16 августа 2019 года, вторая половина дня. Обстановка в Белоруссии и мире. Жители Белоруссии, у кого была возможность, с замиранием сердца смотрели трансляцию из Георгиевского зала Кремлевского дворца, и в тот момент, когда прозвучали слова: «объявить войну» и «принято единогласно» у множества людей вырвался вздох облегчения. С начала агрессии прошло всего десять часов, а огромная Российская Федерация уже спешила на помощь маленькой Белоруссии. Подкрепили это впечатление кадры взлета с аэродрома Энгельс и авиабазы Шайковка тяжелых бомбардировщиков Ту-22М3, самолетов стратегической авиации Ту-95 и Ту-160, а также сюжет, показывающий старт крылатых ракет с борта корабля, находящегося в акватории Черного моря. На самом деле это были архивные съемки прошлых лет, но это уже было неважно. Важен был сам факт исполнения российским руководством своих союзнических обязательств. Второй Югославии, Ливии, Ирака или Сирии в Белоруссии не случится. Русские уже идут. Разумеется, в Минске и окрестностях имелись и те люди, для которых в этот момент рухнула последняя возможность прийти к власти (пусть и не на мутной волне белорусского майдана, так хоть на штыках иностранных оккупантов), но их мнения уже никто не спрашивал. Неважно, плох или хорош был президент Лукашенко для своего народа, но по сравнению с начавшейся агрессией это было уже сущей мелочью. От Дуды и Науседы в Белоруссии добра почти никто не ждал, за исключением тех белорусских граждан, о ком было сказано выше. Через час после завершения трансляции из Москвы на белорусском телевидении с экстренным обращением выступил президент Лукашенко, сообщив своему народу, что все будет хорошо, победа в начавшейся войне будет за белорусско-российским союзом, и что агрессоры сами выбрали свою судьбу. Вообще-то первый налет польской авиации на Минск как раз и должен был уничтожить здание Белтелерадио и Минскую телевышку, но эти самолеты были сбиты еще над границей, а потому никуда не долетели. Как оказалось, акции силовой «демократизиции» могут быть успешными только в том случае, если силы сторон оказываются несоизмеримы. Когда с одной стороны все НАТО во главе с США, а с другой Югославия, Ирак или Ливия, то «демократизаторы» неизбежно побеждают. А вот когда «альянс вне НАТО» нападает на Белоруссию, у которой есть надежда на скорую поддержку Российской Федерации, то эта схема начинает буксовать. Где-то на западе и на севере гремели ожесточенные сражения, в боях и под обстрелами польско-литовской артиллерии погибали белорусские солдаты и мирные жители, а в Минске все было относительно спокойно. Но если подойти к железной дороге, то можно было видеть, как напряженно пульсирует транспортная магистраль от перебрасываемых по ней российских войск. И ведь железная дорога через Минск была не единственной, что ведет к западным и северным границам Белоруссии. На севере составы спешили от Невеля к Молодечно, и дальше к Лиде, на юге эшелоны торопились от Брянска через Могилев и Осиповичи к Барановичам. Выгружались российские войска (правда в небольшом количестве) на станциях Мозыря и Лунинца. Три дня, выданных президенту Лукашенко на «подумать» – это большой срок для обстрелянной, прошедшей боевую обкатку армии, чтобы собраться и выступить на войну. Восьмого августа, после совещания у президента, в войсках Центрального направления, ранее переброшенных с театра боевых действий на Украине, было объявлено состояние готовности. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое августа, с соблюдением мер маскировки началась погрузка техники в эшелоны, а в ночь с пятнадцатое на шестнадцатое первые составы с войсками пересекли российско-белорусскую границу. Войска Прибалтийского направления в состояние готовности были приведены тринадцатого августа, а в ночь с пятнадцатое на шестнадцатое вышли в исходные районы, после чего им требовалась только отмашка с самого верха. К середине августа маршевые пополнения из мобилизованных уже закончили начальную подготовку на полигонах и в своем большинстве убыли в назначенные им части и соединения Действующей Армии. Никаких новых формирований план мобилизации не предусматривал, только восполнение понесенных потерь и увеличение существующих штатов. Батальоны развертывались в полки, бригады в дивизии, и все это делалось с учетом максимального сохранения существующей командной иерархии. Проверенные в боях офицеры получали очередные звания и повышались по службе, а неумелые или неудачливые направлялись в распоряжение Главного управления кадров Министерства обороны. Там разберутся, кого, куда и как – самое главное, чтобы подальше от непосредственного участия в боевых действиях. Конечно, в среднем боеготовность из-за прибытия мобилизованных несколько снизилась, но в общем и целом боевые возможности армии значительно возросли. Прибыла в действующие части и дополнительная боевая техника, частично восстановленная после снятия с хранения, частично захваченная в апрельских боях у разгромленной на Донбассе украинской карательной группировки. Не все танки, артиллерийские орудия и реактивные установки советского производства там были уничтожены напрочь, очень много техники оказалось пригодной для того, чтобы после ремонта и перекрашивания быть использованной на войне повторно. Именно утрата украинской армией большей части своего боевого потенциала – как в технике, так и в мобилизационном ресурсе – позволила перевести ее во второстепенные противники. Конечно, часть этой подготовки, несмотря на тщательную маскировку, не ускользнула от американских разведывательных спутников, но Вашингтон не стал предупреждать об этом своих восточноевропейских вассалов, опасаясь, что в таком случае те перепугаются и отменят нападение на Беларусь. И только после того как «альянс вне НАТО» прошел свою точку невозвращения и начал боевые действия, во второй половине дня шестнадцатого числа, соответствующая информация поступила в польский Генштаб. Одновременно московские посольства Польши, Литвы Латвии и других стран-участниц сообщили в свои столицы, что им по всем правилам вручены ноты об объявлении войны. Но пить боржом к тому моменту было поздно. События развивались уже вне зависимости от желания основных акторов, с грохотом и лязгом приближая исторические перемены. В Варшаве и Вильнюсе как раз к такой ситуации были морально готовы, и даже, более того, всеми силами стремились к подобному развитию событий, а в остальных местах публика была просто шокирована. В первую очередь, в состояние тягостного недоумения впали в Будапеште, а также в Софии и Кишиневе. Как же так, господа: нормально же сидели (то есть торговали в обход санкций через Турцию) – и вдруг ни с того, ни с сего война? Мало ли что там сказали эта дура Майя Санду или болгарский премьер Борисов – ведь главное же торговля, разве нет? Вот, транзит газа по южному направлению после освобождения Одесской, Николаевской и Днепропетровской областей возобновился, снова по трубам потек к терминалу в одесском порту российский аммиак. Бухарест при этом к войне морально готов был, но не так сразу. Сначала Россия должна ослабнуть, а Румыния усилиться, и только потом можно повоевать: за Молдавию, за Приднестровье, а кто его знает, быть может, и за что-то еще… В связи с созданием варшавского альянса вне НАТО в Румынии с дальних полок вновь извлекли пыльный план создания Романия Маре (великой Румынии) и принялись любоваться на это произведение искусства. И тут выяснилось, что воевать придется за саму Румынию, к чему не готовы ни армия, ни местное общество. Но особо глубокий ступор охватил финского президента (национального консерватора) Саули Ниисте и главу коалиционного правительства (социал-демократа) Антти Ринне. Не так они видели свое участие в Альянсе вне НАТО, совершенно не так. Финляндия должна была вступить в войну на самом последнем этапе, когда обессиленная русская армия увязнет в боях за Белоруссию. Тогда можно будет почти без боя забрать себе Выборг, Карелию, Кольский полуостров, и Петербург, а может быть, даже и Архангельск. Все так, как завещал великий президент Рютте, которого не повесили после войны за шею, как всех нормальных (германских) нацистов, а после отсидки пяти лет в финской же тюрьме отпустили коротать жизнь на пенсии. И теперь его именем в финских городах называют улицы. Невозможно представить (по крайней мере, пока), что в Германии появятся улицы, названные именами Адольфа Гитлера, Германа Геринга, Генриха Гиммлера, а вот в Финляндии улицы, названные именами финских военных преступников, виновных в геноциде советского населения, имеются в большом количестве. Там это национальные герои, боровшиеся за независимость Финляндии от Российской империи и СССР. Впрочем, об этих толстых обстоятельствах на тонком плане независимой Финляндии помнили не только авторы этой книги, но и президент Российской Федерации, для которого тема блокады Ленинграда и участия в ней финской армии была близка к сердцу и очень болезненна. Так что при первом же намеке на то, что страна Суоми пошла по старой кривой дорожке, сладких блюд ей щедрой рукой было отвешено столько, чтобы слиплось известное место. Никогда больше с этой земли не должна исходить угроза для России – хватит, повоевали. В тот момент, когда в Хельсинки на экстренное заседание с участием президента собрался финский парламент, еще не осознавший всей тяжести ситуации в ее многообразии, его тут же недрогнувшей рукой прибили при помощи «Искандера». Раз война объявлена, значит, уже можно все. Гражданское население вражеской страны российские военные специально убивать не станут, а вот уничтожение вражеского руководства с целью дезорганизации управления – для них в порядке вещей. Такой прием хорошо сработал с киевским режимом на Украине, сработает он и в Финляндии. Эстонские и латвийские власти, несмотря на приписываемую им тугодумность, правильные выводы из объявления войны сделали сразу. А потому, проклиная собственное легкомыслие и доверчивость по отношению к заокеанскому сюзерену, облеченные властью лица в Таллине и Риге, узнав об объявлении войны, кинулись искать доступные малотоннажные плавсредства, чтобы пересечь Балтийское море и укрыться в дружественной Швеции. И это в тот момент, когда границы этих стран еще не пересек ни один русский солдат. Банально не успел. Ведь госпоже Кальюлайд и господину Левитсу сорок дней назад в Варшаве мистер Помпео и мистер Хант объяснили, что Америка не будет принимать военного участия в этом конфликте, ибо не желает прямого столкновения с равновеликой ядерной державой. Неконтролируемая атомная война, перекинувшаяся на американскую территорию – это такой ужас, что и представить себе невозможно, а потому война в Европе (по крайней мере, на этом этапе) обойдется без участия армии США. Америка платит деньги, присылает оружие и наемников – восточные европейцы воюют. Только так, и никак иначе. В Вильнюсе президент Науседа чувствовал себя гораздо увереннее, ведь до Литвы русским еще предстояло добраться через территории Латвии или той же Белоруссии. Самое главное, он ни о чем не жалел, считая, что, по большому счету, коллективный Запад гораздо сильнее России, поэтому ничего страшного, если литовской армии вместе с ее героическим главнокомандующим после тяжелых и изнурительных боев придется отступить в Польшу или даже в Германию. Исторический опыт гласит, что и под властью Путина с Литвой и ее народом ничего особенного не случится, ибо оккупанты из русских никудышные – не то что из немцев или американцев. Зато потом, после победы Альянса, случившейся потому, что обессиленная Россия свергла свою власть, упала на колени и взмолилась о пощаде, можно будет вернуться в Вильнюс в ореоле борца и героя. Пан Дуда в Варшаве тоже не нервничал. Война так война, ведь он сам ее хотел. Планы польского министерства обороны предусматривают мобилизацию девяти с половиной миллионов человек – то есть почти четверти населения. Такое стало возможным, потому что польскому президенту твердо пообещали, что Польше, воюющей за создание новой Речи Посполитой, не придется думать ни о вооружении для такой огромной армии, ни о бюджете, ни даже о продовольствии. Все это будет бесперебойно поступать с Запада, который станет для его страны огромным и неуязвимым тылом. Только воюйте с русскими, панове. Приказ о начале всеобщей мобилизации он уже отдал, так что пройдет еще немного времени, и польская армия по мощи сравнится со всей остальной Европой вместе взятой. Тогда первым делом надо будет раздавить Калининград да предъявить Германии требования, чтобы та платила и каялась за старые прегрешения. Польша, единственная из всех стран «альянса вне НАТО», воюет не за идеологическую химеру «демократии», а за собственный шкурный интерес, за создание великой Речи Посполитой, протянувшейся от Балтийского до Черного моря. Поляки, и отчасти литовцы, в этой стране должны быть господами, а все прочие жители – бесправными холопами. Впрочем, пока пан Дуда предавался великопанским мечтаниям, первая волна крылатых ракет «Калибр», выпущенных из акватории Каспийского моря, уже час как находилась в воздухе. Вот-вот с минуты на минуту, должны были отстреляться моряки-черноморцы и самолеты-ракетоносцы Ту-95, носители крылатых ракет Х-55 и Х-101. И только перед самым входом первой ударной волны в польскую зону ПВО по стационарным позициям радиолокационных стаций и древних, как помет динозавров, зенитных ракет С-200 из Калининграда ударят береговые комплексы «Бастион» и переброшенные туда недавно «Искандеры». Прилетит и по американской базе ПРО в Редзиково. Пусть она и считается недостроенной, но тем, кто планировал этот удар, не нужно никаких неожиданностей, ибо из ее универсальных пусковых установок могут стартовать не только противоракеты SM-3, но и банальные «Томагавки». И только потом по складам боеприпасов, нефтехранилищам, железнодорожным узлам, портовым сооружениям, пунктам управления и связи ударят «Калибры» и крылатые ракеты воздушного базирования – все точно так же, как было на Украине три с половиной месяца назад. И тогда начавшаяся война повернется к Польше совсем другим боком. 16 августа 2019 года, 14:15. Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет. Присутствуют: 46-й президент США – Майкл Пенс Государственный секретарь – Майк Помпео Председатель объединённого комитета начальников штабов – генерал корпуса морской пехоты США Джозеф Данфорд Директор ЦРУ – Джина Хаспел, она же «Кровавая Джина» В тот момент, когда Российская Федерация объявляла войну Польше и прочим странам «Альянса вне НАТО», в Вашингтоне было около шести часов утра. Спал президент Пенс, спал госсекретарь Помпео, спал генерал Джозеф Данфорд, спала даже сама Кровавая Джина по фамилии Хаспел. Предутренний сон, он, как говорится, самый сладкий. К тому моменту, как они проснулись и сели завтракать, по CNN уже шел прямой репортаж из Варшавы с воющими повсюду сиренами воздушной тревоги. Но это была еще не сама публичная порка обнаглевшего пана, а только крик ужаса от ее предчувствия. У Майка Помпео даже хорошо прожаренный тост выпал изо рта. – Что?! – заорал он и дальше последовал поток нецензурных, правда, весьма однообразных, ругательств. Другие деятели кровавой вашингтонской клики были шокированы не меньше. А должны были бы уже привыкнуть к тому, что Россия перестала прятать голову в песок и реагировать на эскалацию конфликтов исключительно при помощи дипломатических озабоченностей. К тому времени, когда государственный секретарь, председатель объединенного комитета начальников штабов и директор ЦРУ собрались в Овальном кабинете у президента Пенса, все неизбежное уже стало реальностью. – Мистер Президент, – первым делом доложил генерал Данфорд, – по имеющимся у нас сведениям, русские нанесли по нашим главным союзникам в Европе просто нокаутирующий удар. Несколько сотен ракет разных типов поразили на территории Польши множество стратегических объектов, полностью разрушена и наша противоракетная база в Редзиково, ракетными ударами уничтожены пункт управления, радар, и повреждены почти все пусковые установки. Уничтожено и хранилище, в котором находились уже завезенные на место противоракеты SM-3 и крылатые ракеты «Томагавк». Подсчет ущерба продолжается, но уже ясно, что это место теперь можно использовать только в качестве декораций для съемки фильма-катастрофы. Президент Пенс посмотрел на своего главного генерала округлившимися от недоумения глазами и тихо спросил: – Но как такое могло получиться, мистер Данфорд? Ведь мы не воюем с русскими, не так ли? – Да, мы с русскими не воюем, – подтвердил председатель объединенного комитета начальников штабов. – База нашего усиленного механизированного батальона в городке Ожиш осталась нетронутой. Американские солдаты там находятся в полной безопасности, правда, только до тех пор, пока не начнут выдвигаться к линии фронта, чтобы принять участие в сражении. База в Редзиково – это другой случай. Очевидно, после прецедента с передовыми частями НАТО, включенными в состав литовской и латвийской армий, в Москве решили, что мы тоже можем одним росчерком пера передать эту базу в состав польской армии. В таком случае ее пусковые установки с «Томагавками» представляли бы для русских немалую реальную угрозу. Именно это обстоятельство и привело генералов Путина к решению о превентивном уничтожении этого объекта. – А что там все-таки было, в пусковых установках – противоракеты или «Томагавки»? – поинтересовался президент. – Я не собираюсь никого наказывать при любом вашем ответе, так что, пожалуйста, не надо врать. Я все-таки президент, и чтобы понимать, какую мне строить политику, должен владеть всей критически важной информацией. – Противоракеты, мистер президент, – честно ответил генерал Данфорд. – Но «Томагавки» на складе тоже имелись, и замена одного вооружения на другое заняла бы не более нескольких часов. И, видимо, русские об этом знали… – Скажите, Джозеф, а вообще есть ли что-нибудь такое, чего русские о нас не знают? – спросила Джина Хаспел. Генерал задумался. – Наверное, им пока неизвестно то, – сказал он, – на каком уровне эскалации мы бросим карты и примемся подсчитывать убытки. Зато нам известно, что русские будут идти до конца, и объявление войны «альянсу вне НАТО» – далеко не последний их ответ на наши невинные шуточки. Наш новый президент во время своей тронной речи сказал в их адрес так много недобрых слов, что теперь у мистера Путина и его электората (а это как минимум семьдесят процентов населения) есть только два варианта: победить или умереть, а иначе их настигнет то, что хуже самой смерти. – Я думал, что все будет так же, как и в Сирии, – сказал президент Пенс. – Наши союзники поляки и литовцы будут воевать с Белоруссией, а мы и русские, каждый неявно, станем поддерживать свою сторону. Никакого объявления войны со стороны русских нами не предполагалось, и уж тем более мы не думали, что одновременному удару подвергнутся все страны «альянса вне НАТО». Так сейчас уже не принято. – Очевидно, – хмыкнул генерал Данфорд, – что мистер Путин считает себя достаточно влиятельным человеком для того, чтобы самостоятельно определять, что сейчас принято, а что нет. Вы предъявляете ему ультиматум и нападаете на его союзника, а он, к нашему ужасу, действуя уже в логике военного времени, объявляет войну нашим союзникам и приказывает своим генералам перестать стесняться в методах воздействия. Отсюда и такой катастрофический результат вашей политики. Вы хотели отвлечь внимание мирового сообщества от темы происхождения новой вирусной инфекции, но при этом вызвали из небытия чудовищного джинна, который теперь может пожрать и нас самих. – Погодите, Джозеф! – воскликнул президент Пенс. – Вы меня совсем сбили с толку. Что такое логика военного времени и чем она так опасна? – Если конфликт развивается по логике мирного времени, – стал пояснять председатель объединенного комитета начальников штабов, – то страна-инициатор конфликта ставит цель частично улучшить свое положение, а атакованная сторона стремится вернуться в состояние статус-кво. Все знают, что силы, выделенные на операцию, весьма ограничены, и при их исчерпании боевые действия угаснут сами собой, после чего начинаются мирные переговоры. При этом бизнес и население, как минимум в стране-инициаторе, продолжают жить своей обычной жизнью, и им нет никакого дела по того, что где-то их соотечественники убивают других людей. Это главное условие, потому что если война в такой логике начинает мешать бизнесу и беспокоить граждан, то ее прекращают. Америка в силу этого обстоятельства убралась из Индокитая, а русские из Афганистана. Если мыслить категориями мирного времени, то решающих результатов можно достичь только в том случае, если инициатор конфликта многократно превосходит своего противника в силах. Примерами таких побед американского оружия могут служить Гренада, Панама, Югославия, Афганистан, вторая война в Ираке и Ливия. Русские, действуя в такой логике, крепко поколотили Грузию и почти уничтожили Украину. Несмотря на то, что для побежденных поражение может оказаться катастрофой, для победителя достигнутый результат означает лишь некоторое улучшение своих позиций на мировой арене. – Да, – подтвердил президент Пенс, – это обычный образ действий всех крупных государств после второй мировой войны. Кусочек там, кусочек здесь, а если и приходится отступить, то это ни для кого не является катастрофой. Главное, вы правильно заметили, это спокойствие бизнеса, прибыли которого не должны страдать от того, что где-то далеко идет война. – Так вот, – вздохнул генерал Данфорд, – логика военного времени совсем другая. Целью войны тогда объявляется разгром и уничтожение вражеского государства, захват столицы и принуждение противника к безоговорочной капитуляции, а вкладываемые в войну ресурсы ограничены только физическими возможностями государства. И население, и бизнес тогда начинают жить и работать только ради этой цели, а тех, кто не согласен с таким подходом, повсеместно вылавливают и казнят. В такой логике русские умеют жить лучше, чем другие народы, они к ней не стремятся, но в случае внешней угрозы готовы ее принять и действовать в соответствии с ее правилами. Вся их история прошла в отражении чужеземных нашествий, каждое из которых могло стать для их государства последним. Ваша речь перед Конгрессом, мистер президент, была чертовски хороша, как образец публичного красноречия и политической риторики, но в ней вы непроизвольно произнесли то, что включило в русском народе логику военного времени, а вторжение польско-литовской армии в Белоруссии дало этому глубинному чувству зеленый свет. Это именно русский народ решил, что раз на его страну напали, то биться с ним надо так, как предки этих людей бились с Гитлером и Наполеоном. Господин Путин, который, как болтает наша пресса, борется исключительно за свою власть, только облек эту общую волю в форму государственных решений. – Постойте, Джозеф, – взмахнул руками президент Пенс, – вы опять меня запутали – ведь Польша и Литва не нападали на Россию, это Россия напала на весь «альянс вне НАТО» разом! – С политической точки зрения, Белоруссия – это суверенное государство, а если глянуть на нее с позиции национального самосознания, то можно увидеть, что белорусы для русских «свои», часть великого общего целого и нападение на них воспринимается русскими как нападение на самих себя. А поляки и литовцы, хоть для нас они и не «свои», русскими воспринимаются как наш передовой отряд, наши наемники, вассалы и сателлиты. Вы думаете, что русские не заметили, как мистер Помпео, положив язык на плечо, метался по всей восточной Европе, сколачивая этот самый «альянс вне НАТО», целью которого должно было стать именно нападение на Россию. Когда Путин много раз говорил, что нападение на Белоруссию будет восприниматься как нападение на саму Россию, наш друг Майк (Помпео ухмыльнулся) воспринимал это как блеф, а это было честное предупреждение, последний наш шанс вовремя бросить карты и зафиксировать убытки на достаточно низком уровне. Мы ничего не были должны ни мистеру Порошенко, ни прочей киевской камарилье, чтобы ради сохранения власти их преемников идти на эскалацию такого высокого уровня, который в случае еще одного повышения ставок с нашей стороны может привести нас всех прямиком к вратам ада. – Нет, нет и нет! – взмахнул руками американский президент. – Пока этот конфликт напрямую не угрожает безопасности Америки, никаких эскалаций с нашей стороны больше быть не должно, и точно такую же позицию должны занять и наши союзники по НАТО, еще не затронутые этой войной. Наша Америка живет мирной жизнью, которая не должна вылететь радиоактивным пеплом в трубу термоядерного Апокалипсиса. И второй Вьетнам, будто идол древнего бога, пожирающий жизни американских парней, нам тоже не нужен. Мистер Дуда хотел воссоздать свою древнюю Речь Посполитую от моря до моря – так пусть он теперь воюет за нее сам, не втягивая в это дело Америку. Вы можете снабжать борцов за свободу Польши оружием и патронами, посылать им продовольствие и бытовой инвентарь, можете призывать наших союзников сплотиться перед угрозой с Востока и увеличить военные расходы, а также кричать из каждого утюга, что мы не допустим военной победы Путина. Все что угодно, но вы не должны предпринимать никаких действий, которые эти параноидальные русские могут посчитать началом нашего прямого нападения, потому что воистину это будет началом конца. И, самое главное, постарайтесь вразумить наших союзников, особенно этого странного придурка Джонсона. По CNN говорили, что в Эстонии русские ракеты вдребезги разнесли базу британского батальона. Будьте добры сделать так, чтобы из-за этого прискорбного факта не началась третья мировая война. – Об этом можете не беспокоиться, мистер президент, – ухмыльнулся генерал Данфорд. – Поскольку Великобритания на своих подводных лодках не имеет ракет собственной разработки, а арендует наши «Трайденты», мы заблокировали их коды запуска. Мистер Джонсон может сколько угодно надувать щеки и отдавать приказ начать ядерную войну с русскими, но ничего у него не получится. До особого нашего распоряжения ни одна британская ракета просто не взлетит. – Аллилуйя! – облегченно выдохнул президент Пенс. – Хоть одна приятная новость за сегодняшний день. Теперь, раз уж так получилось, мы должны принять все меры для того, чтобы эта злосчастная война не перекинулась дальше на запад. Необходимо укрепить обороноспособность Германии, Италии, Франции и так далее. Не забудьте и про Австрию со Швейцарией – в условиях начавшегося экзистенциального конфликта нейтралитет этих стран должен превратиться в полную фикцию. Введя против России экономические санкции, они уже сделали первый шаг по этому пути, и теперь надо двигаться дальше. И в то же время необходимо сделать так, чтобы на востоке Европы эта война продолжалась как можно дольше и как можно сильнее ослабила бы русских. Раз уж так получилось, поляки, румыны и прочие нации должны сражаться за свою свободу с яростью обреченных, чтобы мистер Путин в конце концов пожалел о том, что ответил на наши действия с такой резкостью и злобой. Насколько мне известно, Россия – это страна с подорванным демографическим потенциалом, и если бойня в Восточной Европе унесет жизни нескольких миллионов русских солдат, то так просто ей это не пройдет. Наша задача – измотать Россию чужими руками, а не биться с этими безумцами глаза в глаза. Если ничего подобного у нас не получилось в Украине, то надо попытаться проделать это в Польше и Румынии. И уберите, наконец, наших парней из зоны боевых действий. Думаю, что проще всего будет выводить их налегке, передав всю технику и вооружение польской армии. Мистер Помпео, через наше посольство в Москве свяжитесь с русским генштабом и сообщите им, что мы бросаем все и выводим наши контингенты из Польши и других стран, подвергшихся их агрессии. Если они не хотят войны еще и с нами, то пусть обеспечат нашим парням зеленую улицу без ракетных и бомбовых ударов. – Будет сделано, мистер президент, – без тени своей обычной улыбки ответил Майк Помпео, – мы и в самом деле несколько заигрались, не понимая, насколько глубоко зашла конвергенция между мистером Путиным и его партнером по ту сторону Врат дядюшкой Джо. Вот где воистину настоящее исчадие ада! Большевистский вождь тоже не хотел обрушившейся на него войны, но по ее итогам постарался насколько это возможно усилить свои позиции. Это в нашем мире Советы дошли только до Эльбы, а за Вратами, где Сталин и Путин действовали заодно, красные казаки уже моют копыта своих коней в водах Атлантического океана. Впереди у них Ламанш, а за ним – маленький, скорчившийся от ужаса Черчилль, империя которого теряет последние остатки своего величия. – Так вы считаете, что цель Путина – в завоевании всей Европы? – усомнился президент Пенс. – Не слишком ли безумно даже для этого человека? – Нет, мистер президент, – сказал госсекретарь Помпео, – вы меня неправильно поняли. Мистер Путин не желает завоевать всю Европу, он и в Польшу бы не полез, если бы мы сами не вынудили его к этому шагу. Только сейчас до меня дошло одно из любимых его высказываний: «Если драка неизбежна, то надо бить первым». Ведь этот человек не сразу стал полковником КГБ, свой жизненный путь он начинал как обычный уличный хулиган и эти привычки детства сохранились в нем на всю жизнь. Русский медведь хотел всего лишь мирно спать в своей берлоге, а мы, начиная с две тысячи восьмого года, с упорством, достойным лучшего применения, не уставали тыкать в него палкой. И вот вам результат наших действий – Америка за это время серьезно ослабла, а усилившаяся Россия вышла на тропу войны, грозящей нам глобальной катастрофой. – О, мистер Помпео, и вы, мистер Данфорд, – вздохнул президент Пенс, – если бы вы были такими умными еще месяц назад, а не сегодня, то вам просто не было бы цены! Но сейчас поздно плакать по вырванным волосам. Берите пример с миссис Хаспел, которая знает о своих ошибках, но скромно о них молчит. Ведь это именно ЦРУ должно было предупредить нас о том, что события могут пойти по самому неблагоприятному сценарию, но вместо того дружно, вместе со всеми вами, наша разведка продолжала рыть яму, в которую мы сейчас и упали. Вот, собственно, и все, что я хочу вам сказать в этот роковой для Америки момент. Аминь! 17 августа 2019 года, утро. Молдавия, Кишинев, ул. Василия Лупу, пункт постоянной дислокации второй мотопехотной бригады молдавской армии имени Штефана чел Маре, местонахождение 4-й отдельной десантно-штурмовой мотострелковой бригады РККА. Командир бригады подполковник Погорелов За эти месяцы затишья, пока наша бригада стояла в Приднестровье в ожидании приказа, нас переобмундировали и дооснастили техническими средствами полностью по стандартам двадцать первого века – в первую очередь в отношении разведки и связи, но было кое-что и из вооружения. Частью это были изделия промышленности современной мастерской мира, то есть Китайской Народной Республики, но все остальное оказалось отечественного производства – как больших заводов, так и мелких частных фирм. Как оказалось, за год с небольшим, пока я воевал за Вратами, прогресс в российском военном деле не стоял на месте, а мчался вперед исполинскими скачками. Изменения были заметны не только в военном деле, но и в отношении общества к своей армии. Если Экспедиционный корпус за Вратами оснащался исключительно за государственный счет (ибо иное было немыслимо), то с момента начала освободительного похода на Украину, когда для всей действующей армии потребовалось оснащение того же качества, выяснилось, что бюджет министерства обороны у нас не резиновый. Военное положение ввели только со вчерашнего дня, а до того страна жила по стандартам мирного времени. И тогда к вопросу оснащения воюющих подразделений беспилотниками, техникой связи и прочими нужными в военной жизни предметами подключилось так называемое гражданское общество. Простые люди собирали по копеечке, а в итоге получались миллионы. К нам таким образом попали китайские рации с шифрованием, китайские же беспилотники-квадрокоптеры, вполне российские тепловизоры и мощные дальнобойные снайперские винтовки «Сумрак», «Сталинград» и «Диверсант» производства фирмы «Лобаев-армс». И вот наступил тот самый день шестнадцатого августа, насыщенный событиями, будто украинское сало чесноком. Утром мы узнали о нападении польско-литовской армии на Белоруссию, днем прослушали обращение Владимира Путина к Федеральному Собранию, в котором президент попросил объявить войну всем странам Второго Варшавского Альянса, на что господа депутаты и сенаторы ответили единогласным согласием, а уже через пару часов последовал приказ перейти границу. Собственно, наша бригада, как и прочие части российской армии в Приднестровье, уже с вечера тринадцатого августа находились в состоянии готовности к началу боевых действий. Весь вопрос был в том, начнут ли первыми румыны, или мы сами перейдем в решительное наступление, не дожидаясь, так сказать, перитонита. Мы всерьез готовились как к первому, так и ко второму варианту, но наш президент оказался даже более решительным, чем о нем думали раньше. Быстрый удар в ситуации, когда противник не успел мобилизоваться и перебросить к линии фронта относительно боеспособные части румынской армии, выглядел в сложившихся условиях наиболее предпочтительным вариантом действий. Ведь мы же не хотим устраивать в Кишиневе ожесточенное побоище в стиле кровопролитных штурмов Николаева, Днепропетровска и Кривого Рога. Сами мы в таких побоищах участия не принимали, но были наслышаны, что после них остается от прекрасных прежде городов и какие жертвы несет при этом мирное население. Нет, воевать таким образом можно только на вражеской территории, где нам не жалко никого и ничего, а молдаване для нас все-таки отчасти «свои», тем более что и воевать с нами молдавская армия не хочет категорически, несмотря на приказы из Вашингтона. За тридцать лет господства во власти национал-либералов некогда зажиточная и даже процветающая республика превратилась в начисто вытоптанный пустырь, как и большинство постсоветских стран-лимитрофов, не имеющих интересных для мирового капитала природных ресурсов. Нет тут в недрах ни нефти, ни газа, ни даже урана, как в Казахстане, и трудоголика-председателя колгоспу (колхоза), крутящегося ради своей страны на все четыре стороны, вроде президента Лукашенко, во власти тоже нет, а есть непроходимые дураки-либералы и жадные хапуги, крадущие в стране все, что не прибито гвоздями и не раскалено докрасна. Раньше я молдавским вопросом особо не интересовался (ибо незачем), но в процессе идеологической подготовки к операции российские коллеги комиссара Бородухина рассказали нам о Молдавии много интересных фактов. Например, за годы советской власти население этой республики увеличилось ровно вдвое – с двух миллионов двухсот тысяч до четырех миллионов четырехсот тысяч человек, а за годы так называемого независимого существования под властью либерально-демократических националистов число жителей уменьшилось до двух миллионов шестисот тысяч, вернувшись на уровень пятьдесят пятого года. При этом в большей части этих потерь виновны не высокая смертность, и низкая рождаемость (которые тоже имеют место), а эмиграция из нищающей страны в двух противоположных направлениях: в Россию и Румынию. Кстати, этнический национализм в Молдавии начал поднимать голову даже раньше, чем в Грузии и Прибалтике, и переворот возглавили не какие-нибудь там «лесные братья», а сгнившее до основания руководство компартии Молдавской ССР, при прямом пособничестве Горбачева и прочей верхушки КПСС. У них прямо под ногами разбирали на части великую страну, а они делали вид, будто так и надо. Перестройка, понимаешь, и ленинские нормы жизни… Пришлось хорошенько потыкать носом в этот факт комиссара Бородухина, чтобы избавить его от остатков идеологической спеси. Когда в Кишиневе узнали, что Россия объявила Молдавии войну, там произошел страшный раздрай. Отстраненный от власти, но все еще действующий президент Додон призвал молдаван не оказывать нам сопротивления, а правительство, составленное из либеральных националистов, принялось громко звать на помощь Румынию, одновременно собирая вещички для быстрого драпа. Но в Бухаресте, насколько я понимаю, свалившейся на них новостью были ошарашены ничуть не меньше, чем в Кишиневе, да и румынская армия, значительно более мотивированная, оснащенная и многочисленная по сравнению с молдавской, по большей части дислоцируется на значительном удалении от румынско-молдавской границы, и не может прибыть по вызову мгновенно. Одна только механизированная бригада «Высокий Мост» базируется в Яссах, но до Кишинева, с учетом прихотливо извивающихся дорог, двигаться ей втрое дальше, чем нашим войскам. Впрочем, на первом этапе задача нам ставилась ограниченная: занять территорию Молдавии, ликвидировав власть националистического правительства и занять оборону по рубежу реки Прут, установив по ней линию фронта. Главные события, как я понимаю, в настоящий момент происходят на польско-прибалтийском участке фронта, а мы в Молдавии выполняем второстепенную задачу, отодвигая рубеж будущего столкновения с румынской армией на сто километров западнее. А что это неизбежно, нет сомнения даже у самого политически наивного человека, ибо специальный Варшавский блок вне НАТО был создан исключительно для того, чтобы в самой ближайшей перспективе воевать с Россией. Нападение Польши и Литвы на Белоруссию тому прямое доказательство. Все началось после наступления темноты, около десяти часов вечера. Прибывшая специально для тихой работы группа боевых пловцов ССО скрытно форсировала реку и захватила молдавский конец пограничного моста через Днестр, бескровно пленив пост молдавской полиции. Стрелять в молдавских силовиков без оказания ими вооруженного сопротивления запрещалось категорически. Чуть позже, когда мост проверили саперы и убедились, что он не заминирован, по нему на западный берег пошла тяжелая техника и транспортные колонны, но к тому времени наша бригада уже форсировала реку южнее села Криуляны и в первых рядах выдвинулась в направлении Кишинева. Командование поставило нам задачу обойти молдавскую столицу по северной и западной окраине и подвергнуть интернированию вторую мотопехотную бригаду молдавской армии имени Штефана чел Маре, обитающую по адресу: улица Василия Лупу 37. Для этого в районе села Грушево мы должны были выйти на Балканское шоссе, огибающее Кишинев с севера, потом свернуть на улицу Тудора Владимиреску, которая у завода «Аским» меняет свое имя на Василия Лупу, а оттуда уже до нашей цели подать рукой. Повисшие над городом почти бесшумные разведывательные беспилотники показывали картину мирных улиц, на которых никто не строит баррикады, не готовится к отчаянной обороне, а имеет место лишь довольно жидкий поток машин, торопливо истекающих из города в западном направлении. Говорят, четыре месяца назад российская армия точно так же, без единого выстрела, входила на приграничные украинские территории, и только потом на Донбассе разгорелось ожесточенное сражение с боевым ядром украинской армии. Те территории, куда мы вошли без боя, остались целыми, только изрядно поношенными после долгих лет независимости (то есть бесхозяйственности), а там, где нашим солдатам пришлось сражаться, все оказалось разнесенным в прах, но все равно перешло под наш контроль. Видимо, поэтому, наблюдая полное нежелание силовиков и населения сопротивляться (ибо при перемене власти им не грозит ровным счетом ничего), молдавское руководство приняло решение тихо утечь в так любимую ими Румынию, а не произносить громкие речи, призывая к отпору русским оккупантам. Все положенные слова госпожа Майя Санду и прочие ей подобные скажут потом, когда окажутся по ту сторону Прута. С небес светила полная луна, ревели моторы и лязгали по раздолбанному асфальту второстепенной дороги гусеничные траки. Позади колонны оставались молдавские села. В то время когда наша колонна проходила через село Кошерницы, где-то южнее на крайне малой высоте пролетела плотная группа вертолетов Ми-8 и Ми-24, скорее всего, направлявшихся к Кишиневскому аэропорту. Там тоже все должно быть тихо и мирно, только гражданские самолеты оттуда некоторое время летать не будут. Время еще было не такое позднее, так что на неожиданный шум в светящихся окошках домов появлялись лица жителей и тут же прятались обратно, а некоторые выходили на порог и молча смотрели, как мимо них идут БМП нашей бригады, под развевающимися алыми знаменами РККА. Не беспокойтесь, граждане, вслед за нами обязательно придут российские дорожники, которые все починят. Мы всегда все чиним, даже если это поломано и не нами. К цели мы добрались уже к двум часам ночи, через еще не спящий в такое позднее время город. Горело уличное освещение и молдавские гаишники на посту перед въездом в город, обалдев от такого явления, непонимающе пялились на лязгающую мимо колонну под алыми знаменами (потом придут наши ВАИшники и сменят их на посту, но это будет потом). И уже на месте окончательно стало ясно моральное состояние молдавской армии. Пункт дислокации оказался брошен, мы не обнаружили ни одного офицера, только некоторое количество солдат-срочников, мелкими группами бесцельно слоняющихся по территории, несмотря на глубокую ночь. Из сбивчивых рассказов стало ясно, что командир утек еще днем, сразу после обращения нашего президента к Федеральному Собранию, за ним один за другим стали расползаться прочие офицеры, и одновременно, переодевшись в гражданку, часть начали массово покидать солдаты, чье место жительства находилось в шаговой доступности. Самодемобилизация как она есть, вызванная нежеланием людей сражаться за правительство, которое для начала нелегитимно отстранило от власти президента, а потом самовольно вписалось в новосозданный антироссийский альянс, придуманный американцами специально для ведения войны чужими руками. И вот теперь, когда война пришла, воевать никто из молдаван не хочет. Они бы в такой ситуации вообще из страны разбежались, просто не успели. Выяснив этот вопрос, нам осталось только заверить оставшихся, что в плен их брать никто не будет, утром они поедут по домам, как и все остальные. Затем, выставив посты в парках и у оружейных комнат, мы доложили командованию о выполнении задачи и стали ожидать дальнейших приказов и распоряжений. Комиссар Бородухин при этом сказал, что, мол, в сороковом году, во время Освободительного похода, было то же самое. Румынская армия тогда утекла за Прут без единого выстрела, побросав в местах своей дислокации кучу всяческого вооружения. Всегда бы так по-хорошему, но, к сожалению, это невозможно. Драться насмерть нам еще придется, и не один раз.