Проблемы заключались в том, что у финнов отсутствовали обученные расчеты, и к тому же все существующие на данный момент зенитно-ракетные комплексы уже стояли на вооружении действующих частей немецкой, шведской и норвежской армий. Если отдать их финнам, то оголится следующий оборонительный рубеж так называемого «Свободного мира». Но в Вашингтоне уже нажали на все возможные рычаги, так что рано или поздно эти установки финнам должны были поставить, причем вместе с расчетами. На относительно независимых шведов где сядешь там и слезешь, а вот норвежцы и немцы вполне могли прогнуться, но в любом случае это не являлось вопросом ближайшего будущего. Южнее, в Эстонии и Латвии, российское наступление имело полный успех, морская пехота Балтфлота еще проводила частные операции по высадке на Моонзундские острова, но по большей части территория обеих республик уже находилась под контролем российской армии. «Типичный блицкриг, – сказал по этому поводу генерал Вальтер фон Брокдорф-Аленфельд, – быстрые действия подвижных соединений и безжалостный разгром превосходящими силами узлов сопротивления». В оперативной пустоте российские войска продолжали быстро продвигаться на Лиепайском, Шауляйском, Паневежиском, и Вильнюском направлениях (операция «Штора»). Легковооруженные батальоны резервистов, брошенные литовским командованием на отражение этой угрозы, не могли сдержать натиска танковых и мотострелковых частей с боевым опытом, и либо гибли в арьергардных боях, либо спешно отступали. Такое развитие событий создавало угрозу глубокого обхода основной части литовской армии, все эти десять дней продолжавшей топтаться под Ошмянами. Переброшенные на этот участок фронта российские соединения с боевым опытом сначала помогли белорусской армии сдержать вражеское наступление, а потом даже потихоньку стали теснить литовцев обратно в сторону Вильнюса. Командовал всей литовской армией генерал-майор Вальдемар Рупшис, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году самодемобилизовавшийся из Советской армии в звании курсанта-сержанта выпускного курса Новочеркасского Высшего Военного училища. Азбучных знаний, почерпнутых в юности в советском военном училище, ему вполне хватало для понимания того, что если он ничего не будет предпринимать, то российское наступление в Прибалтике для его главных сил может закончиться окружением в чистом поле и последующим разгромом со счетом десять-ноль. А посему, пока еще не стало слишком поздно, генерал Рупшис сам отдал приказ отходить в сторону Вильнюса, намереваясь превратить литовскую столицу в еще один Хельсинки. Там, среди многоэтажной каменной застройки, опираясь на фанатично настроенное население, он, не жалея ни о чем, намеревался дать русским и белорусам бой насмерть. Это намерение своего Главкома поддержал и президент Науседа, заблаговременно удравший в Варшаву «для политических консультаций с союзниками», и уже оттуда присвоивший пану Рупшису высшее в литовской армии звание генерал-лейтенанта – можно сказать, посмертно. Еще южнее линия фронта стабилизировалась по руслам рек Неман и Щара, при этом после упорных боев Гродно оказался разрезан пополам. Также белорусской армии пришлось с боями отступить из Бреста, Жабинки, Кобрина и Дрогочина, но российские подкрепления помогли ей удержать Слоним, Ивацевичи и Иваново (оно же город Янов-Полесский). На границе в Литвой от Привалок до Ковелишек мобильные группы спецназа КГБ Белоруссии, пограничники и партизаны-резервисты противодействовали проникновению на территорию республики аналогично вооруженных и оснащенных оппонентов из литовских Добровольческих сил охраны края. Понимание у белорусских бойцов было такое, что надо «день простоять и ночь продержаться», а потом российская армия задернет свою «Штору» до самого Калининграда, и тогда существование Литовской республики прекратится естественным путем. На польской стороне фронта в результате судорожных действий ясновельможного генштаба в ходе наступления вглубь Белоруссии войсковые группировки «Гродно» и «Брест» распались подивизионно. 12-я механизированная дивизия занимала участок фронта в районе Гродно, неоднократно пытаясь форсировать Неман, но каждый раз с потерями отступая обратно. 11-я бронекавалерийская еще за неделю до этого в своем фирменном «кавалерийском» стиле пыталась с ходу овладеть Мостами, но была отбита подоспевшими с востока российскими авангардами, и с тех пор любой ценой пыталась преодолеть крепнущую оборону и прорваться к Лиде, чтобы помочь 12-й механизированной, наконец, полностью овладеть городом Гродно. Но оборона прорываться не желала, более того, с востока к российским авангардам и белорусским частям под Гродно непрерывно подтягивались подкрепления, вследствие чего польский перевес в силах таял как комок снега под жарким летним солнцем. Южнее 18-я механизированная дивизия уперлась в белорусско-российскую оборону под Слонимом и Ивацевичами, а 16-механизированная застряла под Яновом-Полесским, и там, в краю лесов и болот, все десять дней не утихали ожесточенные бои. В самой Польше в то же самое время происходил Содом и Гоморра пополам с Вавилонским столпотворением. Объявленный президентом Дудой первый этап всеобщей мобилизации привел к невероятному хаосу, ничуть не сравнимому с той небольшой суетой, которая лихорадила Российскую Федерацию два месяца назад при аналогичных событиях. Вдруг выяснилось, что примерно четверть населения не хочет воевать с Россией ни при каких обстоятельствах, потому что от этого будет плохо и им, и Польше. Это именно эти люди протестовали против сноса советских воинских мемориалов, считали, что под руководством Дуды и Моравецкого Польша идет в неверном направлении, голосовали за Левых, портили бюллетени или вовсе не приходили на избирательные участки. Еще около половины взрослых дееспособных поляков не желало воевать вообще ни с кем, потому что от этого будет плохо лично им. Решимость этих людей любым путем уклониться от мобилизации подкрепляли ярость ракетных ударов, обрушившихся на Польшу шестнадцатого числа, а также возвещающий о приближающихся сражениях грохот орудийных залпов, доносящийся с востока. И лишь фанатичные сторонники партии «Право и Справедливость» (примерно половина от общего электората этой политической силы) были согласны встать под ружье по приказу пана Дуды. С одной стороны, последней четверти, согласной идти на войну, для начала вполне достаточно, а с другой, это ужасный позор для ясновельможного панства, ведь русские орки по приказу своего вождя Путина, за очень малым исключением, без всяких протестов подчинились приказу о мобилизации. Если бы Врата открылись не на Среднерусской равнине, а под Варшавой, то поляки обгадились бы похлеще, чем в тридцать девятом году. И в то же время десять дней для мобилизации – это ничтожный срок, ведь минимальное время, необходимое для сбора мобилизованных и организационные вопросы, составляет примерно месяц. Хаос в польском государства и армии в самом разгаре, и это в то время, когда по Прибалтике на восток катится девятый бронированный вал российско-большевистского нашествия. Пан президент Дуда и его миньоны исходят злобой, но не могут сделать ровным счетом ничего. Когда российские механизированные войска достигнут границы с Калининградской областью, Польша окажется в ужасной опасности, потому что с той стороны ее прикрывает лишь тонкая цепочка резервных частей, только-только начавшая наполняться личным составом. И никакой возможности снять с фронта в Белоруссии хоть одну боевую часть, потому что тогда там тоже посыплется все. На Молдавском (румынском) участке фронта для Альянса вне НАТО тоже все плохо. После того, как российские войска очистили бывшую советскую территорию и вышли на границу с Румынией, в Бухаресте наконец проснулись, но совсем не для того, чтобы дать отпор наглым поползновениям. Президент Румынии Клаус Йоханнис при посредничестве Турции предложил Москве мир на любых условиях. Мир, мир, мир и только мир, лишь бы не война. Путин, которому Румыния, в отличие от бывшей советской Молдавии, не нужна была ни даром, ни с приданым, в качестве условий мирного соглашения выдвинул четыре пункта. Первый – выход Румынии из всех враждебных России блоков как и из Варшавского альянса вне НАТО, так и из ЕС и НАТО. Второй – объявление Румынией статуса нейтрального государства. Третий – официальный отказ Румынии от притязаний на Молдавию. Четвертый – беспрепятственный пропуск российских войск на территорию Болгарии, пока еще остающейся в состоянии войны с Россией. Американцы пытались было выкрутить румынам руки, но ничуть не преуспели, потому что те уже стремительно уходили из-под влияния Вашингтона. Тот, кто силен и успешен, приобретает симпатизантов, а тот, кто уклоняется от схватки – их теряет. Госсекретарь Помпею даже прилетел в Бухарест в рамках челночного визита, но уже через пару часов покинул румынскую столицу ни с чем. Президент Румынии просто отказался с ним встречаться, а министр иностранных дел, госпожа Рамона Манеску, находилась в Стамбуле, где быстро обстряпывала договор, завершающий так и не начавшуюся войну. По итогам этого визита президент Йоханнис заявил для прессы (наполовину всерьез, наполовину для острастки), что если на него будет слишком сильно давить одно заокеанское государство и его европейские подпевалы, то он, конечно, откажется от нейтрального статуса своей страны. Но… только для того, чтобы подать заявления о желании Румынии вступить в ЕАЭС, ОДКБ и Шанхайскую организацию сотрудничества. Поближе к России и Китаю – подальше от Америки. Так что… чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее. И сразу, как только стало известно, что подписание российско-румынского мирного соглашения неизбежно, похожие переговоры в Стамбуле на точно тех же условиях начала Венгрия, у которой на дворе тоже была объявленная, но так и не начатая война. 27 августа 2019 года, 13:45. Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет. Присутствуют: 46-й президент США – Майкл Пенс Государственный секретарь – Майк Помпео Председатель объединённого комитета начальников штабов – генерал корпуса морской пехоты США Джозеф Данфорд Директор ЦРУ – Джина Хаспел, она же «Кровавая Джина» Государственный секретарь Помпео, осунувшийся и вроде даже похудевший, обвел присутствующих взглядом и сказал: – Итак, леди и джентльмены, должен вам сообщить, что мы проигрываем эту войну, даже не сделав в ней ни единого выстрела. Эстония и Латвия полностью разгромлены, их правительства бежали, и теперь именно мистер Путин будет решать, что делать с этими выморочными землями. Также под угрозой полного разгрома находится Литва. Русские механизированные соединения, вырвавшиеся на оперативный простор, пожирают ее территорию как пожар в прериях сухую траву. Литовская армия отступает в Вильнюс, где намечается еще одно ожесточенное городское сражение в стиле штурма Хельсинки. Но не надейтесь, что это затянется надолго: русские и их советские союзники умеют штурмовать города, даже при самом упорном сопротивлении обороняющихся. Скорее все Вильнюсом займутся специально подготовленные большевистские штурмовые части, а русские механизированные соединения продолжат свое неумолимое движение по направлению к Кенигсбергу, тем самым заходя за фланг сражающейся в Белоруссии польской армии. – Но постойте, мистер Помпео! – воскликнул президент Пенс. – Я не понимаю, что на этой войне забыли войска Советов из-за Врат, и вообще какое отношение мистер Сталин имеет к нашему конфликту с мистером Путиным? Джина Хаспел с сожалением посмотрела на своего президента и со вздохом пояснила: – Мистер Сталин, или, как говорили наши предки во времена президента Рузвельта, «дядя Джо», в благодарность за помощь в отражении германского нашествия возвращает нашим русским долги крови. Там после капитуляции Германии у него осталась не у дел огромная армия – значительно большая, чем Советский Союз имел к концу войны в нашем мире, и часть этих сил, в том числе берсерки из штурмовых бригад, были направлены на помощь местной русской армии. Тут их снабдили самым современным на данный момент российским оружием, а дополнительный боевой опыт они добудут себе сами. Потом эти части пригодятся мистеру Сталину в том случае, если его армии, к примеру, придется штурмовать Лондон или Токио… – Оружие у русских действительно на данный момент самое лучшее, – любезно пояснил генерал Данфорд. – От нас они отстают только в системах связи и управления войсками, но, как видите, против наших восточноевропейских сателлитов их армия сработала просто на «отлично». Не исключено, что при планировании операции в странах Балтии к работе над ней привлекались пленные германские генералы, большие специалисты по части таких вот разбойничьих набегов на вражеские территории. Если сравнивать русское наступление на Эстонию, Латвию и Литву с планом операции «Гельб», в результате которой в сороковом году была разгромлена Франция, то разницу можно разглядеть только в мелких деталях. – За последний год, – сказал Майк Помпео, – две этих системы – русская и большевистская – срослись и проникли друг в друга гораздо сильнее, чем предполагалось изначально. Это не значит, что у Советов по ту сторону Врат реставрируется капитализм, а в России на нашей стороне хоть что-то движется к социализму, но, несмотря на эти идеологические разногласия, взаимная конвергенция двух русских государств налицо. Нам достоверно не известно, какие изменения в своем государстве произвел мистер Сталин, но изменения в политике путинской России видны невооруженным глазом. Такой вакханалии патриотических чувств и имперских амбиций на всем протяжении истории постсоветской России не было еще никогда. – Вот это для нас страшнее всего, – сказал президент Пенс. – Прежде мы могли бы попытаться аннулировать победы русской армии через внутренние беспорядки, и именно поэтому русская операция в Грузии была спешно свернута еще до того, как там был достигнут решающий результат, а восстание пророссийских сил на востоке Украины вылилось в затяжную войну повстанцев с правительственными войсками. Но теперь, в связи с консолидацией вокруг мистера Путина русского бессознательного коллективного «Я», эта возможность утрачена нами навсегда. Не так ли, миссис Хаспел? – Да, это так, мистер президент, – подтвердила директор ЦРУ. – В настоящий момент все наши потенциальные агенты влияния, способные организовывать вокруг себя массы недовольных, либо покинули Россию, либо превратились в пустое место, утратив последние остатки своего влияния. Конечно, в российских элитах еще имеются люди, которым не нравится нынешний курс их государственного корабля, и таких людей, входящих в политические группировки «Либералы» и «Технократы», в московских властных и околовластных кругах еще немало. Но и они понимают, что любая попытка прямо или косвенно изменить направление движения России приведет их к столкновению с тем самым беспощадным бессознательным коллективным «Я» русского народа, а в итоге к тому же, к чему уже пришел господин Чубайс. Сейчас никто из обитателей московских чиновных кабинетов и крупных бизнесменов, еще оставшихся в России, не желает сменить свое нынешнее положение на камеру политического узника в тюрьме Лефортово или на роль бездомного беглеца, пытающегося через Стамбул выехать куда-нибудь в более цивилизованные страны. – В таком случае, миссис Хаспел, – сказал президент Пенс, – следует до минимума урезать финансирование разных российских оппозиционеров – как тех, кто смог убежать к нам на Свободный Запад, так и тех, что еще остались в России. Какого черта вообще платить деньги кому-то вроде мистера Навального или мистера Каспарова, если эти люди в принципе не способны сделать порученную им работу и свергнуть мистера Путина? Но не бросайте их совсем – быть может, в некоем отдаленном будущем российские оппозиционеры нам еще понадобятся. – Мы так и сделаем, мистер президент, – ответила Джина Хаспел, – а самых бесполезных и уже ни к чему негодных деятелей пустим на мясо в качестве сакральных жертв, как это сделали британцы со своими Скрипалями. – Оставьте эту глупую затею, – махнул рукой президент Пенс. – Вы можете перетравить хоть всех беглых российских оппозиционеров и бизнесменов, но мистер Путин от этого даже не почешется. Отныне и до особого распоряжения упор в вашей работе должен быть сделан на диверсионную работу на территории России и захваченных ее армией земель. Используйте всех, кого только можно: исламских экстремистов и террористов, региональных сепаратистов, настроенных против режима Путина русских и украинских националистов и разное непримиримое левацкое отребье, но добейтесь того, чтобы война пришла в Москву и другие города России. Русское бессознательное коллективное «Я» должно испытать ужасающую боль от того, что даже у себя дома оно больше не в безопасности. Не надо пытаться убить мистера Путина – скорее всего, это бесполезно. Ваш удар должен быть направлен против лидеров патриотического общественного мнения: известных журналистов, политологов, певцов, артистов, врачей и руководителей гуманитарных организаций. Такие люди, как правило, не имеют значительной личной охраны, и в то же время их ужасная смерть станет чувствительным ударом для русского общественного мнения. Также мы должны оказать всю возможную помощь финскому и польскому народам, которые продолжают сражаться за свою свободу и демократию. Слышите, мистер Данфорд: в этом вопросе у вас не должно быть никаких ограничений. Изыскивайте любые возможности, но отправляйте нашим верным союзникам все, в чем они нуждаются. До тех пор, пока они не побеждены, у Америки еще есть время для подготовки к следующему этапу борьбы. К сожалению, румыны не показали ни такой боевой ярости, как поляки, ни даже такой стойкости, как финны. Русские прямо из-под их носа без единого выстрела увели Молдавию, а президент Йохансон[31] вместо войны за то, что принадлежит ему по праву, предпочел сразу капитулировать перед наглым диктатором. Мистер Помпео, будьте добры оказать на этого труса такое давление, чтобы он вернулся в общее стойло и наконец-то открыл боевые действия против России. Любой другой исход этой истории нас не устроит. – Мистер президент, – сказал государственный секретарь, – мы уже пытались оказывать на Румынию дипломатическое давление, но получили крайне неожиданный ответ, что в случае продолжения наших недружественных действий власти этой страны выйдут из состояния нейтралитета, после чего обратятся за поддержкой и защитой к мистеру Путину. Также румынский президент пригрозил в случае продолжения давления подать заявки на вступление своей страны во все региональные блоки, контролируемые в настоящий момент Россией и Китаем. И румынское общественное мнение его в этом полностью поддерживает. Мы в последнее время ослабли и отдалились от Румынии, а русские усилились и приблизились. При этом Молдавия как предмет спора в Бухаресте даже не рассматривается, несмотря на все желание бывших властей в Кишиневе присоединить свою страну к территории Румынии. На этом они с Путиным и сошлись, вернувшись к тому положению, которое существовало до того, как румынский народ сверг диктатуру Чаушеску. – Мы с этим ничего поделать не можем, ибо чем большее давление наша Америка оказывает на разные страны, тем сильнее они сбиваются в кучу вокруг России и Китая, – сказала Джина Хаспел. – Статус победителя в конфликте за Восточную Европу при этом только добавляет России привлекательности. Уже известно, что Венгрия следующей после Румынии уже начала в Стамбуле переговоры с русскими о примирении без открытия боевых действий. Полтора месяца назад мы силой загнали Виктора Орбана в Альянс стран вне НАТО, и теперь он на максимальной скорости уходит из-под нашего влияния. В Бухаресте не забыли нам ни истории с мигрантами, ни давления, которое оказывалось на Венгрию в вопросе легализации однополых браков. К тому же по ту сторону врат мистер Путин и мистер Сталин решили венгерский вопрос таким образом, что сохранили жизни примерно миллиона венгров, и при этом пощадили венгерскую национальную гордость. Следующей из наших союзников ожидаемо вылетит Болгария, где уже начались народные волнения на этой почве. Болгары против русских воевать не будут, настроения в тамошнем народе таковы, что это исключено. Получив контроль над Софией, русские получат прямой доступ к границе с Сербией, а это даст им возможность напрямую вмешиваться в конфликты в Боснии и Косово… – Ну вот, – с горечью сказал президент Пенс, – мы отступаем, а враг занимает оставленные нами территории. И в то же время совершенно немыслимо развернуться и бросить вызов, ведь тогда мы точно проиграем. Прошу не забывать, что обмен ядерными ударами и всеобщее уничтожение тоже надо воспринимать как наш проигрыш. Отступив на надежные рубежи, нам следует перегруппироваться, учесть опыт проигранного этапа конфликта и тщательно приготовиться к дальнейшим действиям. И самое главное, из Европы на территорию Америки следует эвакуировать все мобильные материальные ценности и нужных специалистов, а остальных обратить в неистовых бойцов за демократию и американский порядок, чтобы все – и стар, и млад – сражались против русских с отчаянием обреченных. И в то же время миссис Хаспел должна развернуть против русских настоящую террористическую войну, чтобы события двадцатилетней давности показались им легкой разминкой. И вот тогда мы посмотрим, кто в итоге победит в этом конфликте: свободный мир или же всяческие автократы. * * * notes Сноски 1 На момент прихода Шойгу на должность министра обороны ежегодно через осенний и весенний призыв проходили триста тысяч человек. В дальнейшем, по причине углубления демографической ямы, численность призывников снизилась до ста двадцати тысяч человек на один призыв, но готовность инфраструктуры оставалась на прежнем уровне. 2 Разница во времени между Москвой и Вашингтоном составляет восемь часов, поэтому встреча в овальном кабинете началась почти сразу после того, как разъехались гости президента Путина. 3 Николай Васильевич Макеев (1887, Иваново-Вознесенск, Владимирская губерния – 1975, Йер, департамент Верхние Пиренеи, Франция) – журналист, художник. Доктор философии и истории. Член партии социалистов-революционеров. Член Учредительного собрания. Второй муж Нины Берберовой. 4 Схема наращивание сил «лавина» (германское изобретение) предусматривает последовательный ввод своих сил в сражение не в ответ на действия противника, а опережая их по заранее разработанному плану таким образом, чтобы до самого последнего момента иметь на поле боя решающее преимущество. Например, командование люфтваффе последовательно, с пятнадцатиминутным интервалом, отправляет в зону патрулирования над Ламаншем сначала один самолет, потом десять, потом сто, потом пятьсот, зная, что англичанам, чтобы среагировать и поднять на перехват свои истребители, потребуется полчаса. Обнаружив один немецкий самолет, командование RAF (королевский воздушный флот) поднимает звено в три машины, которые, прибыв на место боя, будут вынуждены сражаться уже с одиннадцатью мессершмиттами. На подмогу троим англичанам, которых быстро сбивают, вылетает эскадрилья в тридцать машин, но у немцев в точке боя уже сто десять самолетов. При таком раскладе – почти четыре к одному – хорошо, если десяток спитфайров сможет благополучно выйти из боя. Англичане в ответ поднимают в небо еще триста самолетов, но к моменту их прибытия мессершмиттов в точке боя уже шестьсот штук. И пока британцам на выручку прилетит еще триста истребителей (на начало сражения силы сторон равны), немцы за счет численного преимущества собьют еще сто британских машин, после чего с чувством выполненного долга удалятся на свои аэродромы. В ходе этого сражения немецкие потери будут в разы меньше британских, ибо дрались асы люфтваффе по большей части при значительном численном перевесе. Через некоторое время, когда у лимонников перестанет ныть поротая задница, в эту игру можно поиграть снова. И так столько раз, пока у противника не кончатся самолеты и летчики. В том случае, если силы сторон не равны изначально, все заканчивается еще в первом туре. В нашей истории Британию спас Восточный фронт, оттянувший на себя основные силы люфтваффе, но в мире Врат некому будет спасать английскую девушку, желающую соблюдать только свои интересы. 5 Переработано из речи президента Буша-младшего в Конгрессе от 20 сентября 2001 года.