— А знаешь что? Есть у меня для тебя поручение! Стенсер кое-как справился, чтобы не вздохнуть с облегчением, — посчитал, что не стоит показывать подобное. — Я чую, что ты уже знаком с ней… найди ведьму, которая мне всерьёз пакостить удумала! 86 Вечером, за ужином, Стенсер поделился тем, на что подписался в очередной раз. Банник и дворовой переглянулись и обречённо вздохнули. И только домового повеселило поручение найти ведьму. Со смехом он сказал: — Ведьма, это человек… понимаете, да? Старательно не замечая издёвки в голосе домового, мужчина пытался неторопливо есть. Прожевавшись, он спросил: — И что? Что ты этим хочешь сказать? — А то, — сказал смурной дворовой, — что в округе нет ни только ведьмы но и людей… само собой, кроме тебя! Домовой не унимался и продолжал смеяться: — Мало того, что ты здесь единственный человек, и других тут в помине нет… но где же ты будешь искать не просто девушку или женщину, а именно ведьму? Дворовой соскочил на ноги, собираясь рвануть к домовому, но банник его схватил и не пустил. А домовой продолжал смеяться. Только голос его заметно подводил. Неожиданно прервавшись он спросил: — Как тебе только это удаётся? * * * Несколько дней он спрашивал у всех своих знакомых духов, у кого только мог, о какой-то ведьме. Никто, к странной радости Стенсера, не мог ему ничего сказать. И даже Кондратий, сказавший, что: — Попробую разузнать, — но, сразу же прибавлял. — Только ты особо не надейся. Не приложу ума, откуда у нас здесь могли ещё люди завестись? Молодой мужчина не спешил с поиском странной и, как он надеялся, вымышленной жительницы деревни. Ещё более он надеялся, что чащёбник просто не знает, что деревня совершенно опустела и что никакой ведьмы, попросту нет: «Ведь тогда я в очередной раз не попаду в какую-нибудь историю!» — думал Стенсер. Только в этот раз его словно старательно загоняли в эту самую историю, которой он так надеялся избежать. А случилось это спустя где-то неделю… * * * Проведя добрую половину дня в каких-то делах и заботах, молодой мужчина решил немного отдохнуть на свежем воздухи и, наскоро собравшись, пошёл к пруду. Особой потребности в еде, на тот момент, не было. Но, уже не первый день помогал дворовому, — делали скромную коптильню. Шагая к пруду, Стенсер радовался, что теперь можно будет чаще там бывать, ведь для копчения нужна будет рыба. А все те заботы и трудности, как собирание камней и таскания глины, ушли куда-то в сторону. Ему виделось будущее безоблачным и счастливым. А та размеренность, наступавшая после череды беспокойств и сложностей, несказанно радовала. Но, всё началось с того, что за рыбалкой к Стенсеру поговорить приплыл великан вечно зелённого озера. И, обменявшись любезностями, великан сразу перешёл к главному: — Ты на реку лучше особо не шастай… я племянничка утихомирил, но… не убивать же родича? Кем я тогда буду? Стенсер кивал и говорил, что понимает, хотя и не догадывался, что именно хочет сказать озёрный великан, — его больше занимали мысли о девушки, с которой ему хотелось поговорить. — Понимаешь, верно? — начал великан, но, увидев в глазах человека непонимание, подкрутил усы и сказал. — Он обещал тебя не трогать, но сам понимаешь… молодой, глупый и вспыльчивый… того и гляди, утопит! Стенсер кивнул, а его собеседник продолжал: — Он знает, что за это опять крепко получит… ты знаешь, что он после, так сказать, значительно пострадает… Но что от этого будет проку? Ты живой куда как интереснее, чем безвольное и отяжелевшее тело! Стенсер улыбнулся, хотя и чувствовал обострившееся беспокойство. Волновало неясное предчувствие, но чего именно стоило опасаться, он не понимал. — Да и славный ты… жаль будет, если что случиться… да без пользы… ох, о чём это я? А, да! Будь осторожнее, а лучше вовсе на речку не ходи… И это, заглядывай к старику… то есть ко мне. Наверняка смогу чем-нибудь тебе помочь, да и ты выручить меня вполне сможешь! «О, нет! — подумал молодой мужчина, предчувствуя, что от очередного поручения ему не отвертеться». Стенсер попытался изменить ход разговора, спросил: — А где ваша дочка? Хотел бы её расспросить об одном… — запнулся, не зная, что сказать, но, не растерялся и прибавил. — об одном деле. Озёрный великан улыбнулся и вновь подкрутил ус. — Никак нравиться деваха, а? Ну-ну, не красней! — и с хохотом прибавил. — Дело ясное, молодое! После Стенсер оправдывался и пытался увильнуть от расспросов, а старик не особо усердствовал, просто забавлялся. Следом они говорили о том, как изменился водный край за последнее время, благодаря ему, человеку, и как он, озёрный великан, ему за это признателен. После того, как они расстались, пожелав друг другу всего лучшего, великан неторопливо поплыл к себе на озеро, — и только после этого показалась знакомая девушка. Поначалу, помня расспросы старика, Стенсер смущался. Он ощущал некоторую неловкость и ничего с ней не мог поделать. И, только продолжая разговаривать, понемногу увлекался рассказами и разговорами, что обо всё позабыл. Только в сумерках, когда девушка уж чуть ли не рассердившись, выгнала его с пруда, Стенсер побрёл домой. Он думал: «Что меня этими полуночниками пугать? Какое им теперь до меня дело?» Но зря он так думал, — совсем скоро он чувствовал себя волком, на которого устроили облаву. 87 Стенсер каким-то необъяснимым чудом смог вовремя заметить грозившую ему угрозу: он шагал с новой плетёной корзинкой, полной рыбы, в одной руке и удочкой в другой. Навстречу, из-за не столь далёкого холма вышли сразу несколько уродцев-полуночников. И, беззаботный молодой мужчина, не иначе, как случайно, смог во мраке заметить движения, а после и разглядеть неспешно шедших порождений ночи. «Вот те раз!» — мысленно воскликнул он и тихо, не привлекая внимания, зашагал в сторону, избегая встречи. После, обойдя холм с другой стороны, Стенсер вновь проявил удивительную разумность, — не свернул сразу на тропу, ведущую к дому, а огляделся кругом и… очень уж грубо мысленно выругался. «У них что, вечер встреч где-то поблизости проходит?» — задался он вопросом, уходя в сторону высоко росшего бурьяна. Дыхание вновь начало вырываться паром. И чем дальше ему приходилось уходить от деревни, тем более пышными становились клубы пара. Растения, касаясь открытой кожи, обжигали холодом. Стенсер изумлялся, поверх зелени лежал белёсый иней. А та лёгкая одежда, в которой он уходил из дома днём, нисколько не спасала. И когда мужчина уже хотел вздохнуть с облегчением, ведь никого кругом не замечал, из-за плотно сбившихся облаков выплыла ущербная луна. Её мягкий свет легко очертил множество фигур шедших прямо к нему, к Стенсеру. Их точно влекло чем-то неуловимым, — мужчина понимал, что они каким-то образом точно знали, где он. «Да что же вы прицепились-то!» — мысленно кричал Стенсер, но всё же ещё не расстался с корзиной и удочкой. Это случилось несколько позже. Даже когда луна вновь затаилась за тёмными в ночи облаками, а бурьян, в котором он скрывался, расступился, Стенсер всё равно продолжал замечать полуночников. Теперь ему это удавалось легче простого. И едва скользя взглядом по округе он понимал, что не получается удрать, — преследователи продолжали его нагонять. Бросившись наутёк, мужчина всё же временами замедлял свой бег, чтобы оглядеться кругом и не угодить прямо в лапы к уродцам. И вокруг сменялись совершенно дикие просторы, сплошь покрытые бурьяном. Проплывали мимо и холмы, высокие и весьма пологие. И только уже начав задыхаться, Стенсер осмелел от страха и взбежал на один из них. Там, наверху, прислонившись к одинокой берёзе, он оглядывался кругом. Холм был высок, и получалось разглядеть огромное пространство. Он видел и ставшую удивительно далёкой деревню, и пруд от которого он возвращался домой. Видел такой далёкий лес, в котором познакомился с разговаривающим котом, чащёбником и его свитой. Разглядел край полей в котором, по его предположению, обитал Кондратий. И заметил множество полуночников, которые шли отовсюду, точно собираясь его гнать в направление пруда. «Зачем именно туда?» — спросил он себя. Посмотрев туда, он заметил одинокую, знакомую фигуру. Явно там была девушка, но более детально её не было возможности разглядеть. «Если подумать, то, получается, это может быть только полуночница, ведь… — невольно вспомнил о той девушке, с которой любил пообщаться за рыбалкой на пруду. — Нет, ну точно не она… ведь полуночники… или могла?» Пытаясь отмахнуться от подозрений и сомнений, Стенсер напомнил себе, что его в любую минуту могут сцапать. «Нужно решить, куда бежать! — сказал он себе, ставя корзинку под дерево и туда же положил удочку. — И это, надеюсь, из подлости не испортят, не утащат» — хотя, касаемо последнего, сомневался.