– Или мы подержим его в камере, он обделается, потребует адвоката, и мы увидим его в суде через три года, – сказала Комптон. – Мы можем укусить это яблоко только с одной стороны. Если мы потянем время, пока будем перевозить его в Балтимор, он может решить, что сумеет отболтаться и устранить это огромное недоразумение. А именно это нам и нужно, разве нет? Чтобы он поговорил с нами, подробно все рассказал? – Он психопат, – сказал Байбл. – Дашь ему время перегруппироваться, и он придумает план. – Я тебя услышала. – Комптон повернулась к Майку: – Ты часть команды. Как думаешь – надавить на Векслера сегодня иди дать ему время? – Интуиция подсказывает, что лучше сегодня. И не то чтобы меня спрашивали, но я против того, чтобы заключать сделку с Нардо, – Майк пожал плечами. – Зачем гоняться за Ренфилдом, если можно всадить кол в сердце Дракулы? Андреа поняла, что машинально кивает. Она тоже не хотела, чтобы Нардо хоть что-нибудь сошло с рук. Сравнение с Ренфилдом было почти слишком точным. Нардо не просто был прислужником Векслера. Он добывал жертв для своего злого хозяина. – Оливер, – Комптон повернулась к Андреа, – твое слово. Андреа могла сказать только то, что знала наверняка. – Нардо окружит себя толпой адвокатов. Он всегда так делает. Если план состоит в том, чтобы он донес на Векслера, этого не случится, пока его не прижмут к стенке. Да и то не факт. Он нигилист. – Ладно, Фонтейна снимаем с повестки, – сказала Комптон. – Но как тогда лучше всего подступиться к Векслеру? – Он совершает ошибки, только когда злится. – Андреа видела, как Векслер потерял контроль. И видела его через десять минут, когда он хвастался, что единолично организовал движение экологического фермерства. – Если вы дадите ему время успокоиться, он найдет выход. – Ясно, тогда решение принято, – сказала Комптон. – Байбл, вы с Оливер сегодня берете Векслера. Мы схватим его на ферме и отвезем прямо в лавочку Стилтона. Фонтейн поедет в Балтимор. Оливер, возвращайся в мотель и прими душ. Как только Векслер окажется под стражей, мы заскочим по пути в полицейский участок. Это план на ближайшие три часа. Будь готова через два часа. Андреа не готова была сидеть без дела еще два часа. – Мэм, я… – Вы будете выполнять приказы. Мне не нужно еще больше мускулов. Мне нужны мозги. Вы уже имели дело с Векслером. Он знает, что вы его не боитесь. Когда он увидит вас, нельзя, чтобы вы выглядели так, будто только что выбежали из огня и упали в бассейн. Байбл, помоги ей все осмыслить, потом найди меня. Майк, давай сядем в каком-нибудь тихом месте, чтобы посмотреть видео. Майк закрыл ноутбук. Он снова встретился с Андреа глазами, прежде чем уйти вместе с Комптон. Андреа почувствовала, что весь ее вес перешел в пятки. Ее тело будто сжалось. Она отчаянно хотела пойти за ними, сделать что-нибудь вместо этого бесконечного ожидания. Она спросила Байбла: – Какая у нас стратегия? Как мы заставим Векслера признаться? – Бесполезно строить стратегию, когда имеешь дело с психопатом. Они всегда будут действовать иначе. До этого момента Андреа не рассматривала Векслера как настоящего психопата. Но он подходил по всем критериям: отсутствие стыда или сожалений, грандиозное чувство собственной важности, склонность к манипуляциям, неумение контролировать свои импульсы. Ей был хорошо знаком этот список, потому что теми же качествами обладал и ее отец. – Ладно, – сказала она. – Но нам же нужен какой-то план или схема… – Никакого плана урока, напарник. – Байбл пожал плечами, будто это было не так уж важно. – Просто представь, что играешь в классики. Кинь камушек на один из квадратиков и посмотри, прыгнет ли туда Векслер. Андреа не нужны были абстрактные наставления, она хотела обсудить детали. – Тогда – что? Мы прослушаем его лекцию о бобах фава, а потом, между делом, он скажет: «Да, кстати, я еще совершил пару махинаций, где мне подписать признание?» – Было бы здорово, но не думаю, что это произойдет. Мы направим разговор в правильное русло. Будем постоянно подталкивать его. В конце концов он прыгнет на нужный квадратик. – Я сейчас не готова изъясняться метафорами, Байбл. Это слишком серьезно. Каждый раз, когда ты толкал меня в воду на глубине, я училась плавать. Но сейчас все по-другому. Мне нужны четкие указания. – Хорошо, я тебя услышал. Давай придумаем план. Я возьму на себя инициативу в разговоре. Тебя это устраивает? Андреа ничего другого и не ожидала. – Да. – А потом старина Дин скажет: «Я буду разговаривать только с ней», – Байбл ткнул пальцем в грудь Андреа. – Тогда мне придется просто выйти и оставить вас двоих наедине. Что дальше? Андреа закусила губу. – Или мы решим, что ты будешь вести разговор, да? – Байбл не дождался ответа. – А старина Дин заявит: «Нет, я не буду разговаривать с этой девчонкой. Я говорю только с мужчинами». И тогда ты встанешь и уйдешь. – Тогда мы оба… – Мы оба в следующие два часа должны собраться с мыслями, вот что мы должны сделать. Так мы готовимся. Это наша стратегия. Мы не можем предугадать, что он скажет. Мы думаем, он хочет поговорить о ферме? Может, он захочет поговорить об Эмили. Мы думаем, он хочет поговорить об Эмили? Может быть, он захочет поговорить о том, что мама его никогда не любила или что папа как-то подстрелил пересмешника. – Так что? Мы просто дадим ему говорить, о чем он хочет? – Точно, – сказал Байбл. – Ты слышала босса. Разговор – это именно то, что нам от него нужно. Он разойдется, у него будет аудитория, и он сделает ошибку. Нужно только помнить, к чему мы в итоге должны прийти. И что это? – Господи. – К сократическому методу Андреа тоже была не готова. – Шантаж. Фиктивная сделка по земле. Дело о справедливых условиях труда. Природоохранный сервитут. Уклонение от налогов. Фиктивный благотворительный траст. Эмили, мать ее, Вон. – Нам нужно только что-то одно, – Байбл поднял вверх палец. – Мы заставим его признаться в одном плохом поступке. Обсудим с ним это подробнее и подведем его к следующему плохому поступку. А потом к следующему. Бросаешь камешек – он прыгает на квадратик. Так мы победим. Но это займет время. – Как же я устала от этой вечной спешки с вечным ожиданием. – Такова природа зверя. – Это чертовски раздражает. – Досада Андреа сменилась гневом. – Векслер либо сам изнасиловал и убил Эмили Вон, либо знает, кто это сделал. Он терроризировал семью Эстер сорок лет. Он наступил на горло Стар Бонэр. Он довел Мелоди Брикел практически до нищеты. Элис Полсен покончила с собой, чтобы сбежать от него. У него на ферме живет как минимум дюжина девушек, которых он превратил в живые трупы. Все, к чему он, на хрен, прикасается, либо вянет, либо погибает, и ему всегда удается выйти сухим из воды. Байбл внимательно посмотрел на нее. – Кажется, ты воспринимаешь это как личное. – Тут ты чертовски прав. Андреа была слишком на взводе, чтобы дожидаться, пока ее довезут до мотеля. Он прошлась пешком, сумка с надписью «ЛИЧНЫЕ ВЕЩИ ПАЦИЕНТА» болталась у нее в руке. В целом она могла не утруждаться. Спасти ее вещи не удалось. Ее залитое водой служебное оружие отправили обратно в Балтимор, и она не получит замену до завтрашнего утра. Андроид лежал в рюкзаке на заднем сиденье внедорожника Байбла. А айфону так досталось, что через разбитое стекло были видны его внутренности. Даже от обуви мало что осталось. Вода из бассейна хлюпала при каждом шаге. После самого долгого и горячего душа в истории она наконец почувствовала себя чистой. Но ничто не могло очистить ее разум от мыслей о Дине Векслере. Она снова и снова мысленно возвращалась к тому, что рассказала ей Эстер Вон. Не про шантаж и махинации, а про то, как она до чертиков испугалась, когда увидела, что Векслер держит Джудит. Андреа был знаком этот ужас на молекулярном уровне. Еще ей было знакомо чувство, когда ты считаешь себя одним человеком, но травма превращает тебя в другого. Так же, как у Лоры, как у Эстер, Стар и Элис, у Андреа было две жизни: до встречи с психопатом и после. Она подошла к окну и выглянула на улицу через занавески. Дорога была пуста, лес за ней погрузился в кромешную тьму. Группа слежения, наверное, уже собрана. Шестеро маршалов будут охранять дороги, ведущие к ферме и из нее, следить за происходящим и пытаться определить местоположение Векслера и Нардо. Ударная группа должна была выехать из Балтимора. Ордера готовятся, может быть, они уже подписаны. Андреа ничего не оставалось делать, кроме как стараться не драть на себе волосы, пока ждет. И ждет. И ждет. Она посмотрела на часы: 23:10. Еще как минимум полтора часа до того, как она снова лицом к лицу столкнется с Дином Векслером. Андреа прижалась лбом к холодному стеклу. Байбл сказал ей ничего не планировать, но она не могла не планировать. У нее не было его природной уверенности в себе, не говоря уже о многолетнем опыте за спиной. Она вспомнила тесную комнату для допросов в участке Стилтона. Попыталась представить, как сидит там напротив Векслера. Вместо этого она оказалась на кухне дома на ферме. Стар выкладывает на стол ингредиенты для хлеба. Векслер вещает, как телевизионный проповедник. Самодовольное выражение его лица. Длинная пауза, которую он выдержал, прежде чем позволить Стар поставить его стакан с водой на стол. Он любил все контролировать. И любил, когда другие наблюдают за этим. А это значит, что он захочет, чтобы и Андреа, и Байбл участвовали в разговоре. Говорить в основном будет Байбл. Но что тогда делать ей? Она подошла к столу. Страницы ее блокнота уже не были так вопиюще пусты. Она записала кое-какие наблюдения после короткой беседы один на один с Дином Векслером. Байбл говорил про классики, но у Андреа были свои рычаги. Их сегодняшней целью было заставить Векслера почувствовать, что он теряет контроль. Тогда он наверняка совершит свою первую ошибку. Андреа была свидетелем трех случаев того, как рушится оборона Векслера, и все три раза были в его старом «Форде». Первый раз – когда она произнесла имя Эмили Вон. Векслер без предупреждения дал по тормозам, и Андреа чуть не разбила голову о приборную панель. Во второй раз он нажал на тормоза, когда Андреа заметила, что, хотя Векслер и уволился из школы, он все же нашел способ окружить себя уязвимыми молодыми девушками. Третий инцидент, с одной стороны, был самым простым, но в то же время и самым сложным. Векслер сказал Андреа, что его дерьмо больше ее. В ответ она буквально сказала ему достать голову из задницы. Тогда-то Векслер по-настоящему взорвался. Он схватил Андреа за запястье, чтобы заставить ее замолчать. Она постучала ручкой по блокноту. Больные точки Векслера было несложно заметить. Он не хотел слышать имя Эмили. Ему не нравилось, когда его называли хищником. И, очевидно, ему не нравилось, когда на его хрень отвечали той же монетой. Андреа не знала, какие выводы можно из этого сделать. В метафоре с классиками это были квадратики или камушки? Она отложила ручку. Снова подошла к окну и взглянула на пустынную дорогу. Скрестила руки. Прислонилась спиной к окну. Прикрыла глаза. Между тем, чтобы раздразнить эго Векслера, и тем, чтобы пробудить в нем настоящую ярость, была слишком тонкая грань. Андреа не беспокоила его агрессия. Она легко могла с ней справиться, тем более она сомневалась, что при Байбле все зайдет так далеко. Проблема была в том, что, если подтолкнуть Векслера слишком сильно или не в том направлении, она все испортит. С другой стороны, если надавить недостаточно сильно, Векслер может подумать, что она боится. Если по его поведению и можно было сказать что-то наверняка, так это то, что ему нравилось, когда женщины боятся. Андреа открыла глаза. Часы сказали ей, что прошло всего две минуты. Еще восемьдесят восемь минут ходьбы по комнате и выглядывания из окон не приблизят ее к четкой стратегии. Она знала, как разозлить Векслера, но не знала, как выудить у него информацию. Мелоди Брикел сказала, что Дин Векслер был дешевой копией Клэйтона Морроу. Андреа знала только одного человека во всем мире, который столкнулся с Клэйтоном Морроу и выжил, чтобы рассказать об этом. Она взяла городской телефон и набрала номер, прежде чем успела передумать. Ее мать ответила после четвертого гудка. – Дорогая? Все в порядке? Сколько сейчас времени? – Все в порядке, мам. Извини, я… – И тут до нее кое-что дошло. – У тебя отобразился номер? Последовала долгая пауза, прежде чем Лора ответила: – Я знаю, что ты в Лонгбилл-Бич. Андреа тихо выругалась. Ей предстояло обманом заставить Дина Векслера признаться в своих преступлениях, но ей не хватило ума отключить геолокацию на своем айфоне. – То есть, ты все это время врала?