Джелли выудила из кармана бумажный платочек. – Держите, мадам Фоссиль. Высморкавшись, Фоссиль поправила очки и открыла книгу. Кожаная обложка заскрипела, и старушка начала осторожно переворачивать страницы, нежно, словно мать, впервые увидевшая пальчики новорождённого ребёнка. Вскоре она добралась до обрывка листа – именно оттуда вырвали страницу, которую принесли ребята. Фоссиль забрала лист у Хеди и вложила его на место, разгладив свернувшиеся края. В библиотечной тишине послышался тихий звук. Далёкий, состоящий сразу из многих отзвуков – словно волны, разбивающиеся о пологий берег, или сотня рукоплещущих зрителей. В читальном зале похолодало – и сразу стало понятно, что́ именно произошло. Рядом с ними появился призрак. За спиной Фоссиль материализовалась высокая фигура, словно сплетённая из паутины, – женщина в чёрном цилиндре, фраке и бабочке. У неё были огромные карие глаза, которые в иных обстоятельствах были бы, наверное, тёплыми и дружелюбными. Эти глаза быстро оглядели всю группу, чуть задержавшись на перчатке Макса, затем остановились на Фоссиль. Призрак что-то шепнул. Фоссиль обмерла и, не решаясь оглянуться, хрипло ответила. Хеди не поняла слов, но их голоса звучали сразу и неуверенно, и вопросительно, и как в разговоре давних знакомых. – Инес, – проговорила Фоссиль, перейдя на английский, – эти британские дети принесли мне страницу. Призрак Инес Импоссибль, покойной magicienne, подплыл ближе. – Зачем? – спросила она у них. – Зачем вы пробудили Книгу Углей? – Мы должны спасти Зачарованное Дерево, – просто ответила Хеди. Учитывая, что изображено на обложке книги, Инес явно понимает, о чём речь. – Вы? Спенсер прокашлялся и нервно сказал: – Мы – Четвёрка со Скупого холма. Хеди в ужасе закрыла лицо руками. – И что же это значит? – спросила Инес, изогнув уголок рта. – Н-ну… Я рукодел, – объяснил Спенсер. – Это Джелли, она фокусница. Моя сестра Хеди будет охотницей за сокровищами, Бесс. А Макс… ну, он Макс. – Мама говорит, я настоящий магнит для неприятностей, – добавил Макс. – Неприятностей… вроде таких? – Инес показала на перчатку. Он кивнул. – Человек редких достоинств. – Призрак посмотрел на Ларк. – А вы, мадам? Ларк смущённо склонила голову: – Я оказалась здесь случайно. Снова подул прохладный ветерок – Симон стал видимым. Он поклонился и представился на родном языке. Инес поклонилась в ответ. – Мадам, – сказала Хеди, – с магией что-то не так. Зачарованное Дерево слабеет. Нужно снова разжечь его огненное сердце. Наш дедушка собирался это сделать, но и он, и все другие фокусники угодили в ловушки. Больше никого не осталось, кроме нас. Увидев потрясённое лицо Инес, Джелли быстро добавила: – Не беспокойтесь, нам тоже это не нравится. Если только вы… ну… вы можете сделать то, что нужно? – Я вернулась как страж Книги Углей. Но я не могу отправиться к Зачарованному Дереву. – Инес оглядела всех собравшихся. – Огонь может снова разжечь только халкидри. – К счастью, – сказал Спенсер, – халкидри у нас как раз есть. Хеди склонилась над медвежонком и оленёнком, которые до сих пор не прекратили бороться, и вытащила Халки, успевшего влезть в самую гущу. Инес почтительно сняла призрачную шляпу. – Я никогда в жизни их не видела. – Она посмотрела на Фоссиль. – Теперь, раз у нас есть Книга Углей, пропавшая страница и халкидри, мы можем открыть путь к Зачарованному Дереву. Это мы запомним навсегда, ma chérie[5]. Она потянулась к книге, которую завещала миру живых, и провела пальцем по тонкому зазору между вырванной страницей и корешком. Любопытство Фоссиль наконец взяло верх над страхом, и она посмотрела на призрак подруги с таким восхищением и тоской, что к горлу Хеди подкатил комок. Смутившись, она опустила глаза на книгу. Край оторванной страницы засветился, а затем бумажные волокна начали сплетаться, заживляя разрыв. Когда страница стала как новенькая, Инес попросила Фоссиль закрыть книгу. Тиснёный рисунок на обложке задвигался. Языки пламени в сердце Дерева заплясали, ряды золотых листьев поблёскивали на зелёной коже. Халки с невероятной силой рванулся вперёд из рук Хеди, возбуждённо чирикая. – Халки! – укоризненно воскликнула девочка, мысленно заставляя его успокоиться. Но когда она моргнула, произошло что-то странное. Точно так же, как перед освобождением Ларк, в её голове промелькнуло изображение и чувство. Перед глазами Хеди высилась Книга Углей. Тиснёное пламя на кожаной обложке безмолвно умоляло освободить его, и она знала, что для этого нужно выпустить горячую искру, позвать его… «Я снова в голове Халки, – подумала она. – Мне не почудилось!» Маленькое существо пискнуло, разглядывая книгу в руках Фоссиль, и выпустило язык изумрудно-зелёного пламени. Книга Углей тут же загорелась. Но не обычным огнём и даже не зелёным, как у Халки. Пламя, охватившее Книгу Углей, было разноцветным – полоски розового и синего, искры жёлтого и зелёного, чёрточки оранжевого, серебряного, золотого, лилового. – Держи крепче, дорогая, – посоветовала Инес разнервничавшейся Фоссиль. – Зелёное пламя халкидри – это та искра, которая разожжёт Книгу Углей. А теперь смотри! Халки потянулся к горящей книге и схватил её зубами. – Он ест огонь! – воскликнул Макс. – Он единственное существо, которое так может, – пояснила Инес. С каждым новым укусом от Книги Углей исходили всё новые языки пламени, и Халки с аппетитом проглатывал их. По его чешуйкам и шерсти побежали огоньки всех цветов. – Слушайте внимательно, – сказала Инес. – Он должен отнести этот многоцветный огонь к самому сердцу Зачарованного Дерева. Но халкидри – это огненное создание, а значит, он подобен обоюдоострому мечу. Он необходим, чтобы спасти Дерево, но вместе с тем и опасен для него. Его зелёное пламя сильнее, чем обычный огонь. Если огонь халкидри не контролировать, он может уничтожить всё что угодно – в том числе и Зачарованное Дерево. – У фокусников вообще плоховато с защитой от дурака, как я посмотрю, – вздохнула Джелли. Инес нахмурилась: – Многие вещи могут быть как инструментом, так и оружием. И решить, чем будет вещь, должен тот, кто ею владеет. Как сейчас. Вы должны охранять и направлять халкидри и сделать всё, чтобы его огонь не переметнулся больше ни на что. Халки ел так быстро, что Книга Углей исчезла до того, как Фоссиль успела обжечься. А потом он довольно рыгнул, выпустив струйку дыма. По читальному залу пронёсся порыв ветра. – Сейчас откроется путь к Зачарованному Дереву, – прошептала Инес. Дальняя стена комнаты преобразилась. Высокие сводчатые панели с нарисованными деревьями и небом стали объёмными, превратились в настоящий пейзаж. Шкафы под этими панелями менялись поразительным образом. Они вспучивались и скручивались, выворачивались наизнанку и меняли цвет – они превратились в лес, выросший из картины на стене. – Прямо как в «Додо-Манеже»! – пробормотала Хеди. Инес кивнула: – Потому что это тот же вид магии. Деревья раскачивались на ветру, развевавшем волосы Хеди. Листья и ветки были не из раскрашенного гипса, а настоящими. Хотя что здесь вообще настоящее? Время в этом месте уж точно шло по-другому. В Париже было утро, а вот над пологом леса вдалеке возвышалось огромное дерево, освещённое закатными лучами. – У нас получилось, – восторженно прошептал Спенсер. – Это же Зачарованное Дерево, правильно? Вид был потрясающий – гигантское дерево, покачивающееся на фоне неба. Все были настолько заворожены внезапно появившимся лесом, что никто не понял, что происходит, пока уже не стало слишком поздно. Ларк схватила Халки и бегом бросилась к границе между библиотекой и лесом. Хеди удивлённо крикнула ей вслед: – Ларк, что вы делаете? Подождите нас! Женщина обернулась и вытянула руку, в которой держала снежный шар с дедушкой Джоном: – Ни с места, или я разобью его об пол! Все обескураженно уставились на неё. Что происходит? Первой пришла в себя Гроза. – Фокусница-предательница. Она зарычала и расправила крылья, готовая накинуться на лжесиделку. Ларк отступила на пару шагов. – Не двигайтесь, или, едва эта штука коснётся пола, Джон пропадёт навсегда. – Нет, не надо! – закричал Спенсер.