– Ну ты, Леха, наивный чудак, – широко улыбнулся чекист. – Януковичу те же самые люди тоже обещали неприкосновенность и безопасность, а он тогда едва унес ноги из Киева. А ведь это куда более жирный и опытный карась, чем ты. Он уже вовсю крал шапки, когда твоя личинка еще пищала в колыбели и пачкала пеленки. Запомни: обещание джентльмена негру (а ты для этих людей не более чем наивный туземец) не стоят даже гнутого фартинга[21]. Берут их обратно с той же легкостью, что и дают, а потом делают вид, что ничего не произошло. Да ты и сам тоже такой: много раз что-то обещал людям, которые во много раз крупнее тебя, а потом, не задумываясь, их кидал. В вашем крысином обществе подстава – самый обычный деловой прием. Сегодня подставил ты, а завтра – тебя. Навальный нервно сглотнул. Ему хотелось заорать: «Я вам не верю!», но вместо этого он молчал, и в его убогом мозгу лихорадочно метались мысли. Он всегда считал лохами и тех, кто держал свои обещания, и тех, кто верил ему самому. А вдруг он тоже лох, причем поставивший на кон свою жизнь? Ведь Меркель прямо сказала ему о такой возможности, правда, переводя при этом стрелки на англичан. И если она не раз обманывала самого Путина, то этой германской бабе ничего не стоило обмануть и бедного агента Сисяна, который потом из могилы не сможет ее даже упрекнуть. Потому что дурак неизлечимый, который решил, что можно собирать донаты (в том числе и от иностранных держав) на борьбу с ужасным Путиным, на дело отдавать копейки, а на остальное жить припеваючи, и, самое главное, думать, что ничего ему за это не будет. Будет – если не от вот этих, так от тех. Путин от всей его деятельности ни разу даже не почесался, что ужасно бесит иностранных кураторов, желающих за свои деньги получить полное удовлетворение. Билет в один конец, надо признать, как раз в их стиле. Сам он тоже такой: пока никого не убивал, но на дубинки Росгвардии своих подельников и школоту из пехоты бросал неоднократно. А если кого из них и посадят, то не беда, переживут. – Ну хорошо, господин не знаю, как вас зовут… – хмуро глядя исподлобья, промолвил главный «борец с коррупцией», похожий сейчас на затравленного крысеныша. – Признаю, что все, что вы сейчас сказали, очень похоже на правду. Такова наша оппозиционная селява. Если вы уже все равно вознамерились меня посадить, то в обмен на чистосердечное раскаяние и сотрудничество со следствием я хочу потребовать комфортных условий содержания, уважительного отношения со стороны администрации и отсутствие контактов с уголовниками. Надеюсь, вы сможете обеспечить мне такую малость? – Да, – ответил чекист, смерив оппонента взглядом, – такую малость мы тебе обеспечить сможем. А еще, в отличие от таких, как ты, мы всегда держим свое слово даже перед последними негодяями. Если сделаешь все как надо, то жить на зоне будешь точно на курорте, в компании таких же мелких прохвостов – это мы тебе обещаем. Но только учти, что мы проверим каждое твое слово, и если хоть что-нибудь окажется ложью, то рай для тебя тут же обернется адом. Это мы тебе тоже гарантируем. – Договорились, – пробурчал Навальный, однако было заметно, что он слегка приободрился. – Мне начать исповедоваться прямо сейчас или позже? – Позже, – ответил чекист. – Сейчас ты отдашь нам флешку с немецким мультиком, и мы пойдем. Вертолет долго ждать не может, у него есть и другие дела. – Ах да, – спохватился «оппозишен фюрер», – в правом кармане пиджака… Только должен предупредить, что если этот фильм на своей странице в Фейсбуке не запущу я, то чуть позже это сделают другие люди. – А вот это, Леха, совершенно неважно, – ответил чекист. – К тому моменту ты уже будешь гостем нашего СИЗО, и даже самый тупой мамкин революционер поймет, что твой арест – совсем не месть Темнейшего за твое очередное «откровение», а буквальное исполнение закона, который писан для всех. А сейчас идем, герой. Швыдче, швыдче! 5 декабря 1942 года. Полдень. Турция. Анкара. Площадь Кызылай. Дворец президента Турции «Чанкая». Президент Турецкой республики Исмет Инёню, урожденный Мустафа Исмет-паша – Итак, – усталым голосом сказал президент Иненю, дочитав доклад, поданный ему министром иностранных дел, – господин Сталин ужесточил свою позицию в турецком вопросе. Если наши действия против армян и греков были делом достаточно отдаленного прошлого, уже подернувшегося архивной пылью, то кровоточащий курдский вопрос актуален и поныне. Советский вождь требует, чтобы мы оставили попытки насильно превратить этот народ в турок, предоставили курдам национально-культурную автономию, позволили им получать образование на своем языке и строили бы для них школы, больницы и дороги. А это идет вразрез с планом Великого Ататюрка по созданию единой турецкой нации – монолитной как по вере, так и по самоидентификации населения… – Это совершенно неприемлемо! – заявил как отрезал фельдмаршал Фавзи Чакмак. – Непокорные курды – как язва на теле нашего государства. Чтобы удерживать этот народ в состоянии хотя бы внешнего спокойствия, мы вынуждены держать на территориях его расселения значительные воинские контингенты. Если ситуация там выйдет из-под контроля, то ущерб для нашей государственной безопасности может быть смертельным. – Самый большой ущерб нашей государственной безопасности, дорогой Чакмак-паша, могут нанести советская и болгарская армии, стягивающиеся сейчас к нашей границе, – парировал президент Иненю. – Мой боевой опыт[22], который ничуть не меньше вашего, говорит, что как только войска выйдут на исходные рубежи, господин Сталин щелкнет пальцами – и тогда один из лучших большевистских стратегов генерал Рокоссовский, в силу решающего качественного превосходства большевистского воинства, превратит нашу армию в мелкий рубленный фарш. В свете повышенного интереса русских к Черноморским проливам, уж как минимум Истанбульская наступательная операция становится неизбежной. Даже если вы бросите во Фракию всю нашу армию, она не займет делом железные легионы противника и на пару недель. И в то же время начнется наступление русских армий на Кавказе, что тоже не сулит нам ничего хорошего, но по сравнению с проблемами на западном направлении будет сущей мелочью. – Все это понятно, господин президент, – вздохнул министр обороны Турции. – Но, несмотря на неприкрытую военную угрозу, требования господина Сталина являются вопиюще наглыми и неприемлемыми. Мы все должны умереть, но не покориться столь жестокому диктату. – Ваше мнение понятно, – кивнул президент, – но сейчас я хотел бы послушать, что по этому вопросу скажет наш министр иностранных дел, который лично разговаривал с большевистским вождем в Москве. Нуман Меменчиоглы немного подумал и сказал: – Если рассматривать господина Сталина как своего рода первого большевистского халифа, непосредственного наследника основателя религии коммунизма, то его требования к нам вполне понятны и обоснованы. Примерно такие же ультиматумы турецкие султаны времен расцвета Османской империи предъявляли властителям небольших окраинных стран. Разница только в том, что большевистский вождь не требует от нас обращения в свою веру и не грозит всеобщим истреблением побежденных. Первое он считает бессмысленным, а второе – не тот метод, которым в подобных случаях привыкли действовать русские. За всю свою историю, распространяясь по огромным просторам Евразии, русское государство не уничтожило ни одного покоренного народа. Для сравнения можно вспомнить историю испанской Реконкисты, когда мусульманское население частью было изгнано, частью уничтожено, а частью насильственно обращено в христианство. Если мы проявим упрямство и не подчинимся требованиям советского вождя, то нас сначала разгромят, а потом, засучив рукава, примутся переделывать турецкий народ на правильный лад, как когда-то русские цари переделали казанских татар, после того как разгромили и уничтожили их государство. Между прочим, это собственные слова большевистского властителя, не верить в которые у нас нет никаких оснований. Выбор за нами: будем мы меняться самостоятельно, сохраняя формальную независимость, или нас изменят извне, применив грубую военную силу. – О каких изменениях вы говорите, Нуман-паша?! – воскликнул Фавзи Чакмак. – Это другие нации могут меняться как им угодно, а мы, турки, должны почитать своих предков, воздвигнувших грандиозное здание Османской империи, и следовать их заветам. Очистившись от ослаблявших наше государство иноверцев и инородцев, наша нация должна воспрянуть из унизительного бессилия и вновь превратиться в Великую Державу, которой самим Всевышним заповедано быть лидером всего тюркского и исламского мира. – Вы так ничего и не поняли, Чакмак-паша, – вздохнул министр иностранных дел турецкой республики. – Мы должны измениться, потому что возврат к прошлому не является возможным, а наша привычка решать все свои проблемы путем грубого вооруженного насилия, а потом еще и вырезать побежденных, вызывает у господина Сталина закономерное желание прекратить это безобразие. Желая ликвидировать даже малейшую угрозу кровопролития на своих границах, он хочет не только, чтобы мы изменили отношения к курдам и другим национальным и религиозным меньшинства, но и требует роспуска нашей армии, при безусловном сохранении полиции и жандармерии. – Что?! – покраснев от ярости, воскликнул фельдмаршал Фавзи Чакмак, привставая со своего места. – Сядьте, Чакмак-паша, и ведите себя прилично, – прошипел президент Иненю. – Я уже говорил вам, что русские способны распустить турецкую армию без всякого нашего согласия, просто разгромив ее на поле боя. Имеющееся у нас вооружение – это откровенный хлам, обноски с чужого плеча, ибо приобретению современных танков, самолетов и артиллерийских орудий ощутимо мешает недостаток финансовых средств. Даже если я раздену догола каждого гражданина Турецкой республики, то не получу достаточно денег для перевооружения армии. Чтобы отвергнуть наглые притязания господина Сталина, мы могли бы прибегнуть к покровительству враждебных ему держав, чтобы те поставили нам вооружения как противникам большевистской экспансии. И именно такого развития событий стремится избежать большевистский Властитель полумира, выдвигая нам свой ультиматум. Сейчас Америка – это далекое от нас государство, по большей части занятое своими делами на Тихом океане, а потому не обращающее внимание на то, что происходит в Старом Свете, но так будет не всегда. Эта великая страна с мощной промышленностью и большими амбициями, практически недоступная для прямого нападения. Если Турецкая республика сохранится в своем нынешнем виде, то после того как американцы решат свои проблемы, нам непременно поступит предложение вступить в антирусский и антибольшевистский союз. И мы, конечно, от него не откажемся. Так было в прошлом мира за Вратами, и именно эту возможность господин Сталин желает отменить, требуя нашего изменения и разоружения. При этом нам следует ценить то, что с нашим правительством ведут переговоры, желая добиться всего миром, а не бомбят наши города с воздуха. А теперь, дорогой Нуман-паша, продолжайте. Министр иностранных дел сказал: – Всего сто лет назад турки были меньшинством на территории нашего современного государства, а больше половины населения составляли христиане, греки и армяне, еще двадцать процентов – курды. Во исполнение заветов предков, желая избавиться от иноверцев и инородцев, мы пролили реки крови, чем возбудили ненависть и опасения всех окрестных народов. Господин Иванов, посол русских из будущего, заявил мне, что причина преждевременного упадка Османской империи – бездумная привычка к грубому насилию и беспощадному уничтожению побежденных врагов. Сами русские поступают совершенно по-другому, и так же, как они, когда-то действовали наш первый султан Осман и его ближайшие преемники, заложившие фундамент могущества будущей Оттоманской Порты. И только потом политика потомков Османа сменилась на прямо противоположную. Быть может, это произошло в силу опьянения султанов мощью своего государства, а может, и потому, что Оттоманская Порта была готова принять к себе любого талантливого европейского мерзавца, лишь бы он принял ислам и взял себе турецкое имя. Если на первых порах отряды христианских вассалов султана составляли значительную часть османских войск, то потом это явление постепенно сошло на нет, ибо оказаться нашим союзником и вассалом стало не менее опасно, чем быть нашим врагом. Чтобы понять истинность этого утверждения, не надо заглядывать вглубь веков. Курды, которые были нашими союзниками в борьбе с русскими и армянами, теперь превратились для нас в унижаемых и гонимых парий. Насколько мне известно, там, в мире за Вратами, курдский вопрос продолжает быть гноящейся язвой на теле Турецкой республики и инструментом тех сил, которые желают чужими руками ловить рыбу в нашей мутной воде. Кемаль Ататюрк, желая превратить Турцию в современное светское государство, сумел изменить в нашем народе очень многое, но и ему даже не пришло в голову менять в нас то, что и стало главной причиной турецких несчастий. Ведь выбор у нас не в том, чтобы измениться или сохраниться в неприкосновенности, а в том, кто и каким путем будет проводить эти изменения. Исмет Иненю, который и сам был курдом по отцу и турком по матери, в ответ на эти слова только покачал головой. – Все, что вы сказали, дорогой Нуман-паша, конечно, правильно, – сказал он, – но есть одно обстоятельство, которое помешает нам прислушаться к голосу разума. Это мы тут с вами, люди образованные и умудренные жизненным опытом, понимаем справедливость выдвинутых нам претензий. И то я же вижу, что внутри нашего военного министра от высказанных вами истин кипит настоящая буря возмущения, а ведь он отнюдь не малограмотный сельский юнец. Привычку нашего народа при любом возражении и сопротивлении хвататься за палку или ятаган не изжить изданием новых законов и постановлением правительства. Если мы просто примем ультиматум господина Сталина, то наши люди скажут, что мы сдались, даже не попытавшись изменить предначертанное. Гордость не позволит им признать ни того, что против нас сложились обстоятельства непреодолимой силы, ни того, что прописанные нам изменения пойдут на пользу нам самим. Кемаль Ататюрк в силу своего огромного авторитета смог бы перешагнуть через этот барьер народного возмущения, но мы с вами – это не он. А потому будьте любезны уведомить господина Сталина, что мы отвергаем его ультиматум. Переговоры между нашими странами можно продолжить после того, как русская армия возьмет Стамбул и убедит наш народ в своей непревзойденной мощи. Также, скорее всего, во имя этого убеждения нам придется вернуть русским все то, что мы взяли у них после прошлой войны. Увы, но это так. А вы, Чакмак-паша, приготовьтесь выехать во Фракию, чтобы возглавить наши войска в сражении за Стамбул. Надеюсь, Всевышний будет к вам милостив и после героической гибели отправит в Джанну к стройным гуриям, а не в Джаханнам к толстым носатым чертям. Насколько я помню, совсем недавно вы сами этого хотели. 7 августа 2019 года, 12:15. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево». Присутствуют: Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин Министр обороны – генерал армии Сергей Кужугетович Шойгу Начальник Генштаба – генерал армии Валерий Васильевич Герасимов Секретарь Совета Безопасности РФ – генерал армии Николай Платонович Патрушев Премьер-министр – Андрей Рэмович Белоусов Министр иностранных дел – Сергей Викторович Лавров Президент закончил читать документы из папки переданной ему начальником штаба и поднял взгляд на присутствующих. – Итак, – сказал он, – вопрос вторжения в Белоруссию армий альянса государств вне НАТО вашингтонским начальством этих отморозков решен положительно. Некая пани Тихановская, жена одного из арестованных в Минске оппозиционеров, с какого-то бодуна объявленная поляками верховным лидером демократической Белоруссии, призвала весь цивилизованный мир освободить страдающий народ ее родины от власти ужасающего диктатора. По сведениям нашей разведки, польская, литовская и латвийская армии уже стягиваются к белорусской границе, и то же самое, воспользовавшись временным затишьем на фронте, делают последние остатки украинских резервов. Если белорусы будут сражаться с этой ордой в одиночестве, то не продержатся и нескольких дней – силы сторон несопоставимы. И в то же время, если российская армия вступит в войну уже после начала вторжения, то наши сухопутные части банально не успеют на помощь союзнику. Кровопролитная встречная битва за Минск с потерями для гражданского населения и разрушением этого прекрасного города отнюдь не входит в наши планы. У кого по этому поводу будут какие-нибудь мнения? – Вот, …, дебилы! – непроизвольно выругался Сергей Лавров. – Мало нам было Украины, теперь еще и эти… – С того момента, Сергей Викторович, как упал самолет Трампа, сразу стало очевидно, что Украины – это только начало, – сказал президент. – Большой Дон был специалистом по сделкам и экономическому шантажу, но сейчас на его месте сидит анимированная кукла, которой из-за кулис крутят люди, настроенные на войну с нами до последнего обитателя европейского континента. Мысль разменять Европу на Россию, а самим при этом уцелеть, намертво засела в головах деятелей нынешней вашингтонской администрации, и в своих расчетах предполагаемых действий противника мы должны исходить из этого обстоятельства. Должен сказать, что это не плохо и не хорошо – это просто факт, с которым необходимо считаться. Сергей Кужугетович, ваше мнение? – Я, Владимир Владимирович, тоже думаю так же, как и вы, – сказал Шойгу. – Лично у меня сложилась полная уверенность в том, что когда закончатся прибалты и прочие восточные европейцы, на нас толкнут следующий эшелон противников, предварительно постаравшись заручиться закулисной договоренностью о неприменении даже тактического ядерного оружия. Ситуация, при которой стороны могут непроизвольно перейти от применения тактического оружия поля боя к нанесению массированных ядерных ударов, для наших американских оппонентов неприемлема. – Нам ядерная война тоже не доставит большого счастья, – хмыкнул президент. – Мы бы и нынешней ситуации постарались избежать, если бы была такая возможность. К сожалению, я слишком поздно понял, что майдан в Киеве – это не частный тактический ход с целью улучшить геополитическое положение западных стран, сопровождающийся кровавыми эксцессами в силу самодеятельности «революционных» масс, а начало большого экзистенциального конфликта по переделу мира. Но сейчас по этому поводу поздно пить боржом. К счастью, нам подвернулись Врата, которые пробудили Россию от спячки и побудили действовать еще до того, как противник смог привести в исполнение все предварительные планы и заставить нас сражаться в крайне невыгодной стратегической конфигурации. – Попытка переворота в Белоруссии, – сказал Патрушев, – это не случайное явление, связанное со вспышкой новой вирусной инфекции, а давно запланированных ход западных спецслужб, стремящихся придвинуть возможный рубеж начала конфликта как можно ближе к Москве. К сожалению, потенциальному успеху этого замысла способствовала многовекторная, а проще говоря, двурушническая политика белорусского руководства, стремившегося окучить все возможные грядки и быть удобным и для наших, и для ваших. О том, что это не сработает, можно было бы догадаться после майдана в Киеве, где американские и британские спецслужбы руками националистических отморозков уничтожили такой же многовекторный режим Януковича. – Александр Григорьевич все понял, раскаялся и пообещал, что больше так не будет, – сказал президент. – Впрочем, это уже неважно. Крепость задним умом – это наша общая славянская черта, так что сейчас мы должны исходить из существующей ситуации, а не страдать по вырванным волосам. Помимо Белоруссии, враг может нанести по нам удар на юге. Валерий Васильевич, какова обстановка на Приднестровском направлении и нет ли каких-нибудь признаков, что с началом сражения за Белоруссию и Прибалтику нас могут попытаться побеспокоить еще и с этой стороны? Ведь не зря же Румыния с такой охотой присоединилась к альянсу стран вне НАТО, став его главной ударной силой на южном стратегическом направлении. – Одновременно с подготовкой к вторжению в Белоруссию, – сказал генерал Герасимов, – началась переброска частей румынской армии на границу с Молдавией, но уверенности в том, что вторжение на южном фланге начнется в те же сроки, что и на центральном московско-варшавском направлении, у нашей разведки пока нет. По численности румынская армия в несколько раз уступает польско-литовской группировке, а у молдавских, болгарских и венгерских военных и вовсе нет никакого желания сражаться. Предположительно, вторжение на Приднестровском направлении может начаться после того, как спутниковая разведка западных стран обнаружит начало переброски наших частей с юга Украины на север, где, как считают в НАТО, и будет решаться судьба конфликта. – Судьба конфликта будет решаться на улицах российских городов, – сказал президент. – Это я к тому, что исход этой войны зависит от того, как к ней отнесется наше собственное население. Если люди решат, что это не их война, вот тогда наши дела плохи… – Народ, – сказал Николай Патрушев, – в лице основной массы своих представителей, все понимает правильно, и сбить его с толку очень непросто. Есть у нас, конечно, отдельные люди, для которых эта война стала неприятным откровением, а также принципиальные противники нашего государства в его нынешнем виде, в том числе в среде чиновничества и бизнес-элиты. Но с ними ничего нельзя поделать, пока они напрямую не нарушили никаких законов, в том числе и новейших, предназначенных защитить российское государство и его армию от дискредитации и клеветы. – А нужно ли вообще что-то делать с этими людьми, ну разве что за исключением самых оголтелых? – с сомнением спросил президент. – Ведь так, если размахивать шашкой направо и налево, можно превратить Россию в некоторое подобие Северной Кореи. Вы нашим людям только подмигните – и они вам мигом снова настрочат четыре миллиона доносов на всех встречных и поперечных. – Шашкой махать не надо, и делать упор на доносы тоже, – сказал секретарь Совбеза. – Но требуется понимать, что, по сути, внутри нашей страны пролег еще один, внутренний фронт. То швейцары офицера в парадной форме при советских орденах не пустят в элитный ресторан, потому что его администрация «против Сталина» и «против войны». То либеральная профессура пригрозит по формальным причинам отчислить из ВУЗа патриотически настроенных студентов. То книжный магазин выставит на видное место произведения убежавших за рубеж ярых ругателей и хулителей России. То зампред Центробанка заявит, что увеличение промышленного производства в стране приведет к повышению инфляции. Про фронду части театральных деятелей и прочих культурных работников я вообще молчу. Россия изгнала из своих пределов своих лучших сынов и дочерей, говорят они, перед которыми теперь надо каяться и просить прощения. А ведь их никто не гнал – сами уехали, точнее, убежали. И самое главное – страшный скрип чиновничьего саботажа и волокиты почти на всех уровнях государственной пирамиды. С одной стороны, это все мышиная возня, а с другой, подобные явления выбешивают наше молчаливое патриотическое большинство, которое, не говоря лишнего слова, воюет с укронацистами и трудится в экономике. А теперь сами подумайте, какой вой поднимется, если мы от боевых действий против остатков киевского режима перейдем к полноценной войне против стран НАТО, пусть даже они выступят против нас вне этого альянса. Президент подумал и сказал: – Трудно спорить с тем, что наше чиновничество надо бы почистить от людей, утративших адекватность текущему моменту, но делать это нужно так, чтобы не хватить лишнего. Подумайте над этим, а я вас поддержу. Что касается всех прочих «нетвойнюков» и «мызамирщиков», то с ними необходимо работать через наше патриотическое гражданское общество, которое по самым вопиющим случаям завалит жалобами Роспотребнадзор, Минобрнауки, Минкульт и другие организации, и те просто будут вынуждены проявить свою реакцию. А еще такие случаи необходимо как можно шире освещать в прессе, в том числе и центральной. Как только такие истории становятся достоянием широкой гласности, их «герои», как правило, исчезают в безвестности или начинают шумно извиняться и заявлять, что «их не так поняли». А теперь, коллеги, давайте вернемся к главному вопросу нашей встречи – как нам следует поступить в связи с неизбежной уже агрессией против братской Белоруссии: наносить упреждающий удар или дождаться, когда враг сам вторгнется на территорию нашего союзника, и только потом начать воевать без дураков? – С дипломатической точки зрения, – сказал Сергей Лавров, – на европейском направлении было бы нежелательно начинать превентивную войну, потому что это достаточно сильно уронит наш внешнеполитический престиж в глазах стран, которые пока еще остаются нейтральными. Наши внешнеполитические партнеры довольно легко проглотили делегитимацию бывшего киевского режима с его последующей ликвидацией, потому что с четырнадцатого года вопрос с украинской государственностью действительно находился в спорно-подвешенном состоянии, а Россия, признавшая альянс ДНР и ЛНР, названный Федеративной Украиной, заключив с этим образованием военный союз, имела полное право вмешаться в гражданскую войну на Украине своей вооруженной силой. Но в отношении стран, входящих в ЕС и НАТО, такой подход должен быть исключен, независимо от имеющихся у нас данных о готовящемся нападении. Донесения разведки к дипломатической ноте не подошьешь, при том, что весь Запад будет кричать о неспровоцированном нападении. Польша, Литва, Латвия и их прочие союзники по Второму Варшавскому Блоку могут заявить, что они просто проводили учения у границ Белоруссии с целью оказания политического давления на руководство этой страны. – Так, коллеги, – сказал президент, – аргумент Сергея Викторовича понятен. У кого еще есть какие мнения? – Исходя из конфигурации государственных границ, – сказал генерал Герасимов, – превентивное наступление с целью защиты Белоруссии непосредственно с территории России будет малорезультативным. Под наш превентивный удар могут попасть только концентрирующаяся под Даугавпилсом латышская механизированная бригада и поддерживающая ее батальонная тактическая группа НАТО, в которую входит канадский мотопехотный батальон, итальянская, словацкая, испанская мотопехотные роты, а также танковая рота из Польши и подразделения обеспечения. Как мы предполагаем, эти силы предназначены для нанесения отвлекающего удара в направлении Витебска… – Погодите, Валерий Васильевич, – прервал президент начальника генерального штаба, – так у вас есть сведения, что подразделения, так сказать, «старых» стран НАТО тоже намереваются принять участие в нападении на Белоруссию? – Да, – подтвердил генерал, – у нас имеются достоверные сведения, что натовцы покинули пункт своей дислокации в городке Адажи возле Риги, и частью по железной дороге, а частью своим ходом по шоссе перемещаются в направлении Даугавпилса – туда же, куда несколько раньше убыла расквартированная в Риге мотопехотная бригада латышской армии. А какое, собственно, это имеет значение, если мы ведем войну за свое выживание? – Да, собственно, никакого практического значения это не имеет, – ответил президент, пожав плечами, – просто я прояснил для себя этот вопрос, чтобы понять, насколько далеко зашло дело, вот и все. – Не исключено, что перед началом вторжения в Белоруссию оно будет объявлено «миротворческой» операцией, – сказал Шойгу. – Помощь восставшему против тирании белорусскому народу, и прочее бла-бла-бла. – Да, Сергей Кужугетович, – сухо кивнул Путин, – это действительно может быть так. Но для нас защита союзника должна быть превыше всего, а потому на любые заявления из Варшавы, Брюсселя и даже Вашингтона следует наплевать и забыть. Валерий Васильевич, продолжайте. – Литовские силы, – сказал генерал Герасимов, – мотопехотная бригада «Железный волк», пехотная бригада «Жемайтия» и легкопехотная бригада «Аукшайтия», а также батальонная группа усиления НАТО в настоящий момент находятся на полигоне Рудинкай под Вильнюсом. Предполагаемое направление удара после выхода в исходный район севернее деревни Медининкай – на Минск, по двум дорогам через Ошмяны и Сморгонь-Молодечно. Но основные ударные группировки вторжения расположены в Польше. 11-я бронекавалерийская и 12-я механизированная дивизии вместе с частями усиления и обеспечения концентрируются в Сокулках. Предполагаемое направление удара – Гродно-Лида-Минск. 16-я и 18-я механизированные дивизии, перебрасываемые в район Бяла-Подляска, скорее всего, ударят по маршруту Брест-Кобрин-Барановичи, и потом – тоже на Минск. Американский бронекавалерийский эскадрон с силами поддержки в настоящий момент остается в пункте своей дислокации в городе Ожиш, в ста двадцати километрах от польско-белорусской границы. Если в составе латышкой и литовской группировок танки имеются только в составе НАТОвских частей усиления, то армия Польши может выставить на поле боя порядка шестисот основных боевых танков различных моделей и модификаций, а также достаточно мощную и мобильную артиллерию, боевую авиацию, ударные и транспортные вертолеты. Если от ударов из Прибалтики белорусская армия способна отбиться самостоятельно силами мирного времени, то для отражения вторжения с западного направления белорусскому руководству потребуется проводить всеобщую мобилизацию и звать на помощь старшего брата, то есть нашу армию. – Да, Валерий Васильевич, – сказал Путин, – так будет лучше всего. Как только закончится наше совещание, я свяжусь с президентом Лукашенко и предам ему ваши рекомендации в связи с угрозой неминуемого вторжения иностранных войск немедленно объявить мобилизацию резервистов и пригласить на территорию Белоруссии российскую армейскую группировку для совместной обороны ее территории от иностранных захватчиков. Будем надеяться, что после последних событий и Александр Григорьевич прислушается к голосу разума, и белорусы забудут о внутренних разногласиях и пойдут воевать за свою страну. А вы, Сергей Викторович, дадите пресс-конференцию, на которой официально заявите, что Российская Федерация в случае иностранной агрессии против Белоруссии, невзирая ни на какие последствия, обязательно придет на помощь своему ближайшему союзнику и не даст повториться «ливийскому» сценарию. Ну а потом – кто не спрятался, мы не виноваты. Может, на Западе кто и призадумается (что, конечно же, вряд ли, но наши внешнеполитические партнеры, пока сохраняющие нейтральность, непременно намотают ваши слова на ус. Часть 32 Операция Щит Союза 16 августа 2019 года, первая половина дня, Республика Беларусь. Русская народная мудрость гласит: скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. К подготовке к военным действиям это высказывание тоже относится в полной мере. Второго августа, в пятницу, в Вашингтоне было принято решение до предела обострить ситуацию в Восточной Европе. Пятого августа, в понедельник, самопровозглашенная лидер оппозиции пани Тихановская в эфире Евроньюс зачитала свое обращение ко всем «демократическим» странам с просьбой помочь белорусскому народу освободиться от ужасного диктатора Лукашенко, а заодно и от собственной государственности. В Варшаве уже и карту раздела Белоруссии нарисовали, определив, что отойдет к Польше, что к Литве, а что будет прирезано к никчемной Латвии. Украине на этом празднике жизни ничего не полагалось – ее и саму намеревались делить между Польшей, Венгрией и Румынией, но чуть попозже, после победы над Россией. Потом седьмого августа, в среду, на совещании у российского президента Путина было принято решение о принципиальном ответе коллективному западному Чемберлену. И уже на следующий день, в четверг восьмого августа, президент Лукашенко прислал в Москву официальное приглашение российским войскам прибыть на территорию Белоруссии для участия в совместных учениях «Щит Союза – 2019», одновременно подписав указ о двухмесячных сборах белорусских резервистов. Девятого числа, в пятницу, российско-белорусскую границу пересекли первые эшелоны с российскими войсками. Однако внутренняя ситуация в Белоруссии была еще неочевидна. Но десятого и одиннадцатого августа убежавшие в Польшу либерал-революционеры и их покровители Левитс, Науседа и Дуда наговорили столько всякого разного, что белорусское общество встало на дыбы. В белорусах неожиданно пробудилась генетическая память о веках польского угнетения и национального унижения, да и о Великой Отечественной Войне вспомнили тоже – ибо тогда на белорусской земле зверствовали не только немцы, но и их латышско-литовско-украинские приспешники, а также отряды польской Армии Крайовой. Имелось, конечно, меньшинство, готовое приветствовать «демократических» оккупантов, но для процесса мобилизации эти люди не имели никакого значения. Двенадцатого числа резервисты, согласно выданным предписаниям, массово пошли в военкоматы, и в тот же день Тихановская призвала своих сторонников к всеобщей забастовке и акциям неповиновения властям. И ровным счетом ничего не произошло: вялотекущие стачки прекратились даже на тех предприятиях, где до того они имели место. Тринадцатого числа (несчастный день) польский президент Дуда, литовский президент Науседа и латышский президент Левитс предъявили президенту Лукашенко совместный ультиматум прекратить призыв резервистов, распустить армию, выпустить политических заключенных и передать власть в руки «демократической» оппозиции. На исполнение этих требований было выделено традиционных семьдесят два часа. Четырнадцатого числа президент Путин сделал экстренное заявление, что страны, вооруженным путем вторгшиеся на территорию Белоруссии, окажутся в состоянии войны с Российской Федерацией, вне зависимости от их принадлежности к военно-политическим блокам. Лязг передергиваемого затвора услышали в Пекине, Дели и других столицах стран глобального Юга, и в то же время его «не заметили» в Вашингтоне и столицах Европы. Там уже закусили удила и рвались в схватку, невзирая на препятствия.