Андреа казалось, что каждую секунду с тех пор, как она покинула Глинко, она потратила на то, чтобы оседлать волну, которую никак не могла поймать. Конечно, было очень приятно обсуждать с Байблом дело Эмили Вон, но они так и не пришли к решению. Тем временем Элис Полсен по-прежнему была мертва, а Стар Бонэр оставалась ходячим трупом, который во всех смыслах рыл себе могилу. Хоть Андреа не знала точно, зачем она поступила на маршальскую службу, она понимала, что, черт возьми, пережила четыре с лишним месяца настоящего ада не для того, чтобы сидеть на заднице, когда отчаявшаяся молодая женщина молит ее о помощи. – Что будем делать? – спросила она Байбла. – Сейчас 17:15, напарник. Как ты думаешь, что мы сейчас будем делать? Андреа проглотила свое разочарование. Им пора было сменить Митта Харри и Брайана Крампа. Они патрулировали владения Вонов с шести утра. Андреа и Байбл должны были заступить на пост через сорок пять минут. – Правило маршалов номер три, – сказал Байбл. – Всегда делай свою работу. Андреа прислонилась к стене в ожидании своего заказа в «Макдоналдсе». Они с Байблом сошлись во мнении, что дайнер сегодня будет не лучшим местом для ужина. Он привез их на небольшой пятачок с фастфудом на окраине города. А потом ухмыльнулся Андреа, когда они подъехали к парковке и выяснили, что ресторан стоит на том же месте, где раньше был «Скитерс Грилл», в мусорном баке которого сорок лет назад нашли полумертвую Эмили Вон. Андреа уставилась в телефон, бессмысленно листая Инстаграм, потому что буквально ничего не могла делать. Последние двадцать четыре часа наконец навалились на нее весом двенадцати тонн кирпичей. Четырех часов сна взрослой женщине явно было мало. Каждый нерв в ее теле ныл. Эмоции иссякли. Если она еще раз пробежится по делу Эмили Вон, ее голова взорвется. Если она еще хоть на секунду задумается об Элис Полсен или Стар Бонэр, то ее сердце, вероятно, тоже взорвется. Чтобы наказать себя, она открыла сообщения и проанализировала попытки Майка привлечь ее внимание. Гну, дик-пик. Возможно, он искренне полагал, что сел на первый же самолет до Делавэра из-за работы, но ведь он мог позвонить. Он хотел увидеть Андреа лично. Он хотел убедиться, что она в безопасности. А она дала ему по башке за его заботу. Она уставилась на мигающий курсор в строке сообщения. Майк, наверное, уже летел обратно в Атланту. Ей нужно было перед ним извиниться. Она обязана была перед ним извиниться. Она была просто куском дерьма. Почему она была таким куском дерьма? На экране всплыло уведомление. Лора отправила ей ссылку на городскую криминальную статистику в Портленде с разбивкой по районам. И добавила: «Могу еще порыться, если ты скажешь мне, где именно хочешь жить». Андреа выключила телефон. Она хотела жить в ананасе на дне океана. – Тридцать шесть? Андреа подпрыгнула, будто выиграла в лотерею. Она схватила пакеты и напитки со стойки. Байбл говорил по телефону, когда она открыла дверь его внедорожника. – Услышал вас, босс, – он подмигнул Андреа. – Сейчас мы направляемся к судье. Немного задержимся. Не думаю, что у меня будет время позвонить жене. – Надеюсь, она поймет, – Комптон завершила звонок. Байбл выехал с парковки и обратился к Андреа: – Босс решила, что нашей программе по давлению не помешает небольшое повышение температуры. Андреа была не в состоянии разгадывать загадки. Она поставила колу в подстаканники и открыла «Хэппи Мил». Байбл объяснил: – Она выторговала у пресс-службы пару интервью с репортерами из крупнейших газет Дании. Их читает полстраны. Конечно, это примерно двести человек и несколько наиболее социально активных ежей, но эта история может пробудить интерес в других местах. Андреа жевала картошку фри. – Репортеры тут же вылетели. Должны быть в Лонгбилл-Бич поздним вечером. Не знаю, как ты, напарник, но я уверен, что Рики пробьет холодный пот, когда она увидит двух шныряющих по городу репортеров. А Дин Векслер наверняка не будет рад паре любопытных датчан, которые постучатся в его дверь с вопросами, не прогнило ли что-то в штате Делавэрском. Андреа оценила отсылку к «Гамлету»[38], но была не в силах разделять его надежду. – Европейские законы о клевете еще строже, чем наши. Они столкнутся с теми же проблемами, что и мы. Девушки с фермы ничего не скажут. Никто ничего не скажет. – Правило маршалов номер шестнадцать: терпение и труд все перетрут. Байбл улыбался, разворачивая свой чизбургер, но, похоже, уже заражался ее настроением. Он включил радио. Яхт-рок мягко запел из динамиков. Он держался за руль одной рукой, помаленьку кусая свой бургер. Андреа доела картошку. Ей было неловко за свой мрачный настрой, особенно на фоне неумолимого позитива Байбла. Учитывая, что он пережил неописуемые пытки от рук мексиканского наркокартеля, ее впечатляло, что он вообще находит в себе силы вставать по утрам, не то что шутить про ежей. Теперь она просто удовлетворенно слушала, как он жует под звуки «Розанн» Тото. В одном из самых длинных дней в ее жизни оставалось всего пара часов солнечного света. Впереди ее ждали двенадцать часов ходьбы по владениям Вонов из-за угроз, которые были не такими уж анонимными. Чтобы вырвать свои мысли из зачарованного круга «Майк – Эмили – Элис – Стар – Рики – Клэй – Джек – Нардо – Блейк – Дин», Андреа уставилась в окно. Они проезжали очередной жилой район, не элитный, но уже и не рабочий. Городок Лонгбилл-Бич представлял собой один гигантский круг с муниципальным лесопарком в центре. Дом Рики, центр города, владения Вонов и ферма были как спицы этого колеса. От одной его стороны до другой можно было пройти, наверное, за двадцать минут. – Эй, напарник? – Байбл отключил радио. – Хочу кое-в чем признаться. Пока что его признания больше походили на шокирующие откровения. – Мне кажется, вы не понимаете значение этого слова. Он добродушно рассмеялся. – Не говори боссу, но я договорился с Харри и Крампом, что мы немного опоздаем. Мы всего в трех минутах от дома судьи, если по прямой. Я подумал, что ты не будешь против еще одной остановки. Он не стал дожидаться ее мнения. Внедорожник затормозил. Байбл остановился на обочине. Андреа посмотрела на небольшой коттедж, перед которым они припарковались. Серые асбестовые панели. Черная отделка. Почтовый ящик обклеен ракушками. Переделанный чердак с маленьким слуховым окошком в черепичной крыше. Двор казался заросшим, но это была не сорная трава. Естественный ландшафт, который не требовал большого количества воды, напомнил ей двор Лоры. Байбл сообщил: – Здесь выросла Стар Бонэр. Сейчас тут живет ее мать. Я решил заскочить поболтать с ней – посмотрим, что Мелоди Брикел знает о положении своей дочери на ферме. Андреа заметила хитрый взгляд, который он бросил на нее, прежде чем открыть дверь. Байбл знал, что Андреа узнает это имя. Ее должна была удивить эта новость, но по какой-то причине ей казалось логичным, что Мелоди Брикел – мать Стар Бонэр. Она огляделась, прежде чем пойти за Байблом к входной двери. Дома тут были аккуратнее и стояли дальше друг от друга, чем в районе Рики. На подъездной дорожке стоял желтый «Приус». Длинный провод тянулся от машины к розетке, встроенной в навес для автомобилей. Здесь же стояла бочка, куда собиралась вода из сточных труб. На вогнутой крыше гордо стояли солнечные панели. Опыт жизни в маленьком городе подсказывал Андреа, что одних медных дождевых цепей было достаточно, чтобы местные считали Мелоди сумасшедшей. – Похоже, старушка Стар унаследовала зеленую тему от своей матери, – заметил Байбл. Андреа сомневалась, что Мелоди была этому рада. Она остановилась на нижней ступеньке и позволила Байблу первому пройти к двери. Она не думала, что Мелоди Брикел встретит их с винтовкой AR-15 наперевес, но лучше перестраховаться, чем потом пожалеть. Иногда сумасшедшие суки действительно оказываются сумасшедшими суками. Байбл тихо постучал два раза. Дверь почти сразу открылась. С другой стороны сетки на них смотрела пожилая женщина с короткими лохматыми темными волосами. Она должна была быть ровесницей Рики, но ей легко можно было дать на десять лет меньше. А еще она была в невероятной форме. Обтягивающий черный топ демонстрировал натренированные руки и плечи. На задней стороне правой руки была татуировка в виде яркой бабочки. В левой брови было маленькое серебряное колечко. – Мелоди Брикел? – спросил Байбл. – Единственная и неповторимая. – Мелоди взглянула на футболку Байбла. – СМ США? Если «М» – это мормоны, то вы не по адресу. – Служба маршалов Соединенных Штатов, – Байбл одарил ее одной из своих самых ярких улыбок. – Я уполномоченный Байбл. Это уполномоченная Оливер. – Что же. – Руки сами сложились у нее на груди. Она взглянула на Андреа. – Позвольте мне покормить кошек, прежде чем вы меня заберете, пожалуйста. Я знаю, что нарушила судебный запрет. Я не собираюсь помимо прочего еще и лгать полиции. Тогда Байбл спросил: – А какие у вас кошки? Глаза Мелоди сузились, но она ответила: – Маленькая длинношерстная трехцветная и очень разговорчивая сиамская. – У меня тоже сиамская кошка, ее зовут Хеди, – заявил Байбл. – Моя жена называет ее моей подружкой, потому что я слишком сильно ее люблю. Мелоди посмотрела на Андреа, потом на Байбла. – Прошу меня простить. Я думала, что маршалы занимаются охраной самолетов и погоней за беглыми заключенными. – Ну, вы правы только наполовину, мэм. Федеральная служба воздушных маршалов – это часть Администрации транспортной безопасности Министерства внутренней безопасности. Служба маршалов США подотчетна Министерству юстиции. Преследование беглых преступников – это лишь одна из многих услуг, которую мы предоставляем, – Байбл улыбнулся. – Здесь мы только для того, чтобы поговорить. Она не сильно обрадовалась. – Мой адвокат говорит, что мне не стоит разговаривать с полицией, не позвонив ему сначала. – Звучит как хороший совет. – Ну, вам, очевидно, никогда не приходилось оплачивать юриста. – Она открыла дверь. – Заходите. Давайте разделаемся с этим побыстрее. Как и в доме у Векслера, интерьер удивил Андреа. Заросший сад и водосборники навели ее на мысль о дизайнерских решениях в духе плетеных ковров и ловцов снов. Но оказалось, что Мелоди Брикел отдает предпочтение крупным цветочным орнаментам в стиле 1970-х с анахроничными постерами «Юритмикс» и «Го-гоус», вносящими свою лепту в это буйство красок. – Это дом моей матери, – объяснила Мелоди. – Я переехала сюда четыре года назад, когда узнала, что моя Стар слетела с катушек. Пойдемте дальше. Там удобнее. Байбл пропустил Андреа вперед, пока они шли через гостиную. Андреа посмотрела на левую щиколотку женщины. Штаны были укорочены. Серебряного обруча не было. – Вот это Стар. По крайней мере, моя Стар. – Мелоди остановилась перед серией фотографий в коридоре. – Я знаю, что вы думаете, но я назвала ее в честь Ринго Старра. Она выкинула вторую «Р» в средней школе. Клянусь, я не подталкивала ее к тому, чтобы вступить в секту. Андреа пыталась не реагировать на слово «секта». Она присмотрелась к фотографиям. Она едва узнала юную девушку, которая делала все, что положено делать юным девушкам на фото. Сейчас Стар была словно призрак, не имеющий ничего общего с этим энергичным, пышущим здоровьем подростком, открыто улыбающимся в камеру. Мелоди произнесла вслух то, о чем они все думали: – Она умрет, если останется в этом месте.