– Правда? – удивился Бестужев и внимательно посмотрел на Екатерину. – Кто много знает, плохо спит. Вы не страдаете, девушка, бессонницей? У Екатерины стали влажными глаза. Она молчала. – Пойдемте, Владимир Федорович! – неожиданно обратился ко мне Краснощеков. – Как? А… – удивился я. – Вальдемар Карлович прав. Мы свое дело сделали! – Он взял меня за локоть и повел силой к выходу. – Подождите! – возмутилась Елизавета Сергеевна. – Вы меня хотите оставить с ними? – Она пробежалась взглядом по всем присутствующим. – Нет, дорогая! – ответил Бестужев. – Мы здесь тоже долго не задержимся. Я очень хочу курить. – Он обратился к Екатерине: – Вы не составите мне компанию? Они пошли за нами. – До свидания, Елизавета Сергеевна! – Вальдемар Карлович дежурно улыбнулся. – Мы разве знакомы? – Заочно, через Николая Петровича. Он всегда хорошо о вас отзывался. – Правда? – Она мило улыбнулась на прощание. В лифте мы все вместе спускались молча, как будто набрали в рот воды. На выходе из подъезда нас ждал сюрприз. Прямо напротив входа стояли две серые «Волги» «ГАЗ-24», возле которых скучали несколько рослых мужчин. Увидев нашу компанию, они перегруппировались, отделив Бестужева с Катей от Лобицкого с мужчиной в очках, посадили их в разные машины и тут же тронулись с места. Я удивленно смотрел на Краснощекова. – Как это понимать? – Вы еще не догадались? – загадочно улыбнулся он. – Лобицкий и Бестужев работали в одном направлении. Они должны были политически дискредитировать Костромского перед членами Тарабарщины. – Вы хотите сказать, что ответственный секретарь нам врал с самого начала? Но зачем? – Чтобы максимально нас запутать и оттянуть окончание расследования. – А кто те мужчины, которые их увели? – Сотрудники Следственного комитета. Они разыскивают Костромского. – Но как? Им кто-то сообщил о его исчезновении? – Сын Николая Петровича, Женя. – Женя? – По-видимому, мои глаза вывалились из глазниц от ошеломляющей информации Краснощекова, я чуть не упал, но Алексей Викторович вовремя меня подхватил. – Вы хотите сказать, что он изначально работал на Следственный комитет?! – Нет конечно! Но после его разочарования от первого посещения нас его друзья из правоохранительных органов посоветовали написать заявление о пропаже отца в комитет. Поэтому они параллельно вместе с нами разыскивали его. Когда я им позвонил с просьбой подстраховать меня в кафе, они тут же согласились. – Ничего себе! Жизнь удивительна и непредсказуема! А Николай Петрович? Его нашли? – Теперь в этом можно не сомневаться! С Костромским мы встретились через три дня у нас в офисе. Он был несколько растерян, но бодр и улыбался. – Давно хотел своими глазами увидеть место, где расследуются громкие дела. – Николай Петрович посмотрел на меня. – Не скромничайте, Владимир Федорович. Ваши книги становятся популярны у горожан, и мы с нетерпением ждем их появления. Не думал, что сам стану героем вашего нового произведения, ведь вы напишите обо мне? – Я кивнул. – Сейчас жизнь в нашей стране становится достаточно банальной. Борьба за выживание и благосостояние семьи захватывает все время, не оставляя хоть сколько-нибудь на романтику. Не зря ведь многие люди, добившиеся материального успеха, все больше ищут экстрим. Я – один из них. Я, добровольно согласившись на розыгрыш, попал в ловушку, когда подписал контракт, не понимая, что угодил в сети хорошо продуманной акции по моему мягкому устранению из предвыборной борьбы в Тарабарщине. Выборы для меня – это тоже развлечение. Особых планов я не строил, но Вальдемар Карлович активно настраивал меня на революционные изменения в нашей организации. Я не верил ему и с помощью розыгрыша хотел вывести его на чистую воду. И это произошло. – То есть вы хотите сказать, что он сам не хотел изменений? – поразился я. – О, это старый интриган. Он еще в советское время, работая в горкоме коммунистической партии, перессорил всех между собой, легко заняв место первого секретаря. Перестройка помешала ему воспользоваться должностью. Потом он быстро перекрасился в ненавистника коммунизма и рьяно стал прибирать к рукам государственную собственность. Сейчас он хочет стать мэром Иркутска и нашу Тарабарщину использует для получения влияния на элиты и привлечения материальных ресурсов для участия в городских выборах. Он специально хотел дискредитировать своих противников через поддержку моей кандидатуры, чтобы они с треском провалились, и затем воспользоваться этим в своих интересах. – А Бестужев? – Это отдельная история. Вообще-то он неплохой человек и не ловит журавля в небе. Думаю, его Лобицкий привлек за хорошее вознаграждение. Хотя нельзя полностью исключать и его желание поучаствовать в игре из любопытства. Он не состоит ни в каких политических партиях и общественных движениях, любит жизнь и девушек, но не чуждается возможности немного подзаработать. – Но не только же ради Тарабарщины вы затеяли это? – спросил Краснощеков. – Конечно же нет! Она была на последнем месте. Я хотел узнать, насколько далеко может пойти мой сын в желании жить лучше за счет меня. Готов ли он пожертвовать мной во имя наследства. – И как? – Я понял, что я ему дорог не только из-за денег. – А Ксения и Елизавета Сергеевна? – Жизнь все расставила на свои места. Точнее, я хотел сказать, что мое исчезновение и ваше расследование всех вывели на чистую воду. Осталось просто воспользоваться плодами розыгрыша. Вскоре выборы состоялись, Костромской принял решение в них не участвовать. Сторонники перестройки общественной организации оказались в меньшинстве. Елизавета сохранила свою позицию главного партнера Костромского, его сын после описанных событий завязал пить, насколько, покажет время. А с Ксюшей Николай Петрович расстался окончательно, не простив ей ложь. Екатерина уволилась с фирмы по розыгрышам и переехала жить в другой город вместе с Викой. Так закончилось наше необычное расследование, несравненно обогатившее меня в опыте общения с красивыми девушками. Приложение. Старые и новые названия некоторых иркутских улиц