Расселись как на прошлом уроке. Учебников по МХК не выдавали, так что я достал только тетрадь и ручку. Учительницей оказалась экзальтированная женщина средних лет, то и дело кутающаяся в огромную шаль, кисти которой мели пол. Звали её Галина Олеговна. Из вступительной речи я понял, что этот учебный год будет полностью посвящён эпохе Возрождения, и оказалось, меня это устраивало, я смог вспомнить много работ перечисляемых ею авторов, так что проблем с этим предметом не предвиделось. Зато, как я и предвидел, послышались шуточки с места про черепашек-ниндзя, как тут их не вспомнить, если слышишь одновременно про Леонардо, Микеланджело и Рафаэля (Донателло не был учительницей упомянут). Заводилой, как и на прошлом уроке, был чернявый пацан, Саша Карпов. Видимо, местный «клоун», в каждом классе такие есть. Училка, как и ожидалось, отреагировала нервно — хотя смеялись все, вызвала именно его, и стала валить по программе прошлых лет, от античности до средневекового Китая. И хотя отвечал он вполне сносно, мстительно поставила ему два, вызвав недовольный ропот класса — видимо, Карпова одноклассники любили, а не просто развлекались за его счёт. Открыто выступил, впрочем, только Макс: — Несправедливо, Галина Олеговна, — встав с места, громко сказал он. — Нас не предупреждали об опросе по прошлым темам! — Несправедливо? — взвизгнула училка. — А великих мастеров прошлого оскорблять — справедливо, а, Бочкарёв? — Он никого не оскорблял, а если и так, двойка должна быть по поведению, а не по предмету. — Спасибо, что напомнил. По поведению тебе, Карпов, тоже два. И под звук звонка она торжествующе захлопнула журнал. Макс замер с открытым ртом. — Ну, Бочкарёв… — зло прищурившись, протянул Карпов. — Я как лучше хотел, — промямлил тот. — А получилось, как всегда! — криво улыбнувшись, Карпов закинул сумку на плечо и пошёл к выходу. Поняв, что стычки не будет, за ним потянулись остальные. — Придурки, — тихо пробормотала моя соседка Анжелика, а я даже вздрогнул, это было первое слово, услышанное от неё. Я кивнул, соглашаясь, и поспешил за остальными в другое крыло — сейчас сдвоенная физкультура, а перемена только десять минут, надо успеть переодеться. В раздевалке Макса не было, я быстро переоделся с остальными и пошёл в зал, но физрук объявил, что урок будет на улице, в зале только построение. Он начал менять нас местами — за лето многие выросли. Я оказался вторым по росту, сразу за высоким Карповым, а среди девчонок первой ожидаемо стала Савостикова. Тут и Макс заявился, а то я уже решил, что у него освобождение. Мы прошли через уже знакомую мне дверь на улицу, в школьную хоккейную «коробку». После разминки, ради первого занятия были просто эстафеты, весело, я даже увлёкся. Потом заминка, и нас отпустили пораньше, вторая из физкультур едва перевалила за средину, причём физрук пообещал, что будет так отпускать всегда, чтобы мы успели охолонуть к следующему уроку, так как у нас самое неудобное время — третий-четвёртый уроки. Макс опять куда-то делся, так что переодевшись, я решил, что успею в библиотеку за Уставом школы, который так и не смог взять вчера. Впрочем, оказалось, что его в библиотеке и нет, сильно удивившись, зачем он мне нужен, библиотекарша посоветовала обратиться в школьную канцелярию, хотя посомневалась, что мне его вообще дадут. — Пусть попробуют рискнуть, — усмехнулся я. Она проводила меня задумчивым взглядом, и я мысленно выругался, обещал ведь себе вливаться потихоньку, не привлекая внимания, особенно взрослых. Пожалуй, качание прав стоит отложить до лучших времён, а пока нарабатывать репутацию. Недовольный собой, я поплёлся на биологию. Уроки закончились почти в час дня, и есть хотелось зверски. И это при том, что седьмой урок (английский) отменили. Когда будет по семь, наверно, на стенку лезть буду. От голода. Большой перемены не предусмотрено, а за десять минут очередь в буфет явно не одолеть. Это мне Макс рассказал, поделившись со мной булкой, добытой после физкультуры. — Буду брать бутерброды, — вслух прикинул я. Макс вытаращился. — И будешь, как лох, за партой есть? — Почему «как лох»? — не понял я. — Только лохи и бивни всякие из дома еду приносят, — как само собой разумеющееся сказал он. Кто такие «бивни» я не понял, но масштаб проблемы осознал. — И что делать? — Для восьмых классов третья перемена обеденная. Льготники, сироты там всякие бесплатно едят. Только это по-лошарски. Над ними все ржут. И в буфете в эту перемену только восьмые должны быть. — Кто ржёт? — решил уточнить я. Школьники тут были довольно дружелюбными, и это казалось мне подозрительным, но теперь стало нормально. — Да все! Это… ну… по-лоховски это, и всё. А у вас не так было? — У нас большая перемена была, — соврал я. Может, и не так, откуда мне знать. Значит, надо просто завтракать плотнее, сделал вывод я, и после школы обедать обязательно, а то желудок испортить — раз плюнуть. За разговором мы вышли на школьное крыльцо, и я довольно потянулся — погода стояла замечательная, солнышко, птички щебечут, рябины вокруг школы пламенеют, цветы на большой круглой клумбе перед входом колышутся от ветерка. Жить, как говорится, хорошо! — Ой, — вдруг вспомнил я, — мне вернуться надо, я пакет с формой в раздевалке забыл. Так что пока! — Да я подожду, вместе пойдём, — ответил он, и я устремился в школу, а когда вернулся с пакетом, у крыльца вместе с Максом стояли Савостикова и Арина. — Мы с Ариной, оказывается, в одном доме живём, и в одном подъезде, — радостно объявила мне Савостикова. — Тебя вот ждём, нам же по дороге. — Весьма польщён, — буркнул я. Что же мне теперь, её каждый день провожать, что ли! Прозвучало невежливо, и я быстро обратился к Максу. — А ты где живёшь? — На Правде, дом восемь. Но я с вами, мне в ремонте обуви надо ботинки забрать. — Ой, да, имей в виду, Ваня, там в будке у вашего дома лучшая мастерская в районе, — подхватила Савостикова. — Делают, правда, небыстро, но оно того стоит. Блин, вот почему так — она говорит, в общем-то безобидные и даже полезные вещи, а мне ей в ответ нахамить охота… И Максу, похоже, тоже, судя по тому, как он кривится. Но я сдержался, и даже заставил себя сказать как можно мягче: — Спасибо, Вера, пригодится на будущее. Савостикова даже зарделась от удовольствия, вот дурында. Я изо всех сил придавил недовольство, она просто хочет быть полезной, и, видимо, отчаянно нуждается в друзьях. Как и Макс, наверно. — Я так рада, что с вами познакомилась, — говорила между тем Арина, — и что с Верой буду сидеть. Мой прежний класс был совсем не дружный, каждый сам за себя, и школа у вас такая необычная, всё новенькое, везде ремонт хороший. Это редкость сейчас. — Это точно, — поддакнул Макс, — на образование совсем копейки выделяются. Но мы за счёт спонсоров выезжаем, директриса умеет как-то находить, вертится изо всех сил. — Орлов в подарок получает, — фыркнул я. — Каких орлов? — была не в курсе вчерашнего Арина. Савостикова с Максом, смеясь, стали наперебой пересказывать вчерашнее происшествие, Арина восторженно ахала. Я снисходительно улыбался, слушая их, чувствуя себя старым и мудрым. А хорошие они, всё же, ребята. В поземном переходе пришлось замолчать — слишком уж там было шумно, а когда выбрались наружу, Арина неожиданно сказала: — А давайте сейчас ко мне зайдём. Я вас с бабушкой познакомлю, чтобы… ну… — Чтобы она посмотрела на нас, и убедилась, что мы подходящее знакомство? — подхватил Макс. — Ну что-то вроде того… — пробормотала Арина, смущённо теребя ремешок своей рыжей сумки с учебниками. — Не, — отказался я, — очень есть хочется. Да и сразу такой толпой заваливаться как-то не комильфо. Никто не переспросил, что такое «комильфо», а Арина принялась уговаривать: — У нас целая кастрюля борща сварена. Да и какая толпа, всего-то три человека! — Я иду, а вы как хотите, — заявила Савостикова. — Может тоже зайдём, Вань? — неуверенно покосился на меня Макс. — Ну… — заколебался я. Честно говоря, было интересно посмотреть, как живут местные. — А это точно удобно? Без предупреждения? — Да конечно, удобно, — засмеялась Арина. — Какое там предупреждение, просто одноклассники зашли. И мы отправились к Арине. Глава 10. В гостях у аборигенов Её бабушка, Маргарита Николаевна, оказалась довольно бодрой пожилой женщиной с крашеными в ярко-рыжий цвет волосами и громким, каким-то театральным голосом. Наверно, из-за этого у меня возникло чувство, будто я участвую в спектакле. Обстановка тоже располагала — поскольку дом был «сталинкой», квартира была огромная, и соответственно обставленная — вешалка из оленьих рогов в прихожей, шторки с бомбошками окаймляли дверные проёмы, круглый стол в гостиной под абажуром с бахромой. Очень атмосферная квартирка. — Как в музее, — шепнул мне Макс, когда девчонки засновали в кухню и обратно, накрывая этот самый стол к обеду. Нас, как мужчин, от этой обязанности освободили, мы пошли мыть руки. Ванная комната вот была убогой, наверно, не ремонтированной с момента постройки дома. За столом основное внимание Маргариты Николаевны досталось Савостиковой и Максу, как старожилам школы. Аринину бабушку интересовало буквально всё — учителя, еда в столовой, наполнение библиотеки и оснащение спортзала. Верка чувствовала себя свободно и тарахтела за двоих, мне тоже было вполне комфортно в обществе хозяйки, а вот Макс жутко смущался, когда она к нему обращалась, краснел, пыхтел, и было видно, что еда ему не лезет в рот. Он ощутимо вздохнул с облегчением, когда Арина увела нас в свою комнату. Тут от сталинского ампира не было и следа, а обстановка напоминала мою, только в девичьем варианте — подушечки, мягкие игрушки на кровати, плакат с какой-то слащавой мальчиковой группой на стене. «Ха-Ха» — гласила надпись на нём, но мне название ни о чём не говорило, хотя многих уже слышанных тут исполнителей я «узнавал» — Газманова, например, или там Меладзе. Я с любопытством оглядывался, заметив на полке показавшиеся мне знакомыми книги из серии «Детский детектив», наверно, я их читал когда-то. Я вытащил одну — Энид Блайтон, «Тайна пропавшего ожерелья». Точно читал, это про Тайноискателей. Бочкарёв сразу устремился к стойке с кассетами и начал их перебирать, девчонки уселись на кровать. Повисло молчание. Я понятия не имел, что теперь положено делать, в принципе, я удовлетворил своё любопытство, вкусно поел, и хотел бы уже уйти, но было как-то неловко, тем более, Арина как раз сказала: — У меня такое чувство, как будто мы дружим уже сто лет! У меня такого чувства вовсе не было, и вообще, разве мы дружим? А ещё вроде в этом возрасте девочки дружат только с девочками, а мальчики с мальчиками, нет? Но Савостикова в ответ на такое заявление радостно заулыбалась, а Макс почему-то покраснел. — Может, что-нибудь из уроков сделаем? Устное? — предложила Савостикова.