— У нас новый ученик, Иван Белов. Ваня, садись вон туда, указала она мне на парту, где в одиночестве сидела белокурая девочка. Под взглядами десятков глаз я двинулся по проходу, за моей спиной послышался голос: — Не повезло Ване! По классу покатились смешки. Девочка скорчила рожу говорившему, но оглядываться я не стал. — Привет, — шепнул я, усаживаясь. Ответом меня не удостоили. Да и пожалуйста. Классная начала речь. Была упомянута важность именно этого года обучения, новые предметы — химия, экология и экономика, ода спонсорам, в общем, скукота. Я украдкой оглядывал своих одноклассников, пытаясь вычислить лидеров, впрочем, безрезультатно. Парнишки в костюмах, девчонки в белых блузках — праздник, всё же. Школьной формы сейчас нет, хотя, когда записывались, я посмотрел стенды с фотками, вроде бы белый верх-чёрный низ тут соблюдался. Соседка сидела спокойно, равнодушно слушая учительницу. А она симпатичная — стройная, но с грудью, льняные вьющиеся волосы, лицо с высокими скулами, серые глаза. Видимо, пользуется успехом, и от этого много о себе воображает. Значит, игнорим её, нечего подогревать её самомнение. Глава 7. Арина и Савостикова — Так! — взглянула на наручные часики Ольга Борисовна, закруглив свою речь. — У нас есть десять минут до назначенного времени выдачи учебников. Может, кто-то хочет поделиться тем, как он провёл лето? Класс замер в гробовом молчании. Кажется, делиться не хотелось никому. Классная занервничала. — Тогда пусть новенькие расскажут о себе. Арина, прошу! Выйди к доске, чтобы всем было видно тебя, — обратилась она к девочке с тёмным каре, сидевшей на первой парте. О, значит, я не единственный новенький. Но что-то мне не хочется стоять тут перед всеми, и к тому же я не знал, как Ваня провёл лето. Арине не хотелось тоже. Она смущённо что-то пробормотала, низко склонив голову. — Ну что же ты, Арина! — это совсем не понравилось Ольге Борисовне. — Всему классу интересно, кто вливается в наш дружный коллектив! Она недовольно посверлила девочку взглядом, но видимо, поняв, что толку не будет, переключилась на меня. — Иван, тогда ты. Выйди к доске и расскажи нам о себе. Чёрт! Я встал с места. — Извините, Ольга Борисовна, я не могу — жутко стесняюсь, — громко сказал я, глядя ей прямо в глаза. Со всех сторон послышались смешки. Классная растерялась. Смешки стали громче. — Тихо! — отмерла она. — В таком случае, строимся парами для похода в библиотеку. — Решила сделать вид, что ничего такого не произошло. — Сумки с собой не берём, учебники до класса понесёте в руках! Поднялась суета и толкотня, я тоже неспешно выбрался из-за парты и направился к Арине, которая так и осталась сидеть на своём месте, не поднимая головы. — Пойдём, я твоя пара, — протянув руку, тихо сказал я, на мгновение испугавшись, что если она сейчас не встанет, или пойдёт сама, я бужу выглядеть ужасно глупо. Но она послушно взяла меня за руку. Мы встали в колонну последними. На нас оглядывались, но громко своего мнения не выражали. На лестнице я тихо спросил Арину: — У тебя летом что-то плохое произошло? — Родители погибли в автокатастрофе. Пьяный джип, — не глядя на меня, пробормотала она. Я молча сжал её ладонь. Печально. Но могло быть и хуже — она могла попасть в детский дом, а раз оказалась в этой элитной школе, то значит, живёт с какими-то родственниками. В библиотеке поднялся жуткий галдёж — нужно было выстроиться в алфавитном порядке. Замученная библиотекарша не могла справиться с чересчур активными школьниками, а выкрывающая глупые команды Ольга Борисовна только добавляла шума и неразберихи. — Чего кривишься? — улыбаясь, спросил протиснувшийся ко мне Бочкарёв. — Весело же! — Да ну! — не разделил я его мнение. — Развели базар-вокзал. Суетологи всея Руси, блин. — Как-как? — сложился от смеха Бочкарёв, хотя вроде ничего смешного я не сказал. К несчастью, мои слова достигли ушей классной. — Разумеется, ты бы, Белов, организовал всё куда лучше, — сказала она ехидно. — Разумеется, — полез в бутылку я. — Это же так просто — взять с собой список и вызывать к стойке по одному. Классная шумно втянула носом воздух и резко развернулась к нам спиной. — Буду держаться рядом, — сказал отсмеявшийся Бочкарёв, и пояснил. — Я за тобой ведь по списку. — Астраханцева! — раздался от стойки истошный крик классной. Я с удивлением понял, что она последовала моему совету, и некрасивая из-за глубоко посаженных глаз и вздёрнутого носа девочка забирает первую стопку книг. — Белов!! — ещё громче завопила училка. Я распихал одноклассников и с непроницаемым лицом протиснулся вперёд. — Это новенький, ему ещё геометрию и биологию надо выдать, — пояснила она для библиотекарши. Та кивнула и дополнила мою стопку ещё двумя учебниками — толстенной оранжевой «Геометрией 7–9» и ярко-жёлтой «Биологией 7–8». — Бочкарёв! — продолжились крики. Дело пошло, и уже через десять минут мы отправились обратно в класс. Там классная ещё напомнила о бережном отношении к учебникам и о том, что их надо подписать и обернуть. Прервал её только звонок. Остальные два урока — русский и литература — проходили в том же кабинете, и обошлись без происшествий. Я сидел молча, Ольга Борисовна тоже меня игнорировала. На перемене между ними я пролистал учебник литературы, и поразился разбросу произведений, которые предстояло изучать: в один учебный год умудрились запихать всё — от народных песен и жития Сергия Радонежского до Твардовского и Шукшина. А по внеклассному чтению Ольга Борисовна задала «Два капитана». Покопавшись в памяти, я смог установить, что всё это я уже читал, но подробности уже позабылось. После уроков я хотел переписать расписание на неделю, но перед стендом кучковались ученики. Вообще, как я заметил, в этой школе любили создавать толпу по любому поводу. Тогда я направился на третий этаж, в библиотеку. На лестнице меня догнала Савостикова. — Белов, ты куда? — В библиотеку. Чего тебе? — невежливо ответил я. Но она не обиделась. — Я с тобой. «Двух капитанов» хочу взять, пока не разобрали. — Сегодня же и так тяжело тащить, — покосился я на её туго набитый рюкзак, — взяла бы завтра с утра. Она толстенная. — Откуда ты знаешь? — проигнорировала она моё предложение. — Читал, — пожал я плечами. — Тогда зачем тебе она снова? Нам ведь месяц дали на прочтение. — Мне она и не нужна, — мрачно сказал я. Вот ненавижу, когда за меня додумывают. Савостикова растерялась. Видимо, память у неё, как у хлебушка — уже забыла, что повод для посещения библиотеки я не озвучивал. А библиотека оказалась заперта, хотя, судя по табличке на двери, перерыв начинался только в 14 часов, а сейчас… Я вскинул руку с дурацкими электронными часами, Ваниным наследством… сейчас только десять минут первого. Наверно, учебники всем раздали, а что найдутся умники типа меня, желающие посетить библиотеку в первый учебный день, библиотекарше и в голову не пришло. Ладно, как бы мне не хотелось поскорее выяснить школьные правила, но придётся отложить до завтра. Или позанудничать, обратиться к завучу? Если толпа у расписания не рассосалась, так и сделаю, а если рассосалась, то перепишу уроки и хватит на сегодня событий — размышлял я, вновь спускаясь по лестнице. Савостикова семенила рядом. — Ваня, а ты отличник? — огорошила она меня вопросом. — Нет, — уверенно ответил я. Ванины дневники с пятого класса, найденные в письменном столе, я изучил, пятёрки там были редки, за год так вовсе «джентельменский набор» — физкультура, музыка, изо, труды. — А какой твой любимый предмет? — не отставала Савостикова. — История, — неожиданно даже для себя ответил я, и вдруг понял, что это правда. Надо же. Надо бы свою прошлую профессию прощупать в этом направлении. Савостикова спрашивала что-то ещё, но я уже не слушал. — Слушай, — перебил я её, — а как тебя зовут? — Вера, — она растеряно захлопала глазами. — А ту, с которой я за партой сижу, как зовут? — А, это Анжелика, фамилия — Олейник, прозвище — Маркиза. Жуткая воображала, ни с кем не дружит, списывать не даёт, и вообще, всегда сама по себе, — вывалила она. — А ты с кем дружишь?