Черные шелковистые волосы почти до плеч обрамляли лицо, от которого бросало в жар, слабели колени и трепетало сердце. Все это и даже больше она испытала сейчас. Бывали моменты, когда он просто смотрел на нее, и его идеальные губы изгибались в улыбке, а глаза – шире и синее любого моря – вспыхивали любовью, и тогда сердце Евы переполнялось до краев. – Занятие с мастером Лу? – Ага. – Она вошла, и двери лифта закрылись. – Училась дышать. Думала, что умею – живая, как-никак… Оказывается, можно дышать в пальцы ног! Слышал такое? У меня получилось. Хотя звучит как полная ахинея. Он засмеялся, положил руки ей на бедра и притянул к себе. – Рыбка, а не камушек… Я повторял пару начальных уроков. – Погладил талию. – Вот чего мне не хватало весь день! Его поцелуй был неспешным и глубоким, как дыхание. – Привык, что могу делать это в любое время дня и ночи! – Добро пожаловать в реальность. Как Детройт? – Затянул ключом пару болтов… А у тебя, я слышал, уже убийство? – Куда без них! – Это да… Дориан Купер, виолончелист. – Ты его знал? Покачав головой, Рорк снял рубашку. – Заочно. Слышал, как играет. В новостях передавали очень скупо. Убийство предумышленное? – Преступников несколько. Два дня пытали, потом вспороли живот и бросили истекать кровью. Рорк натянул серый свитер, и Ева подивилась, что тот самый цвет, который в квартире Ангеллы казался чопорным и скучным, вдруг стал на муже насыщенным и мягким. – И правда: добро пожаловать в реальность… – пробормотал Рорк. – Убийц несколько, говоришь? Личность установлена? – Нет, но их двое, и Дориан не первый. Далеко не первый. – По-моему, нам не помешает бокал вина и ужин, за которым ты мне все расскажешь. – От вина не откажусь. Сексуальные садисты, – начала она, выходя из спальни, – с вывертом. Она изложила обстоятельства дела, как коллеге-копу. Он бы поморщился от подобного сравнения, однако, по сути, мыслил, как полицейский. Пока Ева размещала материалы на доске, Рорк сообразил ужин. Значит, пиццы не видать. Приходилось идти на компромисс. Правила брака, которые в данном случае пишет именно он, устраивая ужин в ее кабинете с убийством и смертью на десерт. – Думаешь, Нью-Йорк – конечная точка? – В долгосрочной перспективе – не знаю. Понимаешь, маршрут не прямой, как стрела, но всякий раз снова поворачивал на северо-восток. Ева взяла у мужа вино, показала бокалом на карту: – Короткие отклонения от курса, так мне видится. Заправиться или перекусить. Достопримечательности, знакомые… И делаешь крюк в несколько миль. – А потом обратно, – кивнул Рорк. – Жертв грабят? Ага, подумала Ева, мыслит как коп. – Берут деньги и ценности. Иногда машину или запчасти. Погибшие в основном в группе риска: проститутки, бездомные. Хотя нападают и на других. Часто где-нибудь в глуши. Одинокую старуху пытали и убили в собственном доме. Забрали что смогли. Двадцатилетнего парня, который поздно возвращался темными переулками из бара, мучили в какой-то пустой хибаре. – Следы? – Удаляют начисто. Или пользуются изолирующей жидкостью. А может, криминалисты прошляпили… Слишком много трупов, думала Ева, сложно шаг за шагом отобрать существенное. – По крайней мере, один из них достаточно аккуратен. Не во всех случаях обнаружили место убийства. Как правило, тело бросают не там, где убивают. Используют свалки, чаще всего на приличном расстоянии. Заворачивают в целлофан. – То есть хозяин дома решает, что его ограбили, и, раз крови нет, не сообщает о возможном убийстве? – Вот именно. А к тому времени, как полиция что-то заподозрит, на месте преступления все давно затоптали. И еще везение… Аккуратны, осторожны, это да. Но порой им просто везет. – Давай ешь! – Рорк потянул ее за руку к столу. На белых квадратных тарелках лежали свиные отбивные под неизвестным соусом, золотистая горка печеного картофеля в крапинках зелени и разноцветное ассорти из тыквы со шпинатом. «Никогда так не освою автоповар», – подумала Ева. – Сердце, инициалы… – начал он. – Подпись. – И заявление. Тебе не кажется? Не только «вместе убили», а и «мы вместе». – Истинная любовь? – Скорее всего, так и думают. Иначе зачем сердце с инициалами? Плюс, жертв не насилуют. – Преданы друг другу. – А если бы не сердце? Она размышляла и жевала. Неизвестно, что за соус сварганил Рорк, но вышло пальчики оближешь! – Наверно, я все-таки решила бы, что работает команда. Да, выбрать, заманить, связать и всячески мучить можно и в одиночку. Но убитые слишком разные – более вероятно, что преступников двое. Женщина вряд ли остановит машину на глухой дороге или откроет ночью дверь незнакомому мужчине. Две пострадавшие, проститутки, имели лицензию только на гетеросексуальные связи. Могли, конечно, в виде исключения расширить ассортимент, и все-таки клиент, скорее всего, был мужчиной. Опять же, одинокой женщине легче привлечь внимание, попросив помочь с чем-то тяжелым. – То есть ты бы сделала вывод, что действуют двое, мужчина и женщина? – Ага. Хотя не исключала бы окончательно преступника-одиночку. – Ева задумчиво покачала головой, продолжая есть. – Без этого сердца я бы не рассматривала их как влюбленную пару. Секс – да, но не любовь. – Она снова кивнула. – Причем хотят, чтобы и мы так о них думали. Любопытно. – В чем загвоздка? Ева улыбнулась и попробовала овощи, которые обычно не жаловала. – Знаешь, не все преступники мыслят как коп. – Успешные и даже прошедшие реабилитацию – да! – Рорк посмотрел на Еву поверх бокала. – Вряд ли они проснулись в одно прекрасное утро и решили: а давай-ка прокатимся, выберем жертву и поиздеваемся! Нужна причина. Например, кто-то из них убил в ярости или защищая партнера – опять любовь – или даже случайно. – А дальше покатилось, – кивнула Ева. – Или в ходе другого преступления обнаружили, что заводятся от пыток. Ну или один подсадил другого на свое извращенное хобби. Рорк кинул взгляд на доску. – Хобби? Это уже профессионалы! – Да, вот тут у меня и не стыкуется. Как становятся профессионалами? – В основе – природная склонность и интерес. А оттачиваются навыки только практикой. Они начали не с той жертвы, которая у тебя на доске. – Я тоже так думаю. Постепенно ускорились – убийства регистрируются чаще. Потом снова перерыв. Мучили дольше, пока не пришли к оптимальному двухдневному интервалу. Да, работа слишком чистая, начали явно раньше. Плюс отрезки затишья… – Не нашли или не вписали в общую картину. – Тут мы с ФБР расходимся. Их психологи считают, что жертв двадцать. Вместе с Купером двадцать одна. Я же думаю, в перерывах были еще убийства. Такие преступники сами по себе темп не сбавляют. В случае больших перерывов фэбээровцы со мной согласны, но все равно сосредоточиваются только на известных двадцати и этом маршруте. Говорят, маловероятно, что у женщины из Нэшвилла есть предшественники. И все еще решают, как квалифицировать: серийные убийства или массовые. – Жертвам и их близким это без разницы. – Вот-вот. Промежутки заполнятся трупами – никакого отдыха не было. С точки зрения виктимологии никаких общих примет, выбор случаен. Массовые убийцы, садисты, которые испытывают чувства только по отношению друг к другу. Скорее всего, мужчина и женщина. Приятной внешности, не вызывающие страха видом или манерой поведения. Ни в одном из опросов, включая мои, не фигурировали никакие странные личности. – Не выделяются и не лезут на рожон. – Ординарная внешность, достаточно извилин, чтобы не привлекать внимание. Влюбленная пара – тоже автоматически внушает доверие, будь то в баре, мотеле или при съеме жилья. То и дело меняют тачку. К тому времени, как мы начинаем искать, уже пересели на другую. – Отчаиваться все-таки рано? – В деле Купера – безусловно, а если взглянуть на всю картину… Понатворили дел! Куча информации и никаких зацепок… – Что дальше? – Продолжу с Купером. Почему выбрали этот район? Случайно? Свидетель видел машину. Будем копать. Темный внедорожник или микроавтобус. Скорее, микроавтобус. Сделаем, что сможем. А вообще надо искать первую жертву – проверять заявления о пропаже, висяки, так называемые случайные смерти. Короче, плясать от первого преступления.