Кирилла я зауважала. И не потому, что убоялась его прямо-таки нечеловеческой силы. Мои навыки позволяют и не таких лосей ронять. С «бритвой» я и от пары-тройки таких шкафов отмахаюсь, за двенадцать лет Учитель многому успел научить. Так что не размеры и физическая сила внушали уважение, а то, что твой начальник наравне с тобой упирается в работе, не жалея себя. Причём он много не говорит, а если и скажет что-то, то только сугубо по делу, коротко и максимально доходчиво. А поскольку я и сама не любитель лишний раз трепать языком (жизнь научила не трепаться попусту), то эта черта мне особенно импонировала. Хотя бывает, если сильно психовать начинаю, становлюсь несдержанной на язык и порой начинаю озвучивать мысли быстрее, чем они формироваться успевают. Есть такой грех, но чаще всё же помалкиваю в тряпочку. В общем, как говорится, сказка быстро сказывается, да нескоро дело делается. Можно было бы ещё о многом рассказать, но ведь о некоторых вещах нет нужды даже упоминать. Вот, к примеру, об инструментах, предназначенных для разделки туш. Естественно же, что такой должен быть, и он действительно был, более того, шёл единым комплектом с летуном. И таких мелочей масса. Короче, когда загрузились со всем скарбом, своим и казённым, на транспортную платформу, идущую на нужный опорный пункт, народ тупо попадал и мгновенно уснул. Ничего удивительного, столько всего нового, в том числе необходимые прививки начали сказываться, а тут ещё гравитация… Так и продрыхли весь полёт до места и очнулись только по прилёте. Провалялись бы и больше, да никто не позволил этого сделать. Потому что грузовая платформа… Впрочем, об этом уже говорила. Пришлось снова надрываться, но и этот этап был в итоге пройден, правда, не без помощи старожилов опорного пункта. Конкретно в этой ПОПе… Двусмысленно получилось, но, в принципе, не в бровь, а точно в глаз: ПОП – промысловый опорный пункт. Так вот, тут обитали сорок человек, не считая владельца. С нами теперь девяносто будет. Да-да, Кирилл тут не просто главный, а ещё и полноправный хозяин, взявший сооружение в аренду у планетарной администрации. Оказывается, так тоже можно. Рассчитан опорный пункт изначально аж на триста голов, а ведь ещё имеется немало хозяйственных модулей. И хотя ПОП, по сравнению с ЦПБ, как планета, вращающаяся вокруг звезды, всё равно впечатляет размерами, правда! Встречаются даже такие, которые без проблем могут разместить и полтысячи народу, а при желании могут быть даже расширены до куда больших размеров. Вот только с момента начала освоения местных просторов ещё ни одна промысловая точка не была в этом смысле загружена хотя бы на треть. Стоит пояснить, что промысловики сами не возят сдавать добытые ресурсы на Центральную базу, в таком случае работать некогда будет. Расстояния огромны, ПОП Кирилла находится на расстоянии десяти тысяч километров от ЦПБ, заманаешься возить. Потому промысловики сдают товар по весу руководителю ПОПа, ну или ПОПы, кому как нравится. Он и рассчитывается сразу, переводя деньги на счёт, с учётом своего интереса, разумеется. Товар хранится в большом специальном хранилище, а когда набирается достаточное количество, заказывается транспортная платформа для вывоза добытого уже на Центральную базу, которая, в свою очередь, рассчитывается с руководителем опорного пункта. Примерно так всё устроено. Да и не долетит летун своим ходом до ЦПБ, энергии не хватит. Так уж он сконструирован, у него радиус действия небольшой. Так что приходится работать исключительно в зоне влияния ПОП. Есть и более совершенные машины, которые имеют большую автономность, но всё упирается в цену. Летун класса «добытчик», который выдают всем новичкам, самый дешёвый. Впрочем, как правило, на них в основном и работают весь срок контракта, за редким исключением. Ну не пользуется дорогущая техника спросом: слишком невыгодно её приобретать. Да и зачем? «Добытчик» прекрасно справляется со своей задачей. Короче, разгрузились, выбрали себе «апартаменты», благо свободных жилых помещений в избытке и они, надо отметить, все двухместные, причём легко трансформируются для совместного проживания пар. Душ и туалет в наличии, что ещё надо? Даже компактный встроенный пищеблок есть для приготовления пищи и хранения продуктов. Но тут этим удобством мало кто пользуется. Едят в общей столовой. Там всегда есть запас свежезамороженных стейков и синтезатор, который из синтетических концентратов может обеспечить некоторое разнообразие готовых блюд. К слову, жрать мясо, добываемое для корпорации, никто не запрещает. В этом смысле промысловики даже жирно живут, каждый день проедая (если переводить натуральное мясо на деньги в Центральных мирах Содружества или Земном Союзе) месячные бюджеты семей со средним достатком. И хотя одно мясо постоянно тоже есть не станешь, но оно здорово компенсирует порошковые концентраты, которыми оперирует пищевой синтезатор. Слышала мимоходом, что «Биорес» на своей Центральной планетарной базе развернул гидропонные фермы и выращивает там натуральные продукты обоих миров (имеются в виду Содружество и Земной Союз). И вроде бы даже промысловики, что живут там или бывают транзитом, могут потешить желудок в местном пищеблоке: типа администрация не жадничает. Не бесплатно, конечно, но цены по сравнению с Центральными мирами просто смехотворны. Пара кредитов за полноценный обед – это ведь почти даром. Опять же, сама-то не видела. Как говорится, за что купила, за то продаю. Но обязательно разузнаю, когда побываю там в следующий раз. По прибытии ведь дел было много, а потом сразу улетели в свою, блин, ПОПу. После обустройства на новом месте трескали, к слову, свежее жареное мясо. Ух и вкуснотища же, словами не передать. Ничего общего с синтезированными аналогами. Но прежде чем новички успели разбрестись по своим норам, потому что тело прямо криком кричало об усталости и глаза сами закрывались на ходу, Кирилл Эдуардович озвучил некоторые моменты жизни вновь прибывших на ближайшее время. Никто ведь толком пока не представлял, что тут и как работает. Базы знаний получили, конечно, но в нюансах разбираться придётся самим, прямо на месте и по ходу дела. – Не хочу вас пугать сразу, – неспешно цедя каждое слово, начал новый шеф, – но предупредить должен. Не все из вас доживут до окончания срока действия контракта, заключённого с корпорацией. Народ притих, хотя и так не шумно было. Ветераны (а тут любой проживший хотя бы местных полгода уже считался ветераном) ели быстро и так же быстро покидали столовую: они-то давно в курсе, что любая секунда отдыха на Экзотте нужна как воздух. Так что остались только новички, лениво ковыряющиеся в тарелках и изредка тихо переговаривающиеся между собой, так как даже на разговоры сил не осталось. Однако после прозвучавшего от прямого начальства вступления замолчали даже самые бойкие на язык. Повисла гробовая тишина. О том, что тут не сахар, все давно знали, никто не скрывал от нас информацию. Во всяком случае, уже известный нам местный бестиарий, полученный в виде учебной базы, подтверждал любые слухи, так или иначе где-то услышанные. Но всё это за множеством новых впечатлений и ощущений как-то терялось на заднем плане. А шеф продолжил свою речь: – Так вот, Экзотт – одна большая жопа! Жопа, которая постарается вас сожрать, высрать, снова сожрать, и так до бесконечности. Если кто-то тешил себя какими-то иллюзиями, сразу забудьте. Догадываюсь, кое-что вы, возможно, уже успели услышать и понять. Может, даже испугаться. Спешу огорчить: всё намного хуже. Вот, к примеру, сейчас передо мной сидят и лупают своими глазёнками полсотни человек новичков. Уверяю, это ненадолго. Часть из вас не вернутся уже с первого рабочего вылета. – Ой, мамочки-и-и, – заскулил кто-то женским голосом. – Истерики и слёзы не помогут – проверено. Я слушала, впитывая каждое слово говорившего. Понимала ведь, что выживание зависит в том числе и от получения максимума необходимой информации. – А хоть что-то нам тут может помочь? – прозвучал вопрос откуда-то из массы новых поселенцев. – Естественно. Иначе б и этот разговор был бесполезен. Помочь выжить может умение слушать и запоминать, а также чётко выполнять инструкции техники безопасности. Максимальная сосредоточенность и внимательность во время работы тоже немаловажная штука. Ну и обучаемость. Взаимовыручка, кстати, один из таких важных факторов, о ней тоже не советую забывать. Сегодня ты не помог товарищу, нуждающемуся в помощи, а завтра уже тебя бросят на произвол судьбы. Но это не значит, что кто-то со стороны вечно будет вытирать сопли и помогать. Жизнь спасти, если есть возможность, это святое. Остальное только сам. В работе на корпорацию каждый отвечает за себя и только за себя. Основной инструктаж проведу завтра в середине дня, во время обеда. Мужик обвёл испуганно притихших людей тяжёлым взглядом, который остановился почему-то на мне. Словно, по его мнению, я первый кандидат в смертники. Не могу знать, что он там себе думает, но становиться кормом не спешу. Побарахтаюсь какое-то время. – А вообще, – закончив сверлить меня своими голубыми глазами из-под кустистых бровей, вновь заговорил шеф, – у вас семь дней на акклиматизацию. Замечу: семь земных дней, а не местных, если кто не понял. Но это не значит, что всё это время вы будете валяться кверху пузом. Оно даётся, как уже сказал, на акклиматизацию и, – он выделил голосом, – подготовку оборудования. Получение необходимых инструкций также сюда входит. В общем, занимайтесь своими машинами, подгонкой экипировки. Необходимо всё проверить и подготовить к работе, освоиться с управлением на встроенном симуляторе. Сделаем несколько пробных вылетов по безопасным маршрутам – условно безопасным, конечно же. Потому что на Экзотте не бывает безопасных мест, исключение составляют только опорные пункты и ЦПБ. На этом пока всё. Отдыхайте. Знакомьтесь друг с другом, разбивайтесь на пары. Потому что летун приспособлен для работы двух человек. И снова буравит гляделками именно меня. Чего прицепился? Ну уродина, ну страшная, однако это не значит, что чем-то хуже. Рано ты меня хоронишь, дядя, ой рано. И, в общем-то, больше ничего примечательного не произошло в этот такой длинный, очень длинный, почти бесконечно длинный день. Тело уже просто умоляло о пощаде. Тем не менее просто так спать я не завалилась. Сначала – через силу, через боль ноющих мышц – разложила по местам нехитрые пожитки. Потом немного попрыгала с ножом и без. Так заставлял делать Учитель. Нельзя бросать тренировки ни при каких условиях. «Как бы ни было трудно, тренируйся всегда. Через не хочу и даже через не могу», – так он говорил. И так я старалась всегда поступать. А потом привыкла и теперь сама заснуть не смогу, пока не сделаю это. Какой тут сон, если появляется чувство тревоги, когда на подсознательном уровне понимаешь, что забыла о чём-то? А пока занималась, вспоминала только что услышанное. Вспоминала и примеривала на себя. Прекрасно ведь осознавала, что уж я-то без пары останусь однозначно. Тут без вариантов. Никаких иллюзий. Обвинять людей, не желающих работать со мной в паре, тоже смысла ноль. Они и так загнаны в такие рамки, в такие условия, когда самому бы выжить, не говоря уже о помощи другим. А я так и вовсе в положении убогой оказалась. Ну правда, кому нужна образина в том самом смысле? Только не подумайте, будто самой уже невмоготу – так чешется между большими пальцами ног. Нет, конечно. Но даже если б это было так, ни один самый распоследний извращенец не покусится на мои «прелести», несмотря на серьёзный дефицит женского пола. Так что, сцепив зубы, рисовала «бритвой» узоры в воздухе, стараясь прикинуть кое-что и наметить хотя бы приблизительный план действий. А вот уже после короткой тренировки (для нормальной и вправду ни сил, ни места не нашлось), приняв душ, с чувством хорошо выполненной работы наконец-то завалилась на кровать. Вообще, каюта мне понравилась. По сравнению с моей квартирой в Марстауне конура конурой, но я ещё не забыла, где жила до того, как переселилась туда. А здесь, в принципе, всё есть для жизни. Так чего горевать? Утром… Хотя на опорной базе окон-то нет. И пусть время считается по календарю Содружества, но рабочие сутки привязаны всё же к местным суточным циклам. То есть работать принято, пока звезда с длиннющей забубенистой буквенно-цифровой аббревиатурой освещает нашу часть планеты Экзотт. Ночами в целях безопасности никто не работает. Есть, конечно, исключения, когда работает большая команда, но обычные экипажи стараются успеть дотемна вернуться под защиту своего ПОП. Так вот, утром, когда лучи звезды осветили поверхность планеты (в смысле они-то осветили, но проснулась не потому, что эти лучи разбудили, просто заранее выставленный на это время будильник нейросети сработал), встала разбитая, словно меня всю ночь колотили палками. Даже некоторое дежавю словила. Ведь такое со мной часто бывало в начале моего обучения. Мне не привыкать, когда мышцы стонут, и что в таких случаях делать, тоже в курсе. Горяченный душ и новая тренировка. Жаль только, не знаю, имеется ли в этом заведении спортзал. Ангар для летунов подошёл бы, но там нет нормальной атмосферы… Чувствую, нужно чуть подробней рассказать про ту ПОПу, в которой мне теперь предстоит жить и работать. Во всяком случае, до тех пор, пока либо Экзотт меня схарчит, либо сама решу сменить место проживания и работы. Однако и рассказывать не так чтобы много. Разница между ПОП и ЦПБ не сильно большая, но есть. Во-первых, по размеру, во-вторых, Центральная планетарная – это именно база, основная, так сказать. Отсюда идёт техническое обеспечение и отправка добытого товара на орбиту. Там же обитает планетарная администрация. Промысловики тоже живут, но в основном те, кто работают большими артелями. Обычные экипажи, и уж тем более одиночки (а есть и такие), предпочитают вести промысел от ПОП, ибо в районе ЦПБ зверя в основном выбили уже давно. Проще говоря, слишком длинное плечо выходит. Ещё отличие в расположении. Центральная оборудована на открытой местности и прикрыта от неприятностей силовым куполом. Могут себе позволить такое, благо энергетически отлично вооружены. Хотя не совсем уж в чистом поле, конечно, скорее на невысоком плато, но опасные хищники, что бегают по поверхности, добраться туда не могут. От летающего же супостата купол защищает, как и от погодных неприятностей. В общем, понятно, что сооружение стоит на поверхности и не сильно прячется. Чего не скажешь о ПОПах… Вот же, прости господи, аббревиатуру придумали, правда? Каждый раз произношу – и лыба непроизвольно появляется на роже. Ну да не о том речь. Так вот, ПОП – это всегда скрытая богадельня, ну, во всяком случае, основная, то есть максимально большая часть, закопана поглубже, обычно в скальный массив. Всё это ради экономии энергетического ресурса делается. Тут ведь за всё надо платить, «Биорес» за копейку удавится. Снаружи лишь причальный терминал торчит, предназначенный для швартовки транспортных платформ, и там же входной створ в стартовую зону для летунов. В смысле промысловый аппарат паркуется уже внутри. Там он разгружается и снова уходит на промысел. Однако если экипаж решает отдохнуть при нормальной гравитации, машину специальным подъёмником опускают ниже, непосредственно в технический ангар. Потому что стартовая площадка рассчитана не более чем на десяток единиц летающей техники одновременно. Также в толще скальной породы создано большое морозильное хранилище, в котором и накапливается товар для последующей отправки. Все технические работы производятся исключительно в ангаре и никогда в стартовой зоне. Нормальная гравитация и атмосфера созданы лишь в жилых помещениях. Иногда, правда, при особо сложном ремонте подключают и технический ангар, чтобы проще работать было. Однако ключевое слово тут «иногда», потому что серьёзных ремонтов на промысловых пунктах не делают. Технической базы не хватает, такая есть исключительно на ЦПБ. Из силового прикрытия имеется только штора, закрывающая снаружи вход в стартовую зону. За счёт всего этого получается прилично экономить на энергии. Её ведь требуется много. Это обеспечение морозильных площадей промыслового пункта, технического ангара, той самой постоянно работающей силовой шторы, установки жизнеобеспечения, искусственной гравитации жилой зоны, ну и, естественно, постоянно заряжающиеся энергетические накопители летунов свое некисло так отсасывают из основного реактора. Есть, понятное дело, ещё аварийный источник энергии, но аварийный потому и называется так, что включается не от хорошей жизни. Короче, теперь понятно, что заниматься физкультурой как бы негде? Большие помещения вроде есть, однако не побегаешь. Не скакать же по коридорам жилой зоны, в самом деле. Некоторые, может, и поймут, но большинство разве что пальцем у виска покрутят. Да и пусть себе крутят, мне-то что? Но коридоры узкие, особо не побегаешь, а значит, пока так, прямо в каюте буду хотя бы зарядку делать. Далее уже посмотрим. Может, что и придумаю, если раньше не скопычусь. А самой уже не терпится побыстрее до летуна добраться. Мне-то точно одной работать, значит, и вся подготовка тоже в одну каску пойдёт. Активировала эспэшку, и она, зажужжав сервоприводами своего экзоскелета, встала и раскрылась, готовая принять в свою «утробу» хозяина. Повернулась спиной и по очереди вставила ноги в бахилы скафандра. Дальше защитный костюм сделал всё сам. Главное, ему не мешать. Специальные зажимы экзоскелета охватили в нужных местах конечности. Внутренний слой, который и является, по сути, основным скафандром, обнял тело целиком, заращивая стыки для герметичности. Как действует процесс сращивания, даже не спрашивайте. Мне, в общем-то, без разницы. Главное, что работает. Вроде бы какая-то особая управляемая диффузия происходит, но это не точно. Далее эластичная часть аккуратно поджалась по форме тела. Впоследствии при необходимости она будет этим обжимом создавать необходимое давление, буде случится так, что пользователь вдруг окажется в вакууме. После этого с лёгкими щелчками начала занимать своё положение наружная броня. Рассказывать долго, но на самом деле времени всего-то секунд двадцать от силы занимает. В затылок ткнулся сегментный капюшон шлема. Тут он несъёмный, шлем в смысле. Как у большинства скафандров, предназначенных для пилота, он сегментный и до поры лежит сзади, прикрывая голову лишь до макушки. Защитный комплекс закончил свои эволюции. Оглядываю себя. Из оружия только нож. Личное и промысловое к ношению в жилой зоне строго запрещено, так что его сразу по прибытии сдали в арсенал. Хотя Кирилл вроде бы обмолвился, что в ПОПах… Тьфу ты! Впредь наш промысловый пункт буду называть Псковом. А то и правда «в ПОПе», «в ПОПу» – звучит слишком уж неприлично. Видимо, поэтому хозяева или просто руководители таких пунктов дают им имена собственные. И я их понимаю. Кому понравится жить и работать в этом самом? Ну и вот, значит, он сказал, что оружие не обязательно держать в арсенале, можно просто в пирамиде своего летуна хранить. Зато на ЦПБ, пока не сдашь, хрен зарегистрируют прилёт и, соответственно, доступ в жилые помещения не получишь. Там с этим строго. В поле же всё проще. «Нейронная синхронизация с интерфейсом скафандра и управляющими контурами завершена. Уведомляю пользователя, что учебные базы управления атмосферными летательными аппаратами изучены до второго уровня включительно, начато освоение третьего», – бухтит где-то в голове симбионт. «Как-то быстро, Умник». Я, если честно, такой оперативности не ожидала. В лучшем случае первую освоить планировала и вторую до середины распечатать. А тут… «Всё в пределах допустимого, – возражает мозговая опухоль. – Сейчас знания разархивируются единственным потоком, потому незадействованные мощности, предназначенные для изучения технических знаний, мобилизованы на ускорение процесса». – «Ясненько». Ну а что? Всё логично. «Кстати, напомни мне, когда увижу шефа, спросить его про возможность приобретения учебных баз». – «Принято». А удобная штука эта нейросеть – не устану повторять. Можно не стараться всё самой запоминать. Дала задание – и симбионт в нужное время подскажет, если не вспомню. Но вообще полагаться на него во всём без исключения специалисты не советуют: память не должна деградировать. Её постоянно тренировать рекомендуется, разработаны даже специальные техники. Но мне пока рано об этом думать. Вот стану склеротичкой, тогда и начну. Кстати, изученный второй уровень пилотирования атмосферной техники уже разрешает индивидуальный полёт. При первом исключительно работа на симуляторе. Такая установка намертво прошита в электронные мозги машины. Она просто не станет слушаться. Впрочем, сегодня взлетать я и не собиралась. Мне б пока вообще разобраться, что к чему, и узнать, какая машина из тех двадцати пяти, привезённых вчера с собой, записана на меня. Так-то ведь, если разобраться, двадцать пять машин рассчитаны на пятьдесят человек, но лишь в том случае, когда работать будут попарно. А я без пары оказалась. Значит, кто-то останется вообще без машины. Но мне как-то плевать. Встанет кто на дороге – пожалеет. Не мои проблемы. Вон есть начальство, оно пусть и разруливает. А может, уже разрулило нестыковочку. Там видно будет. В арсенале я получила свой опечатанный мешок с оружием и боеприпасами, далее целая утомительная минута в шлюзе, и вот наконец-то выхожу в стартовую зону… Ух ты-ы-ы!!! Я аж рот в восхищении раззявила. Пришлось даже клацнуть зубами, чтобы челюсть подобрать. А тут, оказывается, возня вовсю уже идёт. Большое помещение залито ярким светом. Вчера вроде не так было, светило, конечно, но гораздо тусклее. Мы ж уже почти по темноте прибыли. Теперь же прожектора лупят так, что сработал светофильтр на забрале шлема. Что примечательно, сама забыла герметизироваться: мысли в голове о чём угодно, только не об этом, мелькали. Но умная автоматика отработала на пять с плюсом. Или это симбионт постарался, защитив свою непутёвую хозяйку от получения внутрь организма большой дозы атмосферы Экзотта. Как бы там ни было, но теперь придётся вырабатывать дополнительные рефлексы: старых, вбитых ещё Гролом, уже начинает не хватать. Короче, сегментная часть сама заняла свое место, в автоматическом режиме образовав узкую маску и респиратор, плотно охвативший все дыхательно-пихательные пути. Я про запихивание пищи, а вы про что подумали? Одновременно с этим включился голографический интерфейс. Благодаря ему могу точно сказать, какая сейчас температура за бортом, подробный состав атмосферы, скорость и направление ветра, если таковой имеется, удаление до видимых объектов и их оптическое приближение по требованию. Короче, функций костюмчик имеет много. Жаль только, что производитель после своего фееричного фиаско с этой моделью поснимал ранее установленные туда искины, заменив дорогое оборудование простым процессором. Понимаю. Хоть так компенсировал средства, потраченные на выплаты контрибуций недовольным спонсорам. Ну что же, ничего не поделаешь, обойдусь как-нибудь. Тем более что другие, вон, суетящиеся сейчас в стартовой зоне, как-то же выживают в точно таких же. Значит, и я смогу. Справедливости ради нужно признать, что не все поголовно пользуются именно эспэшкой, заметила и другие модели. Однако не знаю, как в других промысловых пунктах, но конкретно в Пскове СП всё же преобладают. Видимо, раздают их по простому принципу: раз землянин – вот тебе скафандр от земного производителя. Глава 19 Стою, значит, восхищённо взираю на происходящее передо мной действо. Наружные микрофоны эспэшки транслируют в наушники шлема, как гудит подъёмник, по очереди доставляющий промысловые машины в стартовую зону. Едва летун устанавливался на специальную платформу, она начинала транспортировать его ближе к выходу. Пока это происходит, импеллеры начинают раскручиваться, создавая неприятный свист. Машина отрывается от платформы, и она, в смысле платформа, возвращается обратно к подъёмнику, так как там, из чрева технического ангара, уже поднимают очередной летун. Всё происходит вполне скоро, и примерно раз в три минуты экипажи уходят на ежедневный промысел. – А ну, бедолага, подвинься. – Чьи-то клешни ложатся мне на плечи, мягко отодвигая в сторону. Эка я замечталась. Даже на «бедолагу» не сильно обиделась. Впрочем, произнесено было без издёвки, скорее как констатация факта, и даже сочувствие слышалось. Женщина, шедшая рядом с мужчиной, который меня достаточно аккуратно подвинул, даже не взглянула в мою сторону. Ну правда, по их понятиям я уже практически труп. С мёртвыми ведь не разговаривают. О них либо хорошо, либо ничего. А что обо мне сказать можно? Они ж не знают, что я за человек. Может, дерьма кусок. Ну и промолчала баба на всякий случай. Значит, вот как тут всё устроено. А мне почему-то казалась, что, когда выйду в стартовую зону, увижу стройные ряды готовых к вылету машин. Нет, умом-то понимала, что столько здесь никак не поместится, но всё равно именно такого ждала. Хотя по большому счёту совсем не расстроилась. Так – значит так. Однако ж каким образом мне найти свою «птичку»? «Умник, запроси управляющий искин». – Приветствую, Миранда Герра! – раздаётся в наушниках приятный мужской баритон. – Кирилл Эдуардович закрепил за вами персональную машину с бортовым номером «тринадцать». Она находится в техническом ангаре. Проследуйте к лифту, пожалуйста, путеводный маркер уже подсвечен. – Спасибо… – Я замялась, не зная, как обращаться. Пусть искин всего лишь машина, но все равно как-то не очень удобно. – Достаточно простого спасибо, Миранда, – разрешил мои сомнения искусственный интеллект. – Всего доброго. Ну что же, пойдём куда предложено. Странно, что шеф озаботился и таки закрепил летуна лично за мной. Впрочем, ладно, допустим. Но почему номер такой стрёмный выбрал? Дополнительно поглумиться решил? Да вроде непохож он на конченого мудака. Позже спрошу. Если не забуду. Пока размышляла, притопала к лифту. Он оказался достаточно просторным, чтобы вместить в себя человек десять сразу. Ткнула кнопку технического ангара. Желудок прыгает в горло, а ещё через десяток секунд старается выпасть снизу. Ну что за на фиг? Вот не пойму никак: для чего такой экстрим? Судя по тому, что пишет мне бестиарий и рассказывал Кирилл, на Экзотте этого добра хватает. Зачем же ещё и дополнительно сами себе жизнь усложняют? Или тут одни мазохисты выживают? Кабина лифта, к слову, цилиндрической формы, а дверь действует по принципу забрала шлема, поставленного на бок. Выхожу. Челюсть очередной раз падает под действием планетарной гравитации. Вот это размерчик у ангара! Да тут и пара сотен машин поместится без особого труда. По ходу, на вырост строился. Жёлтый маркер ведёт меня вдоль стены, потому что подача летунов на подъёмник ещё не закончена. Вон как раз те двое, что столкнулись со мной на выходе из шлюза, грузятся в свою машину. Женщина вошла первой, мужчина – за ней. В дверях он зачем-то оглянулся и, увидев меня, почему-то показал большой палец. Зачем? Да какая разница? Может, просто настроение хорошее. А у меня? Прислушиваюсь к ощущениям и вдруг понимаю, что тоже вроде бы ничего. В смысле, очень даже приподнятое. Почему? Да хрен его знает, если честно. Просто хорошее. Грол сам являлся адреналиновым наркоманом и из своих людей таковых делал. Иные в его команде не выживали: ну невозможно просто жить с этим человеком рядом и не заразиться, не стать на него похожей. Меня словно распирает от предвкушения новых приключений и опасности, связанной с ними. Страха нет, но есть азарт исследователя и даже немножко первооткрывателя где-то. Понимаю, что далеко не первая, но всё равно для себя-то открытия только предстоит сделать. Но вот и моя машина. И сказать по правде, номер её мне откровенно не нравится. Испокон веков эта цифра считается несчастливой. Я, конечно, не суеверна, и тем не менее. Ну не нравится, и всё тут!