Коммерсант этот, плюгавый такой мужичонка с маленькими бегающими глазками, попытался было даже возмущаться: мол, ничего не знаю, товар качественный продал, а что ты там с ним делала, одному богу известно… Козлина, блин! Настроение у меня, естественно, хреновое было. Откуда хорошему взяться? Две ночи протряслась в ознобе, как припадочная. Понятное дело, стала настаивать на своём мнении. Дядечка упёртый попался. Вокруг нас толпа зевак стала образовываться: людям скучно, а тут развлечение бесплатное. Однако даже демонстрация «бритвы» запал праведного гнева продавца хоть и поубавила несколько, но тем не менее ситуацию в мою сторону не перевернула. А тут и группа поддержки объявилась, два здоровенных бугая, эдакие «решалы» спорных моментов. Я ведь давно уже тут не крутилась, на рынке в смысле, лет восемь примерно прошло после последнего посещения, если не больше. Забыли, видимо, меня и на кого работаю. Хватать за руки начали. В результате одного без пальцев оставила (ну, какой рукой хватал, ту и укоротила), а второму левое ухо обрезала. Причём обе хирургические операции производила уже на лежачих телах. Как закончила, вежливо поинтересовалась, какую часть тела сам продавец считает у себя лишней. Вы только не подумайте, что мне сильно убить кого-то мечталось. Нет, конечно, но наказать за наглое враньё о-о-очень хотелось. А так я ж не зверь какой, в конце-то концов. Ему ещё работать и, возможно, семью кормить, если она у него есть, конечно же. И, видимо, моё горячее желание не заметить было сложно. Потому что дядечка вдруг мгновенно осознал всю глубину собственной неправоты и резко воспылал желанием полностью возместить мои убытки и даже погасить возможный моральный ущерб. Последнее, кстати, он сам предложил, я не настаивала, но и отказываться не стала. Так что на ковёр к Гролу пришла немного богаче, чем в момент поспешного, так сказать, тактического отступления. Вошла через парадный вход: возвращаться обратной дорогой глупо. Снаружи дверь подпирал напарник Дена, я так и не в курсе его имени или хотя бы погоняла. В организации Учителя лишнее любопытство, как уже неоднократно говорила, не приветствуется. Каждый на своём месте должен знать необходимый для дела минимум. Начнёшь проявлять праздную, ничем не оправданную любознательность, быстро определят в разряд засланных казачков. А с теми разговор короткий. Свалка недалеко. В лучшем случае грохнут и прикопают, в худшем – то же самое, но уже живьём. Возле парадного входа толклась небольшая такая толпа ранних посетителей. И чего их с утра пораньше к оружию потянуло? Делать, что ли, больше нечего? Однако внутрь никого не пускали. Очевидно, миньон исполнял строгое указание своего шефа, то есть вежливо посылал посетителей лесом. В его исполнении это выглядело, как если бы каменная статуя предлагала зайти попозже: мол, инвентаризация происходит и всё такое. А заметив меня в задних рядах, призывно махнул рукой и обеспечил коридор в толпе для беспрепятственного прохода. Изнутри дверь караулил Ден. Тохи на горизонте не наблюдалось. Тем не менее где-то в недрах складских помещений явно слышалась возня. Наверное, пока суд да дело, отправили товар перебирать. Он, правда, не нуждался в этом, но сказали перебирать, значит, надо перебирать. В конце концов, изображение бурной деятельности тоже полезный навык. – Явилась? – встретило меня начальство, грозно посверкивая бликами своего визора и продолжило читать нотацию: – Хоть бы на роже своей горелой попыталась раскаяние изобразить. А я что? Стою пол ковыряю кроссовкой. Раскаяния нет от слова совсем. С какого перепуга раскаиваться? Вины за собой не чувствую. – На кого руку подняла? Ты хоть понимаешь, что натворила? Вскидываю на него взгляд. Он, правда, что ли, не вкуривает? Да, он мой шеф. Да, он меня учит, кормит, даёт работу, за которую платит. Насколько справедливо платит, есть сомнения, но платит же, хотя мог бы этого не делать. Но я ему тоже не груша для битья, в конце-то концов, которую пинают ради поднятия упавшего ниже плинтуса настроения. Припёрся, наорал не по делу, понимаешь, потом покалечить хотел и теперь спрашивает, понимаю ли, что наделала. Я-то как раз понимаю, а вот понимает ли он сам, уже вопрос. Не знаю, что он прочёл в моём взгляде, только вдруг ни с того ни с сего осклабился. – Ден! Ты только посмотри на эту пигалицу! Отхерачила ногу собственному начальству и хоть бы хны. Ссы в глаза – божья роса. Вот это воспитал на свою голову помощника. Таких соратников иметь – и врагов не надо: сами порешат и глазом не моргнут. Слышу, как за моей спиной хрюкает Ден: похоже, что смеётся. Весело ему. Сам шеф тоже вроде лыбится. Я уже вообще ничего не понимаю. То зыркает злобно, то лыбу давит. Поди разберись. Надо отметить, что левая нога уже стояла на месте. Не та же самая, понятное дело, но точная копия. Будто и не случилось ничего пару дней назад. – Ладно, – машет Грол рукой, – прощаю. Неправ был. Антон разъяснил, почему с тренировкой задержалась. Да и сам я переборщил малость, вот и нарвался. Молодец, Цыпа. Отработала на пять с плюсом. Отличная импровизация, тонкий расчёт, безупречное исполнение. Хвалю. Я доволен тобой. Да-а-а… Шок – это по-нашему. Вот же чудо чудное. Грол меня похвалил, что ли?!! Да ну на фиг!! Впору день этот делать в личном календаре красным. Где-то, видимо, шишка какая в Содружестве сдохла, не иначе. Прямо праздник на ровном месте. – Ушла тоже красиво. Вот только скажи мне, пожалуйста: почто братву Бирюка покалечила? Чем не угодили? Надеюсь, не просто ради того, чтобы злость на меня выместить? Воистину, Марстаун – маленькая деревня. В одном конце свалки ветры по нужде пустишь, на другом «на здоровье» скажут. Это ж случилось полчаса назад. Когда успели доложить? Лупаю глазами от удивления. – Поведай нам, девочка, за какой такой надобностью ты покалечила двоих и ограбила третьего. Жалуются мне на тебя. Просят оградить мирных жителей. Обвиняют, что маньячку вырастил. Режет, говорят, людей почём зря. – Сами виноваты, – отвечаю я, а самой почему-то стыдно даже. Вот не знаю, что на меня нашло. Вроде и виноваты они, а стыдно мне. Уж больно быстро расправилась с мордоворотами, даже не ожидала такой лёгкости. Вроде не делала ничего особенного, а они попадали чего-то. Как детей, в общем… того. – Продали мне товар тухлый. Ну, я и пришла, чтобы деньги вернули. Две трети просила возместить, по-честному. Мешок и двух дней не отработал, а хвалились, что не меньше двух недель будет греть. А он и не грел почти, чуть не замёрзла. – Ну да, ну да, – понимающе кивает Учитель. – А сколько на самом деле стрясла? – Так они сами. Не отказываться же было, – указываю я на толстое обстоятельство. Недаром же говорят: мол, бьют – беги, дают – бери. А я что, особенная какая-то? Почему надо было отказываться? – Это да, – снова как бы соглашается Учитель. – Это конечно. Чего ж не взять, когда дают? Резать-то зачем было? – А чего они хватать сразу начали? – Так ты ж разве сказала, кто ты и с кем? – Так они не спрашивали. – Тоже верно, – хмыкает работодатель и начинает хохотать. То есть теперь они ржут оба, потому что Ден тоже заливается. Не пойму только, над кем. – Шеф! Может, Бирюка пора того?.. – предлагает, отсмеявшись, боец у дверей, многозначительно шлепая правым кулаком по левой ладони. – Люди давно уже жалуются на него. Говорят, последнее время чего-то особенно рамсы попутал. – Так не делается, – возражает Учитель. – Сначала поговорим. Спросим. Забей ему стрелу на завтра. – Время? Место? – Часика на два дня ориентируй, а место… У Гнилого в пивнушке расположимся. – Принял, шеф! Сделаю. – А ты чего встала? – снова обратил на меня внимание Грол. – Марш в душ. Провоняла помойкой, как не знаю кто. И вот ещё что, Цыпа. Основному я тебя научил, больше учить смысла нет. Наконец-то я увидел то, чего ждал от тебя всё это время. Далее уже сама справишься. Не забывай тренироваться ежедневно. Это можно делать здесь. Утром пришла пораньше, позанималась и с открытием магазина работаешь полный день на подхвате у Антохи. Если понадобишься, позову. Будет работа, тебя известят или сообщение на комм придёт. Жильё тебе сняли, будешь жить там. Это недалеко отсюда, Ден проводит. Платить за него тоже самой придётся, как и обеспечивать себя продуктами, одеждой и прочим. Считай, что начинается взрослая жизнь, потому что кончилось твоё обучение. Теперь ты полноправный член моей личной гвардии. Экзамен сдала. Кстати, завтра на стрелу идёшь с нами. Тоха-а-а! – Да, шеф. Из подсобных помещений вынырнул парень и, увидев меня, весело подмигнул. – Подбери ей что-то из стреляющего. – Сделаю. Только ей больше «спирт» нравится. – Губа не дура, – хмыкает начальство. – Не тяжеловат? – Это уже мне. Пожимаю плечами. Тяжеловат, конечно, да и размерчик у него приличный, но я уже привыкла и приспособилась. А так уж больно ухватистый. Помню, когда взяла его впервые в руку, ощутила удобство и исходящую от оружия мощь, аж в зобу дыхание спёрло. Отдавать не хотелось, еле разжала грабку. Ничто так не приглянулось из всего разнообразия товаров магазина, как этот тяжёлый армейский игольник. Также и с «бритвой» было. Взяла и поняла: моё. – Ну, значит, его и полную сбрую под куртку. – Принял, шеф. Изумлению не было предела. Вот так просто? Раз – и типа всё? Я ушам своим не верила. А как же выпуск? Тот же Шнырь ведь куда-то делся. Почему тогда меня тут оставляют? Вопросов просто море, вот только отвечать мне никто не собирался. А пока плескалась в душе, Учитель вместе с охраной свалил по своим неотложным делам. Так началась моя уже, можно сказать, взрослая жизнь. Статуса совершеннолетнего, дееспособного гражданина ещё нет, но всё остальное – по-настоящему. Вечером заявился Ден и отвёл на новое место жительства. Ну что сказать? Не дворец, но уже и не конура при школе или подсобка в магазине. Полноценные однокомнатные апартаменты. Обстановка, правда, спартанская: кровать, стол, стул, голографическая панель, душевая комната и минимум техники. Кухня пряталась за фальшпанелью. Опустил её – вот тебе и стол для готовки, и минимум необходимого оборудования, расположенного в нише с вытяжкой. Ниже всего этого хозяйства – ещё одна панель, открыв которую можно было воспользоваться ультразвуковой стиральной машиной. В общем, всё, что надо для жизни, есть, а в моём случае даже с избытком, потому что готовить пищу сама я вот нисколечко не умею. Меня учили чему угодно, но только не этому сугубо мирному занятию. Да и не привыкла я к домашним разносолам и уж тем более к ресторанной еде. Ведь домашнюю уже не помню, а ресторанную ещё не знаю. Так что продолжила покупать армейские пайки. Они не шибко дорогие, а через Грола так и вовсе доставались за смешные деньги. Зато теперь я могла выбирать сама, какой рацион брать. Глава 12 На стрелку с Бирюком (это бугор бригады, которая так или иначе составляла конкуренцию организации Грола на дне Марстауна) мы пришли минута в минуту. Вернее, это шеф с миньонами пришёл, а я немного другими делами занималась. В общем, лучше по порядку рассказывать. На следующий день за пару часов до обеденного времени пришло сообщение от Дена, куда подойти и когда. Оружие, естественно, прихватить тоже не забыла, не зря же Учитель вчера распорядился им обеспечить. Кобура для «спиртяги» приятно оттягивала левое плечо под курткой, а «бритва» уютно устроилась на спине. Стою на парковке флаеров, куда сказано было подтянуться в обозначенное время. Вернее, не конкретно на ней, там людей много ходит. Одни берут тачки и отчаливают по своим делам, другие прибывают. Обычная суета рабочего дня. Мне же среди этих людей не место: выделяюсь сильно со своим капюшоном, надвинутым поглубже на голову. А без него так и вовсе распугаю всех. Потому стою чуть в сторонке. Выбрала уголок потемнее, куда естественное освещение мало достаёт, и жду. Минут через десять на парковку прибыл тёмно-синий аппарат. Роскошный, собака, ляма четыре стоит, если покупать в личное пользование. Такие только богатые люди могут себе позволить. А этот точно частный, регистрационный знак именно об этом говорит. Думаю: вот же блин, у кого-то бабла, как у дурака вшей, а тут на нейросеть ещё копить и копить. Хочется ведь не абы какую поставить, а лучшее из доступного. То есть чтобы недорого, но максимально сердито. Потому что самые лучшие нейросети, последних моделей, стоят дороже вот этого самого флаера класса лимузин. Стою, значит, размышляю, завидую потихоньку чужим богатствам, и тут боковая панель тёмно-синей машины сдвигается в сторону, а из салона мне машет рукой Ден… У меня челюсть отвисла и глаза на лоб полезли. Вот ни фига ж себе Грол на тачке катается. А по нему и не скажешь. Обычно он не афиширует свой статус и доход. Как правило, одевается максимально просто, деньгами не сорит и так далее. Но, видимо, сегодня особый день, когда это необходимо. Впрочем, раз зовут, значит, надо лезть внутрь. А салон реально роскошен. Везде натуральная кожа и полированное дерево – настоящее дерево, не пластик, стилизованный под него. Учитель сегодня в дорогом строгом костюме тёмно-серого цвета, при галстуке даже. На руках перчатки, сделанные из не менее дорогой, хорошо выделанной кожи. На голове шляпа, а в руках деревянная, полированная, инкрустированная (возможно, даже серебром) трость с набалдашником. Набалдашник трости белый, с чуть желтоватым оттенком – может, кость чья-то. В общем, вид у шефа стильный. Хоть сейчас на свадьбу, похороны или светский раут – везде за своего сойдёт. Разве что рожа не изменилась. На урода что ни одень, он уродом и останется. Однако мужчинам в этом плане проще, для них собственная внешность если и важна, то точно не первую скрипку играет. Уверена, захоти Учитель бабу, вокруг станут виться, конкурируя за место рядом с ним, самые лучшие самки, и пофиг им будет на его страшнючую харю. Лишь бы средства были на обеспечение избранницы, а с лица, как говорят в народе, воду не пить. Так что я в сравнении с ним так и так проигрываю. Сажусь скромно на диванчик, его кожа скрипит под весом моей задницы. В салоне вкусно пахнет. Чем? Да так и не скажешь. Целая смесь запахов в воздухе витает, большую часть из которых идентифицировать не могу. Ну вот, к примеру, кожа сидений пахнет приятно. Сигара, которой с удовольствием дымит шеф, тоже аромат специфический даёт. Опять же, бокал с янтарным напитком у него в руках – очевидно, что-то алкогольное и, вероятно, дорогущее. Грол изредка обмакивает кончик сигары в этот напиток и с наслаждением затягивается. В чём прикол, не пойму, да и не сильно интересно. Так что запахов много, но одних тупо не знаю, а оттенки других испорченное обоняние не даёт различить. – Трусишь? – спрашивает вдруг Учитель. – А надо? – удивляюсь я в ответ. В данный момент я вообще мало кого боюсь. Разве что самого шефа нужно опасаться. Его надо опасаться всегда – такое правило для себя выработала. Потому что расслабленная поза и вальяжный вид, возможно, смогут усыпить чью-то бдительность, но только не мою. Слишком хорошо знаю этого человека и чего можно ожидать. Мгновение – и он взорвётся ураганом ударов. В тесном салоне флаера… Хотя салон как раз совсем не тесный, наоборот, просторный, машина-то дорогая. Тесный он исключительно для боя: в нём дистанцию не разорвёшь, чтобы занять более выгодную позицию. Так что я даже «мама» сказать не успею, как начальство сотрёт в порошок. Но ведь не для того меня сюда затащили. А так я вооружена достаточно, чтобы защитить себя почти от любого посягательства. Нет, не боюсь. А будет простор, так и подавно уйду от любой опасности. – Ну да, – кивает Грол, – ты же на стрелу первый раз едешь. «Верно, первый. И что?» – думаю себе тихонько под капюшоном. – Ден, введи бойца в курс. – Кхм-м! – прочистил парень горло. – Понимаешь, Цыпа, такие встречи порой очень непредсказуемо заканчиваются… – Надо решить Бирюка? – интересуюсь я. – Ладно. Сделаю. – Нет, – возражает Ден, – вернее, не сразу. Короче, по ситуации. Вообще-то он раньше вполне вменяемым был, но последнее время отчего-то реально бузить взялся. На все понятия забил. Так и до беспредела недалеко. Деньги, опять же, откуда-то вдруг лишние появились. Явно кто-то сверху подогревает. Возможно, защиту посулили, вот он и осмелел. Так что по плану сначала поговорим. – А я зачем? – Ты, девочка, – снова взял слово шеф, – мой козырь в рукаве. Твоя задача – скрытно подобраться к кабаку и залечь поблизости, чтобы контролировать ситуацию. При необходимости помочь обеспечить отход. Гвардия-то уже стоит по местам и ждёт отмашки, но время подхода – три минуты. Вот эти минуты ты должна нам обеспечить в случае непредвиденных обстоятельств. Чувствую я, что там нас будут ждать. Неспроста Бирюк зашевелился…