– Как там Молли? Как ей на новом месте? – Прекрасно. Смотри. – Достав из кармана телефон, он показал нам фотографию Молли, которая спала, свернувшись клубком в корзинке. – Значит, там на полу плитка… – пробормотала я. – Хоть что-то узнала о своем новом доме. – Этим твои знания пока и ограничатся, – ответил он, убирая телефон. – Ну что, спускаемся? Машина ждет. Водитель очень удивился, когда я попросил его по дороге захватить и меня. Если не поторопимся, он решит, что я все отменил. Взяв меня и Милли под руки, Джек торжественно проводил нас к машине, и мы поехали. У загса все ждали нас. Родители уже сидели на чемоданах: отъезд в Новую Зеландию намечался через две недели после нашего медового месяца. Узнав, что они так торопятся, я удивилась, но, поразмыслив, поняла: они ждали этого шестнадцать лет. За неделю до свадьбы мы с Джеком встретились с ними за ужином, и они официально передали Милли на наше попечение. Мы стали ее опекунами – и такой расклад всех устраивал, хотя родители, очевидно чувствуя вину за то, что перекладывают на Джека расходы, вызвались помогать нам по мере возможностей. В ответ Джек заверил их, что мы справимся сами и Милли ни в чем не будет нуждаться. Увидев выходящего из машины Джека, гости немало удивились, и из толпы полетели добродушные шутки – ну конечно, ему просто захотелось прокатиться с ветерком на «роллс-ройсе»! Мы стали подниматься по лестнице; меня вел отец, Джек шел с Милли, а мой дядя Леонард, с которым мы не виделись уже несколько лет, предложил руку маме. Когда я уже почти поднялась, Милли вдруг закричала. Обернувшись, я увидела, как она катится по ступеням вниз. – Милли! – отчаянно крикнула я и ринулась к ней. Милли бесформенной куклой лежала на земле. Целая вечность ушла на то, чтобы пробиться сквозь окружившую ее толпу; наконец я опустилась рядом с ней на колени, не обращая внимания на платье. Я боялась лишь за Милли, которая не шевелилась. – Все хорошо, Грейс, она дышит! – успокаивал меня Адам, присевший на корточки с другой стороны от Милли, пока я судорожно пыталась нащупать ее пульс. – С ней все будет в порядке, вот увидишь! Диана уже вызвала скорую, врачи будут с минуты на минуту. – Что случилось? – крикнула я прерывающимся голосом и краем глаза заметила, как рядом склонились родители. Трогать Милли не стоило, и я лишь осторожно откинула пряди с ее лица. – Грейс, пожалуйста, прости меня! Подняв глаза, я увидела Джека с белым как мел лицом. – Она вдруг споткнулась… может, наступила каблуком на платье… – объяснял он. – Я даже не понял, что происходит, а она уже летела вниз! Я пытался поймать ее, но не смог! – Все в порядке, – поспешно ответила я. – Ты не виноват. – Я должен был держать ее крепче! – продолжал он упавшим голосом, запустив пальцы в волосы. – Должен был помнить, что с лестницами она не дружит! – Мне не нравится, как согнута ее нога, – тихо произнес отец. – Похоже на перелом. – Господи! – простонала я. – Она приходит в себя! – Мама взяла Милли за руку. – Все будет хорошо, Милли, – прошептала я, увидев, что Милли зашевелилась. – Все будет хорошо. Через несколько минут примчалась скорая. Я хотела ехать с Милли в больницу, но родители сказали, что поедут сами, а я должна выйти замуж. – Но я не могу сейчас замуж! – всхлипывала я, пока Милли заносили в машину. – Можешь, можешь, – настаивала мама. – С Милли все будет в порядке. – Но у нее же перелом! – прорыдала я. – И наверняка еще какие-то травмы! – Если ты решишь все отменить, я пойму, – произнес Джек у меня над ухом. – Как мы можем веселиться, если даже не знаем, насколько все серьезно?! К счастью, нам повезло с санитарами. Понимая, в каком сложном положении я оказалась, они тщательно – насколько это было возможно в машине скорой помощи – обследовали Милли прямо на месте. Ничего опасного, кроме перелома ноги, не обнаружилось; свадьбу можно было продолжать, а мои родители могли бы сообщать о развитии событий, тем более что в больнице Милли все равно сразу повезут на рентген и я не смогу быть рядом с ней. Я нерешительно взглянула на Джека, который тихо беседовал с Адамом. Выражение безысходного отчаяния на его лице все решило. Я забралась в машину к еще не до конца пришедшей в себя Милли и поцеловала ее на прощание, пообещав навестить на следующее утро. Потом оставила родителям номер телефона Джека (свой телефон я уже уложила в чемодан) и попросила сразу сообщать все новости. – Ты уверена? Может, все-таки отменим? – обеспокоенно спросил Джек, глядя вслед отъезжающей «скорой». – Сомневаюсь, что у кого-то еще осталось праздничное настроение… Может, подождем и убедимся, что у Милли все будет хорошо? Я оглядела гостей, прогуливавшихся в ожидании вердикта: быть свадьбе или нет. – Думаю, если у нас будет настроение, то и у них тоже. – Я тронула его за плечо и, когда он повернулся, решительно спросила: – Ты все еще хочешь на мне жениться, Джек? – Ну разумеется! Больше всего на свете. Но последнее слово за тобой. – Тогда давай поженимся. Милли бы этого хотела, – соврала я, зная, что Милли не поймет, как можно было пожениться без нее. Я чувствовала себя предательницей; на глаза снова навернулись слезы, и я быстро заморгала, чтобы избавиться от них, пока Джек не заметил. Я надеялась, что мне больше никогда не придется выбирать между ним и Милли. Узнав, что свадьба состоится, все обрадовались. Часа через два позвонила мама: Милли в порядке, если не считать перелома. От облегчения у меня подкосились ноги; я рвалась к сестре и хотела поскорее закончить банкет, но мама сказала, что Милли дали обезболивающие и она, скорее всего, проспит до утра. Мама собиралась дежурить в больнице всю ночь, и я пообещала навестить Милли завтра вместе с Джеком по дороге в аэропорт. После разговора с мамой мне даже удалось немного расслабиться. И все же я вздохнула с облегчением лишь тогда, когда все гости разъехались и мы с Джеком наконец отправились в отель. Его машина осталась в Лондоне, и Джайлс с Мойрой одолжили нам свою, чтобы мы с утра поехали в аэропорт, а после возвращения из Таиланда – к себе в Спринг-Итон. Заверили нас, что машин у них полный гараж и нет нужды торопиться с возвратом. Когда мы приехали в отель, который выбрали для первой брачной ночи, я сразу отправилась в ванную, оставив Джека в компании бутылки виски. Лежа в горячей воде, я то и дело возвращалась мыслями к Милли и радовалась, что этот день наконец закончился. Вода в ванне остыла; я вылезла и торопливо вытерлась, представляя лицо Джека, когда он увидит меня в шелковом кремовом белье, купленном специально для этого случая. Надев его и дрожа от нетерпения, я вошла в спальню. Настоящее – Думаю, нужно позвонить Диане и сказать, что я не смогу пообедать с ней и Эстер в пятницу, – говорю я Джеку в машине по дороге от Милли. – А я думаю, ты должна пойти, – отвечает он, но это ничего не значит: я слышала это тысячу раз. – Ты и так уже дважды отказывалась. Я все равно ни на что не надеюсь. Но в пятницу утром он достает из шкафа мое лучшее платье, и в голове одна за другой проносятся мысли. Неужели час, которого я так ждала, настал?! Одергиваю себя: прошлые разы ничем не закончились. Когда мы садимся в машину, я все еще не позволяю себе верить, но, когда доезжаем до города, не верить уже невозможно, и я лихорадочно придумываю план – нельзя упускать момент! Припарковавшись у входа в ресторан, Джек выходит из машины. И только тут я понимаю, как глупо заблуждалась. Эстер с Дианой уже там. Диана машет нам, и я, ощущая руку Джека на талии, направляюсь к их столику. Натягиваю улыбку, пытаясь скрыть досаду. – Как здорово, что ты пришла! – говорит Диана, обнимая меня. – Джек, очень мило с твоей стороны зайти поздороваться. В офисе обеденный перерыв? – Я сегодня работал дома, – отвечает он. – В офисе меня ждут ближе к вечеру. Надеюсь, вы меня не прогоните? Разумеется, обед за мой счет. – Тогда другое дело! Можешь остаться, – хохочет Диана. – Поместимся как-нибудь – все-таки стол на четверых. – Вот только теперь мы не сможем перемыть Джеку косточки, – шутит Эстер, пока он придвигает стул от соседнего стола. Да уж. Эстер, сама того не ведая, бьет точно в цель. Но все это не имеет значения. – Думаю, у вас найдутся темы поинтересней, – улыбается Джек и, усадив меня напротив Эстер, делает знак официанту. – Тем более что Грейс все равно не сказала бы про тебя ничего плохого. Скукота, – вздыхает Диана. – Уверена, пару крошечных недостатков она бы нашла. – Эстер смотрит на меня вызывающе. – Правда, Грейс? – Это вряд ли, – отвечаю я. – Джек – само совершенство, ты ведь знаешь. – Да брось, ну не может он быть идеальным! Должно же быть хоть что-то! Наморщив лоб, я изображаю мыслительный процесс, но потом с сожалением качаю головой: – Уж извини, ничего такого не припоминаю. Правда, он слишком часто дарит мне цветы. Иногда даже не знаю, куда их ставить, потому что ваз не хватает. – Грейс, это не изъян! – стонет Диана и поворачивается к Джеку: – Ты не мог бы немного поучить Адама, как баловать жену? Хотя, пожалуй, это бесполезно. – Не забывай, что Джек и Грейс, можно сказать, молодожены по сравнению с нами, – говорит Эстер. – К тому же у них еще нет детей. Уходит новизна, появляются дети, и романтики как не бывало… А вы долго жили вместе до свадьбы? – спрашивает она, помолчав. – У нас не было на это времени, – отвечает Джек. – Мы поженились через полгода после знакомства, даже меньше. Эстер в изумлении вскидывает брови: – Вот это скорость! – Я знал, что мы с Грейс просто созданы друг для друга. Зачем ходить вокруг да около? – говорит он, гладя меня по руке. – А скелеты в шкафу после свадьбы не обнаружились? – весело смотрит на меня Эстер. – Ни одного, – отвечаю я и поспешно погружаюсь в принесенное официанткой меню. Хватит пока расспросов о наших с Джеком отношениях; к тому же я страшно голодна. Изучаю список блюд. Бифштекс с грибами, луком и картошкой фри – прекрасно! – Кто-то будет что-нибудь калорийное? – с надеждой спрашивает Диана. – Я нет. – Эстер качает головой. – Возьму салат. – Я буду бифштекс с картошкой фри, – сообщаю я. – И шоколадный торт на десерт, – добавляю, зная, что Диана этого ждет. – Тогда я присоединюсь к Эстер с салатом и к тебе с шоколадным тортом! – радуется она. – А кто хочет вина? – Джек, как всегда, галантен. – Я не хочу, спасибо, – отвечает Диана.