душа. Поэтому из подъезда я вышел в приподнятом настроении. Лихо закинул на плечо дорожный рюкзак, брякнувший мыльницей, тюбиком пасты и щеткой. Зубная паста – завтрак истинного туриста. Город уже шумел, Москва вообще спит мало и нервно. Птичье щебетание в пыльной дворовой зелени безуспешно пыталось соперничать с гулом близкой автострады, солнце усиленно разогревалось в голубой вышине. Чистое утро обещало хороший день. Огромный черный джип «мерседес» я засек сразу – машина не из тех, что примелькались в нашем демократичном дворе. Мотор работал – из выхлопной трубы еле заметно струился дымок. Одно из окон машины приоткрыто, оттуда тоже вился дымок, сигаретный. Окна были наглухо, с полным наплевательством на запрет, затонированы. Ну да, у нас же муж! Объелся груш в секретных садах конторы. Присмотреться поближе – и номерок на машине небось из тех, что не тормозят гаишники, подумал я. На всякий случай я дал по двору неспешный прогулочный круг. А вдруг не та машина? Сунешься всей душой, а там реальные пацаны, злые, что с утра еще никого не убили. Мои маневры вокруг да около не остались незамеченными. Задняя дверь приоткрылась. – Альберт Петрович Обрезков? Я подтверждающе махнул рюкзачком и полез в салон. Сунулся! Потому что внутри никакой красивой Жени-Евы не оказалось. За рулем и рядом, на пассажирском сиденье, что-то плечистое, объемное, с затылками в крепких складках. На заднем сиденье, в непосредственной близости от меня, развалилась совсем уж непотребная туша. Человек-гора с глазами-иголками, неряшливой щетиной и массивной золотой цепью под линялой майкой. Впору рассмеяться. Но смешно не было. – Журналист? – коротко спросила туша. – Дверь закрывай, журналист, кондиционер же работает, – бросил, не оборачиваясь, один из затылков. Я промолчал. Честно, не знал, что сказать. Но закрывать дверь, эту последнюю надежду на отступление, решительно не хотелось. Люди в «мерседесе» мне как-то сразу не приглянулись. – Вот что, писака! Слушай сюда и запоминай! – Туша надвинулась, обдав меня несвежим дыханием с привкусом вчерашнего алкоголя. – Про наследство ты лучше забудь! Приехал к нотариусу, отказался и забыл, как страшный сон… Понял? А не то с тобой случится такое, что тебе ни в одном сне не приснится! Лучше тебе вообще не знать, что может случиться… Ты меня хорошо понял? Я понял достаточно, чтобы послушно кивнуть. – Он понятливый, – подтвердил первый затылок, не оборачиваясь. – Он жизнь любит, – выдвинул предположение второй затылок. Этот тезис тоже не хотелось оспаривать. Между делом я удивился, что же такое сдвинулось в нашем мире, если домик почти в деревне и счет в 54 тысячи рублей с копейками взволновал столичный преступный мир, как кровь акулу? Интересно, бить будут или обойдется пока? – Теперь – пошел вон! – объявила туша. От толстых людей обычно не ждешь большой силы и тем более стремительности. Напрасно, между прочим. Самый сильный человек, которого я когда-либо видел, весил килограмм сто пятьдесят, выглядел бессмысленной горой мяса, но при этом валил боевых жеребцов, ухватив их за шею одной рукой, и с легкостью разрубал человека ударом меча. Помню, понадобилось десятка три крепких ратников, чтобы его связать, и половина из них потом не поднялись с булыжников площади… Так я пытаюсь объяснить, почему проворонил следующее движение толстяка. Он быстро, с кошачьей ловкостью, ухватил меня рукой за плечо и вытолкнул из салона так же легко, как смахивают крошку со скатерти. Падая, я зацепился плечом за дверь, ногой за порог, ладонью за что-то и, притормозив таким образом, плюхнулся на асфальт без членовредительства. Но все равно – жестко и неприятно. Машина тут же рванула прочь, издевательски обдав меня бензиновым перегаром. Нет, против их отъезда никаких возражений – знакомство получилось коротким и не располагающим. Но, между прочим, я ведь могу обидеться! Все еще сидя дурак дураком посреди двора, я долго шарил по рюкзачку в поисках сигарет и зажигалки, пока не сообразил, что они в нагрудном кармане рубашки. Нашел. И когда, наконец, справился с собственными руками, то услышал, как сзади коротко погудели. Я оглянулся. Поднялся, отряхиваясь. Опять джип, темно-синяя «вольво». Тоже неплохая машина, кто разбирается. Ладно, а эти как? Тоже поговорить или все-таки сунут в морду? Джип еще раз гуднул, резко и требовательно. Я вздохнул, забросил рюкзачок на плечо и подошел к машине. Снова приоткрылась задняя дверь. Значит, такой нынче фирменный стиль… А у нас что по поводу кондиционера? – Альберт? – спросили оттуда. Наученный горьким опытом, я не спешил отвечать. – Ну, садитесь, садитесь. Ехать же долго, – поторопили меня. Что оставалось делать? Я сел. Красивая девушка здесь была. 2 – Евгения, – представилась девушка за рулем. – Для друзей – Ева. – Толик, – бросил белобрысый парень, сидящий рядом с ней. – Жора Багор, – улыбнулся мой сосед по заднему сиденью. Выглядел он тоже внушительно. Бритая голова, плечи борца, кривой нос боксера и улыбка, как трещина в гранитной плите. На кисти я заметил характерную татуировку из заколюченных параллелей. Ну здесь хотя бы булыжное дружелюбие… Мы неспешно ползли через утренние пробки. Наверное, не быстрее, чем Енрик, ослабевший от голода и потери крови, преодолевал последние метры до вершины вулкана То-тьель, вспомнилось мне. – Альберт, – сказал я. – Можно проще – Альберт Петрович. Жора охотно хохотнул, серьезный Толик не повел бровью, а Ева, как я заметил в зеркале заднего вида, слегка улыбнулась. Аська не преувеличивала – красивая. И сознает свою красоту. Спортивная фигура обтянута модным брючным костюмом, беспорядок коротких темных волос явно выверен дорогим стилистом. Лицо острое, глаза круглые, прицеливающиеся. Как у хищной птицы. Именно такие летают на машинах «люкс», носят эксклюзивное оперенье и гнездуются в небоскребах улучшенной планировки. На пальце я заметил обручальное кольцо, Аська и здесь не соврала. Впрочем, какое мне дело до ее кольца, я в такие высоты не залетаю. Кого-то она мне напоминает… Как, без сомнения, настораживает ситуация в целом. Ребята молодые, крепкие, таким небольшая разминка на свежем воздухе только в радость. В смысле, закопать меня в первой же лесополосе. Остается главный вопрос – зачем я им сдался? Уж не затеяна ли вся эта чехарда с наследством, чтобы оттяпать жилплощадь у одинокого журналиста? Подзаработать, к примеру, на обслуживание шведского автозверя? Внятное объяснение на уровне здравого смысла… Только каким образом моя милая Аська, умученная радостями материнства, вписалась в цепочку черных как ночь риелтеров? И братки из «мерседеса», отдадим должное, о квадратных метрах не заикались, смотрели шире… – Вы, случайно, работаете не в сфере недвижимости? – спросил я Жору. На всякий случай. Тот охотно повернулся ко мне: – Не, я вообще не работаю. Теперь – нет. Бабки есть – чего мне работать? Когда-то – да, впахивал как проклятый, Багра тогда… ну меня то есть, Багоркин моя фамилия… каждая сволочь знала в Замоскворечье! А потом легкое прострелили на стрелке, думаю – на фиг мне все это надо? Теперь – живу. Просто. – А кто легкое прострелил? Коллеги? – Ну да, сволота беспонтовая. Молодняк малёхо рамсы попутал. – И как же вы? – Да разобрался потом, – успокоил он. – Как из больнички откинулся, сразу и разобрался. Они у меня летали впереди собственного визга. Честно сказать, не успокоило. Лучше б не спрашивал.