Луиза вряд ли воспроизвела бы дословно то, что ей рассказывали, если бы от неё потребовали сделать запись бесед, которые они вели с людьми весь остаток дня. После конюшего дома мозг у неё совершенно отключился, и она присутствовала при всех этих разговорах только физически. Напарники объехали все дома в лесу, включая стоявшие на Стоккебовей. Обошли стороной они только дом овдовевшего мужа няньки, поскольку перед ним стояла патрульная машина. При этом единственное, что им удалось установить, – это что никто ничего не знал о Лисе Андерсен и никто не видел её в лесу. Всё это Луиза намотала на ус, хотя беседовал со всеми Эйк. Она была благодарна ему за то, что он держался как ни в чём не бывало и не пытался расспрашивать её о неприятной сцене возле конюшего дома. Она попыталась взять себя в руки и вспомнила, что многие обратили внимание на белый фургон и, как и Йорген, упомянули, что в последнее время эта машина наведывалась в лес регулярно. Но никто не заметил возле фургона людей, и никто не мог ответить на вопрос, кому принадлежит фургон, а когда они сами заехали на парковку у опушки леса, где этот фургон видели, там было пусто. Парковка была оборудована парой столов со скамейками и двумя большими контейнерами для мусора, так что сюда, видимо, приезжали на пикник, подумала Луиза. – Да уж, трудно делать какие-нибудь выводы на основании услышанного! – воскликнул Эйк, выйдя из машины. Он закурил сигарету, а пустую пачку скомкал и закинул в урну. Рик осталась в машине. Она никак не могла собраться с силами и заставить себя выйти, чтобы вместе с коллегой оглядеть это место. – Нам всё это на фиг не пригодится, – констатировал Нордстрём и спросил, далеко ли отсюда до Авнсё. Луиза начала было показывать путь туда через лобовое стекло, но потом всё же вышла из машины. Она подошла к дороге, уходившей в лес, и показала напарнику, что дальше нужно ехать прямо вперёд. – Немного дальше будет развилка. Сначала нужно будет поехать по дороге, отходящей влево, а потом свернуть направо, – пояснила женщина, но замолчала, услышав сирену. Она вышла из-за елей, заслонявших один из въездов на парковку, и попыталась рассмотреть, что делается на Стоккебовей, откуда слышался этот звук. – Там больше, чем одна машина, – заключила Рик с нарастающим беспокойством. – И что теперь? – спросил Эйк, подойдя к ней и став рядом. Звук сирен тем временем приближался. В ту же минуту из-за поворота показались три полицейские машины. Въехав в лес, они несколько сбросили скорость – но только совсем немного, – так что, когда они проносились мимо, мелкие камушки так и разлетались из-под колёс по обеим сторонам дороги. Почти сразу же за ними промчались ещё пять автомобилей, в которых сидели кинологи с собаками. Луиза кинулась к своей машине, а вслед за ней, выбросив окурок, в неё вскочил и Эйк. Мимо них в это время пронеслось ещё несколько машин с собаками. – Что там ещё стряслось? – взволнованно воскликнула Рик и резко подала машину назад, так что колёса автомобиля занесло, а потом включила передачу и наддала газу, чтобы не отставать от проехавших вперёд коллег. Они выскочили на лесную дорогу, как раз когда огни последней из патрульных машин с собаками скрылись у развилки дороги. – Включи-ка радио, полицейскую волну, – приказала Луиза напарнику. Обычно радио в полиции включали только во время патрулирования. – Дуй вперёд, – отозвался Нордстрём, перекричав голос, который по радио сообщил gps-координаты места, куда направлялись патрули. Шедшая перед ними полицейская машина всё время забирала влево, но когда они на большой скорости вылетели на берег Авнсё, она ещё какое-то время ехала прямо, а потом свернула с невысокого пригорка вниз и сбросила скорость. – Это дорога на Вальсё, – сказала Рик и отпустила акселератор, увидев, что полицейские машины съехали на обочину, выстроившись в длинную цепочку одна за другой. Луиза с Эйком ещё оставались в машине, а кинологи уже выскочили из автомобилей. На нескольких машинах ещё крутились мигалки, но сирены уже везде были заглушены. Рик сообразила, что полицейские наверняка приняли их с Эйком за репортёров криминальной хроники, засекших выезд по тревоге и пристроившихся следом, и ей стало неприятно от мысли, что о них могли так подумать. Но тут она увидела, что к проводникам собак, сбившимся в кучку возле последней машины, приближается Ким Расмуссен. Он был бледен, и вид у него был такой, будто накануне он лёг спать в той одежде, что была на нём теперь. Вся она была измята, а рубашка выбилась из-за пояса брюк. Совсем на него не похоже, подумала Луиза и встала, когда поняла, что он идёт в их сторону. – Что там происходит? – спросила она, но ответ заглушил громкий лай собак, которых выпустили из машин. Ким выглядел совершенно измученным. Подойдя к Рик и её напарнику, он провёл руками по волосам и печально покачал головой. Луиза увидела, что глаза у него красные от усталости, и ей захотелось привлечь его к себе и крепко обнять. – Это что-то новое в деле о няньке? – вырвалось у неё. Расмуссен тяжело вздохнул, уронив руки вдоль тела. – Да, – начал он. – Оказалось, что на прогулку отправились четверо детей. – Ким серьёзно посмотрел на свою коллегу. – Мы нашли Януса в озере сегодня рано утром. Это сын няньки, ему только-только исполнилось два года. К тому времени, как вы нашли остальных детей, он наверняка уже утонул. Он покачал головой и стоял, глядя в землю. – Ужас какой, – прошептала Луиза. – Мы решили придержать информацию о том, что один ребёнок пропал, щадя его отца – он пребывает в шоке. Но как только нам стало ясно, что одного ребёнка недосчитались, мы сразу приступили к широкомасштабной поисковой операции. Рик положила руку Киму на рукав. – Как вы его нашли? – спросила она. – Я затребовал ныряльщиков и катер в Управлении по чрезвычайным ситуациям. Дно озера почти от самого берега уходит на глубину, и с первой попытки найти ребёнка не удалось. Но сегодня они снова вышли на поиски с самого утра. Футболка мальчика зацепилась за конец рейки затонувшего плота, и это мешало ему всплыть. – А теперь вы вышли на след преступника? – предположила Луиза, кивнув на вереницу полицейских автомобилей. Ким покачал головой и втянул воздух глубоко в лёгкие, будто пытаясь пополнить запас энергии. – Если бы, но нет, – ответил он. – У нас ничего на него нет, но я надеюсь, что сегодня в течение дня придут данные ДНК. Или, в крайнем случае, к завтрашнему утру мы их получим. Травка под деревьями была зелёной, но её уже затоптали полицейские, которых становилось всё больше. Расмуссен проследил за взглядом Луизы и понял, куда она смотрит. – Нам поступило новое заявление, – сказал он. – Женщина двадцати девяти лет не вернулась с утренней пробежки. Рик выпустила его руку и собиралась уже задать новый вопрос, как он продолжил сам: – Её муж поднял тревогу с час тому назад. Женщина вышла из дома в Вальсё около семи часов утра, как раз когда он уезжал на работу, а когда он вернулся домой, то заподозрил, что она с тех пор так и не возвращалась. Луиза тем временем наблюдала за тем, как полицейские готовят к работе собак. – Перед тем как уехать, он накрыл для неё стол к завтраку, и посуда так и стояла нетронутой на столе. А её сумка и мобильный телефон оставались в спальне. Накануне вечером она приготовила одежду, которую собиралась надеть на следующий день и которая тоже так и висит. Единственное, что пропало из дома, – это её кроссовки и одежда, в которой она занималась спортом. – И на работе она тоже не появлялась, – догадалась Луиза. Ким покачал головой. – Муж позвонил её начальнику, и тот подтвердил, что на работу она не вышла, и при этом не позвонила предупредить, что заболела. Начальника очень удивило, что она могла вот так просто не явиться на работу, но он решил подождать ещё и не звонить ей сразу. Узнав об этом, Расмуссен сразу отправил двух человек к мужу выяснить, не ссорились ли супруги и не было ли у пропавшей женщины каких-то других причин для того, чтобы скрыться. – Но муж начисто отрицает обе эти возможности, утверждая, что всё было как обычно. – Ким пожал плечами и закусил нижнюю губу, так что стал виден его кривой резец. – Он говорил и с её подругами, пытался выяснить, вдруг они знают что-нибудь. – И она обычно бегает в лесу? – перебила его Луиза. Мужчина кивнул. – Три раза в неделю она совершает пробежку отсюда до Заколдованного дуба, – подтвердил он, прихлопнув мошку у себя на руке. – Но после того, что случилось на озере позавчера, я не стал дожидаться выяснения подробностей их семейной жизни и тянуть с организацией поисков. Рик была совершенно с ним согласна. Пока преступник находится на свободе, необходимо приложить все усилия к тому, чтобы найти женщину. Тут Луиза увидела, что Эйк разговаривает с парой коллег из Хольбека, с которыми она не была знакома. Потом она огляделась, пытаясь увидеть, куда девался Ким – тот шёл к руководителю группы кинологов, занятому организацией поисков. Подъехали ещё два патруля с собаками, и Рик была уверена, что на подходе и другие. Когда приходится осуществлять такие масштабные поисковые операции, сразу всех собрать никогда не удаётся. На данный момент тут было пятнадцать собак, сосчитала она. Когда все соберутся, они начнут прочёсывать лес цепочкой, в которой расстояние между собаками составит двадцать метров. Луиза почувствовала, как она устала. Она ощущала тяжесть во всём теле, настроение у неё совсем испортилось, и ей было трудно собраться с мыслями. Она готова была поклясться, что никогда раньше не видела того мужчину, которого они встретили у конюшего дома. Откуда он знал о ней и о её прошлом? Неужели об этом ещё судачат спустя так много лет? К ней подошёл Эйк. – Я останусь, помогу искать, – кивнул он в сторону мужчин, с которыми только что разговаривал. – Как только все соберутся, сразу приступим. Рик вяло кивнула в ответ – у неё не было сил предложить им помощь, и ей требовалось побыть одной. – Они ждали своего первого ребёнка, – добавил Нордстрём. – Она совсем недавно забеременела, но муж говорит, что они уже покрасили стены в детской. – Да, конечно, оставайся, – снова кивнула Луиза. Она не нашлась, что ещё сказать, но, похоже, Эйк и не ждал от неё объяснений, почему она не хочет присоединиться к расследованию. Он прошёл вместе с ней к машине и забрал с заднего сиденья свою куртку. – Увидимся завтра, – сказал он, когда его напарница села в машину. Камилла Линд стояла на кухне, сложив руки на груди и глядя в окно. На лужайке перед домом Маркус и два его школьных друга по очереди катались по кругу на квадроцикле, который ему купил Фредерик. Ей казалось, что скорость, которую развивает четырёхколёсный мотоцикл, слишком велика для мальчиков их возраста, но, когда она высказывала свою обеспокоенность, никто не принимал её всерьёз. Всякий раз ей отвечали в том духе, что квадроцикл безопаснее кроссового велосипеда на двух колёсах – будто это могло её как-то успокоить. Неприемлемым был для Камиллы и тот аргумент, что, мол, раз они катаются на частной территории, значит, всё в полном порядке. На её взгляд, несчастный случай с тем же успехом мог произойти и на своём поле, и на чужом. Мчась на полной скорости, Маркус привстал в седле и наклонился в сторону, так что два колеса квадроцикла оторвались от земли, и он резко накренился. Нарушая все свои обещания о том, что будет ездить спокойно, не разгоняясь, подросток забыл, что его матери всё видно из кухни. Камилла вернулась в жилые комнаты, стены которых были уже зачищены, но так и не оштукатурены полностью. Две стены в самой дальней комнате ещё совершенно не просохли, там пахло сыростью и чем-то кислым. Линд подошла к высоким окнам, выходившим во двор, и распахнула их. В первый раз она почувствовала какое-то отторжение от своей новой жизни. Пастор уехал совсем недавно. Их разговор закончился ссорой, когда Камилла поняла, что явился он с единственной целью – отговорить её от того, чтобы венчание прошло в саду. Он настаивал на том, что единственно допустимым решением будет проведение самого ритуала в домском соборе Роскилле, и предложил ей организовать в собственном саду лишь празднование после церемонии. Священник никак не мог понять, что ей хотелось отметить это событие совершенно неформально. Камилла хотела, чтобы все вокруг смеялись и веселились, и ни орган, ни церковный хор её не прельщали, они бы только наводили её на мысли о том, что произошло в семье родителей её будущего мужа. И когда пастор в конце концов признал, что надеется, что внимание прессы, которое, без сомнения, привлечёт женитьба Сакс-Смита, пойдёт на пользу и домскому собору, Линд бесповоротно решила, что её он венчать не будет. – Эй! – крикнул Фредерик из прихожей. Камилла позвонила ему сразу же, как только уехал пастор. – Привет, – сказала она устало, развернувшись спиной к облезлым стенам и закрытым картоном полам. Жених подошёл и поцеловал её, и какое-то мгновение она наслаждалась теплом, исходившим от его тела.