– Хотелось бы закончить начатое без перерывов на бесконечные отчеты, – отозвался Моррис. – Так что согласен. Когда Девинтер, все еще колеблясь, хмуро посмотрела на стол, Ева слегка наклонила голову. – Ты, между прочим, украла собаку… – Перестанешь ты меня когда-нибудь этим попрекать?! Согласна. Но следуем правилам во всем, до мелочей! – Я не против. Держите меня в курсе. У ФБР нет специалистов вашего уровня – помогут вам только останки тех, кого мы не спасли. А я сделаю все, чтобы спасти тех, кого еще можно. И вместе засадим ублюдков за решетку. – Кстати, – добавила Мира, – отчет я прочитала. Да, могли перейти на двоих, и тогда Кемпбелл с Маллиганом оба живы. Эскалация жестокости. Чем дольше не находим труп Кемпбелл, тем выше шансы. Сомневаюсь, что они изменят тактику и станут прятать тело, веских причин нет. – В таком случае, если не всплывет ничего нового, буду считать, что оба живы. Ева направилась к выходу, и Пибоди прибавила шаг, чтобы не отстать. – Что скажешь Уитни? – Все. Если он прикажет вмешать федералов, так тому и быть. Хотя думаю, согласится со мной. Они не сделают с останками больше, чем Мира, Моррис и Девинтер, особенно учитывая, что уже однажды от них отказались. Что до оперативных мероприятий, передам агенту все, что имеем: про пикап, микроавтобус, тех, кого вычеркнули из списка. Чтобы спасти Кемпбелл и Маллигана, важна любая помощь. – Я полностью за. Eва решила сэкономить время и позвонила Уитни по дороге, из машины. Он выслушал, почти не прерывая. – Сегодня утром детектив Пибоди не отправила ФБР копию отчета. – Нет, сэр, я сама дала ей список. Хотела, чтобы сначала с ходом дела ознакомились вы. – Что у Кармайкл и Сантьяго с этим Хэнксом? – Сейчас с ним разговаривают, сэр. Пока не перезванивали. – Сразу мне сообщите. Независимо от результата я информирую ФБР о текущем состоянии дел. Что до лаборатории, ФБР отказались включать те жертвы в данное расследование и потому подождут. Ева удовлетворенно припарковалась на стоянке в управлении. – Спасибо, сэр! Иду в отдел. Если через десять минут из Оклахомы не будет новостей, сама позвоню Кармайкл. Она вылезла из машины и стремительно направилась к лифту. – Не будем сбавлять темп. Дай Баннеру в помощь патрульных, пусть поделится списком. Охватим, что можно. Иногда везет. Шагнули в лифт, и сразу зазвонил телефон. – Есть новости, Сантьяго? – А может, сразу имя, босс? Дэррил Рой Джеймс! – Пибоди! – Пробиваю. – Кто такой? – Сын женщины Хэнкса. Как официальная сожительница не зарегистрирована, но вместе почти десять лет. Парень работал у Хэнкса в мастерской. Хороший механик и ленивый говнюк – так Хэнкс его охарактеризовал. Уехал, когда стукнуло шестнадцать, отсидел в техасской колонии для несовершеннолетних за угоны, вернулся домой, снова устроился к Хэнксу. В июле пятьдесят седьмого опять исчез, на этот раз на «Бобкэте», который спер из гаража, заодно прихватив шесть тысяч наличными, инструменты, старинный охотничий нож и прочее. Мать умоляла не заявлять в полицию, и Хэнкс не стал ссориться. Потом Джеймс отмотал срок в Оклахоме. Четыре года за попытку вооруженного ограбления – хотел стащить в магазине обручальное кольцо с брильянтом. При нем был тот самый охотничий нож. – Кольцо для женщины. Истинная любовь у извращенцев… – Возможно. Сел в декабре пятьдесят седьмого, вышел в начале августа прошлого года. Скостили за хорошее поведение. – По времени совпадает. Знают, где он? Двери лифта открылись, хотели войти трое патрульных. Ева набычилась и положила руку на парализатор. Троица попятилась. – Хэнкс говорит, нет, и я верю. Он по нему не скучает, лейтенант. Смирился с потерей пикапа и ножа из-за любовницы, но, когда мы упомянули про сукина сына, взорвался, как вулкан! Кармайкл сейчас разговаривает с матерью. Она, кажется, тоже ничего не знает. Божится, что не говорила с сыном с середины лета, еще до того, как он уехал, и, видимо, не врет. Упоминала про какую-то женщину, что все из-за нее. Сантьяго умудрился одновременно закатить глаза и ухмыльнуться. – Кармайкл сейчас разбирается. – Узнайте все, что можно, и возвращайтесь. – Жду не дождусь. Йо-хо-хо, черт возьми! – Пибоди! – Ева дала отбой и на этот раз вышла, когда открылись двери и в лифт повалили копы. – Джеймс, Дэррил Рой, двадцать пять лет, не женат, ребенок. Ева резко обернулась. – Ребенок?! – Значится отцом Дарры Луиз Джеймс, рожденной в апреле прошлого года. Мать – Элла-Лу Парсенс, двадцать шесть лет. – Это она! Точно! – Ева взбежала по эскалатору. – Как, скажи на милость, они проделывают все это с ребенком на руках? – Господи, бедная девочка! И года нет… Ева вытащила телефон. – Кармайкл, спроси мать, знает ли она про ребенка! Знает, что она бабушка? – Мать честная! Наверняка нет! Минутку… Ева пробивалась в отдел. На экране снова возникла Кармайкл, стали слышны причитания. – Про ребенка слышит впервые и имени той женщины тоже не знает. Дэррил только сказал, что влюбился, встретил родственную душу. Называл своей Джульеттой – поклонник Шекспира. Ромео, злосчастные любовники и все такое. Это когда она навещала его в тюрьме. – Успокой ее и еще порасспроси. Оставайтесь с Сантьяго там, пока не перезвоню. Возможно, задержитесь. – Тогда куплю себе чертовы ковбойские сапоги! – Только не розовые, Кармайкл, не то сверну тебе шею! Поработай с матерью. Она может знать больше, чем сама думает… Пибоди! Та зачитала с карманного компьютера: – Парсенс, Элла-Лу, уроженка Элк-Сити, Оклахома. Задерживалась пару раз за хранение наркотиков. По-моему, дешевка. Не замужем, официальных сожителей нет. Часто меняла место работы, последнее, самое продолжительное, – с января пятьдесят восьмого по август прошлого года. Бар «У Ринго», Мак-Алестер, Оклахома. Послушай, Даллас, это же там тюрьма! – Хотела быть рядом со своим мужчиной, ждала его. Почти четыре года – преданность. Что еще по работе? – С марта по июль пятьдесят седьмого – «Ковбой и лассо», Драй-Крик, Оклахома. – А Дэррил угнал пикап, прихватил наличные, инструменты и нож в июле, выехал оттуда и, чует моя задница, направился в «Ковбой и лассо»! Ева вошла в отдел, подняла руку, жестом прося ничего у нее не спрашивать, и снова позвонила Сантьяго: – Закругляйтесь и срочно дуйте в Драй-Крик! – Вот те на… – Бар «Ковбой и лассо». Покажите фотографии, узнайте, что можно, о Джеймсе и Элле-Лу Парсенс, она там работала. Оттуда – в Элк-Сити к матери Парсенс. Ева повернулась к Пибоди. – Джейнлин, – подсказала та. – Джейнлин. Пибоди скинет вам инфу. И последняя, пока, остановка – Мак-Алестер. Поговорите с начальником тюрьмы и наведайтесь в бар «У Ринго», где Парсенс работала, пока Джеймс мотал срок. Разузнайте, кто что слышал. Я этих двоих, Сантьяго, посажу в мешок, а то, что вы с Кармайкл нароете в Оклахоме, поможет завязать его покрепче. – Поставьте за меня свечку, лейтенант! – Что? – Я проиграл Кармайкл пари, и теперь она поведет. Вы бы видели, как она лихачит! Душа в пятки уходит! – Зато доберетесь быстро. Как только что-то узнаете, сразу докладывай. Рушится стена, трещит по швам…