От таких ран у меня всегда оставались шрамы на теле. — Они вроде как украшают мужчину, — шутит он, улыбнувшись. — Спасибо. — И во что ты вляпался? — требовательно спросила я, пока убираю аптечку на место. — Просто повздорил с одним парнем. — Что — то серьезное? — Нет, не переживай. Вижу, что он не желает об этом говорить, поэтому решаю не доставать его вопросами. Уверена, если было бы, что — то серьезное, он сказал бы мне об этом. — Давно здесь? — Не знал, когда ты приедешь, а у тебя телефон не отвечает, — говорит мне Алекс. Я виновато опускаю глаза. По пути домой я психанула и отключила его. Он берет рамку в руки и сосредоточенно смотрит на фотографию. — Я не знал, что ты хранишь это фото. Я улыбнулась. — Она моя любимая, — признаюсь я и сажусь рядом с ним. Эта фотография теплила меня хорошими воспоминаниями. Нас запечатлела моя мама, когда мы праздновали переезд семьи Хортанов. На фотографии мы стоим на заднем дворе их дома, около детских качелей. Тогда мы даже не могли с ним предположить насколько сильно сдружимся. — И моя, — произносит он, затем смотрит на меня и его взгляд падает куда — то ниже моего лица. Алекс замер и на его лице отразилось беспокойство. В глазах погас огонек, и взгляд стал более сосредоточенным и серьезным. Он протянул руку в мою сторону, а потом взял в ладонь мою подвеску, которая висела на шеи. — Я думал, что ты давно ее выкинула, — говорит он растерянно. Не знаю, что его так удивляет, это ведь единственное что у меня осталось от него. — Я бы не посмела, — говорю я тихо, понимая, как снова возвращаюсь воспоминаниями в прошлое. Тогда я даже не надеялась увидеть его снова. Он проводит несколько раз большим пальцем по кулону и отпускает его, затем оттягивает подол своего свитера и достает что — то на цепочке. Сначала я не могу разглядеть что это, но потом я понимаю, что вижу серебряный кулон в виде круга, в котором находится дерево. Эта подвеска была полной копией моего кулона. Ничего не понимая, я посмотрела на Алекса. — Что это значит? Я не понимаю. — Когда я узнал, что ты уезжаешь, мы с мамой были в торговом центре, когда я увидел этот кулон. Я попросил ее купить его для меня, но она догадалась, что я хочу подарить его тебе. Мама купила его, но ни один, а два. Второй остался у меня. Я хотел, чтобы у тебя осталось хоть какое — то воспоминание обо мне. Он быстрыми движениями убирает свой кулон обратно под свитер. — Я не знала об этом. Даже не знаю, что и сказать. Это заставило что — то тронуть внутри меня. Я каждый день прокручивала нашу последнюю встречу, мучая себя воспоминаниями. А эта подвеска и вправду послужила мне памятью о нем. Замечаю в его поведении какую — то неловкость. Алекс останавливает свой взгляд на мне. — Я вел себя как идиот, и наговорил много лишнего вчера. Прости меня, даже не знаю, почему я вел себя как придурок, — говорит он тихо. Алекс виновато опустил голову. — Все хорошо, я уже не злюсь на тебя, — успокаивающе говорю я. — Правда, прости. Не знаю, что на меня нашло, — он тяжело сглатывает. — Ты хочешь меня защитить, я это понимаю. И понимаю, что Дэниел тебе не нравится, — мягко говорю я. При упоминании этого имени в груди все сжалось. — Знаешь, что? Я думаю, что ты совершал ошибки и теперь не хочешь, чтобы я делала то же самое. Но разве я не должна пройти через это тоже? — Ты и так прошла через многое… — Ты не сможешь постоянно обо мне заботится. Это очень мило с твоей стороны, правда. Но нет ничего плохого, если я сделаю неверный шаг и оступлюсь. Да, мне бы этого не хотелось, но, только пройдя через ошибки, мы учимся и стараемся больше их не совершать. — Ты удивительная, — произносит он, теперь глядя на меня. — Я всегда восхищаюсь тем, как ты можешь находить слова для таких разговоров. Я улыбаюсь. Его признание совсем ни то, что я ожидала услышать, ведь на самом деле я не считала себя таковой. — Ты отлично обустроилась. Тебе здесь нравится? Я осматриваю комнату. — Да, — киваю я. — Квартира, хорошая, спасибо большое. Он улыбается, и его улыбка меня успокаивает. Думаю все обиды позади, потому что Алекс не упомянул про Дэниела и это хорошо. Лучше вообще не заводить разговор о нем, потому что в этом случае Алекс поймет что что — то ни так. — Ты живешь здесь не одна? Я заметил некоторые вещи, кажется, ты такое не одеваешь. — Со мной живет Джессика, но это временно. Не знаю, должна я была сказать ему об этом. Вдруг он против, что я живу здесь с кем- то? Я не подумала даже об этом. — Прости, я не спросила у тебя разрешения. Ей просто нужна… — Я не против, — говорит он сразу же, кладя свою руку на мою. — Просто спросил. Вы подруги? — Мы работаем вместе. Джессика хорошая девчонка, на удивление мы с ней довольно быстро подружились. Она поссорилась с парнем и живет со мной. Но они уже померились и, кажется, я снова буду жить одна, — объясняю я ему, понимая, что от этой мысли мне становится грустно. — Значит, ты чувствуешь себя хорошо после вчерашнего? — спрашивает он осторожно, переводя разговор. Я напрягаюсь, понимая, о чем идет речь. Заметив это, Алекс сильнее сжал мою руку. — Пойми, мы волнуемся за тебя. Я так переживал вчера, что даже не мог найти себе место, — он мягко проводит по моим костяшкам на руке. — Что это было за ужином? Ты можешь мне рассказать? Я молчу, потому что думала, что, как и Дэниел, он сможет понять и не станет расспрашивать меня об этом. Но Алекс очень близкий для меня человек, поэтому он хочет знать, что происходит со мной. Теперь мне очевидно, почему Дэниел даже не стал особо настаивать на моей исповеди. Вчера он хотел лишь оказаться со мной в постели и если бы не шрамы на моем теле его бы ничего не остановило. Хотя надо признать я сама уже была готова к его прикосновениям. — Если тебе нужен врач… — Психолог? — вырывается у меня изо рта. Не думала, что мой друг заговорит о врачах. Я вырываю руку из его ладони и встаю с кровати. — Я не это имел, введу, — говорит он быстро. — Кажется, тебе было тяжело дышать, может у тебя проблемы с дыханием или еще что — то… — Я… я не знаю, что это было — говорю я открыто, — какие — то картинки из детства, от которых мне стало не очень хорошо. У меня это было впервые. Руки трясутся. Этот разговор мне не очень нравится. Я поднимаю растерянный взгляд на Алекса. — Не хочу давить на тебя, просто даю знать, что я готов в любую минуту прийти тебе на помощь, — спокойно говорит Алекс, глядя на меня. — Я понимаю, что у тебя сейчас нет денежн… — Прекрати, я не хочу это даже слышать, — говорю я раздражённо. Затем делаю паузу, обдумывая слова, которые хочу ему сказать. Сажусь в кресло и поднимаю на него свой взволнованный взгляд. — На самом деле, я хожу к психологу, — на выдохе произношу я и закрываю глаза, ожидая его осуждения. Алекс с удивлением смотрит на меня, но при этом ничего не говорит, давая мне время, чтобы продолжить. Молча наблюдаю за ним, перед тем как начать ему говорить. — Я бываю там редко, но сегодня мне показалось, что это идет мне на пользу, — продолжаю я. Я действительно так думала, несмотря на то, что сегодня я распсиховалась и выбежала из ее кабинета. В основном все то время что я там провожу, будто приводят меня в чувства. Это дает мне глоток воздуха, и я могу заново жить. Это странно, особенно понимая, что все ее вопросы меня очень злят. Но когда я говорю ей о проблемах, я будто освобождаюсь от того, что так сильно тянет меня вниз. Теперь через какое — то время я понимаю, что мне намного легче говорить о своих проблемах кому — то. Но, правда, пока что только некоторые, я все же не готова обнажить свою душу до конца. По правде говоря, я никогда не верила в эту чушь, а теперь на собственном опыте убеждаюсь, что это действительно работает. Кто бы мог подумать! — Ты ведь не хотела говорить мне об этом, да? Я со стоном отворачиваюсь, начиная нервничать. — Конечно, и на это есть причины. — И, что это за причины? Алекс хотел казаться более мягким в этом разговоре, но у него это плохо получалось. — Об этом никто не знает. Он отводит взволнованно взгляд. — Но почему ты не сказала сразу, я бы поддержал тебя. И… и даже сходил бы на несколько сеансов с тобой, чтобы поддержал тебя.