84 — Ну, что, человек. Теперь… — начал кот, но мужчина перебил. — Я своё слово сдержал. Ты получил своё подношение, — мы в расчёте. — сказал человек, крепко сжимая ствол молодого, но совершенно засохшего дерева. — Теперь, давай расстанемся раз и навсегда. Кот оскалился и протяжно зарычал. — Ты забываешься, жалкое создание! — кот, словно подкрепляя свои слова, ударил лапищей по корзине. Одно мгновение и корзина оказалась разломана и втоптана в мох. — Бросил жалкие подачки и ещё о чём-то смеешь не просто просить, — требовать! Стенсер хотел воскликнуть, что: «То-то ты так быстро всё умял!» — но каким-то чудом удержался. Предчувствовал, что это поставит жирную точку на проделанном, и уж навряд ли после такого кот отпустит живым. Понимал, и всё же чувствовал клокотавшую внутри злость. А кот не унимался, продолжал сердиться: — Прежде я думал отвести тебя моему обожаемому повелителю, чащёбнику… — У нас был уговор! — не вытерпев, воскликнул человек. — Глупый… глупый человек! — вновь засмеялся кот. — У нас был уговор, что я не расскажу о том, что ты приходил в прошлый раз… о том, что ты нынче пришёл уговора не было! Стенсер ощущал, как гнев, точно пламя, сжигал изнутри. Он понимал, что сделал очередную глупость и ясно осознавал, что надеяться ему не на что. — Но… ты посмел меня не только накормить какой-то дрянью… ты ещё вообразил, что у тебя есть право указывать мне, мне! — припадая к земле, зверь низко прорычал. — Глупец… ох, маленький, глупый человек! Но ничего, за эту дерзость я тебя съем… так ты расплатишься со мной по долгам и… я… наконец-то… полакомлюсь человеченкой! Больше медлить было нельзя, — Стенсер явственно это понимал. Схватившись за высохшее дерево двумя руками, он навалился на него всем весом, да так, что то протяжно скрипнув, сломилось под напором. Зверь фыркнул, отскакивая от падавшей на него молодой сосны. — Думаешь, меня этим проймёшь? — усмехался кот. — Самонадеянный дурак! Мужчина, все цело отдаваясь злобе, взревел, поднимая огромную, больше себя, дубину. Его ярость вырывалась громкими, гневными криками. Со свистом дерево вновь начало падать на кота. Зверь посмеивался, отскакивая от слишком медленно приближавшейся угрозы. Но мужчина раз за разом поднимал дубину вдвое больше себя самого. Дерево стонало при каждом ударе, а кора вгрызалась в плоть. Но ничего из этого Стенсер не замечал, — злость и гнев только имели значение, ничего более. — Какой же ты слабый, — посмеивался кот, в очередной раз, отпрыгивая в сторону от падавшего ему на голову дерева. — Ты даже не представляешь, как много раз я мог бы… Очередное обрушение дубины ознаменовалось тем, что верхняя половина с оглушительным треском отлетела в сторону. Вес дубины стал заметно меньше, а Стенсер продолжал свирепеть и пытаться попасть по издевательски быстрому коту. — И ведь в отличие от своих… — кот прервался, чтобы опять отскочить, — соплеменников… ты слишком… — опять отскочил в сторону. — медленный и глупый! Коту явно не нравилось, что человек не хотел покорно стать обедом. Он не позволял себе убегать и пытаться взять человека хитростью, скакал на небольшой тропе, и всё повторял: — Куда тебе, простому мягкотелому мясу тягаться со мной! Со мной! А Стенсер не унимался и продолжал махать дубиной-деревом. В груди ломило, — лёгкие разрывало в клочья. Во всём теле ощущалась непривычная, слишком уж крепкая усталость и боль. И в любой момент он мог просто упасть без сил но… злость на себя, на свою глупость и доверчивость, и на злорадного кота… как же гнев опалял всё его естество! А яростные возгласы словно придавали сил. И он продолжал махать деревом, продолжал пытаться ударить кота дубиной по голове… ещё какое-то время. Всё окончилось совершенно неожиданно и одномоментно. Стенсер, обливаясь потом, теряя всякие силы, в очередной раз поднял переломанное деревце. Вскричал, и, с силой отправил то в сторону кота, но… дерево замерло где-то вверху, а по рукам крепко ударило. Ещё ничего не соображая, не оглядываясь кругом, видя только злорадного кота, Стенсер несколько раз рванул дубину, но та даже и не думала двигаться. Над головой раздался заложивший уши смех, — громкий, басовитый… от него даже деревья кругом вздрогнули, как под порывистым ветром. — А я думал, люди в наших краях перевелись… как же, перевелись! Ещё встречаются храбрые мужи! Стенсер, не выпуская из рук дубины, поднял голову и глянул туда, откуда звучал пробиравший до дрожи в костях голос. Там стоял невероятный исполин с зелённой бородищей и косматыми бровями. Его глаза сверкали во мраке леса. — Рад, что кто-то подобный заглянул ко мне в гости. — расплываясь в улыбки, сказал косматый исполин. — Только скажи мне, человек, что ты не поделил с моим любимцем? Но, будучи ещё под невероятно сильной злобой, Стенсер не мог говорить. Он едва ли мог по-настоящему начать понимать, что происходит. Он молчал, пытаясь понять, что происходит. Кот же не стал тратить время даром. Склонив к самой земле свою морду, он начал: — Повелитель, этот чужак посмел не только врываться и обворовывать ваши владения, но и… — Замолчи, — спокойно сказал исполин. Но, в его обманчивом спокойствие слышалось явное недовольство. Стенсер начал замечать вокруг диких зверей, которые были и на земле и на деревьях… и даже странные, огромные птицы хлопали крыльями над головой. И кот, на фоне большинства зверей, выглядел совсем уж смешно и неказисто. — Итак, человек, с чем ты пожаловал в мои владения? — вновь спросил исполин. 85 Молодой мужчина, поглядывая по сторонам, рассказывал, как кот предложил ему сделку. — Мой повелитель! — взмолился кот, не отрывая морды от земли. — Позвольте сказать! Исполин не стал, что-либо говорить в ответ, только перевёл угрюмый взгляд на провинившегося слугу и тот сразу смолк, уставившись в покрытую мхом землю. Человек продолжал рассказывать, как вернулся в лес, но исполин перебил его: — Объясни мне, зачем тебе нужно было возвращаться сюда? Стенсер, немного успокоившись, и в очередной раз, оглядывая множество крупного зверья, собравшегося кругом, понял: «Тут уж мне ничего не поможет, сколько не пытайся, всё равно пропаду!» — и, решив так, он разжал побелевшие руки, выпуская дубину. На самой дубине осталось немало крови и огрызков кожи с плотью. Глянув на ладони, Стенсер изумился, — там было много глубоких рваных ран: «Как мне удалось столько махать этим деревцем и ничего не заметить?» — но ещё больше он удивлялся другому. — «Почему я до сих пор ничего не чувствую?» И в самом деле, боль не спешила нагрянуть в гости. Стенсер чувствовал лишь лёгкое жжение в свежих ранах. Большее неудобство ему доставляла боль внутри тела, — органы точно поджаривались на медленном огне. — Я… — начал, было, человек, но запнулся, прикидывая, стоит ли упомянуть стариков. — Я должен держать слово. Не бросаться ими, точно они не более чем пустой звук… и я обещал, а значит… — И только? — перебил косматый исполин. — Нет. — отвечал молодой человек. — Я не хотел сориться с тобой. Надеялся, что получиться поговорить и… — но тут Стенсер запнулся, начиная понимать, что ему нечего сказать. — Вот он ты, вот он я, — усмехаясь, начал исполин. — Так зачем же тебе нужно со мной поговорить? Короткой передышки мужчине хватило, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. «О чём начать в первую очередь? — спрашивал он себя. — Покаяться, что по не знанию его слугу обратил в полуденники или… или, что желают наладить добрососедское отношение и, по возможности, посильно помочь?» Медлить было нельзя. Стенсер решил начать со второго. Исполин вновь расхохотался. — Человек, ты и в самом деле думаешь, что можешь мне чем-то помочь? — заговорил он, а после качнул головой в сторону нескольких невероятно огромных медведей. — Они могут сделать то, что тебе не под силу. — следом исполин взглядом показал на сидевших среди ветвей крупных кошек. — Они могут пробраться туда, куда тебе будет не добраться. — подняв голову, поглядел на круживших вверху птиц. — Они легко увидят и отыщут то, что для тебя окажется недоступным. Зачем же мне твоя помощь… зачем же тебе мне помогать? Стенсер, чувствуя противоречие, всё же рассказал о зайце и предлесье. Исполин усмехнулся: — И только? Посмотри внимательнее на моих слуг! Видишь ли ты среди них подобных слабаков? Нет… это ничтожество даже из леса бежало! — замолчав на минуту, почесав косматую голову, исполин продолжил. — И всё же ты прав в одном… не хорошо без спроса отбирать чужих слуг… не хорошо! Человек понимал, к чему всё идёт, но бежать было бессмысленно, а драться, — бесполезно. — А знаешь что, человек? — спросил исполин. — Мне понравилась твоя решимость… и в прежние времена, когда кругом бывало много людей, далеко не каждый мог что-то подобное учудить, — он, улыбаясь, потряс тем, что осталось от дерева. Потряс легко, точно пушинкой. — И было бы не самым разумным делом разбрасываться такими как ты… Стенсер поглядел на него, ожидая, что же тот скажет дальше. — Пусть мне и нет до тебя нужды, но… разбрасываться смельчаками… да какой я после этого буду чащёбник? Нет, не бывать такому! — Но и просто так, — догадываясь, продолжил человек, — отпускать нельзя, верно? — Догадливый ты малый! — усмехнулся чащёбник. — Нельзя… Этот огромный старик, с бородой поросшей зелённым мхом, несколько минут стоял на месте и раздумывал, почёсывая лоб. Вся его фигура напоминала безмерное ожившее дерево, чем-то смутно походившее на человеческую фигуру.