Через несколько секунд ровный зеленый огонек известил его, что база загружена. — Шикарно! Шикарно! База второго ранга, скорость загрузки три и две десятых секунды! — Док радостно потирал руки. — Ты далеко пойдешь, дикарь! Если выживешь! Последовательно загрузив все, присланное механиком, Док в нерешительности остановился. Раб только морщился, однако признаков «переполнения» не показывал. — Куда все это проваливается, куда? — недоумевал Док. По его расчетам, после быстрой загрузки второй базы пятого ранга раб должен был потерять сознание от «быстрого переполнения», однако все проваливалось как в черную дыру! — А! К черту! — он судорожно вставил в приемное гнездо первую базу-пластину из собственных запасов. 184 Еще через двадцать минут Док обессилено, дрожащими руками вытер выступивший холодный пот. За это время он «скормил» приемнику, и, соответственно, рабу, все свои запасы пластинок-баз. Эксперимент настолько захватил сознание Дока, что он перестал обращать внимание на стоимость загружаемого, горя желанием переполнить «приемный буфер». А раб, скотина такая, только зыркал на него своими голубыми гляделками и морщился! — Сволочь! — Док вскочил, нервно столкнув на пол коробку с уже пустыми пластинами. — Как же это возможно, куда же в тебя это поместилось? Сам Док не выдержал бы и трети того, что за столь короткое время он загрузил в голову пациента. Он это знал, и поэтому еще больше злился! Раб, обычный раб преподнес ему такой неприятный сюрприз! Его, гения, обошли на повороте! — Нет! Это не может быть просто так! Надо твои воспоминания посмотреть… — Док ринулся к пульту. Колдуя над управлением, он лихорадочно размышлял. — Когда… когда же мне посмотреть? Месяц назад? Два? Глубже копнуть? Начну с… м-м-м… да! Сниму послойно! Начну с недели, а закончу… закончу… посмотрим по его состоянию! — решил Док. Оборудование, перенастроенное на съем данных, отказывалось работать. На панели одиноко моргал красный индикатор. — Сволочь! Работай! Работай! — Док в сердцах пнул валявшуюся на полу коробку. — Ну почему же ты не работаешь? Я знаю, я чувствую, что близок к разгадке! Обессилев, он опустился на стул. Бездумно поворошил мусор, скопившийся на столе, толкнул пальцем непонятно как оказавшийся под рукой инфокристалл. — Вот… вместилище совершенно никчемной информации… — пробормотал Док, и вдруг замер. Его мысль, пробежав по кругу и встроившись в логическую цепочку, дала ответ. — Конечно же! Чистый внешний носитель! Как я мог забыть? — Док хлопнул себя по лбу и бросился на поиски. Вернувшись через несколько минут, он лихорадочно, дрожащими от возбуждения руками, с третьей попытки смог вставить чистый инфокристалл в приемное гнездо. — Что ты хочешь узнать? — спросил раб, следивший за всеми этими приготовлениями. — Ты не поймешь! — ответил Док, активируя запись. По стержням, торчавшим из шлема, пробежали разряды, а раб от резкой боли дернулся и закричал. — Так… первый слой снят! Глубже! Еще глубже! — бормотал Док, искоса поглядывая на диаграмму состояния пациента. До красной зоны было еще далеко, значит, можно «копать» дальше! И Док слой за слоем снимал и записывал воспоминания раба, пока из технологической ниши не выбрался медицинский бот и не приложил к предплечью раба, закатившего глаза, коробку полевой аптечки. — Пожалуй, хватит, — диаграмма состояния уже давно приблизилась к критическим отметкам. — Посмотрим, что мы там нашли! 185 — Ты не поймешь! — пафосно ответил лохматый, и активировал прибор. Кота накрыло резкой болью, не шедшей ни в какое сравнение с прежней. Боль рождалась глубоко внутри черепа и выворачивала мозг наизнанку. В дополнение к этому появилось мерзкое ощущение множества холодных липких лапок, копошащихся внутри черепной коробки. В спину моментально вонзилась игла, снимая часть болевых ощущений. Боль, которую уже с трудом, но все же можно было терпеть, накатывала волнами, и такими же волнами «холодные лапки» проникали все глубже и глубже, безжалостно копаясь в самом «Я» Кота. Он закричал, не в силах противостоять этому вторжению, и потерял сознание. — Это не то! М-м-м… и это не то! — Док, начавший просмотр самых глубоких выкачанных воспоминаний, был разочарован. Голоэкран, на который выводилось записанное на кристалле, показывал то какие-то уродливые здания, то примитивную технику, то откровенные эротические кадры из жизни раба. Воспоминания невозможно было просматривать сплошным потоком как какой-нибудь фильм. В мозгу откладывались лишь самые яркие моменты, и вот именно их и «выдирал» прибор. Сейчас, дав команду ИскИну подключиться к устройству чтения инфокристаллов, Док просматривал запись. — Когда это? Десять лет назад? Идиотизм какой-то! — Док нервничал все больше и больше. Его теория разваливалась на глазах. Будучи человеком очень хорошо образованным, он, тем не менее, с юности верил сказкам и легендам. Некоторые «легендарные приемы» он уже воплотил в жизнь. Взять хоть оборудование чтения памяти! Ни в одном государстве освоенного космоса, даже в Центральных Мирах, подобного не было! Твердолобые политики и ученые категорически отвергали такую возможность. А он, Док, в легендах нашел описание принципа действия и сумел воплотить его в жизнь! — Тупые идиоты! — скривился он, вспомнив, с чего начались его гонения. Пытаясь отрегулировать экспериментальное оборудование, Док в своей подпольной клинике загубил не один десяток человеческих жизней. И ему все сходило с рук, пока однажды нерадивый поставщик «мяса» не притащил к нему не просто обычного оборванца, а спившегося аристо, найденного на какой-то свалке. Аристократ тоже не вынес производимого над ним опыта и умер. Избавившись от очередного тела, Док и думать о нем забыл, пока совершенно случайно, просматривая «горящие новости», не наткнулся на голофото своего пациента… и репортаж, в котором журналисты жестко критиковали власть, не пресекающую подобное. Злополучный аристо оказался каким-то героем прошедшего конфликта, и не обычным наркоманом или пьяницей, а «препаратозависимым ветераном», время от времени впадающим в «боевое забытье». Государство щедро выделяло деньги на реабилитацию признанных героев, а родственники тщательно следили за их здоровьем, именно по причине хорошей пенсии. Говоря по простому, ветеран уже не мог жить без боевых коктейлей, а состояние, в котором его доставили в клинику, было обычным «откатом» от их применения. Когда ветеран не пришел в государственную клинику за своей обычной дозой и долгое время не отвечал ни на один запрос, все всполошились. А когда по сигналу вшитого еще во время службы во Флоте маркера нашли изуродованное тело, все встали на дыбы! Аристократы все же являлись высшей кастой общества, и позволить такое обращение с одним из своих, пусть и законченным «боевым наркоманом», не могли никому. Поднятый шум заставил полицию шевелиться. В течение короткого времени были найдены, взяты штурмом и закрыты десятки подпольных клиник. Когда поставщик «мяса» не вышел на связь, Док понял, что пришла его очередь! — Тьфу! Долбанные аристо! — в очередной раз сплюнул Док, и какое-то время отстраненно следил за сервом-уборщиком, погруженный в собственные мысли. — Воспроизведение завершено, — подал голос ИскИн, все это время старательно выполнявший последнюю полученную команду. — Ах, ты ж! Тупая железяка! Давай сначала! — скомандовал Док, но спохватился: — Нет, не с самого начала. С середины начинай! Снова пошли кадры непонятной жизни в отсталом мире. — Еще вперед! На две трети! Экран заполонила серая муть, в которой мелькали неясные тени. — Что это за… — удивился Док. — Отфильтруй изображение! — Выполнить команду не могу, — отозвался ИскИн. — Качество записи не позволяет произвести фильтрацию! — Хрень какая-то! — удивился Док. Обычно инфокристалл не воспринимал некачественную информацию, просто не записывая «битые объемы». Но тут… тут таилось что-то странное! — Так… что же это могло быть… — задумался Док, и тут же выдвинул бредовую идею: — Может, это его сны? Встав и сделав пару шагов, Док обратил внимание на пришедшего в себя раба. — Что это? — ткнул он рукой в сторону голоэкрана. — Не вижу, — отозвался тот. — Не могу голову повернуть! — ИскИн, захват головы ослабить! 186 Бандаж, жестко фиксировавший Кота, ослаб, позволив ему повернуть голову. — Не знаю, что это. Муть какая-то! — ответил он лохматому.