– Чего?! А ты-то здесь при чем? – Он закурил и сделал несколько затяжек. – Ты иркутянка? – Нет, из Волгограда. – Вот и езжай в свой город, а мы здесь сами разберемся. Кстати, – он обратился ко мне, – батю нашли? – Пока нет. Дело очень запутанное. Ты мог бы помочь, но ты не хочешь. – А чё надо? – Ответить на несколько вопросов. Например, где ты нашел газету, в которой прочитал объявление о нашем агентстве? – В батиной квартире, она лежала на журнальном столике. Я был у него перед отъездом. – За сколько дней? – Я проводил его в аэропорт. – Ты?! – Я удивленно посмотрел на него. – Ночью? – Почему ночью? Днем. Он сказал, что самолет вылетает в пять вечера. Мы с ним попрощались в три. – И куда он направился? – Никуда. Он сказал, что подождет регистрацию в кафе. А я ушел. – На чем вы добрались в аэропорт? – На такси. – Номер помнишь? Он порылся в своем телефоне. – Записывай. Это мой знакомый Санек. Мы с батей долго проговорили, такси сразу не вызвали. Санек выручил. – Слушай, – обратилась к нему Екатерина, – а почему ты папу батей называешь? – Потому что он предал меня, когда ушел от нас. – Как это? – Он должен был забрать меня с собой. Я все равно потом тоже ушел от матери. У нее энергетика плохая. Но чего мне это стоило, никто не знает. – А зачем ты пьешь? – Затем и пью, что его наказываю. – Каким образом? – Он переживает, что я нигде не работаю, а я еще специально пью. – А на что ты живешь? – спросил я. – Отец все оплачивает? – Нет, долги он мои не гасит принципиально. Я живу за счет временного заработка. – И чем промышляешь? – Компьютеры налаживаю и программы устанавливаю. Батя хотел, чтобы я экономистом стал, так же как и он, чтоб продолжил его дело. Я и стал с грехом пополам, но меня тянуло к другому. Иногда ко мне знакомые обращаются, я беру недорого. Вообще-то папаня добрый. Жалко будет, если его не станет. – Его лицо помрачнело, он задумался, видно, представляя безвозвратную потерю отца. У него глаза повлажнели. Он вытерся салфеткой. Потом налил водки. – Давайте за него выпьем, чтоб нашелся! – Он посмотрел на наши пустые рюмки. – Ладно, как знаете. Екатерина решила прогуляться с Евгением, а я направился в офис. Краснощеков был на месте. – И что с вами случилось, Владимир Федорович? – С Катей встречался, по набережной гуляли, – гордо ответил я. – А я выяснил, что по телефону он в день отъезда ни с кем не общался. Вы оказались правы – таксистские фирмы укрупнились, и по количеству их стало меньше. Только формально. А на самом деле как был бардак, так и остался. Все же коррупция бессмертна. Короче, к сожалению, пока похвастать нечем. – Зато я выяснил, кто подвозил Костромского на такси. – Вы?! – удивился Краснощеков. – Когда? – Мы вместе с Катей встретились с ее братом Женей – сыном Костромского. – Ну вы даете. Хоть бы предупредили. Мало ли что могло быть. Он человек непредсказуемый. И что он сказал? – Что лично проводил отца в аэропорт и оставил его там. – Ночью? – удивился, как и я, Краснощеков. – Нет, в три часа дня. Он утверждает, что якобы Костромской должен был улететь в пять вечера, а простились они в три. Но в Таиланд днем самолеты не летают. – Возможно, он и не собирался лететь туда. Хотя зачем тогда купил путевку? Странно. – Может, решил запутать сына, а сам ушел из аэропорта после его ухода, – предположил я. – У них ведь отношения были натянутые. – Не похоже. Зачем тогда он пригласил его домой? Тем более с ним вместе поехал в аэропорт. Да, интересно получается. Надо проверить внутренние авиалинии. – А не мог он улететь вместо Таиланда в Волгоград, к матери Кати? – Возможно, но она бы тогда знала об этом и не стала бы к нам обращаться. – Да, вы правы. Послушайте, – меня осенило, – если он все же не улетел и был с чемоданом, он мог его оставить в камере хранения, чтобы с ним не таскаться. Только как это проверить? – А вот это как раз не проблема. У меня там работает сослуживец, он начальник службы безопасности аэропорта. Краснощеков набрал его номер и включил громкую связь. – Юрий Николаевич, привет, дружище! Вот тебе и Юрьев день! Ты все время обижался, что не обращаюсь к тебе. Время пришло! – Привет, привет! Что, летишь за границу? Сейчас на таможне строго. Фрукты все экспроприируют. Якобы опасаются ввоза зарубежных бактерий в Россию. Чего я только не перепробовал на халяву. – Нет. Надо проверить, не вылетал ли через ваш аэропорт Костромской Николай Петрович в течение последнего месяца и не оставлял ли кто-нибудь в камере хранения чемодан в то же время, который не забрали до сих пор. – С чемоданом будет непросто. – Ну понятно. За мной магарыч! – Ладно, свои люди, сочтемся! А как он выглядит? – Темно-коричневый, под крокодиловую кожу, на колесиках. – Перезвони через пару дней. – Дело срочное! – Ладно, постараюсь. Как узнаю, позвоню. – Круто! – восхитился я. – Как говорится: не имей сто рублей, а имей сто друзей! – Но лучше иметь и то и другое, – улыбнулся Краснощеков. Неожиданно дверь в офис распахнулась, и к нам вошел ответственный секретарь. Вид его был озабочен. – Страсти накаляются! – заявил он с порога. – Противники узнали, что Николай Петрович исчез. На нашем корабле царит паника. А он молчит! Что у вас? – Пока особо порадовать нечем, – ответил Краснощеков. – Как это? Прошло уже несколько дней, а вы топчетесь на месте! За что вас все хвалят? – Кто? – поинтересовался я. – Да какая разница. – Вальдемар Карлович осуждающе на меня посмотрел. – Главное, что незаслуженно. Я так надеялся на вас. Вы понимаете, чем все это может закончиться? О-го-го! – Он посмотрел наверх. – Многие головы посыплются, и в первую очередь моя. Это я всех убедил, что надо поддержать Костромского. И вот результат. Права была моя жена Соня, лучше бы ее послушался. – А что она вам посоветовала? – Не лезь, говорила она, в политику, козленочком станешь. Так и получилось. Как вы думаете, он жив? – Он с надеждой посмотрел на нас. – Пятьдесят на пятьдесят, – сказал Краснощеков.