– Что все? – удивились мы. – Расследование закончено. Больше в ваших услугах я не нуждаюсь. Скажите, сколько я вам должен за проделанную работу, и мы распрощаемся с вами. Надеюсь, что наше взаимодействие останется между нами. – Но подождите, – не выдержал я. – Неужели вы не понимаете, что это может быть подделка? Его мог напечатать любой человек. Почему вы думаете, что это его послание? – Потому что любой человек о выборах и наших с ним отношениях не знает. Я вполне удовлетворен его письмом и вам советую последовать моему примеру. – Но вы хотя бы можете ответить на несколько вопросов? – попросил Краснощеков. – Я крайне не желаю этого делать. Но, учитывая вашу большую проведенную работу и мое хорошее настроение, могу задержаться на пять минут. – Вам знаком декан из госуниверситета, который организовал лекцию Костромского для студентов юридического института? – Да, знаком. Это Иван Евгеньевич Свиридов. И что? – Он участвовал в посиделках с Бестужевым? – Как-то я его там видел. – А Ксению вы знаете, подругу Костромского? Она входит в круг студенток для сауны? – Ксению? Знаете, там столько девушек перебывало, всех не запомнишь. Может, и была Ксения. – Понятно. Спасибо вам большое. – Надеюсь, вы поступите правильно и займетесь другими делами. Исчезновение Костромского и так вызвало большой общественный резонанс, я имею в виду, в наших кругах, и думаю, данное письмо наших сторонников устроит. Уверен, что он потерялся не случайно. Наверное, приготовил хороший сюрприз для конкурентов. Хочется поскорее его увидеть. До свидания! – До скорой встречи! – ответил я ему. Он вихрем вылетел из нашего офиса, успев на лице изобразить крайнее недовольство. – Итак, можно сделать вывод, что кто-то очень хочет прикрыть наше расследование. Видно, мы кому-то наступили на пятки. Но и мы не лыком шиты! Как думаете, Владимир Федорович? – Полностью с вами согласен, хотя чувствую – наше расследование идет к завершению. Вы сами сказали, связи у них большие, и главного нашего заказчика они увели в сторону. Теперь придется надеяться только на себя. – Надо все тщательно проанализировать и составить четкий план действий. – Вы не задумывались над тем, почему после исчезновения Костромского все, кто его ищет, пришли именно к нам? Даже узнав про нас из газеты, они ведь могли обратиться в полицию или другое детективное агентство. Чем мы отличаемся от них? – Интересный вопрос, – он задумался, – там работают, как правило, бывшие работники правоохранительных органов, как и я. В некоторых еще работают психологи. Способы работы у всех одинаковые. – Но это знаете вы. А что может знать обыватель? – А, – догадался Краснощеков, – вы имеете в виду, что про нас они могли узнать еще из ваших книг? – Вот именно! И прежде всего сам Костромской. Вы обратили внимание, что в его квартире, кроме газеты на журнальном столике с нашим объявлением на стеллаже с книгами выделялась «Тайна подземной паутины»? – Да, что-то припоминаю. – Я думаю, эти два факта связаны между собой. С помощью газеты он направил посетителей специально в наше агентство, а книгу напоказ он выставил как послание нам. – Вы хотите сказать, что он сам подстроил свое похищение? – Не знаю, мне самому в это верится с трудом. Но зачем-то же он оставил старую газету и каким-то образом навязал прочтение нашего объявления всем посетителям своей квартиры перед отъездом. И вообще, почему он сохранял ее так долго, может, из-за публикации какого-то материала, который был для него важен? – Это интересная идея. Надо изучить эту газету. Звоните срочно Елизавете. Она ответила сразу, но в ее бархатном голосе чувствовались металлические нотки. Я включил телефон на громкую связь. – Здравствуйте, Елизавета Сергеевна! Вы не могли бы нам показать газету, где напечатано наше объявление? – Нет. Теперь не могу, – сухо сказала она. – А что случилось? – Потому что я по просьбе Николая Петровича передала ключи от квартиры его секретарю Свете. – Как, вы с ним виделись?! Почему же вы нам не позвонили? – поразился я. – Нет, он написал письмо. – Вы можете нам его показать? – Я его порвала и выбросила. – Но почему вы поверили, что написал письмо именно он? Там был печатный текст? – Нет, он был написан рукой Николая Петровича, я его почерк хорошо знаю. – Но вы же оставили один ключ у себя? – предположил Краснощеков, обращаясь к ней. – Оставила, но я его передам лично Николаю Петровичу, когда с ним встречусь, если он захочет у меня его забрать. – Мы могли бы с вашей помощью просто взять газету? – Нет, это невозможно. Это будет воспринято как вмешательство в его личную жизнь, а я бы этого не хотела. Звоните Свете и договаривайтесь. – Она бросила трубку. – Вы верите, – спросил я Краснощекова, – что она порвала это письмо и выбросила? – В порыве гнева – да. Но потом тщательно собрала кусочки. Им предстоит еще выяснение отношений при встрече, не зря же она оставила один ключ. Письмо может стать важным аргументом в ее руках. Женская логика непредсказуема. – Скажите, – спросил я Краснощекова, – вам не кажется, что все, что мы планируем, становится известным кому-то раньше, чем мы успеваем это сделать? Краснощеков серьезно посмотрел на меня. Потом, жестом показав, чтобы я замолчал, потянул меня за рукав к выходу. – Скорее всего, вы правы, – сказал он на улице. – Нам надо срочно проверить наш офис на наличие прослушивающей аппаратуры, я займусь этим. Звоните Свете, только договоритесь встретиться не на работе. Света, немного поколебавшись, назначила нам встречу в шесть вечера у фонтана возле дома художников. По-видимому, это место пользовалось популярностью у молодежи, потому что свободных скамеек не оказалось. Нам пришлось около часа наматывать круги вокруг фонтана. На одной из скамеек сидел мужчина лет пятидесяти в очках, в сером плаще и шляпе, он читал газету. Своей странной ходьбой мы привлекли его внимание, и он с интересом исподтишка поглядывал на нас. Света опоздала на двадцать минут. Она преобразилась: в белой ветровке, сочетающейся с белыми сапогами на высоком каблуке, и в розовой юбке, гармонирующей по цвету с губной помадой и изящной дамской сумочкой, перекинутой через плечо. Она привлекла внимание многих сидящих на скамейках ребят. – Извините за опоздание. Мымра задержалась на работе, пришлось подождать, пока уйдет. – Неужели у вас все так строго? – удивился я. – Просто не хочу ей давать лишнего повода для нападок. О чем вы хотели со мной поговорить? – Вам передала Елизавета Сергеевна ключи от квартиры Костромского? – спросил Краснощеков. – Да. – А чем она это объяснила? – Так Николай Петрович сказал. Она еще попросила у него убраться. – Это входит в обязанность секретаря? – язвительно спросил я. Она смутилась. – Нет, просто мне это сделать нетрудно. Почему не помочь шефу? – Вам и раньше приходилось бывать в его квартире? – спросил Краснощеков. Лицо ее покрылось легким румянцем. – Да, пару раз, когда надо было передать какие-то бумаги. – Надеюсь, вы еще не успели убраться? – Успела! – улыбнулась она. – Вчера после работы. – А вы видели старую газету на журнальном столике? – поинтересовался я. – Да, я ее выбросила. – А кому вы должны передать ключи? – Шефу. – Он вам звонил?