– Нет. Возле дома ее не было. Она была в гараже. – Вы видели ее в гараже? – Нет. Поскольку ее не было возле дома, она должна была находиться в гараже, не так ли? Вместо того, чтобы ответить мне, мисс Макдональд обратилась к Вики: – А вы видели машину, припаркованную у дома? – Нет. На улице ее не было, – ответила Вики, добавив: – Конечно, она была в гараже. – Они уехали на машине миссис Бейли, – непривычно решительно заявил Освальд. – Они припарковались у моего магазина и помахали мне. – Далеко ли ваш магазин от кинотеатра? – Четыре квартала, включая тот, на котором находится магазин. Или три, если считать со следующего. – Вы замечали их автомобиль в течение вечера? После того, как они припарковали его у вашего магазина? – Да, закрывая магазин в десять часов, я видел автомобиль. Он стоял ровно напротив моего собственного. Хотя, – беспомощно добавил он, – после десяти и до возвращения дам кто угодно мог взять его – если у него был ключ. – Это глупо, – сказала Вики. – Если кто-то прибыл в Меривезер, чтобы совершить преступление, то зачем ему ждать возможности воспользоваться машиной Хелен? – Полагаю, на то могут быть причины, – ответила мисс Макдональд. – Хотя, как вы говорите, это выглядит глупо. Когда вы встретили тех женщин на пороге, какая-нибудь из них выглядела встревоженно, нервно, либо испуганно? Например, они могли бояться идти в гараж по коридору из дома? – Бояться? – недоверчиво переспросил я. – Робких женщин испугать может что угодно: замеченный ими незнакомец, таинственное письмо или телефонный звонок. – Нет-нет, – ответил я. – Никто из дам не был обеспокоен. Что же касается страха, то я уверен, о нем не может быть и речи. – Интересно, почему вы вошли через переднюю дверь, тогда как обычно проходили из гаража через кухню? – Уважаемая мисс Макдональд, я надеюсь, что даже молодой и непогрешимый криминолог даст скидку на опрометчивость и забывчивость старости? Но ей это было безразлично. Она даже не притворилась, что учитывает мой возраст. – Я подумала, что, возможно, вы были взволнованны и, возможно, поспешили выпроводить женщин из дома. Глава XXXV – Мисс Макдональд, – вспыхнула Вики, – я надеюсь, вы простите мои слова, но ходить вокруг да около очень утомительно. В этом доме нет никого, кто не желал бы доискаться до истины сильнее, чем вы. Если вы прямо спросите нас, то мы так же прямо и ответим – и сэкономим время. Дядя был обеспокоен. Я была разъярена, поскольку Тони не пришел на встречу с нами, а дядя практически вытолкал Хелен и мисс Парнхэм, поскольку он увидел, что я собираюсь включить радио, а он не хотел, чтобы они увидели, как я выйду из себя – если на радио будет петь Тони, что и произошло. Я потеряла самообладание, как того и боялся дядя. Я побежала на кухню и принесла разделочный нож. Дядя выхватил его у меня и выбросил в окно. Вот его единственная связь с убийством. Можно сказать, что он спас бы жизнь Тони. Вот и вся история с ножом, если она интересует вас. – Да, – ответила мисс Макдональд. – Нож интересует меня. – Дядя не убивал Тони, – продолжила Вики, – как и я. Если бы это были мы, то мы бы не стали лгать, наводя подозрение на наших друзей. Я не знаю, смогла бы я его убить. Но я знаю, что не лгу. Так что если вы хотите что-то узнать, то можете не расставлять нам ловушки, а просто слушать – я расскажу обо всем, начиная с того, как вчера мы приехали домой и до сих пор. – У этого плана есть один недостаток, – слегка улыбнувшись, заметила мисс Макдональд. – Вы не сможете рассказать мне именно то, что я хочу узнать. Если вы позволите задавать наводящие вопросы, все пройдет куда лучше. – Конечно, я этого не имела в виду, – покраснела Вики. – Но меня пугает мысль, что все это попытка подловить нас. – Извините, – ответила мисс Макдональд. – Но, к несчастью, в делах такого рода это практически неизбежно. По какой-то причине я так и не смогла найти способ определить, говорит ли человек правду или нет. Некоторые утверждают, что могут увидеть, когда им лгут. Возможно и могут. Я же могу сделать это, лишь когда говорю с очень бестолковым человеком. Но если дело касается, к примеру, девушки вроде вас, то у меня нет никакого способа определить. Еще один момент: только что вы сказали, что если бы вы убили кого-нибудь, то признались бы в содеянном. Возможно. Но я не знаю, как, впрочем, не знаете и вы, как бы вы повели себя в тех или иных обстоятельствах. Но я уверена: если бы кто-то небезразличный вам совершил убийство, то вы бы постарались защитить его или ее. Разве не так? – Да, так, – ответила Вики. – Если бы кто-то небезразличный мне сделал такое, то у него были бы причины. Я имела в виду… – Точно, – перебила ее мисс Макдональд. – Обычно есть причины. А теперь, если вы, как и обещали, расскажете о вчерашнем вечере и прошедшей ночи, я выслушаю вас. Несмотря на позволение задавать вопросы, мисс Макдональд какое-то время, не перебивая, слушала Вики. Ее монолог не содержал в себе ничего такого, о чем не было сказано ранее. Но, возможно, стоит изложить более тщательно ее описание происходившего за те пятнадцать минут, пока она ставила машину в гараж. Она подъехала к воротам и там увидела, что ключ от гаража остался в ее сумочке – в гостиной. Подумав о том, что я должен находиться внизу, она прошла к кухонной двери и постучалась, причем громко (ведь я глуховат). Все это для того, чтобы не обходить вокруг дома. Поскольку я не ответил на ее стук, ей все же пришлось обойти вокруг дома и войти через открытую парадную дверь. Она сказала, что помещение казалось очень большим и пустым, а коридор – уединенным и пугающим. Какие-то показатели в ее гороскопе сделали ее более нервной и трусливой, чем обычно, и она всем сердцем хотела бы, чтобы я оказался внизу и в пределах слышимости. Но вместо того, чтобы позвать меня и признаться в слабости, эта лисичка включила радио на случайной частоте; она была уверенна, что шум помех приведет меня вниз – для того, чтобы либо настроить его, либо выключить. Вместо того, чтобы пройти через коридор, что она должна была бы сделать, ведь ее машина стояла у ворот гаража, она вновь совершила длинную прогулку вокруг дома, отперла ворота и наконец-то поставила машину в гараж. Набравшись смелости, она вернулась в дом через коридор из гаража и вошла на кухню одновременно с Эвадной Парнхэм и Дот, которые вошли через холл. – Теперь я думаю, – закончила она, – что Тони пришел домой и отправился прямиком в свою комнату именно за то время, пока дядя был наверху, а я – снаружи. Или же он пришел, пока я плакала, и мы сидели на диванчике, с которого не видно ни дверь, ни лестницу. – Вы не думаете, что он мог прийти позже, когда все вы были на кухне? – спросила мисс Макдональд. – Я знаю, что этого не могло быть, – ответила Вики, – ведь после того, как ушел Меркель, я заперла сетчатую дверь на задвижку. Я сделала это, поскольку хотела увидеть Тони, когда тот придет, – поспешно пояснила она. – Я все еще была зла на него и хотела поговорить с ним, пока ярость не прошла. Я подумала, что это будет вполне в его стиле – вернувшись домой, незаметно прокрасться к себе. Вот я и заперла дверь. Сетки на всех окнах также были закрыты на задвижки. Все двери были заперты, и у него не было ключа от гаража. Так что он должен был вернуться именно в один из этих двух промежутков. – Но вы не рассказывали полицейским о том, что заперли дверь на задвижку? – Нет. Вы бы рассказали им, если бы они не спрашивали вас, а вы были на моем месте? – Нет, – ответила мисс Макдональд и больше не перебивала Вики, пока та не окончила рассказ о той злополучной ночи. – ...Вот и все, что я знаю об этом, – заключила Вики. – По вашим словам, вы подумали, что, вероятно (или вы сказали – возможно?), оба убийства совершила миссис Парнхэм. – Я сказала – вероятно. – Можете назвать причины, из-за которых вы так считаете? – Да. Она бессовестна, хитра и жестока. У нее была возможность. Она призналась, что была в комнате, что у нее был мастер-ключ, и что она повредила ксилофон, чтобы замаскировать свои эмоции. Я не подозревала, что она отстает в развитии, но часто думала о том, что она чрезмерно эгоистична. Она очень самолюбива, но ведь это снова говорит об эгоизме, не правда ли? Она глупа. Достаточно глупа для того, чтобы выбросить пистолет в окно, а затем подложить то стихотворение с запиской, пытаясь создать видимость самоубийства. Подпись была подделана, не так ли? – Да, причем неумело, – заметила мисс Макдональд. – И она испуганно оставалась внизу, пока все мы пытались попасть в комнату Хелен. Она не хотела, чтобы мы вызвали полицию, и ее ребячества хватило на то, чтобы перерезать телефонный шнур. Но это глупо: это задержало вызов полиции лишь на несколько минут. – Если ее целью была именно задержка, – отметила мисс Макдональд, – то почему она положила ключ у телефона, где его бы нашел первый человек, решивший позвонить в полицию? – Это ее глупость, – заявила Вики. – Вы исходите из представления о действиях разумного человека. Я же иду от обратного. – Ясно, – неохотно ответила мисс Макдональд. – Далее, вы знаете какой-нибудь мотив, который мог быть у миссис Парнхэм? – Не для убийства Тони. Хотя, если он шантажировал Хелен, то он мог попытаться шантажировать и Эвадну. Вот еще что: знаете ли вы, что ночью полицейские случайно оставили дверь в ее спальню незапертой, и Хелен возвращалась туда, чтобы перенести какие-то вещи в комнату Дот? Эвадна знала об этом. Я думаю, она боялась, что Хелен могла найти там какую-то вещь, оброненную Эвадной. Например, маленький круглый предмет. Я думаю, что сегодня днем она не пила снотворное. И она пыталась вынудить нас помочь ей сбежать. – Да, – ответила ей мисс Макдональд, а я ответил на стук в дверь и впустил в комнату Пола Кизи. Он вошел в комнату с таким выражением лица, словно он выпил бутылку уксуса. И все же в нем было столько самодовольства, что я решил, что последний глоток он сделал в качестве тоста за самого себя. «Конечно, он не признавался в преступлении, – подумал я. – А леди обманула меня». Так что, почувствовав злость из-за собственной проницательности и ее вероломства, я решил сразу же вывести ее на чистую воду, хоть джентльмену и не подобает так поступать. – Не может быть! – воскликнул я. – Мистер Кизи, я и не ожидал вас здесь увидеть! Но он предположил, что я скорее глуп, нежели невежлив, что проявило его натуру с более мягкой стороны. – Сегодня воскресенье, – напомнил он мне и обратился к остальным: – Мисс Парнхэм попросила меня сообщить вам, что ужин наконец-то ждет вас на столе, если вы спуститесь. Дот, для тебя она пришлет его на подносе, если ты предпочтешь остаться здесь. – Я хотел сказать, – невежливо вставил я, – что не так давно мисс Макдональд сообщила мне, будто вы признались в убийствах… – Нет, я не сообщала. Я не говорила ничего подобного…– вставила мисс Макдональд, но тут ее перебил высокий визг Дот. – Очевидно, произошло недоразумение, – сказал я. – Из ваших слов, сказанных как раз перед приходом мистера Флипа, я заключил, что мистер Кизи признался. Видимо, это была какая-то уловка. – Ничего подобного, – повторила она. – Меня прервали. Я собиралась сказать, что мистер Кизи сообщил мне (я использовала слово «признался»), что весь тот вечер мистера Шарвана не было на радио. – Но он был, – возразила Вики. – Мы слышали, как он пел. Мы знаем его голос. Мисс Макдональд взглянула на Пола. На его лицо вернулся румянец, но когда он заговорил, его губы дрожали. – Вики, вы слышали фонограмму. Тони… ну, он всегда опаздывал. Он ничего не мог с этим поделать. Он не мог успевать вовремя. Он пытался, но у него не получалось. А он нуждался в работе, чертовски нуждался. Так что у нас была запись двух его лучших песен. Я ставил их, когда он опаздывал. Одну из них я еще никогда не использовал. Вчера я попал в безвыходное положение. Я притворился, что поступил звонок с просьбой спеть «Мандалей» на бис. Когда мисс Макдональд услышала о повторе, она стала подозрительной; особенно поскольку Дот вчера сказала о том, что Тони всегда опаздывал. Как вы знаете, Шоттс все стенографировал. Эти ребята из полиции не настолько медлительны, как мы о них думаем.[66] Ранее Вики опустила глаза от стыда за меня, но теперь она подняла их и с упреком взглянула на Кизи. – Но, Пол, почему ты молчал? Ты же знал, что важно выяснить правду? – Вик, я не думал об этом – до сегодняшнего дня. Мне казалось, что пятнадцать минут не представляют никакого значения. Я чувствовал, что… ну, это как бы последнее, что я мог сделать для Тони. Как бы сохранить его репутацию…[67] Я говорил с окружным прокурором, – добавил Пол, обращаясь к мисс Макдональд. – После того, как вы ушли, он какое-то время оставался у нас. Он согласился со мной: сейчас важно выяснить, где был Тони после того, как вечером вышел из дома, и с кем он был. Прокурор позвонил и направил двух полицейских перепроверить все, что они смогут. Он согласился со мной: вчера вечером кто-то, будь то мужчина или женщина, встретил Тони по дороге на радио, и после они вдвоем вернулись в дом – возможно, за какими-то бумагами, бывшими у Тони в комнате. Началась ссора – либо до, либо после того, как бумаги были найдены. Вероятно, до – состояние комнаты указывает на обыск, тогда как Тони знал, где он их хранит. Тот парень застрелил Тони и сбежал, обронив пистолет во дворе. Конечно, это не объясняет стихотворение. Как и нож… – Встретил кого-то! – воскликнула Дот. – Это был мой отец, вы так не думаете? Да, конечно, это был он. Я боюсь. Я испугана. – Дотти, твой отец? – переспросил Пол. – С тех пор, как я говорила с вами и с прокурором, я узнала несколько подробностей, которые могут оказаться полезными, – вставила мисс Макдональд, положив руку на плечо Дот. – Теперь, мисс Бейли, не бойтесь. Мы позаботимся о вас. Вы же не боитесь, что что-то произойдет именно в эту минуту? Так будет и в следующую, и в последующую – мы защитим вас. – Да, но вы думаете, что это – мой отец, не так ли? – настаивала Дот.