– К тому идет. У вас есть машина? – Нет. Я живу в городе с прекрасной системой общественного транспорта, и моя работа находится в пяти минутах ходьбы от дома. Последний вопрос Ева задала в основном, чтобы позлить собеседницу: – Бывали в Нэшвилле, Теннесси? – Разумеется, нет! Что я там забыла? Это же, если не ошибаюсь, столица кантри! – В ее устах последнее слово прозвучало как грязное ругательство. – Уже хотя бы по одному этому ноги моей там не будет! – Они как-нибудь переживут. Спасибо, что уделили время. – Если вы еще раз явитесь сюда с оскорблениями, я вызову адвоката! – Я вернусь только в том случае, если вы солгали. И тогда адвокат вам действительно понадобится! Ангелла с треском захлопнула дверь, и Ева с наслаждением вдохнула показавшийся прекрасным и свежим воздух улицы. Теперь, подумала она, срочно требуется выпить. Маяться в пробках, к счастью, оставалось недолго, и она въехала в ворота своего дома вскоре после того, как на фоне сине-фиолетового неба засверкали белые озерца фонарей. Темный силуэт выстроенного Рорком дома с причудливыми зубчатыми башенками возвышался точно замок. В несчетных окнах горел свет. Домой хотелось еще сильнее, чем выпить. Домой, где ждет спокойствие, простор и время, чтобы привести в порядок мысли, где можно набраться сил для расследования убийств. Она бросила машину перед домом, наклонившись, прошла к парадной двери сквозь расшалившийся ветер. Сейчас ее ждет встреча со скелетом в траурно-черном костюме и жирным котярой у ног. Соммерсет, дворецкий Рорка, вскинул брови. – Первый день после отпуска завершился без жертв и разрушений. Надолго ли? – Сейчас загоню линейку, которую ты проглотил, подальше тебе в задницу – и начнутся жертвы и разрушения! – Без подобного замечания день пропал бы зря. Ева швырнула пальто на нижнюю балясину перил, потому что удобно – и раздражает Соммерсета, – и пошла вверх по лестнице в сопровождении кота, который приветственно терся о ее ноги. Остановилась. – Ты, наверно, обожаешь оперу. Развлечение как раз в твоем вкусе. – Я поклонник самого разного искусства. Слышал Дориана Купера в Метрополитен, «После полуночи» и других местах. Недавно узнал о его кончине. Такой молодой, такой яркий талант! Трагедия! – Любое убийство – трагедия. – Некоторые задевают больнее других. Он в ваших руках? В новостях не назвали имя следователя. – Да. В моих. Ева поднялась в спальню и направилась прямиком к локализатору. – Где Рорк? Рорк в данный момент не в резиденции. То есть еще не вернулся, подумала она и догадалась проверить телефон. Естественно, там ждало сообщение. Лейтенант, надеюсь, твой день прошел неплохо. Слушая легкий ирландский шепоток в его голосе, Ева скинула жакет. Надо срочно смотаться в Детройт, ненадолго. Вернусь к половине восьмого или раньше. А пока позаботься хорошенько о моем копе! Значит, есть немного времени. Можно расположить материалы на доске в кабинете, перечитать отчеты и заметки. Или, думала она, пока Галахад пушистой змеей вился вокруг ее ног, можно сначала проветрить голову. Она села, скинула ботинки, почесала кота, который вспрыгнул рядом на кровать. Переоделась для тренировки и направилась к лифту. Кот сел и подозрительно уставился разноцветными глазами на открывшиеся двери. – Я тоже этот ездящий гроб не очень люблю… Скоро вернусь, – пообещала она, и двери закрылись. Ева еще по-настоящему не оценила рождественский подарок Рорка – додзё заканчивали, когда они уезжали на отдых. Теперь она вошла и глубоко неторопливо вдохнула. Стены поблескивали мягким золотом. В дальнем углу небольшого садика распускались на камнях вокруг водной композиции белые цветы. Раздвижные двери скрывали кухонку с полным запасом родниковой воды и энергетиков. Кофе – под строжайшим запретом. Это несправедливо по любым законам, божеским и человеческим, однако пришлось смириться. Другая дверь вела в гардеробную с белыми полотенцами, борцовскими матами и черными и белыми кимоно. Отсюда вход в душевую, а из душа – в спортзал, если такого рода тренировка ей более по вкусу. Рорк не забыл даже про картины – впрочем, этот человек никогда ни о чем не забывал. Безмятежные садики, клонящиеся к земле ветви цветущих вишен, зеленые холмы в утренней дымке. Все дышало спокойствием, дисциплиной и простотой. А заодно служило сверхсовременной голографической комнатой. Подарок этим не ограничивался. К додзё прилагался еще и мастер Лу. Она могла съездить к нему или договориться о встрече в собственном додзё. Или, когда времени мало, – связаться с мастером голографически. Так она и поступила сейчас, жаждая хорошей выматывающей тренировки с мастером боевых искусств. Его образ возник в центре комнаты: волосы заплетены в длинную косичку, на поджаром теле – простое черное кимоно. Прижал руки к груди, поклонился. – Лейтенант Даллас! – Мастер Лу! Благодарю за честь! – Я рад достойной ученице. – У нас всего полчаса… – Не будем терять ни минуты. – Ваш удар в полете с вращением – это нечто! У меня никогда так высоко не получается. Если вы… – Благодарю. Это придет со временем. А на первом уроке вы научитесь дышать… – Что? – Дыхание – в основе всего. Сначала дыхание, – он подошел ближе, – потом дыхание и движение. Руки. Он взял ее за руки и, глядя в упор темными глазами, прижал одну ладонь к животу, а другую к сердцу. – Дыхание – жизнь. Вы не камушек, прибитый к берегу, а рыбка, резвящаяся в волнах. Вдыхая, наполняйте грудь воздухом, втягивайте свет. Медленно, прислушиваясь к себе. Глубокий выдох. Пауза. Вдох. Ева послушно следовала указаниям. Когда она снова ступила в лифт, пришлось признать, что голова в самом деле прояснилась. Кто бы мог подумать, что есть столько способов дышать! Двери открылись. В спальне Рорк расстегивал рубашку и… дыхание у нее перехватило.