Сэр Саймон сидел в своем кабинете, откинувшись в кресле и положив ноги на стол. Он уже второй раз разговаривал по телефону с коллегой из кабинета министров, стараясь сгладить острые углы. Он ужасно устал, но прилагал все усилия, чтобы собеседник не узнал об этом по голосу. Сэр Саймон говорил спокойно и приветливо, был в курсе всех дел… В личной канцелярии Ее Величества не могло быть иначе. Нужно все знать, предвидеть даже невозможное, быть вежливым со всеми и уметь выходить из любой неловкой ситуации, не теряя лица. Многому он научился во флоте, затем в министерстве иностранных дел, но большую часть этих навыков он освоил гораздо раньше – когда его родители планировали развестись. В то время Саймон был маленьким мальчиком восьми лет. Он учился в начальной школе и уже тогда привыкал к жизни в большом загородном доме. Все эти железные кровати, звонки, вечный запах капусты и учителя, которые могут и выпороть, если забудешь какое‑нибудь правило или наступишь на развязавшийся шнурок. Полтора семестра он только и мечтал, чтобы вернуться к маме, сестрам, любимому зверинцу и отцу с его ворчливым голосом, когда он приходит с работы после невыносимо долгого дня в Сити и “адской” поездки с вокзала Ватерлоо. Наконец вернувшись домой на весенних каникулах, Саймон проснулся ночью и услышал, что родители ссорятся. Позже его сестра Битти написала в письме, что отец переехал. Она думала, что он, наверное, поселился над пабом в деревне, но точно не знала. Следующие полтора года Саймон тратил все силы на то, чтобы помирить родителей. В школе он храбрился и опровергал расходившиеся слухи, чтобы, когда в конце концов все наладится, сделать вид, что ничего и не было. В выходные и каникулы они с сестрами окучивали мать, напоминая ей о веселых деньках, и как могли помогали со всеми домашними делами. Что касается отца, то Саймон как‑то догадался, что с ним не стоит вести разговоры. На рыбалке, когда отец и сын могли побыть вдвоем, и во время долгих прогулок за городом на выходных он наслаждался драгоценным временем, проведенным с ним, внимательно его слушал, позволяя человеку, которого считал почти божеством, делиться своими сомнениями и страданиями, о которых отец говорил только в третьем лице – так, как будто не имеет к ним никакого отношения. Саймон молчал и надеялся, но если ночью он мог отчаянно молиться Богу о спасении своей семьи, то днем этот худенький мальчишка превращался в нескончаемый источник поддержки. Он так и не смог свести родителей. Со временем судьба, общие финансы и тот факт, что на глубинном уровне они идеально подходили друг другу, сделали это за него. Гроза прошла стороной. На десятый день рождения ему подарили щенка золотистого ретривера, которого он назвал Найджелом. Это был лучший подарок на свете, потому что все знали, что отец обожает золотистых ретриверов, а мать согласилась ухаживать за Найджелом, когда Саймон в школе. Таким образом, щенок стал своеобразным компромиссом, любовным соглашением между двумя людьми, которые придумали, как снова быть вместе. Все остальные воспоминания Саймона о доме состояли в основном из солнечного света, сытной еды и теплого мягкого меха домашних любимцев. В течение долгих лет мрачные дни начальной школы казались ему настоящим адом, но теперь, в свои пятьдесят, он понял, что эти испытания придали ему сил и определили его путь в жизни. Саймон знал, что если ничего не делать, то ничего не будет длиться вечно, ей-богу; что нет ничего важнее любви; и что невозможно добиться успеха, если не слушать, не приспосабливаться, не учиться и не надеяться. Сейчас нужно было слушать. О проблемах, с которыми непременно столкнется кабинет министров, пытаясь убедить британцев, что потратить треть миллиарда фунтов на ремонт здания, которое большинство из них никогда не увидит, – это хорошая идея. Спокойно, вперемежку со смешными и грустными историями, сэр Саймон объяснял своему другу из дома номер десять по другой конец Сент-Джеймсского парка, почему жить во дворце по‑настоящему опасно: здание буквально гниет, постоянно увеличиваются риски пожара и наводнения. Он искренне предложил собеседнику подыскать такое место, где можно проводить государственные банкеты; мероприятия для инвесторов; вечеринки в саду, на которые можно приглашать граждан, чтобы отблагодарить их за весомый вклад в жизнь их страны; где можно выставлять сокровища Королевской коллекции; выступать на балконе в дни единения; проводить торжественную церемонию смены караула… Сколько будет стоить такая альтернатива? Как это все организовывать? Королева, разумеется, отправится туда, куда скажут. Виндзорский замок? Хорошо, но как быть с выступлениями на балконе? Она станет реже появляться на публике. Естественно, они с удовольствием урежут бюджет на реставрацию на сотню-другую миллионов. Коллега сэра Саймона ведь гораздо умнее и лучше знает, какие именно статьи расходов можно сократить. Медленно, но верно сомнения рассеивались, и вот уже собеседник c Даунинг-стрит повторяет сказанные сэром Саймоном аргументы, убеждая самого себя в безосновательности своих опасений. Закончив разговор, сэр Саймон налил себе чуть теплый кофе из стоявшего на столе термоса из нержавеющей стали, затем посмотрел на часы, увидел, что уже почти десять, и приготовился сделать еще один звонок. Перед этим он быстро просмотрел новости о выборах в США. Как и большинство других высокопоставленных придворных и государственных чиновников, сэр Саймон был охвачен нездоровым интересом к происходящему в Вашингтоне и во всех пятидесяти штатах. Судя по результатам опросов, Клинтон впереди, но она уже вторую неделю находится под следствием, в очередной раз инициированным, естественно, ФБР. До выдвижения обвинений оставалось ровно двадцать четыре часа. Хватит ли ей их, чтобы переубедить своих избирателей? А что там с результатами голосования по почте? Оппонент Клинтон все еще был занят агитацией низших слоев общества, представителей которых она сама по неосторожности обратила в трампистов. Если бы сэр Саймон был в ее команде спичрайтеров, он посоветовал бы не использовать этот термин. Если вы, конечно же, хотите, чтобы эти люди отдали свои голоса за вас. Он увлекся политикой в одиннадцать лет, после того как один из учителей начальной школы поведал классу о Великой хартии вольностей, объясняя, что тонкая нить демократии пронизывает всю историю Англии. В итоге он предпочел стать ее частью, хотя мог бы при желании вести спокойную жизнь ученого-исследователя. Так сэр Саймон дослужился до советника конституционного монарха. А ведь мог бы сейчас беспрерывно таращиться в экран телевизора, анализируя результаты опросов и строя прогнозы, что ж… В том, что он был занят обеспечением этого самого монарха не протекающей крышей над головой, ремонт которой не закончится ни к следующим выборам, ни к тем, что будут после, не было виноватых, кроме него самого. – Сара, добрый вечер. Прошу прощения за поздний звонок, но я хотел бы убедиться, что подготовка к среде идет по плану. У вас есть все необходимое? Конечно. Позвольте рассказать вам подробнее… К тому времени Рози успела испачкаться, промокнуть и замерзнуть. Она шла по щиколотки в воде. Голова раскалывалась от удара, спина ныла, Рози то и дело билась о кирпичи, скрепленные застывшим как попало, шершавым бетоном, который царапал куртку и цеплялся за волосы. Сверкающий в свете фонаря предмет оказался оберткой от шоколадки “Твикс”. Оно того не стоило. Потолок опустился еще ниже, и Рози решила, что увидела достаточно. Не надо было лезть так далеко. Она повернулась и пошла обратно к Букингемскому дворцу. Но что ждало на пути? Только сейчас она осознала, что за звук ее так напугал. Вот-вот в конце туннеля должен был показаться свет, но его все не было. Дверь, которую она оставила приоткрытой, никак не могла захлопнуться от дуновения ветра. Телефон не ловит. Позвать на помощь некого – наверху никого нет. Мозг Рози спешно перебирал проблемы и способы их решить. Паниковать нельзя, что бы ни случилось. Королева знала, где примерно ее искать. Если не получится выбраться самостоятельно, ее рано или поздно найдут. Опасение подтвердилось: тяжелая деревянная дверь закрыта. Рози приготовилась упереться в нее плечом и давить изо всех сил. Но в итоге хватило и легкого толчка. Она спустилась по выложенному кирпичом проходу к кладовой со сводчатым потолком. Напуганный внутренний голос твердил, что от этой авантюры с исследованием туннелей надо было отказаться, но зато она все‑таки кое‑что нашла… – Еще шаг, и тебе хана. В дверном проеме между подвальными помещениями показался человеческий силуэт. Низкий голос прозвучал очень грозно. Мужчина загородил единственный выход. Рози целенаправленно пошла ему навстречу, слегка пригибаясь под шершавым кирпичным потолком. В жилах бурлил адреналин. Кромешная тьма таила ужасы, но Рози трезво оценила свои шансы против невысокого, коренастого противника, если дело дойдет до драки. Она перехватила фонарь, чтобы его было удобнее использовать как оружие. Увесистый, сантиметров тридцать в длину – Рози специально попросила именно такой, на всякий случай. – Брось! – крикнул мужчина. Рози не послушалась. Она увидела, что он тоже вооружен каким‑то длинным и острым предметом, который он держал как бейсбольную биту. Ломик. Рози размышляла, как лучше использовать фонарь для защиты, когда подберется к мужчине вплотную, и насколько сильно стоит бить. – Брось, я сказал! Выйдя из туннеля, Рози выпрямилась во весь рост. – Еще чего! Хочешь напасть на ПЛС королевы? Попробуй, посмотрим, как будешь потом объясняться. Рози изо всех сил старалась говорить спокойным, ровным голосом. – Черт! – воскликнул он и опустил ломик, так что его конец уперся в пол. – Я думал, вор какой‑то. – Как видишь, нет. И впредь советую следить за языком. Стоявший в дверях мужчина был одет в складской халат поверх делового костюма. Рози разглядела слегка вьющиеся волосы и различила в его монотонном голосе, помимо южно-лондонского акцента, знакомые презрительные нотки. Она вспомнила, что слышала его еще летом – и позже в бухгалтерии. Это был Мик Клементс, начальник управляющей службы. Теперь понятно, откуда взялся древесный аромат: должно быть, это его лосьон после бритья или дезодорант. Он определенно побывал в здешнем импровизированном кабинете, который она нашла. – Что вы здесь делаете? – спросила Рози. – Могу задать вам тот же вопрос. Даже на расстоянии и при единственном источнике света в комнате позади она видела, как вздымается его грудь. Мик чего‑то боялся прямо сейчас – или испугался до этого. Но продолжал стоять на своем. Он все еще закрывал собой дверной проем и держал засов в руке. – А почему бы мне здесь не находиться? – спросила Рози, стараясь казаться как можно выше, чтобы его запугать. – Таким как вы здесь не место, – медленно проговорил Мик. – Табличка на двери висит для вашей безопасности. Мне придется сообщить начальству, что вы тут были. – Только попробуй. – Эй, эй! – Голос Эрика Фергюсона. Видимо, он все это время был рядом. Эрик шагнул в дверной проем, аккуратно забрал у Мика ломик, прислонил его к стене и улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. – Не надо кипятиться. Мик, это же капитан О. Прояви уважение. Мик фыркнул. – Какого лешего вы забыли в туннелях? – твердо произнес он, понизив голос и не сводя глаз с Рози. – Там опасно, вы что, не знали? – Мне стало интересно, – ответила она. – Захотелось осмотреться здесь, вдруг чего найду. Дверь была не заперта, так что я ничего не нарушила. – А зачем вам такие сапоги? Не возражаете, если я вежливо поинтересуюсь? – сказал Мик, уставившись на ее обувь. – Готовлюсь к маскараду, – ответила Рози, не придумав ничего лучше. Каждый год в декабре для сотрудников устраивали костюмированную вечеринку. В этом году наряды должны быть в стиле героев. – Я буду герцогом Веллингтоном[62]. Эрик прыснул со смеху, а Мик посмотрел на нее с недоверием. – Мне нужно было что‑нибудь вроде фрака, – продолжала импровизировать Рози. – Ну и подумала, может, тут найдется что‑нибудь подходящее. – Там же действительно лежит здоровая корзина со всякими костюмами для маскарадов, вы ее искали? – спросил Эрик с улыбкой. – Ну да. – Держите карман шире, милочка. Тут вам не театр или гребаный детсад, – сказал Эрик, продолжая улыбаться. Мик хрюкнул от смеха. – Спасибо за совет, – сказала Рози, решив, что с нее хватит. – Я ухожу. Она подошла ближе, фонарем оттолкнула Мика с прохода, так что Эрику тоже пришлось посторониться. Поравнявшись с ними, она почувствовала страх и враждебность, исходящие от Мика. Он решил закрыть Рози в туннелях, потом передумал и теперь, как было видно по его лицу, размышлял, не вырубить ли ее. Однако в последний момент он все‑таки отказался от этой затеи, расценив, что последствия того не стоят. – Я слежу за вами, капитан Ошоди, – сказал Мик ей вслед. Так и было. И с этого момента Рози тоже не спустит с него глаз. Сэр Саймон все еще сидел у себя за столом, разговаривая по телефону, когда мимо его кабинета прошла Рози. Сначала он немного удивился, а потом призадумался и понял, что это очень-очень странно. Зачем ей такой большой фонарь? Почему она вообще все еще здесь? – Алло? – в трубке раздался голос руководителя аппарата премьер-министра. – Саймон, ты тут? – Э-э-э, я перезвоню, – ответил он и положил трубку. Ему вдруг стало тревожно. Он не понял, в чем причина, но почувствовал, что тут явно что‑то нечисто. Зайдя к Рози в кабинет, сэр Саймон застал ее в кресле у окна. Она сидела босая и выглядела как выжатый лимон. – Я думал, вы уже дома. Что случилось? – Не переживайте, все в порядке, – категорично ответила она. Когда Рози заговорила, сэр Саймон заметил, что у нее кровоточит губа. – Рассказывайте, что случилось, – настойчиво повторил он. Рози не хотела говорить, и сэр Саймон испугался, что произошло что‑то по‑настоящему ужасное. Если на нее напали, если она пережила насилие, он будет рядом и не позволит ей остаться с этим один на один. Забавно – сэр Саймон вдруг задумался, что всегда считал Рози несокрушимой и даже немного жалел тех, кто осмелился бы перейти ей дорогу. Но сейчас перед ним была уязвимая девушка. Вся обида на нее вдруг испарилась. Первым естественным желанием было обнять ее, но это было бы неуместно, поэтому сэр Саймон просто стоял столбом и ждал, когда она решит с ним заговорить. – Я была внизу, – в конце концов призналась Рози. – В подвале. – Рядом с кухней? – Нет, прямо под землей. Куда запрещено ходить. Я просто… В общем, искала картину Босса. – Ту самую, которая нашлась летом у Второго морского лорда? Серьезно? – Да, – ответила Рози, приподнявшись в кресле. Ей явно стало лучше. – Я подумала, что оригинал может быть в подвале. Глупость, я знаю. Но пришли двое из управляющей службы и наткнулись на меня. Сказали, что здесь нельзя находиться. Вот и все, – сказала Рози, пожав плечами и улыбнувшись. Затем встала, собираясь уйти. – Нет, не все, – сказал Саймон, жестом приглашая ее вернуться на место. – Рози, я хорошо тебя знаю. Если бы на тебя накричали, ты бы даже бровью не повела. Что они натворили? – Его взгляд снова упал на кровоточащую губу. – Ты выглядишь так, будто побывала в драке. Или…? – Сэр Саймон пытался дать ей возможность выговориться, сказать то, что было страшно даже представить, если, конечно, именно это и произошло. На мгновение у нее на лице промелькнуло выражение недоумения, но оно тут же исчезло. – А, нет, Саймон, нет. Они просто мне угрожали, ничего такого. А кровь – это я просто ударилась головой о потолок и прикусила губу. Думаю, они меня испугались больше, чем я их. Не волнуйся. Он продолжил вглядываться в ее лицо, стараясь понять, не лжет ли она и не придумывает ли отговорки, чтобы не рассказывать о том, что чудовищно тяжело выразить словами. Но чем дольше Рози говорила, тем быстрее возвращалась в обычное состояние. Она не стала бы лгать, если бы эти мужчины совершили нечто ужасное, правда? Саймон не знал. Ему было не по себе, а такое с ним случалось крайне редко. – В общем… Просто знай, что я всегда рядом.