– Ложись уже спать, поздно! – Юлия опустила глаза. Этот раунд она явно проиграла. Антон развернулся и вышел из детской. Ему, как всегда, явно хотелось поскорее уйти от конфликта. Юлия пошла за ним. Выходя из комнаты, она притворила за собой дверь… То есть только хотела притворить. В последний момент дверь вдруг резко захлопнулась – из-за сквозняка, что ли? Но Юлии послышались за дверью крадущиеся шаги и тихое дыхание… Юлия не успела отдернуть руку, и дверь прищемила ее палец. Было так больно, что Юлия едва не закричала. Из глаз у нее посыпались искры. Но она не закричала – с трудом превозмогла боль, чтобы избежать унижения. Она по-детски взяла ноющий палец в рот, пососала его, и стало чуть легче. Антон, который шел впереди, обернулся. – Что с тобой? – спросил он озабоченно. – У тебя такое лицо… Юлия поняла, что, если она расскажет ему, что сейчас произошло, он ни за что не поверит, подумает, что она продолжает раздувать конфликт, обвиняет невинную девочку во всех грехах, выдумывает несуществующие обиды… Невинную девочку! Впрочем, она и сама ни в чем уже не была уверена. Может быть, дверь захлопнул сквозняк, а шорох и дыхание в детской ей на самом деле послышались… – Ничего… я палец прищемила, – проговорила она как могла сдержанно. – Больно очень. Если Юлия рассчитывала, что Антон пожалеет ее, посочувствует – она ошиблась. Вместо сочувствия он проговорил обычным своим поучающим тоном: – Вот видишь, ты злишься, нервничаешь, и от этого тебе самой становится хуже… ты должна успокоиться, взять себя в руки, признать очевидное… – Очевидное? И что же это такое? – Лора ни в чем не виновата! Она приехала к нам как к единственным близким людям… ну, то есть ко мне, но ведь мы с тобой семья, мы единое целое… Опять он начал сыпать красивыми фразами! Но Юлия так устала, что решила не продолжать бесполезный разговор. Она заперлась в ванной и подставила палец под струю холодной воды. Через некоторое время стало легче. Они легли в постель, и Антон тотчас же отвернулся. Через минуту Юлия уже услышала его ровное сонное дыхание. Вот чему она всегда завидовала – умению мужа моментально засыпать в любом месте, в любом состоянии. Сама-то она не надеялась заснуть после всего, что сегодня произошло. Она хотела поговорить с Антоном, поговорить о том, что ворвалось в их жизнь… Она надеялась, что муж поддержит ее, приласкает. Скажет, что все образуется… Но он мгновенно заснул, оставив жену наедине с горестными мыслями. Юлия повернулась на левый бок, уставилась в темноту. Сон не шел. Внезапно она вспомнила давнее лето. Ей было тогда лет восемь или девять, она жила на даче у дедушки. Дедушка разводил пчел, у него на задах огорода стояло полтора десятка ульев. А еще возле дома росли несколько больших деревьев – Юля не помнила их названия, то ли вязы, то ли ясени, а может быть, липы. Одно дерево было совсем рядом с окном ее комнаты. И вот на ветке этого дерева какие-то маленькие птички свили гнездо. Юля наблюдала за этими птичками, ей было очень интересно следить, как они вьют гнездо, как выстилают его изнутри нежным пухом. Потом в гнезде появились яички – крошечные, светло-голубые в темную крапинку. А потом среди этих яиц появилось еще одно – крупное, светло-серое, покрытое такими же темными крапинками, как все остальные. Юля продолжала наблюдать за гнездом. Она видела, как один за другим вылуплялись птенцы – маленькие, беспомощные, покрытые нежным розоватым пухом. Птенец из самого большого яйца вылупился одним из последних. Он был гораздо крупнее остальных, и на нем не было трогательного пуха, он был покрыт голой розоватой кожицей. И тут Юля с удивлением увидела, что этот только что вылупившийся птенец начал целенаправленно выталкивать из гнезда последнее оставшееся яйцо. В первый момент Юля не поверила своим глазам. Она подумала, что новорожденный птенец просто беспомощно копошится в гнезде, пытаясь удобнее устроиться. Но он упорно подталкивал яйцо к краю гнезда и наконец добился своего – вытолкнул яйцо, которое упало на землю и разбилось. В это время к гнезду подлетела одна из птичек-родителей, в клюве у нее был извивающийся червяк. Крупный птенец растолкал своих братьев и сестер, разинул клюв и выхватил пищу. А как только кормилец улетел – снова принялся за свою страшную работу. Теперь он выталкивал птенцов одного за другим… Юля хотела помешать ему, хотела спасти беспомощных птенцов, но ей было не дотянуться до гнезда. А несколько минут спустя все было уже кончено. Большой птенец остался в гнезде один, и теперь ему доставалась вся еда, которую приносили родители. А те как будто ничего не замечали, кроме его жадно разинутого клюва, – улетали за добычей, возвращались и кормили, кормили, кормили убийцу собственных детей. Юля расплакалась от такой вопиющей несправедливости, побежала к дедушке и рассказала ему о том, что случилось у нее на глазах. – Он убил их всех! – лепетала она сквозь слезы. – Он их всех выбросил из гнезда! – Не расстраивайся так, – попытался успокоить ее дедушка. – В природе многое кажется несправедливым и даже страшным. Птенец, которого ты видела, – кукушонок, кукушка никогда сама не высиживает свои яйца, она подкладывает их в гнезда других птиц, а кукушонок выбрасывает остальных птенцов из гнезда, чтобы ему досталось больше еды. Слышишь голос кукушки? Действительно, где-то вдалеке, в соседнем лесу, раздавалось гулкое, монотонное «ку-ку». – Трудно представить себе летний день без этого голоса. А еще можно гадать по кукованию – сколько лет тебе осталось прожить. Впрочем, тебе это пока не интересно. В общем, в природе у каждого свое место и своя судьба. Чтобы жили кукушки, должны погибнуть птенцы других птиц. С этим ничего не поделаешь, и в этом нет несправедливости. Так уж все устроено… Но Юля так и не смогла смириться с увиденным, и с тех пор она не любила голос кукушки, он напоминал ей голого голенастого птенца с разинутым клювом, птенца, который упорно и целеустремленно выталкивал из гнезда своих маленьких братьев и сестер. Почему сейчас у нее в памяти всплыло то давнее, казалось, уже забытое воспоминание? Потому, поняла Юлия, что в глазах Лоры, в глазах этой свалившейся на нее как снег на голову девчонки она увидела такое же упорство, такую же целеустремленность, как у кукушонка, выталкивающего маленьких птенцов из родительского гнезда. Понять бы только, к какой цели Лора стремится… поссорить ее с Антоном? Но зачем? Какой ей от этого прок? Юлии послышался какой-то шорох в темноте спальни. Она широко открыла глаза и увидела совсем близко чьи-то чужие глаза, тускло блестящие во мраке. Глаза приближались, приближались, приближались… Юлия вскрикнула… И проснулась. Как оказалось, вовремя, потому что вчера со всеми неприятностями она забыла завести будильник. Что ж, нужно собираться на работу, причем как можно скорее, чтобы не встречаться с этой самой Лорой. Она приняла душ и пошла на кухню – сварить кофе и сделать пару тостов. Хлеб покупал Антон, и он, как всегда, купил ненарезанный. Он говорил, что такой вкуснее, что нарезанный быстрее черствеет. Юлия взяла хлебный нож, отрезала два куска, собралась положить их в тостер и тут услышала за спиной тихие крадущиеся шаги. Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. За спиной у нее стояла Лора. Первой мыслью Юлии было – что она не успела вовремя уйти на работу, все же столкнулась с девчонкой. А потом она пригляделась к Лоре. Лицо у нее было заспанное и совершенно детское. Юлия даже устыдилась: может, она и впрямь совершенный ребенок и в ее действиях нет никакого злого умысла, а только детская непредсказуемость? Неумение представить последствия своих поступков? – Хочешь кофе? – спросила Юлия примирительным тоном. Лора кивнула, прошла мимо нее к столу и вдруг отшатнулась, схватилась за горло, на лице ее выступили красные пятна, и она вскрикнула, как от сильной боли. – Ты что? – удивленно проговорила Юлия и шагнула к ней. И только тут осознала, что все еще держит в руке большой хлебный нож. И еще она увидела в стеклянной дверце кухонного шкафчика отраженное лицо Антона. Антон стоял у нее за спиной в дверях кухни, на лице его был испуг. Юлия увидела себя и всю картину его глазами: Лора прижалась спиной к стене, в глазах у нее ужас, она закрывает горло руками, а перед ней стоит Юлия с ножом в руке… – Не смей! – крикнул Антон, подскочил к Юлии и схватил ее за руку. За ту руку, в которой она держала нож. – Ты что? – проговорила Юлия, пытаясь высвободить руку. – Отпусти, больно же! – Отдай нож! – прошипел он сквозь зубы. – Положи его! – Да что ты вообще подумал? – А что я мог подумать? Вчера ты ее толкнула на пол, сегодня набросилась на нее с ножом…