– Не все линии прямые в жизни, а мы сегодня провели прямую, – Зина сказала это как открытие и ждала реакции молодого человека. – Где? – просто спросил Даниил, решив больше не шутить, потому что начал уже бояться за психологическое здоровье Зины. – На веере, а он должен быть полукруглый! – почти крикнул Зина. – Точно, – Даниил открыл карту в телефоне – вот смотри, Ванжур тебе сказал ровно из угла, то есть биссектриса, мы выводим ее, значит, надо вести дальше, но куда. – Убийца знает куда, у него есть веер, – развела руками Зина, – он знает, на сколько веер идет полукругом, а мы нет, но это точно не поляна. – По идее, завтра можно пройтись ровно по биссектрисе и посмотреть, – предположил Тихомир Федорович, по-прежнему сидя в низком кресле, и о нем Зина и Даниил уже успели забыть. – Нет, сегодня на поляне убийца отвлекал нас, успокаивал, никакого завтра, надо идти немедленно, – скомандовала Зина. – Подожди, значит, Айк в опасности, – сказал Даниил и они все втроем вылетели из комнаты и побежали в хозяйскую часть дома, открыв без стука дверь в комнату, они увидели мирно спящего ребенка в кровати, а на полу, как верные стражи, мертвецким сном спали Алтан и Эндрю. Закрыв тихонечко дверь, они молча вновь вернулись в комнату Даниила. – Если Айк здесь, значит, наша версия не верна, – сказала Зина. – Я что к вам приходил, – нарушил молчание молодых людей Тихомир Федорович, – зачем Дарья Дмитриевна взяла мальчонку, когда можно было взять Вику. Зина и Даниил удивленно взглянули на Тихомира Федоровича с немым вопросом. – Ну это видно невооруженным взглядом – сказал он им на немой вопрос, – по поведению, по одежде. Она прожила с матерью-тираном двадцать пять лет, ни друзей, ни врагов. Переглянувшись, троица вновь выбежала в коридор. Здесь было не так далеко, и в Викину комнату они решили все же постучаться. Через пять минут бесполезных стуков Зина нажала на нее, и комната отворилась, показав свое пустое нутро. – А вот теперь бежим по биссектрисе, – сказал Даниил, пытаясь все осмыслить. – И очень быстро, – согласилась Зина, и они в чем были выскочили из дома. Глава 26 Они уже десять минут шли от поляны «Мировое дерево» строго на биссектрисе, ну, по крайней мере, Даниил уверял Зину в этом. – Надо точно по биссектрисе, – в который раз повторила она молодому человеку, ее потряхивало от холода, хотя, возможно, это было волнение. – Сейчас я подготовился, и карта работает даже без интернета, вашу биссектрису я проложил как наш путь, – сказал Даниил. У него тоже дрожали руки, они замерзли, плохо двигались, но он раздвигал свою офлайн-карту в телефоне, где был проложен маршрут. – Тут другой вопрос, какой ширины дуга у нашего веера. Насколько далеко нам идти. Плюс ко всему, если бы мы знали точку, мы бы пошли по дороге, а так нам надо идти по лесу и корягам, что сильно замедляет наш ход. – Осторожней, – Зина только успевала предупреждать своего нового компаньона о корягах, подсвечивая фонариком в телефоне дорогу, пока он сверялся с картой. Тихомира Федоровича они оставили в доме, он должен был разбудить Эндрю, и они уже вдвоем, предупредив участкового, должны были прийти к ним на помощь, хотя Зина сильно не надеялась. В ее голове сейчас уже все сошлось, и она очень злилась на себя, что не додумалась об этом раньше, что допустила, чтоб преступник ее переиграл. Как ни странно, в лесу не было тихо, как любят показывать в кино, что каждая треснутая веточка под твоей ногой слышна и разносится эхом, оповещая все о твоем появлении. Там смешивалось множество звуков, и это был даже не шум ветра. Скрип наклоняемых ветвей и отголоски очень странного эха. Казалось, ночной лес жил по каким-то своим законам, где ему можно было все. Поэтому они подошли незамеченными к нужному, как оказалось, месту. Это была совсем небольшая поляна, ни капельки не похожа на ту, где они прошедшим вечером нашли Айка. Она была словно задавлена со всех сторон деревьями, и, скорее всего, просто так ее найти в принципе было невозможно. Прямо по центру этой маленькой поляны стоял большой плоский камень, больше похожий на валун. Как он попал сюда, в лес, оставалось загадкой, которую разгадывать было некогда, потому что на нем без признаков жизни лежала Вика. Недалеко от камня стоял Ванжур и размахивал руками, было непонятно, он разговаривает с кем-то или просто проводит странный, только ему известный ритуал. Возле камня горел небольшой костер, он своими выпрыгивающими языками освещал поляну, которая отчасти и благодаря ему сейчас была похожа на декорации фильма ужасов. – Я обойду поляну, – сказала Зина, – я не верю, что это Ванжур. Я почти на сто процентов знаю, кто убийца. – А мне что делать? – мужчина, который привык распоряжаться огромными холдингами и миллиардами, вдруг растерялся и доверился молодой девчонке. Но Зина за два года уже привыкла брать решения в экстренных ситуациях на себя и как инструкцию, пошагово стала отдавать указания. – Ты стой здесь, пока ничего не происходит не вмешивайся, но если вдруг ситуация начнет меняться, и я не вернусь, тогда по наитию. Надо будет кого-нибудь остановить, кидайся со страшным лицом и вот этой деревяшкой, – предложила вариант Зина, подняв дубинку с земли, – выражение лица сделай позлее, люди боятся сумасшедших, хотя с выражением лица у тебя как раз все в порядке, можешь даже улыбнуться, так даже страшнее, – решила она смягчить обстановку, потому что Даниил напрягся и вцепился в дубинку так, что костяшки побелели. – Не надо меня учить быть страшным, я выжил в городе Железной в девяностых, так что в этом я профессионал, – ее шутки привели Даниила в себя. Зина, убедившись, что пока ничего не происходит на поляне, по кромке леса стала продвигаться на другую сторону поляны, чтоб взглянуть, с кем разговаривает Ванжур. Но так далеко идти не пришлось, она прошла совсем немного, и ей открылась страшная картина. Убийца стоял за Ванжуром, наведя на него ружье, оно было в такой близости, что подкрасться не было никакой возможности, старый шаман мог пострадать, и учитывая близость ружья, пострадать смертельно. Тот же и не думал отворачиваться, он стоял спокойно, что-то объясняя своему оппоненту с оружием. Так же с этого ракурса было видно огромные от испуга глаза Вики, которая лежала на камне с заклеенным скотчем ртом и связанными руками и ногами. «Только бы она не решила сейчас что-то предпринимать», – подумала Зина и как накаркала. То, что происходило потом, Зина больше никогда не вспоминала, не потому что это было страшно, а потому, что вспомнить было трудно. События были страшными, а потому мозг отказывался их воспринимать как реальные. Этому еще и способствовала обстановка, поэтому все было как в кино, но весь ужас был в том, что это была реальность. Вика села на камне и со всей силы, на которую была только способна, двумя связанными ногами пнула человека с ружьем. Естественно, у нее это получилось плохо, но она на мгновение отвлекла человека с оружием, и Ванжур бросился на него. Зина рванула на помощь шаману, краем глаза видя, что с другой стороны поля с врученной ему Зиной дубиной наперевес бежит Даниил. И девушке, и молодому человеку оставалось всего несколько шагов, но они не успели, упавший на землю убийца, вытянув свое ружье, выстрелил в упор в шамана, и тот, словно столкнувшись со стеной, на миг замер и стал заваливаться на огромный валун, заливая камень своей кровью. Зина в ужасе затормозила и громко от ужаса и своей беспомощности закричала. Даниил же не стал останавливаться и, подбежав к встающему с земли убийце, с силой ударил того по голове пригодившейся все-таки дубиной. Зина подбежала к Ванжуру, тот, скатившись с валуна, лежал на земле и хрипел, изо рта выходили страшные стоны. Увидев склонившуюся над ним Зину, шаман собрал все свои силы и, произнеся всего одно слово, на которое хватило жизни: «останови», закрыл глаза. Девушка рыдала, не в силах остановиться, ей было стыдно, ей было страшно: «она не успела, она не смогла, она не справилась». Шаман – Привет, брат, – услышал он родной голос и огляделся. Берег Байкала и все та же луна стелила дорожку по глади родного моря. На утесе сидел маленький мальчик и смотрел на застывшую красоту, словно ее нарисовал гениальный художник. – Садись, – сказал он Ванжуру, – посмотрим на Байкал. Вглядевшись, он узнал в мальчишке брата Димку, но таким, каким он любил его вспоминать, таким, каким он был до разделения их на два лагеря, на два сорта, у кого есть дар и у кого дара нет. Двенадцатилетним пацаном, который не завидовал старшему брату, а любил его безмерно. – Где ты? – спросил Ванжур, ему было неинтересно, где он сам. Ванжура по-прежнему беспокоило, не попал ли брат в нижний мир. – Спасибо, что не поверил, что моя дочь может быть убийцей, – вместо ответа сказал Димка, продолжая вглядываться в горизонт, туда, где казалось, что у моря не было конца, – я тебе очень за это благодарен. Знаешь, наверное, это и есть настоящая любовь, когда ты уверен в том, кого любишь, на сто процентов и даже не допускаешь мысли, что человек способен на преступление. Ванжур молчал, не зная, что ответить, лишь в голове промелькнула мысль обиженного мальчика: «А почему ты тогда ни разу обо мне не поинтересовался, не приехал». – Я приезжал, – тихо сказал Димка, словно прочитав мысли Ванжура, – много раз приезжал. Стоял возле дома и наблюдал за тобой. Первый раз я был на Ольхоне, когда Николай, твой сын, женился. Второй раз, когда Светочка пошла в школу. – Почему не подошел? – спросил Ванжур. – А что бы это изменило? – сказал Димка спокойно. – Я по-прежнему рядом с тобой каждый раз вспоминал, что я не такой как ты, не достойный. Старался забыть прошлое, и знаешь, у меня это почти получилось, – улыбнулся Димка своей детской шальной улыбкой, которую так любил Ванжур, – только одного забыть я так и не смог. – Что? – Ванжур был старым шаманом и понимал нереальность происходящего, оттого старался насладиться каждым моментом, проведенным с братом. – Тебя, – спокойно сказал Димка. На этих словах он встал и пошел вниз к Байкалу, медленно спускаясь с утеса. – Я с тобой? – спросил Ванжур с надеждой. Ему очень хотелось пойти за братом, обнять его, поцеловать и, как в детстве, вместе любоваться на луну. – Нет, – махнул отрицательно головой Димка, – ты здесь еще нужен. Ты должен передать всю свою силу Айку, он будет хорошим шаманом. Кто-то же должен стоять на страже баланса между добром и злом, а наш Ольхон – это двери и для одного, и для другого мира. Помнишь, как говорил тебе отец, добра должно быть чуточку больше, потому как оно слабее. Не забывай это. Он уже почти спустился к кромке воды, но остановился, словно сомневаясь в своих действиях. – И еще, – уже громче говорил Димка, но слова почему-то терялись, словно их ветер уносил, и они не долетали до Ванжура. – Золотого орла надо перепрятать. Его все-таки отрыли, окропив камень твоей кровью. Все неправильно понимали слово «невинность». Ведь невинность – это не совсем то, что понимают люди в обычной жизни. Невинной может быть только душа, тело – это вторично. А душа у тебя, брат, самая невинная из всех, которые я встречал. Помни, если хочешь хорошо спрятать, спрячь на самом виду. Понимая, что брат сейчас уйдет и они уже больше никогда не увидятся, Ванжур бросился к нему, но острая боль прожгла сердце, и мир потух. – Есть, – услышал он взволнованный женский голос, не открывая глаз с почему-то слипшимися ресницами, – запустили сердце. – Вертолет сел, – кричал уже мужчина, – можно транспортировать. – Осторожнее. – Быстрее, счет идет на минуты. Перекрестки голосов смешались, и Ванжур почувствовал, как горячая слеза, вытекшая из уголка его глаз, стекает к уху. Это он оплакивал брата, самого лучшего мальчика на свете, которого тоже не смог разлюбить, хотя он и не пытался это сделать. Глава 27 Пока транспортировали Ванжура в вертолет МЧС, который по своим каналам быстро вызвал Даниил, все забыли про связанную Аленку, что сидела и мычала на террасе в углу, стараясь своим мычанием вытеснить всю свою нескончаемую злость. Сейчас здесь всем управлял участковый, в который раз за сутки приехавший в дом шамана. – От вас хоть не уезжай, – сказал он, вздыхая – следователь обещался только к рассвету, потому как они и Дарью Дмитриевну, и Михаила вчера торжественно повезли в Иркутск хвастаться о завершенном следствии, поэтому вернуться так быстро просто не могут. Наши уже шепчутся, что получит он по шапке там в своей Москве, и радуются этому как дети, – недовольно сказал он, – потому мы и работаем плохо, что не вместе дело делаем, а хотим выслужиться, а промахам других радуемся, – попенял он. Как ни крути, но вторая бессонная ночь для Зинки уже заканчивалась. Нет, солнце еще не встало, но рассвет уже лизал своими языками высокое небо над Байкалом. На поляну вместе с Эндрю и Тихомиром Федоровичем прибежали и остальные жители дома, как всегда, кроме Ксюши и Тимура, но все уже было кончено. Аленка поверженно лежала на земле, а голову Ванжура держала на своих коленях Зина и выла, как раненая волчица. Даниила же уже не было на поляне, он, увидев все это, рванул туда, где брал его телефон, чтоб вызвать вертолет МЧС для транспортировки шамана в больницу на континент. На веранде, не чувствуя ни усталости, ни сна, вновь сидели все обитатели дома. Привкус дежавю и страх, что, возможно, это опять не конец. Никто ничего не спрашивал, лишь пустота и немой вопрос стоял в глазах присутствующих, и Зина решила закрыть их все. – Давайте я вам расскажу, что произошло, только вы все должны мне пообещать, что все сказанное мной останется на этом острове. Я считаю, вы заслужили после всего перенесенного понимать, что же здесь все-таки случилось, на острове Ольхон. Хотя, – махнула она рукой, – даже если вы где-нибудь это расскажете, то люди воспримут ваш рассказ как очередную сказку, а вас сочтут впечатлительным человеком. Так что оставлю все же этот выбор за вами, – сказала она, и люди тут же устремились взглядами на нее, вопросов было много, а ответы были рассказаны не все. – Только уж простите меня, начну я издалека, – продолжила Зина. – Что такое Ольхон. Нет, это не просто самый большой и по мне так самый таинственный остров на Байкале, это еще и центр шаманизма всего мира. Вы знаете, например, что самый известный шаман Мексики, который известен на весь мир, просто мечтает побывать здесь. Как он утверждает, мол, ему это сказали духи, здесь, на Ольхоне, дверь в другие миры. Их несколько на нашей планете, но здесь она, если выражаться на современном сленге, парадная. Алтан был очень расстроен происшедшим и переживал за Ванжура, но старался при Айке не показывать свои эмоции и даже вынес на террасу всем горячего чая с молоком. – С молоком обязательно надо, – сказал он, перебив Зину и раздавая всем кружки, – мне мама всегда говорила, пей, Алтан, чай с молоком, будешь красивый. Так и получилось, не обманула, и ты пей, – обратился он к Ксюше, которая кривила носик при виде кружки с напитком, – тебе прям надо две, я еще принесу. Раздав горячий чай, естественно всем, кроме Алены, которую, как всегда, охранял участковый, Алтан уселся на диван рядом с Айком и сказал: