Я дотронуться До волос твоих черных хочу. Я опомниться Не могу, оттого и молчу. Мне не хочется, Чтобы ты сейчас исчезал. Мне пророчество Старый дед во сне рассказал. Я опомнилась, Только правда бывает больна. Все закончилось, Лишь тебя обняла она. – Добрый день, – сказала Зина и улыбнулась присутствующим лучшей из своих улыбок, – меня зовут Зинаида, я блогер, похоже, мы с вами вместе будем исследовать Ольхон, кстати, мне сказали, что вы здесь уже неделю, как он вам, есть что постить? – Даниил, – нехотя представился миллиардер. Видимо, он отвык общаться с простыми людьми и уже даже не старался скрыть этого. Эти двое туристов были ему неинтересны, и он, лишь на мгновение одарив новичков своим взглядом, тут же уткнулся в свой телефон. Зина дежурно ему улыбнулась и посмотрела на Тимура, словно предлагая ему представиться тоже. Данное обстоятельство разрешало смотреть прямо в глаза бывшему возлюбленному, от этого взгляда она словно почувствовала тепло его тела, его рук. Она вновь вспомнила, как сильно его любила, а возможно, и любит до сих пор. Иначе почему же эта удушающая волна подкатила к горлу и мешает дышать? Пауза затянулась, и девушка, блондинка, что еще пять минут назад дышала этим человеком, закапываясь в его черную шевелюру, насторожившись, встала и подошла к Зине почти вплотную. – Меня зовут Ксения, а это, – она показала пальцем на Тимура, – мой жених Тим. Она, видимо, была глупа и поэтому даже не подумала скрыть свое беспокойство, выделив голосом слово «мой». – Очень приятно, Тим, – ответила Зина, по-прежнему пристально глядя в глаза молодому человеку, но, сделав усилие, с трудом все же перевела взгляд на Ксюшу. Девушка была одной из миллиона лишенных индивидуальности. Такая, каких множество в сети и дорогих ресторанах Москвы. Блондинка и стандартные опознавательные знаки – наращенные ресницы, накачанные губы и макияж как под копирку. «Бедная девочка, – вдруг подумалось Зине, – если ты будешь кидаться на всех конкуренток так отчаянно, то очень быстро устанешь. Тимур тот красавчик, тот папенькин сынок, который всегда будет нравиться девушкам». – Тихомир Федорович, – наполнил о себе мужчина, решив прервать странную для него паузу. Даже Даниил Бровик почувствовал какой-то подтекст в данной неловкой ситуации, отвлекся от телефона и уже внимательно рассматривал приехавших новичков. Тихомир что-то болтал про ветер и погоду, подошел по очереди сначала к Даниилу Бровику и протянул ему руку для приветствия. Тот нехотя, но всё же ответил на его рукопожатие. Затем направился к Тимуру, и Зина заметила, что, даже приветственно пожимая руку ее компаньону, тот по-прежнему не отводил от нее взгляд, и бабская глупая надежда вновь заставила душу тихо страдать и надеяться на чудо. Глава 7 – Тима, что-то случилось? – В столовую, где их обычно маленький бурят по имени Алтан кормил шикарными обедами, вошла Ксюша и, выпучив свои и без того огромные глаза, уставилась на молодого человека. – Меня зовут Тимур, – вместо ответа сказал он, поставив на стол пустой стакан, залпом выпив воду, словно хотел протрезветь. Когда он увидел Зину, то не смог сдержать эмоции. Нет, он сотни раз представлял эту их встречу, но, видимо, такие вещи всегда происходят неожиданно. – Еще раз услышу, пойдешь собирать чемодан, – грубо сказал он девушке. – Если честно, я уже давно хочу его собрать, – сказала тихо Ксюша и надула свои накачанные силиконом губки, получилось комично, в точности как показывают в скетчах о молодых и глупых. В другой момент он бы обязательно посмеялся над этим, но не сейчас, его немыслимо колотило, и он никак не мог успокоиться. Сколько бы он ни представлял, но оказался не готов к этой встрече. Ведь он, умный молодой бизнесмен, в которого наконец поверил собственный отец, все рассчитал, так, как должен делать самодостаточный мужчина. Зина умная, чересчур умная, гордая, и этого, скорее всего, в ней тоже чересчур. В этой девушке было всего чересчур, с ней было сложно, а ему хотелось, чтоб стало легко. В бизнесе сложно, с отцом сложно, хоть где-то должно быть легко, рассудил Тимур. Поэтому, когда год назад он предложил ей подумать, на самом деле он уже все решил, Тимур уже тогда знал наверняка, что это конец их отношениям. Он удалил ее номер из своего телефона, чтоб не передумать, а в своем заблокировал ее, чтоб и она не смогла ему позвонить. Тимур предупредил брата на тот случай, если Зина начнет его искать через него. Он даже секретарю в приемной запретил с ней соединять и постоянно говорить, если понадобится, что он занят. Тимуру казалось, что он все рассчитал, но она так и не позвонила. Она не бросилась его искать, не прилетела, не стояла у дома в ожидании, когда он выйдет. Понимание этого оставляло в душе горечь, и Тимур не мог понять, чего в этом больше, уязвленного самолюбия или, может быть, любви. Через полгода он перестал ждать и вздрагивать от звонков в дверь, тогда-то и понял, что все правильно, он молодец. Все так и должно быть. Отчего тогда сейчас так колотится сердце, отчего так дрожат руки? Почему эта рыжая девчонка с зелеными глазами так действует на него? Однажды Зина научила его справляться со стрессом, выливая мысли на бумагу. Не слушая Ксюшу, которая что-то не останавливаясь щебетала, он сел и стал записывать в заметки телефона все, что сейчас чувствует, чтоб потом перечитать и осознать происходящее. На удивление буквы складывались не просто в предложения, а в стихотворные строчки, и даже на заднем фоне промелькивала музыка, словно рождалась песня. Когда последнее слово было записано, что-то все же зацепило его в Ксюшиных словах. – Что ты сейчас сказала? – спросил он ее неожиданно, она, видимо, тоже была уверена, что он ее не слушает, и потому растерялась. – Про что, что ты часто пьешь? – не поняла она. – Про Даниила, – уточнил Тимур. – Ну что странный он какой-то, богатый и без охраны поехал на Ольхон. Во Владике он от себя ее не отпускал, а тут в Иркутске оставил. Тебя каждый вечер спаивает, ты еле до кровати доходишь, а раньше ты таким не был. Самому, видимо, не хватает, куда-то еще прется, может, к ученым ходит, там ищет выпить или компанию ищет, ведь бар всегда полный, – рассуждала девушка. Тимур тоже отметил, что несколько бокалов вина на острове срубают его без сил, но решил, что это акклиматизация. Но вот то, что такой, как Даниил Бровик, ходит по ночам один, это его насторожило еще больше. – Когда ты видела, что он уходил? – спросил Тимур. – Ну вот, когда второе убийство было, – спокойно ответила Ксюша, – я уже спала, ты пришел и упал не раздетый. Сначала я подумала, что не буду тебя раздевать, но потом решила снять хотя бы обувь, потому как микробы с нее могут переползти на кровать, а я там голая сплю, – объяснила свою логику девушка, – вот я встала, сняла с тебя кроссовки и в окно выглянула, а там этот пошел в сторону ученых. – Ты уверена, что это был он? – все еще не понимая, как воспринимать данное обстоятельство, спросил Тимур. – Дебильный вопрос, – сказала девушка высокомерно, – ты видел еще кого-нибудь на острове с таким белым волосом, как у нашего богатея? Глава 8 Даниил Бровик, глотнув горячего чая с каким-то просто божественным вкусом и вдохнув не менее божественного воздуха, в который раз подумал, какая же у него стопроцентная чуйка. Он не знал, как она ему досталась, в какой очереди он отстоял на небесах, когда получил ее. Быть может, там проводилась какая-то невероятная лотерея, и он в ней победил, или ангел-хранитель ему достался из числа необычайно сильных. Как вариант, сам Николай Чудотворец взял молодого человека под свою защиту, так как такой чуйки, как у Данила Бровика, нет ни у кого в мире. Хотя, возможно, маленький Даня выплакал ее, лежа под кроватью и захлебываясь слезами и соплями, пока мама кутила с очередным ухажером дома. Столько, сколько увидел маленький мальчик тогда, сколько вытерпел и испытал, не может и не должен испытывать ни один ребенок в мире. Даже потом, когда его взяла к себе тетка, имеющая трех злых сыновей, и он постоянно ходил битый, даже тогда было все не так страшно и отвратительно, как тогда, под той кроватью. В один из таких шумных праздников жизни своей мамаши к нему под кровать заглянул очередной дядька, чьи постоянно меняющиеся лица и имена Даня даже не запоминал, и с сожалением сказал мальчику: «Что, презираешь нас с мамкой, а зря, это твое будущее, тебе большее не светит, потому как яблоко от яблони никогда не упадет далеко. Хорошо еще если доживешь до двадцати и не попадешь в тюрьму». Именно тогда, в семь лет, у Данила появилось ощущение, что светит, очень даже светит, что он выкрутится, выберется, сдюжит. Интуиция тогда пришла в первый раз и уже больше не покидала его никогда. Замерла где-то в области желудка и вросла своими корнями в его душу. В детстве он не мог это объяснить и не всегда прислушивался, но уже в институте Даня твердо знал, что внутреннему чутью надо верить всегда. Правда, была и обратная сторона этого, с чем справиться Даниил не мог. При его деньгах и возможностях он был до сих пор одинок. Слишком многое увидел маленький Даня из-под своей кровати, чтоб жить как все. Он с детства знал больше о человеческой сущности, он знал, что люди превращаются в зверей. В отличие от большинства современных олигархов, Данил ничего не своровал и ничего не приватизировал. К слову сказать, когда он стал дееспособен, ушлые дяденьки уже поделили все, что осталось от страны советов, поэтому Данил туда не полез. Он пошел другим путем. Сначала ударившись в учебу, он сделал ставку на программирование, и когда его сверстники веселились, он самостоятельно штудировал учебники, просиживая в школе у компьютеров, пока учитель информатики не выгоняла его домой. Как итог уже в институте, куда он с легкостью поступил на бюджет, Даниил Бровик написал свою первую программу, что принесла деньги. Но Даниил не хотел всю жизнь зарабатывать, портя глаза компьютером. Каждую заработанную копеечку он вкладывал в инвестиции и игру на бирже. Вот где кроме знаний очень помогала интуиция. Даже когда денег стало больше, он обходился двумя штанами, понимая, что не в них счастье, не в них цель, и продолжал заработанные деньги вкладывать в дело. Позже, конечно, были уже и заводы, и природные богатства, но купленные на честно заработанные деньги. Все, к чему он прикасался и во что вкладывался, росло в геометрической прогрессии, поэтому к тридцати трем годам он уже не думал о деньгах как о цели, исключительно как о средствах, которые должны работать. Не подвела его чуйка и когда он приехал на Ольхон, хотя в планах изначально этого не было. Все изменилось после одного сообщения на телефон. На него можно было бы не обратить внимания, глупое бабское, скорее всего, сообщение, но Даниил не стал этого делать. Так же правильным оказалось решение не лезть сразу в поселок ученых и проводить допросы с пристрастием, а понаблюдать со стороны. Да и сейчас интуиция просто кричала: Даня, все не так просто, как кажется. Вот еще и Тимур, человек, с которым Даниил заключил бизнес-партнерство по работе в порту города Владивостока, тоже парень непростой. Сейчас вроде произошло обычное действие – приехали еще два туриста, молодая девушка, эдакая болтушка-блогерша, ищущая смысл жизни, и тюфяк преподаватель, решившийся первый раз сбежать от жены, чтоб посмотреть на то, про что рассказывает на своих уроках, а молодой предприниматель из Владивостока словно бы увидел привидение. Надо сказать, они были плохо знакомы, их свели нужные люди, и Даниил решил лично обговорить детали. Порт Владивостока был важен в новом грандиозном проекте, поэтому было необходимо с помощью чуйки проверить надежность партнеров. Было время, было желание, и он делал на этот проект большую ставку. В регионах же, он знал, до сих пор очень ценят личное отношение и для них важно работать не с человеком с экрана, а с приятелем, с которым был выпит коньяк под обсуждение российской политики. Когда же Данил сказал, что полетит на Ольхон, то Тимур сам вызвался составить ему компанию, спросив разрешение прихватить свою Барби, довольно красивую и, как положено, глупую девицу. Даниил отнесся снисходительно к желанию молодого бизнесмена похвастаться перед ним своей девушкой. Он это все прошел – красивые, очень красивые, модели, королевы красоты города Тьмутаракань и так далее, таких женщин было множество, они проходили незаметно по его жизни, и в конце концов Даниил Бровик так пресытился ими, что перестал их просто замечать. Он наигрался в кукол Барби, но другого не ждал и не хотел, это была цена за дьявольскую чуйку, цена за слезы под кроватью. Эти красотки хотя бы были честны, они не играли, они не скрывали, что им важны только деньги. Другие же, строившие из себя порядочных, днем кричат о высоком, а вечером предпочтут тебе кого-то покруче. Поэтому Даня по-прежнему время от времени пользовался очередной Барби, но не задерживался ни с одной слишком долго, в отличие от Владивостокского бизнесмена. Он же только начал в это играться и оттого очень гордился своей Ксюшей, как ребенок в детском саду своей поделкой. Ему хотелось быть похожим на таких, как Даниил, ему хотелось стать своим. Но у них с Даней было одно большое отличие: Тимур папенькин сынок, которому все это пришло с фамилией, а вот Даниил вырвал это у судьбы самостоятельно. Поэтому и смотрят они на жизнь по-разному, первый хочет быть как другие, а второй, наоборот, не хочет быть как все. И вот сейчас на ровном месте Тимур, который примерял на себя роль крутого бизнесмена, вдруг перестал себя контролировать, и весь его пафос, лоск и показные повадки молодого хозяина жизни слетели одномоментно. Вместо всего этого Даня увидел растерянного мальчишку, хотя что его могло так обескуражить, он пока так и не понял. – Дарья Дмитриевна, – сказал Даниил в телефонную трубку, когда на другом конце ответили, – вы сделали то, что я вам сказал? – Да, Даниил Васильевич, все, как вы сказали, – ответил женский голос немного недовольно. – А что с голосом? – уточнил он. Раньше она не позволяла себе с ним так разговаривать. – Что-то еще случилось? Женщина словно опомнилась и начала учтиво тараторить: – Нет, в лаборатории у нас все отлично, да и в прошлый раз случилось не у нас. То, что произошло на острове, никак не относится к экспедиции. Я поэтому и вздохнула, что считаю, вы зря забеспокоились. Разбиралась бы полиция сама с этими убийствами, мы тут совсем ни при чем. Исследования идут по плану. Все пробы взяты, мы пытаемся сделать детальный анализ и самое главное, сравнить его с предыдущими, сделанными в прошлой экспедиции нашими коллегами. – Я сам, Дарья Дмитриевна, решу, что мне делать, – мягко сказал он, – поэтому давайте больше фактов и меньше недовольства в голосе. Именно деловые качества меня привлекли в вас. Больше дела, меньше бабских вздохов и ваших личных мнений. Кто прилетел, куда и что они уже сделали, если это так?